Quicksave

* * * * Мы вышли через городские ворота и направились в трущобы. Идти до той забегаловки, в котором воровка назначила встречу той быстрой сволочи было недолго, минут десять. А пока мы с Рейнхардтом говорили. Ничего нового – мы повторили свой прошлый разговор на дворцовой площади в несколько иных фразах, но смысл был тот же. Я ему рассказал про то, откуда я прибыл, в общих чертах и очень обтекаемо, он – уговаривал меня идти в рыцари. И так мы дошли до маленького трущобного перекрёстка. Трущобы – располагались за городской стеной, это были самые настоящие трущобы – тут жили бедняки, домики деревянные и хлипкие, жить можно только кое-как. Не люблю трущобы. И тут мы услышали громкий звук ветра и удара со стороны. Я тут же одел средний бронекостюм и взял в руки свой любимый бастард. Подумав немного, спрятал его и взял короткий клинок и посмотрел на рыцаря. Рейнхардт посмотрел на меня: – У тебя есть меч? – Свой чтоли забыл? – Нет времени объяснять. Я протянул ему прямой одноручник-палаш с двусторонней заточкой. Рейнхардт взял в руки меч и пару раз им взмахнул: – Довольно тяжёлый для стального. Из чего он? – Сплав уру и мифрила, – не стал я вдаваться в подробности. Мифрил в этом мире стоил баснословных денег… как и в любом другом, так что изготовленное из него оружие ценилось как великие реликвии. Однако, тут не использовали сплавы – в этом случае сопротивляемость магии падает. Мифриловый клинок, к примеру, имел местный король, убиенный недавно, ещё несколько штук были во владении различных благородных родов и ценились как семейные реликвии. Рейнхардт покрепче сжал рукоять палаша и покосился на мой меч – короткий клинок, сантиметров шестьдесят, с камуфляжной окраской, созданный специально для ближнего боя и спецопераций. Как показывает практика, ножевой бой неплох, но клинок подлиннее намного практичнее, если нет ограничения по массе снаряжения. Мы бежали по направлению к дому, я летел и вот – увидел охотницу за потрохами, она вышла из здания, склонилась над упавшей девушкой с серебристыми волосами, дух-котэ отбивался до последнего. Я выставил перчатку – шестьдесят мегаватт в излучатель, выстрел! Светящийся шар энергии со скоростью в пять мах мгновенно преодолел расстояние между нами, но охотница успела отпрыгнуть и выстрел попал в землю, проделав узкую, но ровную маленькую траншею в земле. Я напал на охотницу. Броню сменил на одежду, увеличил силу магией света, скорость – магией ветра, до предела. Первый удар она заблокировала, но я был не лыком шит и отскочил, после чего мы вновь скресиили клинки. Она безумно рассмеялась – женщина, окончательно долбанутая. Я тут же сменил оружие – вместо короткого клинка взял одноручный палаш, как у Рейнхардта и атаковал её быстрыми и сильными ударами. Охотница легко от меня отбивалась, а потом сама перешла в атаку. Она нанесла мне удар по мечу и в это же время гораздо более быстрый удар по животу – но наноткань спасла меня от раны. Именно этот момент был ею упущен и я дал ей мощный пинок, после чего применил заклятие шквала – охотницу оттащило ветром прямо в сторону рейнхардта. Она ловко приземлилась, но тут рыцарь напал на неё сзади, а я – бросил взгляд на эльфийку. Та лежала и не шевелилась, но вроде бы, крови не было и она дышала. Рейнхардт в это время сражался с охотницей – он использовал всю свою силу и скорость – один из кинжалов этой сволочи был выбит из рук и она атаковала его вдвое быстрее, чем было доступно мне. Я в этот момент решил ей напомнить о себе и одев среднюю броню, выстрелил сразу из двух рук по сорок мегаватт, в итоге ей пришлось петлять, чтобы не попасться под выстрел. Достал из подпространства свой драгоценный Каин и выставив средний темп стрельбы – навёл на охотницу. Она увидела, что над полем боя летаю я и целюсь в неё из какой-то штуки, поэтому попыталась петлять, сражаясь с Рейнхардтом. Я же, поймав её в прицел, выстрелил. Из трёх выстрелов в охотницу попал только один. Но зато как попал – правую руку разорвало в клочья, она закричала и попыталась сбежать, этого рейнхардт и ждал – он использовал какой-то приём своей школы и направил магию в клинок, ударив по воздуху и выпустив ману. Разнесло вообще всё вокруг – лезвие магии прошло через трущобы и оставило разлом в городской стене. Однако, на визоре шлема по прежнему отображалась цель охотницы, она смогла уклониться в последний момент и сбежала, воспользовавшись суматохой. Я поднялся и направил в её сторону «Каин», поставив средний темп огня. Звук вылетающей пули был едва ли не громче, чем звук выстрелов из КПВТ, снаряды попадали совсем рядом, но мне не хватало ловкости – эта скотина смогла уйти, слишком уж далеко она отбежать успела. В конце концов я просто выставил в ту сторону перчатку и приказал – пять гигаватт плазменный заряд. Зарядка плазменного орудия заняла секунду, после чего в сторону, где укрывалась охотница полетел заряд яркого пламени. Те, кто играл в дум, поймут меня. Это натуральный BFG, снаряд плазмы полетел в сторону и взорвался с оглушительным звуком, очень басовитым, таким, что пробирало до костей и казалось, земля дрожала. Расщепление заряженной плазмы это вам не хухры-мухры. Весь край трущоб смело нахрен, ярчайшая вспышка оставила тридцатиметровую глубокую воронку с оплавленными краями, ближайшие домики загорелись. Хорошо хоть люди выбежали отсюда давно – как только началась заварушка, всё население трущоб поспешило убраться. Я вернулся по воздуху и подлетев к девушке, приземлился рядом, достал из подпространства большую аптечку. Как я не раз отмечал, Абстерго-медикал создавало уникальные и крайне эффективные лекарства, иногда они даже превосходили ксандарские аналоги по качеству и действенности. Обезболивающее точно у нас всегда своё, мощное, а после обработки Силой, лекарства и вовсе можно было назвать уникальными. У меня в подпространстве было около трёх тонн самых различных лекарств. Причина проста – они ведь нужны не только мне, запас карман не тянет, а экономить… глупо. Поэтому у меня был запас лекарств, которого могло хватить большому госпиталю на месяцы интенсивной работы. Основная масса лекарств была упакована в пластиковые кейсы, вроде аптечек, но были и готовые аптечки самого разного назначения – я как раз достал такую, сев на колени рядом с раненой девушкой. Срезал с неё верхнюю одежду и обозрел эти эльфийские прелести – девушка ранена несильно, но есть глубокие порезы и раны – на груди, рёбрах, плече, плюс закрытая черепно-мозговая. Хорошо хоть после того, как я потерял связь с силой наложенные на мои лекарства структуры не развеялись и продолжали работать. Подошедший ко мне Рейнхардт покраснел, увидев грудь девушки и отвернулся: – Что ты делаешь?! – Оказываю первую помощь, – улыбнулся я, – а ты что так покраснел, впервые что ли девушку видишь? Он покраснел ещё сильнее: – Извини, мне как-то не до девушек… – Нет, так нельзя, – я ловкими движениями распылил пену-антисептик на марлевую повязку и приложил к ранам, – хотя я тебя понимаю, рыцарю, да ещё благопристойному должно быть не до баб, но не стоит игнорировать требования организма, это приводит к гормональному дисбалансу и может спровоцировать болезни, неврозы и прочие неприятные вещи… Рейнхардт повернулся ко мне и увидев грудь девушки постарался отвести взгляд. А ведь так, он был юн, лет семнадцать, не больше. Да и клан Ван Астрея имел довольно строгие нормы. Я приложил марлю с заживляющей мазью к ранам и попросил его: – Приподними её слегка за плечи, мне нужно перевязать торс… Рейнхардт выполнил поручение и после перевязки, скрывшей наконец симпатичные сисечки, я пожурил рыцаря: – А вообще, засматриваться на бессознательных девушек нехорошо. – Сам знаю! – вспылил почему-то рыцарь, покраснев ещё больше. – Ой, да будь проще, я просто прикалываюсь. Девушка очень симпатичная, да и ты парень хоть куда, благородный рыцарь, может, приударишь за ней? – Ещё чего… – Ну, – я вставил картридж с обезболивающим и антишоковым средством и вкатил уколы. Примечательно, что разработанный в Абстерго инъектор имел три слота под картриджи, так что картриджами по пять кубиков можно было дозировать количество препарата, или даже вкалывать за один укол сразу несколько. Появившуюся ранку замазал заживляющей мазью. Рейнхардт посмотрел на мои манипуляции: – Что это ты сделал? – Вколол препарат, прямо в кровь. Самый быстрый и эффективный способ, – я пошарил в подпространстве и достал оттуда набор одежды размера, подходящего для девушки: – Теперь задача – умудриться её одеть… Рейнхардт вообще раскраснелся так, что едва пар из ушей не валил, а я этим забавлялся. Рыцарь трясущимися руками одел на девушку труселя и джинсы, потом кроссовки, блузку с золотым шитьём из наноткани – почти совершенного на мой взгляд материала. На ощупь он был как шёлк, только почти не ощущался кожей, тогда как шёлк был неприятным, холодным, текучим, словно мокрая ткань. Плюс даже тончайшая одежда из наноткани была полностью непрозрачной и великолепно дышала за счёт микропор и не промокала, так же хорошо защищала от ветра, огня, огнестрельного и холодного оружия… Бытовая одежда Пеппер пришлась Сателле впору. Рейнхардт наконец спросил: – А почему она сама не может одеться? – Я вколол ей антишоковое, обезболивающее и успокоительное с заживляющим. Примерно сутки уйдёт на регенерацию ранений. К сожалению, из-за магии ветра раны глубокие, поэтому за полчаса не затянутся… – А это довольно сильные лекарства, – совершенно искренне удивился Рейнхардт, – что ты её знаешь? – Да. Это у неё украли эмблему и по её просьбе я нашёл Фельт. Правда, увидев, что эмблема светится, решил сдать её рыцарям, а узнав, с кем принцесса назначила встречу – решил найти тебя и попросить помощи, один я, может быть, и замочил бы охотницу за потрохами, но не был уверен. Рейнхардт поднялся, я тоже – я ещё держал на руках бессознательную тушку полуэльфийки. Рыцарь прижал кулак к груди в районе сердца: – Благодарю тебя, ты поступил очень благородно, передав нам Принцессу и с риском для жизни встретив бой. Вступай в орден рыцарей! Я только глаза закатил: – Нет, давай вернёмся к этому разговору попозже, тут должен быть ещё один раненый… Я зашёл в тот домик, из которого выбрались действующие лица. И правда, там на полу лежал мужик, которому, судя по всему, досталось клинками по груди и доской по затылку. Он был жив и просто потерял много крови. Один укольчик, один компресс с заживляющей мазью и всё, жив будет – не помрёт. * * * Следующий акт уговоров вступать мне в рыцари не случился, потому что рейнхардт вернул мне меч: – Он великолепен. Никогда не приходилось драться мифриловыми клинками. – Оставь себе, – я покачал головой, – и это сплав с уру. Уру – это почти неразрушимый металл, который в сотни раз прочнее самой лучшей стали, не плавится, не прожигается кислотой и не ржавеет. В сплаве с мифрилом он даёт мечу одновременно огромную прочность и твёрдость, которая позволяет рубить любые другие мечи как масло и некоторую сопротивляемость магии. Не настолько хорошую, как у чистого мифрила, но зато меч намного прочнее. И почти никогда не тупится. Рейнхардт погладил меч: – Он очень хорош, раз смог выдержать мой удар. Невероятно прочный! – Понравился? Тогда это подарок, – я достал ножны и передал ему, – за то что помог мне с Охотницей. Хотя ей удалось уйти и что-то мне подсказывает, что мы ещё встретим её… Рейнхардт отказался: – Нет, я не могу принять такой дорогой подарок. – Не вздумай отказываться, – предупредил я, – не оскорбляй мастера, выковавшего его. Этот меч вполне подходит к твоему стилю боя и магии. Я взял на руки Сателлу и понёс в сторону города. Но подумав, одел броню и повернулся к рейнхардту: – Я остановлюсь в «Роял-Нома», если вдруг тебе понадобится моё присутствие. Спасибо за помощь… – я взлетел и отправился в сторону отеля… * * * * Утро было хорошим, свежим. Потянулся, даже проснулся – в прекрасном настроении. С утра пораньше оделся, обулся и выпрыгнул в окно, не став заморачиваться лестницами. Сегодня был замечательный день, чтобы немного погулять. На улице было полно народу, я отправился в сторону базара. Базарная площадь была большой, тут, как на любом базаре, было полным-полно лоточников, лавочников, и просто маленьких магазинчиков. Торговцы не стеснялись вовсю зазывать народ. Народ был самый разный – степенные дамы бальзаковского возраста, мальчишки, зверолюди, молодые мужчины, старые мужчины, женщины… что примечательно, тут, в этом мире, женщины были изначально равноправны с мужчинами по всем пунктам. Небольшое дополнение обязало мужчину быть почтительным с дамами, но не ставило оных ниже мужчины. Поэтому женщины без особых проблем были политиками, солдатами, и так далее. Хотя это и считалось мужскими профессиями. Одевались дамы исключительно в юбки, но не всегда длинные, часто даже выше колен, что для средневековья земного считалось бы диким. Я взял не торгуясь местной рыбы, в которой узнал обычную сёмгу, зелени, овощей, фруктов, и пошёл обратно в гостиницу. Зайдя в холл, я обратился к менеджеру: – Прошу прощения, могу я поговорить с господином Ван Нома? Мы разговаривали в другой временной петле, поэтому тут менеджер не знал меня иначе, как клиента. Он улыбнулся. Кстати, одет он был в строгую ливрею лакея, только более богато украшенную. – Вас что-то не устроило? – Наоборот. Меня всё устроило настолько, что я готов купить данный отель, – улыбнулся я менеджеру, – естественно, принимая во внимание то, что с него началась история семьи Ван Нома, я готов заплатить больше, чем за аналогичный бизнес, существенно больше. Уверен, господин Вульфрик хоть и дорожит бизнесом, но всё же деловой человек и не упустит выгоду. Менеджер засомневался: – Простите, но вы уверены? – Точно уверен. Пусть берёт поверенного, стряпчего и составляет договор. Я готов дать… ну, скажем, триста тысяч золотых. У менеджера глаза округлились и он кивнул: – Немедля сообщу. Кстати, раз уж я снял у них вип-номер с двумя спальнями, они относились ко мне более серьёзно – отвалить сотню серебряных монет за ночь не каждый может. Вульфрик приехал довольно скоро – жил на соседней улице. С ним ещё двое человек. Мы встретились в холле, где я остался его подождать. – Это вы хотели купить мою гостиницу? – сходу спросил он. – Именно, – кивнул я, – цену вам сообщили? Он кивнул в ответ. Молодой ещё парень, видимо, удивился. Я начал доставать из подпространства мешки. Полторы тонны золота – шутка ли? Когда последний мешок был извлечён, он удивлённо осмотрел огромную гору. Посмотрел в мешок. – Ничего себе… – Магия пространства, – хмыкнул я, – это монеты моей родины, в каждой чуть больше золота, чем в королевском реале Лугники. Это количество соответствует трёхстам тысячам золотых, можете проверить. – Тогда будут сложности с их продажей, – недовольно нахмурился он. – Это как раз таки не сложно. Сейчас королевство нуждается в золоте для чеканки золотых монет, поэтому казна с удовольствием купит у вас его, возможно ещё даже приплатят. – Приплатят вряд ли, но вы правы, покупают золото активно… – он задумался, – договор уже составили, – мужчина, сопровождающий ульфрика достал бумагу. Я изучил её и не найдя никаких подвохов, вписал своё имя, автограф и поставил печать Абстерго. Кстати об оной – создание печати, которая бы удостоверяла подлинность было чертовски сложным делом. Ну что, ради бога, можно сделать с обычным оттиском чернил на бумаге? Однако, ЦЭМ справился. Поверхность оттиска состояла из динамического материала, вроде дисплея, которая состояла из миллиона микроскопических стержней, удлиняющихся или укорачивающихся. Благодаря этому печать была универсальной и могла иметь любой оттиск, оттиск её был невероятно сложным – по каждому микростержню подавалось красящее вещество, образуя маленькую точку на бумаге или ином материале. Таким образом рисунок имел чёткость, недоступную даже для печатных станков, на которых печатают деньги, минимальный размер микротекста был меньше десятой доли миллиметра. Моим символом я выбрал герб Абстерго – треугольник Абстерго в красивом тончайшем орнаменте, узор в виде листьев, оплетающих буквы «Абстерго. Хьярти», идущие по всей окружности. Нет сомнения, что подделать такое тут не смогут, я узнавал, магия такое не может, а местные криминальные художники преимущественно работают кисточкой или гравируют печать по оттиску. Поставив свою печать на трёх экземплярах договора, я передал деньги Вульфрику. Он поднялся: – Право слово, я не понимаю, почему вам приглянулось именно это здание? – Расположение хорошее, – не стал я кривить душой, – в будущем хочу внедрить кое-какие новшества с моей родины, думаю, для этого понадобится хороший ресторан… а он весьма неплох, надо признать. – Ну ещё бы, – самодовольно сказал Вульфрик… * * * Я сидел в кресле и пробовал борщи, которые наварили повара. Надо признать, повара тут были опытные, дело своё знали. Я попробовал несколько и признал – хороши. Особенно этот, с шкварками. Борщи получились великолепные. Всего-то два раза запороли приготовление, пока четверо поваров и двое поварят научились их готовить. Было очень неплохо. – Хорошо, – я вытер рот белой салфеточкой и встал, – теперь давайте перейдём к рецепту томатного супа. К сожалению, сделать окрошку мы не сможем, пока не будет готов квас… Уже к восьми вечера в меню добавились – супы Борщ, Харчо, томатный суп, айнтопф, несколько безымянных французских супов, десерт – пудинг, рулет, бисквит, шоколадные пирожные, новый рецепт торта, новые напитки – глинтвейн, глёг, молочные фруктовые коктейли, апероль… в общем, меню только начинало видоизменяться. В ноутбуке у меня было несколько тематических книг с рецептами – пришлось постараться, чтобы их перевести на местный язык. Вручив поварам секретную книгу рецептов – сто рецептов, которые я перевёл, я посчитал долг выполненным. Шеф-повар, пожилой мужчина по имени Алек, заверил меня, что через неделю освоят всё в лучшем виде. Не став больше лезть в их царство поварёшек и тарелок, я вышел из кухни и направился наверх, в свой номер… хотя, теперь он всегда мой. По дороге меня перехватил управляющий: – Простите, господин Хьярти, могу я узнать, что вы собираетесь менять в ближайшее время? – он был немного взволнован. Судя по всему, думал, что я от него избавлюсь. Но нет, пока это в мои планы не входило: – Для начала – мы обновим меню, потом – нужно разнообразить музыку в зале. Поскольку нет инструментов, придётся компенсировать отсутствие живой музыки записями… – Я задумался, – точно. Нужно установить аудиосистему. Блин, – я развернулся, – для отеля никаких изменений, пусть работает как работал раньше, я только по части ресторана буду новаторствовать… * * * Пришлось не только ставить аудио, но и распечатывать мой запас лампочек и электрики. Жаль, второго такого запаса у меня не было. Единственный бытовой реактор был предназначен для местного электроснабжения дома или полевого лагеря, но никак не для ресторана… хотя какая в принципе разница? Поэтому я приступил к работе. Это значило – просверлить в полу дыру, чтобы выходила около края потолка ресторана, поставить и запустить двухсотмегаваттный реактор. Штука военная и безотказная. И тянуть провода. Свет магических светильников заменили светодиодные лампы. Под потолком – уже привычная моему времени шестиканальная звуковая система. Динамики. Провода по уголочку протянул наверх, пришлось закрыть один из номеров на втором этаже и сделать его комнатой оператора. Там я прицепил оптоволоконный аудиокабель к трансиверу и уже оттуда – проводами-джеками к музыкальному центру. Музыку отобрал классическую – Бах, Моцарт, Вивальди, Рахманинов, спокойную и не напряжённую. Но при этом наиболее мелодичную, ну и современные мелодии в стиле классики. Управление музыкой было только из комнаты оператора, где на столике стоял центр, но зато – в ресторане заиграла музыка. Да какая музыка, да как заиграла! Это вам не бард на лютне бренчащий. Хотя как по мне, большая часть классики – это не слишком хитовые хиты, то есть второсортное мелодичное бренчание. Так что пришлось добивать современной, косящей под классику, попсой, вроде «The Daydream». Расправившись со звуком и показав управляющему, как включать\выключать музыку, менять треки и регулировать громкость, я отправился прочь, наверх, в свой номер… Стоило мне войти, на меня уставились два глаза. И нет, это была не мирно дрыхнущая под одеялом девушка, а её дух-котейко. Оно тут же спросило: – Где это мы? – Гостиница, – я пожал плечами. – Что с Эмилией? – Спит. Так её зовут Эмилия? Котейко зажал лапками рот – сделал вид, что проговорился. Я хмыкнул: – Довольно глупо скрывать своё имя, если собралась участвовать в королевских выборах, – я достал эмблему из кармана и положил на тумбочку рядом с кроватью, – а теперь рассказывай, кто вы такие и почто в такие страсти вляпались… – С чего бы это? – набычился котик. – С того, что я ваши задницы от смерти спас. Точнее, Эмилию от смерти, а тебя от позора, так что давай, не томи, – я сел на край кроватки, пододвинув ногу девушки. Котейко был вынужден сдаться: – Ладно. Сдаюсь. Эмилия и правда претендент на престол, – дух замолчал. – И зачем ей это надо? – спросил я участливо. – Как зачем? Ты задаёшь глупые вопросы. Лучше бы рассказал, кто ты сам… – Хорошо. Я уже говорил, что я не из этих земель. Меня зовут Хьярти, здесь я оказался случайно, потерял практически всё, что имел – богатства, влияние, личную силу. Только крохи остались, которые были при мне. Хорошо хоть моё главное богатство никуда не делось, – я постучал пальцем по голове, – что тебе интересно? Задавай вопросы. – Хорошо, – дух сложил лапки и парил над девушкой, – я бы хотел узнать, чем ты занимался у себя на родине. – Политикой, – не слукавил я, – ну и ещё бизнесом, но в основном политикой, войнами, управлением народом и сотрудниками моих организаций. – Что-то ты больно молод для этого, – котейко нахмурился и дёрнул ухом. Кстати, в одном ухе у него была золотая серьга. Я улыбнулся: – И сколько по твоему мне лет? – Лет двадцать… – Вернее, сто двадцать, – уже шире улыбался я, – впрочем, мне приходилось встречать личностей, которые живут уже не первый миллиард лет, так что я ещё ребёнок… – я смотрел в круглые как чайные блюдца глаза кота, которые могли поспорить с знаменитым котом в сапогах: – Этого не может быть! Хотя ты прав, – он смутился, – тебя почти невозможно прочитать, значит ты опытный человек… человек же? – Стопроцентный. Ну, я так думаю… Котейко кивнул: – И значит кто ты по профессии? – Был? Императором. Стал? Обычным путешественником, – я вздохнул с грустью, – бремя власти тяжёлое, поэтому я и подумал, что только глупцы захотят стать монархом. Это намного тяжелее, чем кажется на первый взгляд, это крайне неблагодарная, зачастую очень неприятная работа. Я рад, что здесь могу отдохнуть от неё… Кот задумался. Или вернее оно, так как признаков пола у духа я не обнаружил. Дух, значитца, полетал над своей призывательницей-контрактором и спросил меня в лоб: – Значит ты император. – Был им. – Бывших не бывает. Если, конечно, тебя не отстранили от трона. – Ну, чисто технически – я до сих пор им являюсь, а управление перешло моей супруге. Бывшей супруге. – А что так? – Развелись, – я пожал плечами, – я удовлетворил твоё любопытство? – Пока да. Но не думай, что я так просто от тебя отстану, твоё величество. – Не надо, у нас эти политесы не приняты. В крайнем случае ко мне обращались «Господин Правитель». – Что с Эмилией? – дух подлетел к ней и заглянул в лицо. – Уже минут пять слушает наш разговор, – улыбнулся я, – доброе утро, красавица! Проснулась она, когда я сел на кровать. Так что просто слушала, делая вид, что спит. Она открыла глаза: – Пак. Всё в порядке? Пак подлетел к ней: – Скажи спасибо своим спасителям, этому молодому… относительно молодому человеку и Рейнхардту Ван Астрея, если бы они опоздали на несколько секунд, от тебя бы уже ничего не осталось. От меня тоже. Девушка села на кровати и приложила руки к ранам, вернее, к верхней одежде, осмотрела себя и только потом заметила меня. Порозовела: – Э… это ты? – Я, – кивнул, – ну что, красавица, как самочувствие? Она смущённо отвернулась: – Я уже дважды тебе задолжала. Скажи, как я могу отплатить тебе? – Не знаю, – я пожал плечами, – я не требую платы за добрые дела. Может быть, сходим на свидание? Я приглашаю. Она удивилась? – Свидание? Как это? Ах, да, здесь же не были распространены романтические ухаживания. Вернее, не в такой форме, как привык я, более грубо, что ли? Я задумался: – Ну, на моей родине юноши приглашают понравившихся им девушек на свидания. Куда-нибудь ходят вместе, ухаживают, ужинают вместе… Это не обязательно подразумевает продолжение. Если ты понимаешь, о чём я… Кажется, мне опять удалось смутить Эмилию. Она раскраснелась и отвернулась, поняв, к чему я клоню. Я только рассмеялся. Девушка, сглотнув от волнения, тут же согласилась: – Да, я схожу с тобой… Только куда? – Это я уже придумаю, – уверил я её, – ты проспала почти сутки – должно быть тебе нужно привести себя в порядок… Прости, но твою одежду пришлось разрезать, так что на тебе другая. Она посмотрела на себя, пощупала ткань, улыбнулась, но после, поняв, что я её раздевал, покраснела вообще до корней волос. Кажется, это край, дальше смущаться просто некуда. Она спрятала лицо в ладонях, а я вышел, подмигнув Паку. Дух показал мне большой палец. Что довольно забавно выглядело в исполнении кошачьей лапки…