♡
Миён пять, её маленькие ножки ласкают теплые волны океана. Они всей семьей выбрались на прогулку спустя долгое время. Девочка действительно ангел — никогда не капризничает, не просит купить себе новых игрушек (родители и без того её балуют ими) и жадно читает книжки, при этом разрисовывая все поверхности в доме. Чонгук бы злился, но не мог — Тэхен брал ребенка на руки и они оба строили такие невинные глазки, что сил ругаться не оставалось. Раньше Чонгук тоже часто брал её на руки и кружил над головой, но последнее время совсем ослаб — малышка понимает, знает, что папочка очень сильно болеет и пытается поддержать его как может. Хлопочет по дому — готовит и убирает, рвется сама нести сумки с продуктами, когда Тэхена нет рядом, не позволяя папочке утруждаться. Ей всего пять, но мыслит она совершенно не по детски. Многое уже понимает.♡
В их новом доме, что был в спальном районе Сиэтла, все еще пахнет краской и имбирным печеньем. Ёлка, украшенная разноцветными огоньками и цветастой мишурой, дожидается новогоднего чуда, что вот-вот должно наступить. Объятия Селены упали в девичью спальню тонким лучом, разгоняя, опустившуюся с наступлением ночи, тьму и даруя комнате вид совершенно иной. В этом хрустальном свете, который, казалось, был соткан из миллиона прекрасных хрустальных нитей, все казалось более сказочным. Не реальным. Детская полка была уставлена разноцветными книжками с яркими картинками и мягкими игрушками, откидывающими на розовые обои в цветочек свои чёрные кляксы — танцующие под колыбельную звёзд — тени. На белой двери весели детские рисунки — два папы и девочка в красивой юбке. Конечно, с неаккуратной выведенной подписью (ребёнок только учится): Миён, шесть лет. Один рисунок был совсем свежий — об этом свидетельствовала стёкшая капелька желтой краски. Ангелок потребовал повесить свой рисунок сразу же — никакие протесты не принимались, да и кто посмел бы. С наступлением ночи, кажется, все оживает. Когда зажигаются первые заезды, маленькая Миён верит, что все её игрушки в комнате оживают — так показывали по телевизору. Поэтому за той самой дверью, разделяющей грани реальности и фантазии, раздаётся топот детских босых ножек, замерший прямо напротив. Потом слышатся более грузные — это идёт глава семейства, вмиг подхвативший закутанного в плюшевый халат ребёнка. Детский смех раздаётся заливисто громко. Ударяется ухом в пустующем доме — семья Ким Тэхена переехала на этой недели и успели обустроить только комнату дочери — затем усиливается в стократ и, кажется, слышится даже на улице. Полоса света лижет темную комнату, овладевая пространством, и озаряет все пресловутым оттенком желтого. Тэхен заносит Миён и укладывает на мягкую кровать, на которой лежит большой белый единорог — любимая игрушка его дочери. Включает светильник, улыбаясь во все тридцать два. Он не может перестать улыбаться, ведь у него самая крепкая семья на свете. Здесь нет места печали и обиде, только самое чистое наитие. — Папочка, скажи, пожалуйста, а Дед Мороз придёт ко мне? За окном кружат свой первый танец хлопья снега. Они касаются чёрной земли, окрашивая собой все в белоснежный, почти хрустальный. За ночь мороз окрепнет, и уже с утра под подошвой маленьких ботиночек будут громко хрустеть свалившиеся сугробы. А быть может, если получится, Миён поймает в свою розовую ладошку хрупкую снежинку и ей совсем быстро удастся рассмотреть ее причудливый узор, нарисованный самой природой — сказочно красивый. — Цветочек мой, знаешь, — отец говорит тихо, почти едва уловимо. Гладит ребёнка по пшеничным волосам и смотрит в эти маленькие глазки-бусинки, — Дедушка Мороз на самом деле уже приходил к тебе, — голубые глаза Миён от счастья, кажется, начали светиться ярче, чем светильник на книжной полке, — он обещал оставить и на Новый год подарок под елкой, просто этот, — мужчина с запутавшейся сединой волосах отводит взгляд, — не мог больше ждать. — правда? — Да, цветочек. Он сказал, что ты была хорошей и доброй девочкой в этом году, поэтому решил сделать тебе сюрприз. Ты подождёшь меня здесь? Я схожу за твоим подарком? Ребёнок активно кивает, забирается под тёплое одеяло и, поправив волосы заплетенные в косички, обещает подождать. Тэхен возвращается быстро, держит в руках коробку с огромным красным бантом и улыбается одними глазами — старается не выдать своё волнение. — Помнишь, цветочек, ты просила друга? Так вот, мы посоветовались с дедом Морозом и он с северного полюса принёс тебе самого настоящего друга! Мужчина ставит предмет на пол. В нем кто-то активно шевелится, шаркая ногтями по картонной стенке. А у ангелочка сил сидеть смирно совсем нет, но она преодолевает своё любопытство — ждёт. И только когда отец кивает, словно разрешая подойти, выпрыгивает из своей кровати, сразу кидаясь к родителю. Ее маленькие ладошки вспотели от нетерпения: «Кто же там? Кто» Бант слетает первым, за ним на пол падает и круглая крышка, а из темного пространства с красной мишурой на Миён уставились два голубых глаза. — Папа! Это же щенок! Звонкий лай перемешивается с детским смехом. Щенок, спрятанный в крепких объятиях ребёнка, активно виляет хвостом, стараясь широко лизнуть детскую щеку. — Папочка, ты самый лучший! Я люблю тебя. Миён кидается в объятия своего отца, звонко смеясь и ни на миг не отпуская своего нового друга, о котором обещает хорошо заботиться. — Я тоже люблю тебя, мой цветочек. Больше жизни люблю. В уколах глаз Тэхена залегли глубокие морщинки, но он продолжает улыбаться, потому что когда-то обещал. С прикроватной тумбочки на картину семейной идиллии смотрит фотография Чонгука в шляпе с большими полями: он широко улыбается, уворачиваясь от лучей палящего солнца. Рядом с золотистой рамкой лежит свернутое письмо: Кому: папочке От кого: от Миён и Тэхена Куда: на небеса Подпись: мы скучаем по тебе, папа. Детский почерк обрывается, лист запятнан слезами. Миён с папой очень сильно скучают, но обещают никогда не сдаваться и унывать.♡
Спустя долгих пол года они вернулись к океану втроем, только теперь с ними был щенок. Миён уже семь, Тэхену двадцать семь. Чонгуку двадцать четыре теперь навсегда. Возле их ног вертится маленький щенок, лает так звонко, что оглушает — словно он разделяет все переживания мужчины, который сидел на клетчатом покрывале, прижимая к себе ребенка. У него опухшие от слез глаза, вид болезненный, но он улыбается, провожая глазами заходящее солнце. Миён все понимает, зацеловывает щеки отца, греясь в его руках и отвлекается, потрепав Куки — так она назвала своего друга — между ушей. Её детская ладошка запутывается в каштановый мех. Ангел всегда заливисто смеется, выводя Тэхена на свет из поглотившей его тьмы. Ему горько, он потерял человека, которого любил долгие одиннадцать лет. Он скучает по человеку, с которым построил семью. Тэхен прыгнул бы следом в эту пучину, но теперь ему есть о ком заботиться — их с Чонгуком дочери. Провожает взглядом закатывающееся за горизонт солнце — на долю секунд ему кажется, что среди золотых лучей он видит силуэт возлюбленного, что тянется к нему своими руками и обнимает уходящим теплом. Тэхен видит Чонгука, кажется, везде, но встретятся они теперь не скоро.♡
Миён шестнадцать. Она радует своего отца изо дня в день, растет послушным ребенком, добивается успехов в учебе и, кажется, впервые влюбилась. В рыжего мальчишку из параллели, курносого такого — он не высокий, даже немного не складный, но зацепил ангелочка своей аурой, что та и дня не может провести без него. Советуется с отцом, спрашивает, как быть. Миён вообще доверяет Тэхену во всем и рассказала о своем волнительном увлечении достаточно быстро и, спустя некоторое время, поведала, что все оказалось взаимно. Миён красивая, её светлый волос касается поясницы, а голубые глаза смотрят на мир так же широко и открыто, все также, как и когда-то Чонгук смотрел на этот самый, но слегка изменившейся мир. Тэхену тридцать семь. Он преподаватель на кафедре истории и все так же носит обручальное кольцо на руке. Провожает закат на берегу океана и посещает могилу Чонгука три раза в неделю, рассказывая о произошедшем. Хвастается их дочерью, что растет умницей и лишь изредка позволяет себе поплакать ночью в подушку, отпустив чувства тоски, что сжирали его изнутри. Миён оставалась единственным светом в его жизни, что удерживал на плаву. Тэхен вообще никогда не любил историю, но страстью к ней горел его кролик, отчего продолжить мечту — несбывшуюся, стало целью на остаток лет. Ким много читает, делится открытиями с подросшей дочуркой, оставаясь тем заботливым взрослым, которым обещал быть. У Тэхена с Чонгуком было много обещания друг у другу и он выполняет их все. Не позволяет себе лениться, хотя иногда так хочется все отпустить.♡
Миён двадцать один. Тому рыжему пареньку, звать которого, как оказалось, Чарли, двадцать два — он ненамного старше ангелочка, но уже преисполнен действительно серьезными намерениями. Поэтому сегодня они идут к Тэхену, чтобы объявить о своей помолвке. Чайник кипит на плите, разносясь по дому назойливым свистом, и Ким, будучи не осторожным, шикает, прислоняя пальцы к прохладной коже уха, ошпарившись о пар кипятка. Он спешит в светлую столовую, чтобы разлить воду по красивым чашкам в ромашку и выслушать своих детей — Чарли, кстати, тоже стал, как родным — за поеданием слишком вкусных пирожных. Двое что-то активно рассказывают, машут руками, а потом, извлекая припрятанную ранее коробочку, Миён хвастается кольцом на руке. — Это очень ответственный шаг, ты же знаешь, цветочек? С годами голос Тэхена стал еще ниже, а хрипота теперь преследовала его постоянно. Да и волос, кажется, седых стало еще больше. Он после смерти Чонгука достаточно быстро от пережитого сменил природный каштановый на благородный белый, но красы от этого совсем не убавилось. Будь бы его крольчонок жив, то каждый бы день напоминал ему о том, как он прекрасен с этим цветом волос. — Открой же коробочку, папа. Она чем-то похожа на ту, в которой отец принес ангелочку Куки, что сейчас лениво спал в своей лежанке, грея пузо у распаленного камина. Но в той никто не ютился, скребясь коготками о стены. Достаточно легкая, а единственный звук, что та издала, был глухой, словно что-то проехалось по дну коробки. Тэхен томить не стал, аккуратно отрывает бант, уложив его рядом, и широко раскрыл глаза, поднимая взгляд на замерших молодоженов. — Вы станете дедушками, папа. Миён до сих пор непоседливая и сразу же кинулась к отцу, обнимая его за плечи. Тот, кажется, от счастья даже заплакал. Тэхену сорок два, Чонгуку двадцать четыре и они стал обладателями гордого звания — дедушка.♡
Тэхен, пришедший с работы, устало плюхнулся в мягкое кресло, впервые за долгое время вытянув ноги перед собой — под ними уже крутится Куки, притащивший пару тапок к хозяину. Глава семейств благодарно гладит пса и, сунув ноги в тапки, подходит к алтарю, где постоянно зажжены свечи. Чонгук все так же красив в своей шляпе с полями и улыбается ярко, от чего сердце каждый раз щемит. — Подожди ещё чуть-чуть, я скоро приду к тебе. Прошло ровно пятнадцать лет, как Чонгука не стало, и ровно двадцать пять лет, как Тэхен в него влюблён. Он нёс в себе эти чувства сквозь года и разлуку, через ту боль, что до сих пор отголосками воспоминаний приходит к нему по ночам, и будет нести до последнего, пока глаза не закроются уже навсегда. Ким с самого начала знал, что Чонгук сильно болен и что вряд ли доживет до тридцати — они много говорили об этом — но не был готов. Он даже не мог представить, что чувства, вспыхнувшие к друг другу от одной лишь искры, что выбилась из их тел при роковом соприкосновении, приведет к такой истории: у них будет дочь и он будет носить обручальное кольцо его мужа на низкой цепочке, под сердцем, всю оставшуюся жизнь. Тэхен, до встречи с Чонгуком, не верил в любовь и все эти чувства, но маленький мальчик, продолжавший измученно улыбаться после изнуряющей терапии в больничных стенах, рассказывал ему о звёздах и далеких мирах с их легендами. И о своих мечтах — встретить человека, с которым будет вместе даже после его смерти. Сейчас же тот самый Тэхен, зажигающий последние свечи, передает мудрость крольчонка их дочери — та такой же светлый ангел, как и ёё (не)приёмный отец. — Папочка, — девчушка целует отца в висок, присаживаясь рядом, — Мы выбрали имя для нашей дочурки. Тэхен переводит на неё взгляд, не задавая вопросов. Смотрит разве что измученно, горько улыбнувшись. Ему из года в год тяжело в эти поминальные дни, когда наступает годовщина смерти Чонгука. — Мы решили назвать её Филия, — Чарли помогает уже своей жене, которая в ближайшие сроки должна родить. — Но почему именно так? — Ким разворачивается к своим детям лицом так, чтобы его колени касались колен Миён, — Вы же выбирали из других имен. — Потому что папа, — девушка смотрит на фотографию Чонгука на алтаре, — постоянно рассказывал мне о Ваших чувствах к друг другу, хоть я и мало помню, но знаю точно — это было сказочно и так красиво, — ангелочек улыбается краем губ, касаясь рук отца своими, — Он никогда не называл их любовью, потому что считал, что это недостаточно описывает происходящее между Вами, а «Филия» имеет гораздо больше значения, чем можно предположить. Это и любовь и дружба и что-то такое, что нам никогда не понять. Чарли укладывает свои руки поверх Миён, что уже крепко сжимали вспотевшие ладони замершего Тэхена, — Благодаря Вам двоим мы смогли встретиться и именно поэтому Филия станет продолжением Вашей истории. Мы знаем, как многое для вас оно значит… Слёзы, заблестевшие, кажется, после первых слов, скатывались жемчужными бусами к подбородку и, собираясь, падали вниз на сплетенные их семьи ладони. Больше терпеть сил у Тэхена не было. Он как мог старался сдерживать в себе все чувства, не позволял своему ангелочку за него беспокоиться, но та, повзрослевшая и создавшая свою собственную семью, оказала такую поддержку, что все скрываемое показалось на свет. Словно слова этих детей озвучили клятвы Тэхена с Чонгуком — он увидел, лишь на мгновение, но увидел, в сидящих напротив него Миён и Чарли себя с кроликом. Таких же молодых, готовых пойти против всего мира ради своей любви. И, раньше считавший, что их история с Чонгуком закончилась с его смертью, осознал, что та продолжается в их продолжении. — Я так скучаю по нему, — Тэхен падает на колени, позволяя себе плакать настолько долго, насколько только позволяли силы. Ему это было необходимо — он не отпускал чувства к Чонгуку, не предавал их любовь. Он лишь отпустил свою боль, что с годами только росла и убивала его.♡
Тэхену скоро семьдесят. У его внуков скоро появятся свои дети и он почетно передаст титул «заботливого деда» Чарли. Его жизнь стремительная: он много путешествовал, желая показать крольчонку, что жил в его сердце, мир; покорял склоны гор, рассекая их хребты сноубордом; устраивал заплывы и все так же возвращался к океану, провожая закаты. Когда его внучке было пять месяцев, следом за Чонгуком к небу ушел их пес, но Тэхен был уверен, что за тем, до его прихода, присмотрит крольчонок. Жизнь продолжалась, кипела своими яркими бликами и преподносила сюрпризы к которым он, как оказалось, всегда был готов. История, как оказалось, никогда не заканчивается. История повторяется, как и разбитые впервые коленки, первая двойка и первая любовь. Все проходят одни и те же истории и ими хотелось поделиться.♡
Тэхену снится сон — красивый и яркий. Он находится где-то среди мягких облаков ваты, настолько близких, что казалось: вытяни руку и ты сможешь пропустить их сквозь пальцы. Здесь под ногами штиль океана, от каждого шага рябь наступает и круги, расплываясь, исчезают. Ким видит свое отражение — у него седина в волосах и глубокие морщины. От былой красоты и не следа. В месте, котором он оказался, нет ничего, кроме солнца, что было перед ним и силуэта. Тэхен узнает его сразу — это кролик. Это Чонгук — стоит к нему спиной, такой же красивый, как в день их помолвки (почему-то сразу вспомнился именно этот день, видимо, самый яркий) и смотрит куда-то сквозь облака. — Чонгук, — Ким поддается вперед, почти спотыкаясь, но мчится к нему, останавливаясь перед крольчонком в двух шагах — не больше, — Чонгук, это правда ты? И тот оборачивается, улыбаясь широко и открыто, — Наконец-то ты пришел, — протягивает ему руку и говорит, — Я долго тебя ждал. Чонгук красивый и молодой, время для него остановилось, когда он был в рассвете своих сил. Тэхен перед ним постаревший и все с той же цепочкой на шее — он не снимал её за эти годы ни разу. Почему-то от своего вида становится неуютно и как-то паршиво, словно Ким всю красоту крольчонка своею опорочит, но руку протягивает в ответ, вмиг оказавшись в объятиях. Они такие же теплые, как пятьдесят лет назад, родные и крепкие — Тэхен скучал. — Я очень скучал, — признаётся мужчина, носом утыкаясь в шею Чонгука, — Раз я здесь — значит я умер? А как же Миён, кто о неё позаботиться. — Ты отлично постарался, тигрёнок, — Чон вытирает скатившиеся слёзы с его щек и показывает куда-то под ноги, облака под ними расплываются и мужчины наблюдают своего ангелочка в окружении их семьи, — О ней есть кому позаботиться. А теперь давай поторопимся, нас Куки дома заждался. — Он здесь? — Тэхен вертит головой, но, не найд по близости пса, возвращает взгляд с застывшим в них немым вопросом на крольчонка. — Обещание. Дай мне еще одно обещание, — Чонгук цепляет пальцами обручальное кольцо на груди Кима и, сняв его с шеи, вручает Тэхену. — Я готов делать это хоть каждый день. Ким не чувствует былой усталости и печали, для него жизнь началась сначала. Он протягивает раскрытую руку Чонгуку и тот, уложив в нее свою, замирает в нетерпении. — Я люблю тебя так сильно, Чон Чонгук, достаточно, чтобы сделать все ради тебя: Отдать свою жизнь, свою любовь, свое сердце и свою душу тебе и за тебя. Так согласен ли ты стать моим супругом? — Согласен. Они улыбаются друг другу точно так же, как в день своей помолвки. Вокруг пустота, лишь солнце, закрепившее их узы. Теперь они дают клятвы друг другу и на небесах. Тэхен надевает кольцо на палец Чонгука, которое столько лет ждало, чтобы вернуться к своему обладателю. Две разделенные души вновь сплелись в одно целое, превозмогая годы разлуки и боль утраты. Они целуются в лучах заходящего солнца, в тишине глади воды и облаков, что стали свидетелями их чистой любви. Тэхен сплетает их руки и, смотря в отражение под ногами, квадратно улыбается — от туда на нег осмотрит теперь не седовласый старик, а он — молодой, с природным каштановым цветом волос и без морщин юноша, с глазами, преисполненными филией к мужчине, что всегда был рядом с ним и ждал долгие году по ту сторону реальности. — Теперь навсегда? — Теперь - да, — Чонгук улыбается и, покрепче перехватив ладонь Тэхена в своей, ведет его ближе к солнцу, расплываясь в его рыжих лучах с каждым шагом все больше, пока окончательно не исчезают. История не заканчивается. Она продолжается, но теперь немного иначе.