***
— Маам, — глаза открывать было чертовски сложно. Вторая смена в ресторанном комплексе высосала из моего организма все силы. Но утро наступило, а с ним — необходимость просыпаться. — Мам, уже семь. Ты просила разбудить. Мое светловолосое чудо, мой Тим — уже взрослый восьмилетний мальчик — стоял рядом с диваном, на котором мы спали, готовый к новому школьному дню. Его слегка поношенные джинсы и футболка с принтом Beatles не могут скрыть уверенности в собственных силах. Он придавал их и мне, не мог не придать — лишь благодаря ему я не сошла с ума в этом замкнутом кругу «дом-работа-работа-дом». — Доброе утро, милый. Ты в школу? — выжимаю из себя улыбку, не похожую на оскал. Сложное занятие спросонья, да. — Не забыл взять сэндвичей на обед? — Ага, — уверенный кивок. Самостоятельный не по годам, он просыпался по будильнику и не было раза, когда бы он проспал. — Я взял три, те, которые с ветчиной. Не переживай, мне хватит, мама. И невысокая худенькая фигурка убегает за порог, закрывая дверь снаружи. Оставалось пожелать удачи моему любимому — школа была важным этапом, который нравился нам обоим. Тим среди класса слыл гением, но не хвастал своими умениями. Маленький джентльмен. Мойка кружек в грязном баре была мелочью в сравнении с тем, что ему удавалось крайне быстро считать монетки и решать заковыристые головоломки, усталость в ногах и спине от вечеров в костюме официанта сразу стирались, стоило мне посмотреть в светившиеся восторгом светло-зеленые глаза. Его успех становился ступенькой в лестнице моего упорства, ведь я не могла сказать ему, что даром прошел любой из дней. Три года я боролась, пусть и большой кровью, за наш уголок в жестоком мире Нью-Йорка. Но и это счастье стало дымчатой иллюзией. Через неделю, как мы отметили День независимости США, в почтовом ящике обнаружилась открытка от бывшего мужа. А с ней — письмо с долговым обязательством. Пять тысяч долларов — неподъемная сумма для нашего бюджета. Очередной крах. Но и это не было концом. Как известно, беда не приходит одна: она приводит компанию мелких неурядиц, которые сидят на шее, пожирая лапшу, свешивающуюся с твоих ушей. Вот конкретно тогда «компания» обедала нелепыми отговорками моего босса, предложившего или стать его «девочкой на ночь», или вылететь, как пробка, с работы. Моральные качества в этот раз сыграли в пользу второго варианта. Спать с этим мудаком я не собиралась, как бы сложно не пришлось. Я не выдержала. Позже, уже вечером, я плакала на кухне, закрывшись ото всех, сжимая в дрожащих руках злосчастное послание. Мне не было жалко себя, нет. Собранность стала привычной, экономить было не впервой, да и ситуация повторилась по похожему сценарию. Должны выкарабкаться. Хотя, чего врать, одно чувство во мне не умирало — это страх. Страх за жизнь, которая не могла продолжаться без моей опеки, страх за талант сына, который мог погибнуть даже не попробовав развиться. И этот ублюдок…этот де Вард, который не то что не платил алименты, вообще не вспоминал о «своей милашке Кимми»…как он посмел! Но телефон снова зазвонил, выплюнув фразу: «Здравствуйте, вас беспокоит компания „Стрэттон Оукмонт“». Я встрепенулась, словно в меня вдохнули жизнь: брокеры! Это были брокеры! Да и это название, постойте-ка…эта компания размещала объявление в недельной газете. Они искали работников! «Не переживай, Тимми, — мысленно проговорила я, набирая указанный номер. — Мама не даст тебя в обиду».***
Я практически не запомнила собеседование — очень волновалась. Да, образование юриста должно было добавить пару плюсов в мое личное дело, но я хотела получить работу прямо сейчас. Вместе с возможной зарплатой, если получится, ведь долговые агенты ждать не будут. Рисковый ход. Но выбора у меня не было. — Здравствуйте. Приятно вас видеть в стенах «Стрэттон Оукмонт», мисс де Вард, — собеседование проходило в небольшом кабинете, в среде из стола и нескольких стульев. А приятный молодой человек, среднего роста, в дорогом костюме, основательно потрошил мой мозг и рабочую книжку в поисках навыков и опыта работы. Это было столь странно — адекватное собеседование за много-много месяцев подработок. Волнительно, как ни крути. Хоть были и свои изюминки. — Извините, но моя фамилия — Белзед. Ким Белзед, — фамилия мужа. Ненавижу ее. — Ах да, конечно-конечно, Кимми. Вы позволите? Этот фрагмент застыл в памяти навечно: беседа по душам и улыбка мистера Белфорта, будущего босса. Наконец, я решаюсь выставить свои условия (5 тысяч долларов аванса), надеясь на всех богов и собственную удачу. — Что же, судя по вашему резюме, вы неплохой специалист. Позвольте один последний вопрос, — я напрягаюсь. — Мисс Белзед, продайте мне эту ручку. Замерев от недоумения, я начинаю крутить в руках прохладное перо: дорогая фирма, возможно Parker, с золотой каймой. Кончик в черниле — часто используется? Выглядит солидно, указывая на статус владельца. Но если бедняк купил бы ее у меня за любую цену, то как заработать за счет того, кто может купить десятки таких? Глубокий вдох: — Скажите, вы же выпишете чек мне, верно? С вашей подписью на нем? — Да, но мне нечем подписать его. — Тогда вам понадобится это перо, — протягиваю свой «товар». Улыбка босса становится шире, он оставляет чек в моих руках, добавляя «вы приняты». На бумаге виднеются цифры. Двадцать пять тысяч долларов. Фортуна улыбнулась. Ослепительно, как ручка, которую мне удалось продать. «Тим, мы спасены».***
Через год мы переехали на Манхеттен, Тим поступил в школу для одаренных детей. У моего мальчика обнаружился незаурядный талант в области точных наук, который я только поддерживала. Дела наладились, брокерская организация приносила мне стабильный заработок. С мужем официально порвала все связи, Тим не стал меня отговаривать — мальчик очень хорошо понимал, как много боли он принес нашей маленькой семье — но попросил оставить фамилию де Вард. «Мы привыкли друг к другу за это время», — отшутился когда-то он. Дела наладились. «Стрэттон Оукмонт» получил в моем лице верную сотрудницу, готовую к любым открытиям и перспективам. Мы готовились переходить на новый формат. И Кимми Белзед, мать-одиночка, имеющая бельгийские корни, теперь уверенно смотрела в будущую жизнь. Все будет хорошо.