***
Однозначно, дела обстояли плохо. Только что звонивший Намикава сообщил, что имеет при себе видео-доказательство, на котором Аманэ Миса не только открыто признается Хигути в том, что она Второй Кира, но и доказывает это на деле. Оказывается, этот олух Хигути возил в салоне своего авто видеорегистратор, а Намикава, как-то раз одолживший его машину, только оправдал свои подозрения – разговор Кёсукэ и Аманэ не был стерт. Оправдал и на всякий случай снял копию. А сейчас он согласился передать ее в руки L. Оставалось только встретиться с ним. Рьюзаки планировал сделать это сегодня же. И если Аманэ Миса все-таки окажется Вторым Кирой, то Ягами Лайт снова станет подозреваемым номер один. По лицу Рьюзаки пробежала тень, но он не собирался останавливаться на полпути. А именно, на полпути к личным апартаментам Ягами Лайта. Как бы сильно этот мальчишка не привлекал детектива в качестве друга, а может быть и кого-то более близкого, Кира все еще оставался жестоким убийцей, место которому за решеткой. – Рьюзаки. За спиной послышались шаги, а потом на плечо L опустилась чья-то ладонь. – Не ожидал увидеть тебя в столь ранний час, Лайт. Не спится? – Ты прав. В последнее время меня мучает бессонница, и ТЫ этому причина. Я давно хотел поговорить, да все ждал подходящего случая... – Не стоит, Лайт, я и так все понял. – Правда? – на лице Ягами-младшего отразилось идеально правдоподобное удивление. Слишком идеальное, чтобы быть настоящим. – Да. Мое мнение на твой счет остается прежним. Можешь сколько угодно твердить, что ты не Кира, но... – Нет, я не об этом. – ...мои подозрения с каждым днем... – Я люблю тебя, Рьюзаки. – ...увеличиваются в геометрической прогрессии. Что? И так большие темные глаза L стали еще больше и темнее. – Мне повторить? Я люблю теб... Холодная бледная рука совсем не нежно зажала парню рот. – С самого нашего знакомства меня не переставала поражать твоя удивительная способность нагло врать с таким трогательным видом, Ягами, – тон детектива резко похолодел. Его задело то, как Лайт втоптал в грязь его собственные чувства. Ведь тот наверняка догадался о болезненной влюбленности L и не преминул этим воспользоваться в своих корыстных целях. Лайт замотал головой, отталкивая чужую руку. – Не говори так, Рьюзаки, – обиженным тоном воскликнул он. – Если ты не можешь принять мои чувства, я пойму... – Дело не в том, что я не могу. Дело в том, чего не можешь ты. Ты не умеешь любить, Лайт, – жестко оборвал парня L. Они стояли лицом к лицу, и если бы детектив встал прямо, то парни наверняка бы столкнулись носами. Впрочем, Лайту стоило лишь немного наклониться... Рьюзаки скользнул взглядом по чужим губам, раньше, чем успел это осознать, и досадливо фыркнул. Что не укрылось от взгляда внимательных карих глаз. – У меня к тебе тоже есть разговор, и он, в отличие от твоего, серьезный. Сегодня ночью мне позвонил Намикава. Думаю, Бог Смерти уже сообщил тебе. И сейчас я попрошу тебя проследовать в комнату для допр... L не успел закончить, а точнее, ему помешали чужие губы, так нагло заткнувшие рот великому детективу. Что-то неразборчиво промычав, парень попытался оттолкнуть подозреваемого от себя, но тот быстро среагировал и сомкнул руки кольцом у него за спиной, перекрывая все пути к отступлению. Поцелуй был долгим и очень нежным, а главное, парень не пытался проникнуть языком в чужой рот, а только слегка касался губ Рьюзаки своими собственными. – Лайт... тебе не удастся... – жалобно прошептал грозный сыщик, вздрагивая от чужих прикосновений закравшихся под тонкую ткань кофты пальцев к обнаженной коже. Кира явно раскусил его, но всемирно известный L не собирался так просто принять поражение. Когда Лайт отстранился от его губ, Рьюзаки воспользовался моментом, и когда шатен мягко чмокнул его в шею, тот с размаху залепил подозреваемому пощечину. – Тебе не удастся избежать допроса таким образом, даже не надейся, – детектив отчаянно пытался восстановить свои дедуктивные способности до исходного процента, но получалось это из рук вон плохо. Сердце бешено колотилось, а дыхание не желало приходить в норму. Ведь на самом деле Рьюзаки очень хотел этого – это было его тайным желанием, которое долгое время оставалось нереализованным, и на исполнение которого он даже не надеялся. «А все потому, – напомнил он себе, – что Ягами Лайт – искусный лжец. Ослабление бдительности рядом с ним может стоить мне жизни». – Извини. Я не хотел тебя обидеть, – Лайт, казалось, даже не обращал внимание на горевшую от удара часть лица. – Я обещаю сделать все, как ты скажешь, если сходишь со мной на свидание. А потом он улыбнулся такой по-детски невинной улыбкой, что у всегда собранного детектива защемило сердце. – Я... не знаю, – растерялся тот. – Может быть, если только ненадолго и... Мне придется снова надеть цепь. – Раз это так необходимо, надевай. «Попался».***
«Город купался в последних солнечных лучах. Золотисто-красные блики блуждали по окнам брошенных высоток, витринам пустых бутиков и окнам забытых автомобилей, которые так и остались стоять на дорогах, имитируя давно покинувшую этот уголок городскую жизнь. Но вдруг шум мотора рассекает царящую здесь тишину, и из-за угла выезжает джип, который преследует толпа обезображенных полуразложившихся человекоподобных существ, царапая заднее стекло, оставляя на месте прикосновений грязные кровавые разводы». – Нам обязательно это смотреть, Лайт? – наконец изрек L, который до этого момента безмолвно пялившись в экран пожевывал свой большой палец. – По правилам хорошего свидания мы должны были куда-нибудь сходить. Ты сам сказал, что никогда не бывал в кинотеатре, – пожал плечами Лайт, мысленно ухмыляясь. «Разумеется, я поддержал эту идею, ведь здесь ты не сможешь задавать мне провокационные вопросы, L». Через пятнадцать минут детектив опять не выдержал. – А почему она его ест? – Потому что она зомби. Еще через шесть минут и сорок четыре секунды по всему залу раздался громкий хруст попкорна. – А Ричард тоже зомби? – Нет, Рьюзаки, с чего ты взял? – Потому что он ест Джессику. – Он просто ее целует. L одарил своего подозреваемого мрачным взглядом исподлобья, при этом не переставая с завидной скоростью уничтожать попкорн. – Я бы испугался. Лайт повернул голову в сторону детектива и тихо засмеялся. – Ну, так это ужастик. – Эй вы! Заткнитесь! – послышалось откуда-то из-за спины, и в парней полетел попкорн. Рьюзаки с невозмутимым видом подобрал одну штучку с коленей Лайта и положил себе в рот, отчего тот чуть не выронил свое собственное нетронутое ведерко. Брюнет быстро это смекнул. – Ты же не будешь свой попкорн, Лайт? После этого в них полетел еще и пустой стаканчик. Далее парни, привлекая всеобщее внимание к сковывающей их цепи, отправились в кафе-мороженое. Рьюзаки сразу же прилип к витрине, распугивая детишек под возмущенный ропот мамаш, и скупил, казалось, чуть ли не весь ассортимент. Уселся на стул в своей привычной манере и с молниеносной быстротой принялся уплетать все, что попадалось ему под руку. Лайт же, не слишком заинтересованно ковыряясь в чересчур сладком на его вкус десерте, скучающе подпирал голову рукой, периодически кидая на своего спутника странные взгляды. – Что такое, Лайт? Тебе не нравится клубничное? – недоуменно склонив голову заметил он, останавливая зажатую между двумя пальцами ложку на пол-пути. – Все в порядке. Просто я не хочу сейчас мороженое. – А что же ты хочешь? Если тебе не хватает денег... – Тебя, – буднично отозвался Ягами, провожая взглядом виднеющиеся через окно автомобили. L снова насупился. Даже ложку в сторону отложил. – Я соглашусь, если ты сделаешь явку с повинной. – Если я сделаю это, то нарушу закон. Ведь я не Кира и ни в чем не виноват. В черных как ночь глазах сверкнули молнии, и детектив резко поднялся из-за стола. – Нам пора, Лайт. Ватари уже ждет в машине. Противоречие между его разъяренным взглядом и флегматичным голосом было настолько очевидно, что Ягами Лайт ухмыльнулся про себя. – Конечно. Но перед этим не позволишь ли мне отлучиться в уборную? – с вежливостью, подобающей сыну Ягами Соитиро, он, не собираясь дожидаться ответа, гордо направился прямиком туда, увлекая за собой спутника. – Ватари, мы задержимся ненадолго. Время еще есть, – коротко объявил L, бросая трубку. Надо признать, что он не особо жаловал общественные туалеты. Ненароком осмотрев себя в зеркало, парень вздохнул. Темные круги под глазами, растрепанные волосы и заметно помятая одежда. «Ну и что здесь может нравится? Это ложь, и я знаю это. Ягами Лайт, тебе не удастся меня одурачить. Так чего же ты добиваешься?» Скрип двери, Рьюзаки не оборачивается. Он продолжает смотреть в зеркало. И через него видит, как его подозреваемый тщательно моет руки. Такой аккуратный. – В чем дело, Рью? – внезапно спросил он, приглаживая собственные волосы. – Не называй меня так. – СВОЕ имя ты не скажешь. – Верно. L развернулся в сторону двери, так и не взглянув единственному другу в лицо. Как ни странно, в комнате было безлюдно, а помимо их голосов ее наполнял лишь только слабый звук капающей из-под крана воды. Рьюзаки сделал несколько шагов вперед и остановился. Цепь натянулась. – Нам пора, – бросил он через плечо. – Если Лайт не пойдет добровольно, придется его оглушить. – Поцелуй меня, – такой тихий, приятный голос. Чужой взгляд прожигал спину. L замер. Казалось, что он даже дышать перестал. «Идеально» – подумал Лайт, сдерживая ухмылку. И медленно приблизился к детективу, останавливаясь у него за спиной Секунда, две, три. И худая ссутулившаяся фигурка разворачивается к Лайту. На лице все то же невозмутимое выражение, что и обычно, только вот большие грустные глаза выдают своего обладателя с потрохами. Протянув одну руку вперед, L бесцеремонно ухватил своего подозреваемого за воротник и дернул на себя, коротко целуя теплые губы. – Я сделал то, что ты хотел. Иди в машину, Лайт, – настойчиво потребовал детектив, отчаянно борясь с собственным желанием. – Не помню, чтобы обещал что-то взамен, – мило улыбнулся Ягами, краем глаза замечая, что его спутник по привычке сунув палец в рот, нервно кусал ноготь. – Любопытно, Рьюзаки, что же ты в этом находишь? Не дожидаясь ответа, схватил друга за руку, перемещая его мокрый от слюны большой палец себе в рот, и принялся интенсивно его обсасывать. Кровь отхлынула от головы детектива и опустилась гораздо, гораздо ниже. Парень сглотнул. Вот уж чего, а этого он не ожидал. «Я был слишком самонадеян. Даже зная о твоих намерениях, я не могу отойти. Браво, Кира». Лицо L озарила улыбка. Что немного выбило шатена из колеи. «Какой идиот будет лыбиться в такой момент? Неужели он обо всем догадался?» – но беспокойство тут же сменилось азартом. – «Я заставлю тебя прекратить думать, любимый». Выпустив чужую руку, парень прильнул к шее брюнета, целуя и покусывая бледную кожу, плавно переходя на ключицы и обратно. Но тут его неожиданно подхватили за талию, нещадно прикладывая об стенку. И прежде, чем Ягами успел что-то сказать, руки далеко не слабого вопреки своему внешнему виду парня стиснули его в объятиях. Лайту показалось, что его ребра хрустнули. – Ай! Что ты делаешь?! Мне больно. – Извини, я нечаянно. Я ведь тоже хочу тебя, – тихо ответил L, прижимаясь всем телом, давая почувствовать насколько сильно он любит своего подозреваемого. Ягами–младший стиснул зубы. Он был уверен, что детектив намеренно причинил ему боль. «Значит, он бросает мне вызов. Что ж, тогда поиграем». Глаза Киры зловеще сощурились, а красивые тонкие пальцы скользнули под безразмерную кофту Рьюзаки, проходясь вдоль позвоночника, слегка царапая кожу, и постепенно опустились на его задницу, беспощадно тиская ее пока еще сквозь брюки. L вздрогнул, оттягивая чужие руки за запястья, прижимая их к стене над головой парня. Слишком приятно. Нельзя позволять Ягами себя дразнить. – Лайт, ты не против, если я поцелую тебя еще раз? – Конечно, не против. Целуй меня где хочешь, – ответил он, тщательно следя за интонацией. Последняя фраза должна была возыметь нужный эффект. И верно, даже через одежду парень почувствовал, как резко участился пульс у его спутника. А потом L запустил пальцы в его волосы, неожиданно ласково перебирая прядки, и притянул к себе лицо шатена, так, чтобы чувствовать его горячее дыхание. Лайт же сам преодолел те миллиметры, которые их разделяли, страстно прижимаясь к чужим губам. Хватка Рьюзаки ослабла, и парень наконец смог перехватить его прохладную ладонь, переплетая их пальцы. Однако, L быстро перехватил инициативу. Рвано дыша и вцепляясь в руку шатена, он неумело, но очень настойчиво вылизывал его рот, иногда кусая чуть ли не до крови его губы и не давая ни секунды на передышку. Колено Рьюзаки вклинилось между его ног, и в этот момент Лайту показалось, что он теряет контроль над ситуацией. Но у Киры еще были козыри в рукаве. Пока друг был увлечен своим занятием, он протиснул свободную руку между их телами, нащупывая твердый бугорок и запуская ее в штаны партнера. В ответ он услышал громкий вздох, а потом почувствовал резкую боль. – Ай! – Лайт даже вскрикнул от неожиданности, с трудом унимая порыв оттолкнуть от себя брюнета. На языке появился ощутимый металлический привкус. Этот гад укусил его до крови! – Это наказание за то, что ты играешь нечестно, Лайт, – невозмутимо ответил детектив. Лишь только чуть хрипловатый голос выдавал его. – Не понимаю, о чем ты. Опять говоришь какие-то странные вещи? «Что, не нравится терять контроль, L?» – Ненавижу это, – едва слышно буркнул он, утыкаясь носом в плечо подозреваемого. «Что?» – Ягами ошарашенно уставился на черную макушку. Неужели Рьюзаки только что прочитал его мысли? Или может быть он сам забылся и произнес это в слух? Нет. Какой-то бред. Быть такого не может. «И вообще, как он может быть так спокоен, когда я, никогда особо не интересовавшийся ни женщинами, ни мужчинами, едва сдерживаюсь? Ни в какое сравнение с Аманэ». Едва он успел об этом подумать, как почувствовал нечто странное. – Рьюзаки, ты что делаешь? Ты что, меня нюхаешь? – Ягами был шокирован. «Вот он и секрет спокойствия. Он псих». L поднял на него глаза. – Я пытаюсь запомнить твой запах, так как в скором времени отправлю Киру на эшафот, – грустно отозвался он, временно выпуская парня из объятий, и к великому ужасу Лайта стал опускаться на колени. «Даже не сказал, что он не Кира» – L мысленно усмехнулся. – Скажи пожалуйста, что это не то, о чем я подумал, – замахал руками примерный студент. – Сказать это, даже если с вероятностью в восемьдесят пять процентов ты подумал правильно? – Нет, нет, нет! Даже не думай об этом, – Ягами не был уверен, но ему показалось, что он покраснел. Посмотреть в зеркало он не решался. – Это общественный туалет. Если кто-нибудь войдет? Тут же ходят дети! Лайту показалось, что последний аргумент должен убедить детектива. – Ты прав. Было бы немного неловко, – парень задумчиво приложил палец к губам. – Но ты сам сказал, что я могу целовать тебя, где захочу. А я очень хочу, – его голос все-таки дрогнул, и больше не обращая внимания на последовавшие возражения, L потянулся своими худощавыми пальцами к молнии на брюках шатена. Глядя на Лайта снизу-вверх, сосредоточенный и возбужденный, Рьюзаки не выглядел как тот, кто всецело владеет ситуацией. И тем не менее, Ягами не чем было возразить. «Неужели он подловил меня?» Рьюзаки же догадывался, о чем сейчас думает его подозреваемый. «Знал бы ты, с каким трудом далась мне эта маленькая победа, Лайт...» Но он не мог сказать, что был не рад. Наконец-то L мог сделать что-то для своего любимого человека. «Я даже немного благодарен тебе за эту правдоподобную игру». Лайт лихорадочно вертел головой, то и дело кидая страшные взгляды на дверь. Он все еще опасался, что кто-нибудь войдет и застукает двух парней в недвусмысленном положении. И больше всего Ягами смущало то, что L, видимо, не было до этого дела. Смущало, и как ни странно возбуждало. Детектив тем временем уже расправился со штанами и нижним бельем партнера, оставив их висеть в районе щиколоток, и принялся внимательно изучать взглядом уже полностью вставший член. – Хватит смотреть! – раздраженно прикрикнул на него шатен. Помимо опасности быть замеченным, он постепенно терял терпение. – Зачем так кричать? – обиженно отозвался Рьюзаки. – Я смущен и растерян не меньше тебя, Лайт. Подозреваемый только хмыкнул. «Слабо верится, что ты знаком с этими понятиями, гениальный детектив L». – Ранее я никогда не делал этого, – почти про себя добавил он. И уже громче, даже с некоторым воодушевлением. – Но зато всегда любил бананы. «При чем здесь бананы?» – хотел было спросить Ягами, но вместо слов у него изо рта вырвался лишь сдавленный вздох. L пару раз осторожно лизнул ствол, потом долго примеряясь, взял в рот только головку, совсем немного задевая зубами, на что Лайт недовольно зашипел, дернувшись. – Прости, – в качестве извинения парень стал покрывать поцелуями чужой орган по всей длине. Его руки при этом оглаживали внутреннюю сторону бедер, иногда доходя до промежности, чуть щекоча ее кончиками пальцев. Несмотря на то, что Рьюзаки был далеко не профи, Ягами мало того, что очень быстро стал получать удовольствие от его незамысловатых действий, но еще и сам стал подаваться навстречу ласкающим прикосновениям. L не собирался останавливаться на достигнутом, и через некоторое время предпринял еще одну попытку. Тщательно следя за тем, чтобы зубы были прикрыты, он обхватил член губами, медленно пропуская его глубже, при этом одной рукой придерживая его за основание. Лайт был приятно удивлен, что нашло свое выражение в изданном им приглушенном ладонью звуке. По телу прошла сладкая дрожь, а колени начали подкашиваться, что заставило парня сползти по стене и раздвинуть ноги, вынужденно меняя положение. Рьюзаки остался доволен такой реакцией, хотя теперь ему пришлось совсем улечься на холодный плиточный пол. Лайт сразу же обхватил его ногами, притягивая еще ближе, а потом, крепко зажимая себе рот одной ладонью и прикрывая глаза, стал перебирать второй рукой запутанные черные пряди, иногда срываясь и подергивая их от нахлынувших чувств. Тихие, приглушенные стоны, сильная дрожь и жар чужого тела – все это действовало на L подобно афродизиаку. «Ты сводишь меня с ума, Ягами Лайт». Задыхаясь от возбуждения и ерзая на месте, он попытался протолкнуть орган себе в горло и сглотнул смесь собственной слюны и чужой смазки, вызывая непередаваемые ощущения у находящегося на пределе партнера. – Все...Рьюзаки...хватит! Лайт, судорожно хватая ртом воздух, попытался оттолкнуть его, при этом звонко гремя цепью, но L только сильнее вцепился в чужие бедра, проглатывая все, до последней капли. Перед глазами все плыло, а тело будто стало ватным. Краем глаза Кира видел, как брюнет вскочил с места, пристегнув наручник к батарее, и скрылся в кабинке. «Неужели его тошнит из-за того, что я...» – пытался сформулировать мысль Ягами, приводя в порядок свое дыхание и приглаживая волосы. Но даже когда он оделся, детектив так и не появился. С досадой дергая цепь, он вздохнул. – У тебя все в порядке, Рью? Наконец, дверь открылась, и L как ни в чем не бывало подошел к своему подозреваемому. – Я просил не называть меня так. Нам пора. – Да, да. Что ты там делал так долго? – Я мастурбировал, – пожал плечами он, вновь пристегивая пораженного такой откровенностью Лайта к себе, и потянул к двери. – Пожалуйста, быстрее, Ватари уже заждался. «Как бы то ни было, эта победа останется за мной».***
Дорогая тонированная машина никак не вписывалась в унылый пейзаж, состоящий из блочных многоэтажек далеко не самого благополучного района Токио. Место само по себе было довольно подозрительным, не говоря уже о условиях встречи. Детектив нащупал в кармане пистолет и, велев Лайту оставаться в машине, отстегнул цепь и направился по нужному адресу. Внутри дом оказался вовсе не таким запущенным, как предполагалось и напряжение Рьюзаки постепенно сошло не нет. Но он знал, что в таки моменты нужно быть еще осторожнее. Тройной звонок в дверь, палец на курке, учащенное сердцебиение, и вот через несколько минут дверь отворяется, впуская брюнета в небольшую квартирку, обставленную по-спартански. – Запись здесь, – коротко пояснил Намикава, глаза которого по предварительной договоренности были завязаны, и передал L запечатанный конверт. – Посмотреть можно прямо здесь, – видимо бизнесмен намекал на плазму, стоящую прямо в центре комнаты. Больше он не сказал не слова, незамедлительно покидая квартиру. Ключи так и остались лежать на тумбочке. – Благодарю за сотрудничество, – непонятно кому ответил Рьюзаки, быстро распечатывая конверт, и желая удостовериться в правдивости слов Намикавы немедленно, нажал на пуск. Все было так, как он и предполагал. Несколько раз ошарашенно моргнув, Рьюзаки во все глаза уставился на видеозапись явно не криминального содержания. На видео был заснят половой акт двух молодых людей в замысловатых костюмах из кожи и металла. – А Миса-то была права, Рьюзаки. Ты извращенец, – за спиной послышался очень знакомый насмешливый голос. – Очень смешно, Кира. Я полагаю, Намикава уже мертв. – Как знать, – шаг вперед, опасное позвякивание цепи, одним концом волочащейся по полу. L резко развернулся, наставляя на парня пистолет. – Ни шагу больше. В его голове пронесся ряд образов, постепенно складываясь в реальную картину, после чего взгляд L стал острым, как лезвие ножа. – Что ты сделал с Ватари? – Ничего особенного, – пренебрегая угрозой Кира сделал еще шаг в сторону. Тот положил палец на курок, всем своим видом показывая, что шутить не намерен. – Несколько капель хлороформа еще никого не убили. Чего нельзя сказать о Намикаве, который по неизвестным причинам потерял рассудок. Мало ли, что может произойти, если он наткнется на мирно спящего старика. Услышав это, Рьюзаки бросился было к выходу, но Ягами-младший явно не собирался уступать ему дорогу. – Отойди, Лайт. Отойди, если жизнь дорога, – ледяным тоном предупредил детектив, яростно сжимая в руках пистолет. Его пальцы дрожали, а сам он еле сдерживался, чтобы не засадить своему любимому пулю в глаз. Но тот только взглянул на часы, от чего на его губах на мгновение снова появилась полубезумная улыбка. – Мне очень жаль, Рьюзаки, но похоже ты опоздал... Этот наигранно-сочувствующий тон стал последней каплей. Детектив, отличающийся завидной выдержкой и умением мыслить аналитически даже в критических ситуациях, спустил курок. Выстрел. Секунда, две, три. И пистолет падает на пол. «Ничего не произошло» – мысль потоком ледяной воды обдает L с ног до головы. – «Ну конечно». Так кстати в голове всплыли обрывки воспоминаний. Вот Лайт обнимает его, забирается руками под одежду, шарит там, а Рьюзаки не придает этому значения. Вот второй раз великий детектив поддается на провокацию, ошибочно считая себя победителем и позволяя привести план своего злейшего врага в исполнение. Кира использовал против него его же метод. Он просто стащил пистолет, вытащил патроны, а потом незаметно подложил его обратно. – Как ты мог выстрелить, Рьюзаки. Я думал, мы друзья, – таким паршиво-искренним голосом оборвал его внутренние размышления Лайт. А потом резко рванул вперед, схватив детектива за дрожащую холодную руку, застегивая на ней наручник. – Это не помешает тебе меня убить... – безжизненно проронил парень, падая на колени. Он был раздавлен. Ватари был мертв, и ему самому не долго осталось. Оружия больше не было. Единственным, кто точно знал где он, был Ватари. Группа расследования была далеко. Конечно, L мог попробовать подать сигнал бедствия при помощи радио-маячка, встроенного в пояс. А еще детектива очень беспокоило то, что у Киры не было оружия. Имени он узнать не мог, следовательно, Тетрадью Смерти пользоваться не собирался. – Ты же не думаешь, что никто не знает о том, что мы уехали вместе, Лайт? Согласись, будет странно если ты вернешься один, а потом все узнают, что мы с Ватари умерли. – О, не переживай, я все продумал. Мой отец и другие найдут два трупа: один в машине, один в номере, и одного раненного: тоже в машине, оглушенного бутылкой по голове. Намикава подумал, что убил меня и не стал стрелять. Ватари сопротивлялся и ему выстрелили в голову, – Рьюзаки показалось, что чужие глаза блеснули алым пламенем. – Тогда я убью тебя голыми руками. – Ты же любишь меня. – Я люблю Лайта и ненавижу Киру. – Но Лайт и есть Кира. Я победил, Рьюзаки, – сказал шатен, садясь на колени рядом со своим лохматым возлюбленным и один раз целомудренно целуя его в губы. – И теперь ты должен умереть. Рьюзаки медленно поднял полные боли глаза, а потом резко двинул лбом тому по переносице, разбивая ее в кровь. Удар оказался настолько сильным, что первого впечатало в стену, а второго в первого. Быстро опомнившись, Рьюзаки уже потянул руку, чтобы включить радио-маячок, но Кира одной рукой держась за разбитое лицо, со всего размаху ударил его кулаком в живот. Цепь звенела, а оба парня, катаясь по полу и периодически путаясь в ней, щедро награждали друг друга ударами по лицу, рукам, ногам и всему телу. Предметы интерьера летели к чертям, да и какой они имели смысл, когда победа в этом поединке решала жить кому-то из них или умереть. «Теперь я понял, почему он не взял с собой оружие. Это своеобразная финальная битва с равными шансами на выживание. Кира хочет доказать, что ему не нужно оружие, чтобы победить меня. Что он сильнее меня в любом случае. Следовательно, у меня есть шанс выбраться отсюда живым». С этими мыслями L поднял с пола разбитую лампу, занося ее над противником. Сейчас он прижимал Лайта к полу, одной рукой держа за горло, сильно сжимая пальцы, впиваясь ногтями до крови. Сейчас он должен был раз и навсегда попрощаться со своим злейшим врагом, лучшим другом и самым любимым на свете человеком. Лицо сводило судорогой от напряжения, а пальцы только сильнее сжимались. Он должен был это сделать. Он победит и будет жить. Кира – зло. Он великий детектив L. Он добро. Он должен победить. Как в замедленной съемке Рьюзаки увидел, как что-то капнуло Лайту на лицо. А потом его рука нанесла удар. Поздно. Карие глаза в засасывающе-черные. Ягами увернулся и, перехватив инициативу, схватил рукой цепь. Секунда, две, три. Цепь добавилась вокруг оголенной шеи. Резкий рывок, и Рьюзаки не может больше дышать. Он изо всех сил царапает, пытается снять, но металлическая змея только сильнее опутывает его горло, медленно высасывая жизнь. – Я люблю тебя, Рьюзаки, – теплые пальцы по влажной щеке так ярко ощущаются. Наверное, он сам уже слишком холодный. А может быть, он всегда таким был. Темные волосы запутались, и L чувствует, как Кира с таким жестоким выражением лица нежно поглаживает их, заправляя за ухо. Ногти царапают пол, издавая неприятный скрежет. Парень пытается кричать, но выходят только сдавленный хрипы. Секунда, две, три. Даже с фиолетово-синими пятнами на шее, оставленными тонкой металлической цепью, обвивающей шею парня, и красноватыми от полопавшихся капилляров глазами Рьюзаки казался ему самым красивым. Настолько, что от его беспомощного вида все тело Ягами переполнял странный трепет. Дернув цепь на себя, Кира приблизился к сопротивляющемуся детективу уже совсем вплотную, и попутно размышляя о том, как предусмотрительно с его стороны было взять с собой чистую одежду, и о том, что позже ему придется отрезать руки и ноги L, подражая известным маньякам, чтобы скрыть факт наличия цепи, связывающей убийцу и его жертву, он заключил в объятия отчаянно вырывающегося Рьюзаки, который к тому же оставлял на его лице, руках и всем теле немилосердные царапины. А потом поддавшись мимолетному порыву Кира слизнул кровь с чужого лица и тихо прошептал на ухо: «Все будет хорошо. Я построю новый мир. Он будет лучше этого. Тебе понравится, вот увидишь». Секунда, две, три. L хотел бы возразить, но едва ли мог.