А время идёт так быстро

Вряд ли когда-нибудь он задумывался о том, что будет сидеть в своём любимом кресле, полностью расслабившись, потягивать очередную сигарету и смотреть на мелких и уже-не-мелких детишек. Причем, не своих. То, как они громко смеялись, быстро бегали и придумывали различные игры, напоминало о прошлом. Музика тогда не любил детей, которые всегда ходят под ногами, мешают, достают криками и просьбами, а в итоге остаются белыми и пушистыми, стоит округлить глазки и выпучить нижнюю губу. Но с возрастом он начал понимать больше. А время то действительно бежит! Вот сейчас, когда некогда красивые и здоровые волосы посидели так, что уже нет смысла этого скрывать, когда не то, что бегать с детьми, но и просто продолжительно гулять вдоль леса заставляет мгновенно уставать, он задумывается о прошлом. О том самом прошлом, когда весь мир был у ног, его и друзей, когда сила молодости сочилась из тела только так, когда о своей глубокой и одинокой старости даже не задумывался. Это, кажется, было так давно, но Музика может прямо сейчас закрыть глаза, перенестись в любое время и прожить его заново, снова сражаясь, снова веселясь, снова плача. Кажется, со временем моменты, люди, случаи из когда-то бывших и встреченных должны стереться, как следы на песке, но они стали лишь отчётливей, дразня сознание. И ведь только с возрастом понимаешь, как время летит! Наивные малявки, чьи-то дети, чьи-то уже внуки и внучки, всегда внимательно слушали его рассказы о пережитых моментах. Смешно, если вспомнить прошлого Музику, который, как тогда думал, никогда бы не нянькался с мелкими. Конечно, разве дети могут поверить в то, что он был один из тех, кто спас этот мир и, по сути, их самих? Разве объяснишь, что этот мир не совсем настоящий, а лишь параллелен тому, где все должны были умереть, и что бабушка Эли и стала той самой божественной создательницей мира? Нет. Они будут думать, что это сказки, что дядюшка Музика глупый и любит много выдумывать, превращая в его воспоминания. Знали бы они, что вся его скоростная и быстро пролетевшая жизнь состояла в основном из безудержного веселья, спасения мира и вечных битв со злом! Знали бы они, что он не рассказал и половины происходящего, чтобы не запугивать маленьких сорванцов на ночь глядя, пропуская моменты, от которых у него самого стоят слёзы! Но время бежит, и многое меняется. А девочки любили спрашивать его о первой любви, о любимой девушке, о подвигах ради любви… многое, что связано с любовью. И спрашивали, почему он одинок, почему нет её сейчас рядом, почему нет у них детей… В такие моменты Музика переставал всё слышать. Он тогда смотрел в одну точку долго, не моргая, всё реже дыша, будто все жизненные действия замедлялись. Почему? Потому что он до сих пор помнил этот ужасный зелёный цвет волос, эти красивые и блестящие от слёз глаза, этот вкус идеально накрашенных алых губ. Помнил её улыбки и ухмылки в его сторону, чувствовал её прикосновения, будь то в драках или что-то нежное, слышал её голос и все-все слова, произнесенных до него. Вопрос скорее не в том, почему он одинок, а почему он не смог никого найти. Ведь, на самом деле, она всегда с ним, даже прямо сейчас. «Рейна». Даже её имя звучит как нечто интимное и личное, во что он ни за что не посвятит этих мелких детишек. Увидев, как дедушка вновь ушёл в свои мысли, не намереваясь им ничего сейчас рассказывать, они решили пойти погулять вместе в шумные игры, прекрасно понимая, что никакой шум не сможет побеспокоить этого странного и старого человека. Ох, а время летит так быстро, так быстро! Вот она, всё такая же красивая, молодая и живая, стоит перед его взором всякий раз, когда он пускает дым перед собой. Рейна всегда улыбается, смотря на него, и часто морщится, замечая сигарету в зубах или в руках. Она не изменилась, а он постарел, потерял свою привлекательность, собрал на лице всевозможные морщины. Знали бы вы, сколько раз он готов был прийти прямо к ней, готов был покинуть после каждой битвы этот чертов мир! Но девушка всегда его останавливала и просила жить дальше и за неё. Музика бы и бросил курить по её желанию, но именно сигаретный дым, именно никотин, попадающий внутрь, оживлял каждую клеточку и как бы «показывал» любимого человека. Странно, но это было что-то типа портала, который разрывал понятие времени и позволял хотя бы на секунды смотреть на неё. Сейчас она снова перед ним в сигаретном дыме. Кажется, её это уже не волнует. Всё та же ухмылка, которую заслужил только он, тот же огонёк (не)живых глаз, те же пышные локоны волос. В этот раз она тянет к нему руку, точнее к тому самому серебру на его шее, к ней самой в необычном обличии этого мира. Музика же говорил, что она всегда с ним? Не только в мыслях, даже в серебре. Рейна зовёт его. К себе. Наконец-таки. Он сможет снова прикоснуться к ней. Вживую. Обнять её, слушая её колкие фразочки. Вживую. И поцеловать, чего не сделал бы эдак тридцать-сорок лет назад. Вживую. По-своему вживую. И детишки, заигравшись друг с другом, не сразу поймут, что изменилось в большой комнате. До них не сразу дойдёт, что дед, прикрывший свои глаза, вовсе не спит и не дремлет, как обычно, что его грудь уже больше никогда не поднимется и что они уже не смогут послушать (не)настоящие истории. Я уже писала, что время слишком быстро идёт?