***
— Ну в чем дело, брат? — Габриэль ткнул Кастиэля локтем в бок, и тот взглянул на него изподлобья. — Ба, что за недобрый взгляд? Я тебя не в какой-нибудь стриптиз-клуб привел! Или думаешь, стоило пойти туда? Mогло бы оказаться совсем неплохо. Кастиэль проигнорировал слова ангела и снова посмотрел через весь зал туда, где сидел привлекательный зеленоглазый человек. Он вовсе не испытывал желания идти куда-либо сегодня, но Габриэль настаивал, а если Габриэль вбил себе что-то в голову, то был готов пойти на все, чтобы добиться своего. В данном случае – вытащить своего младшего брата из дома, чтобы слегка развлечься. Но, как бы Кастиэль ни любил Габриэля, порой ему хотелось его придушить. — А, вижу. — Габриэль наклонился вперед и проследил за взглядом Кастиэля. — Весьма приятный вид. — Габриэль... — Мне он тоже нравится. Ради этих губ можно умереть, даже несмотря на то, что он всего лишь человек. — Габриэль не принадлежал к числу сепаратистов — тем совершенно сдвинутым ангелам, которые требовали полного разделения людского и ангельского обществ. И он не презирал людей, порой он даже казался Кастиэлю похожим на них. Люди оставались страдающими и сложными созданиями. — Не возражаешь, если я присоединюсь? — Да, конечно, — пробормотал Кастиэль, сжимая в пальцах рюмку с текилой. – Но не с ним. И непонятно откуда поднявшаяся в нем волна собственничества заставила желудок мучительно сжаться. Габриэль вскинул руки, капитулируя. Перья его крыльев, сложенных за спиной, были коричневыми с медным оттенком, с более темными пятнами у основания. Оперение производило впечатление: оно словно вспыхивало искрами, которые терялись в темном глянце светотени вдоль всего впечатляющего размаха крыльев. Кастиэль не мог похвастаться подобной красотой – у него были абсолютно черные крылья, с вечно торчавшими в разные стороны длинными перьями, словно их в шутку взъерошил ветер. — А когда он тебе надоест, то можно? Кастиэль не ответил. Он продолжал смотреть на сидевшего на другом конце бара человека, который опрокидывал одну рюмку за другой в компании двоих друзей. Кастиэль не мог сказать точно, чем именно, но этот мужчина притягивал его. Его душа дрожала и сияла, блаженно чистая, но в то же время покрытая шрамами эмоциональных потрясений, которые приглушали ее свечение, создавая острые углы, отбрасывавшие глухие тени. Видеть подобное Кастиэлю приходилось довольно редко. Это интриговало, и он хотел узнать больше об этой запутанной тайне. Он разглядывал человека до тех пор, пока его молодая спутница не потребовала, чтобы тот встал и сходил к бару за новыми напитками. Тот послушался и, спотыкаясь, направился к стойке, где заказал еще выпивки. Даже не задумавшись, Кастиэль поднялся и направился к привлекательному представителю рода человеческого, игнорируя насмешливое присвистывание Габриэля.***
Дин облокотился на стойку, уставившись перед собой уже весьма мутным взглядом, и ждал, когда его заказ будет готов. Бар был прилично заполнен, и ему даже пришлось оттолкнуть кого-то, чтобы привлечь к себе внимание бармена. Бармен поинтересовался, есть ли у блондинистой цыпы кто-то, и Дин едва подавил приступ смеха. Чертов алкоголь. Он захихикал. — Здравствуй. Дин обернулся и наткнулся на ангела, который рассматривал его, стоя буквально на расстоянии дюйма. Странным было то, что небесный парень оказался ниже Дина, но при этом ухитрялся смотреть на него сверху вниз. Чудик. — Привет, незнакомец, — ответил Дин. Мистер Ангел явно не имел понятия о личном пространстве, потому что стоял слишком близко, но скорее всего в баре было попросту слишком много народу, и он не хотел, чтобы людишки облапали грязными ручонками его крылья. Как предсказуемо. Ангел наклонил голову набок. — Я не незнакомец. Меня зовут Кастиэль. Только представьте себе. — Это фигура речи, типа ты... А, без разницы, — Дин понес чепуху, кладя локоть на стойку и опираясь на нее в попытке преодолеть окутавший его пьяный дурман. — Я Дин. В пронзительных синих глазах было нечто такое, что заставило Дина забыть о его неприязни по отношению к ангелам. А может, у него просто был недотрах, как Виктор и говорил. Но он все же оставался достаточно разумным, чтобы понимать, что подцепить ангела, даже такого восхитительного, как Кастиэль, было не очень хорошей идеей. — Эй, парень. — Бармен подтолкнул к Дину напитки и с любопытством посмотрел на его собеседника. Старательно удерживая стаканы в равновесии и стараясь не расплескать содержимое, Дин кивнул Кастиэлю: — Приятно познакомиться, Кас. Прозвище слетело с его губ совершенно естественно, и он направился к своему столику. — Подожди. Дин обернулся, и вновь Кастиэль стоял невозможно близко, при этом еще и сильно наморщив лоб. Он явно размышлял над чем-то и выглядел сомневающимся, скорее неуверенным в реакции Дина, чем в своей собственной. Дину никогда не доводилось видеть ангела в подобном состоянии и, проклятье, это выглядело мило. Учитывая, что ангелы милыми не были. — Могу я купить тебе выпить? Дин ухмыльнулся, приятно удивившись. Он приподнял стаканы повыше: — На сегодня вполне достаточно, чувак. — Когда-нибудь, — поправился Кастиэль. На его лице не появился румянец смущения, однако он отвел глаза в сторону, прежде чем снова посмотрел на Дина. Он то ли думал, то ли оценивал, и Дин решил, что прошел какой-то тест, который устроил ему Кастиэль. — Завтра. Дин мог бы сказать, что у него дела или еще что-нибудь, но его проклятый рот уже согласился, прежде чем он сам успел придумать подходящий отказ. Кастиэль улыбнулся, объяснил, что и как, развернулся, позволив Дину рассмотреть свои черные перья, и отправился обратно к себе за стол.***
Ужин не состоялся. Дин был у мамы, смотрел бейсбол во время позднего завтрака, когда его телефон зазвонил, и Виктор потребовал его присутствия на работе. До самой поздней ночи Дин так и не вспомнил о Кастиэле, пока ничком не свалился на кровать, слишком уставший даже для того, чтобы избавиться от джинсов и куртки. Он подумал, что надо было бы позвонить ему, но понял, что не знал его номера. Не ощутив никаких угрызений совести, он закрыл глаза и заснул.***
Демоны были отвратительными и опасными созданиями. Благодаря ангельской зачистке восемьдесят лет назад, их оставалось не очень много, но если вдруг они решались выползти из самых темных углов Земли, их появление всегда заканчивалось страданиями и убийствами невинных людей. Дин открепил с белой доски полароидные снимки четырех молодых жертв и убрал их в коробку для хранения вещественных доказательств. Завершая дело, Дин собирал осколки жизней, которые не удалось спасти, и складывал их в проклятую коробку – это разбивало сердце и наполняло его печалью. Облегчение не наступало, даже когда команде удавалось нейтрализовать очередного демона. Каждый раз у Дина возникало чувство, что он не сделал всего, что было в его силах, что неправедно замученные заслуживают кого-то, кто сражался бы за них всеми возможными способами, и он вовсе не считал себя героем. Он просто делал эту работу. Прилагал все усилия, но не всегда все складывалось так, как ему бы хотелось. Кроме него в бюро никого не было. Виктор и Джо отправились выпить, а Дин как обычно задержался, чтобы все убрать. Он нуждался в таких моментах наедине с самим собой, в возможности молчаливо попросить у жертв прощения. Нездоровая черта характера и ничуть не облегчает жизнь, как вечно твердил Виктор, но Дину это было необходимо. Одна из дурных саморазрушающих привычек, оставшаяся от отца в наследство. В этом крылась причина того, почему Дину никогда не светило повышение: он должен был быть на передовой. Стоять на поле боя, даже если ему пришлось бы страдать в десять раз сильнее, чем сейчас. — Эта работа когда-нибудь убьет тебя, Дин, — сказала ему мама во время их последнего разговора. Она не имела в виду, что он погибнет на работе подобно отцу, но то, чем занимался Дин, день за днем понемногу убивало его душу. Зазвонил телефон, и на экране высветилось имя Джо. — Джо? Ты в порядке? На заднем фоне послышались посторонние звуки, Джо захихикала. — Дин, твой ангельский задрот здесь. — Какой ангельский задрот? Ты о ком вообще? — Темные волосы. Черные крылья. Плащ? — Джо издевалась. Ах да, знакомый незнакомец. — Он один и глаз не сводит с двери. Не исключено, что он высматривает тебя. — Она фыркнула. — Перепихнуться не желаешь? Дин улыбнулся. — Сколько раз тебе повторять, что не надо постоянно пытаться меня с кем-нибудь свести? — Ты безнадежен, Дин. — Джо понизила голос, и теперь он звучал серьезно. — Просто свали уже наконец из бюро. Дин задумался, не присоединиться ли ему к друзьям, пофлиртовать немного с ангелом, которого он невольно кинул на прошлой неделе, или продолжить и дальше упаковывать сломанные жизни. Он взглянул на папку с документами по закрытому делу, на улыбку последней жертвы. Пятнадцатилетняя Эбигейл Симмонс словно дала ему поддых. — Мне надо кое-что доделать. Наслаждайся вечером, Джо. — Дин! — Виктор выхватил телефон Джо. — Чувак, да пошло оно все, приходи давай. Тебе нужен перерыв. Завтра как всегда можешь опять превратиться в занудного сукиного сына. А сейчас тащи сюда свою задницу. — Oн отключил связь. Дин посмотрел на мобильник в своей руке, потом на пять пустых стаканчиков из-под кофе, которые он опустошил за последние семь часов. Он морально вымотался, a Эбигейл Симмонс вполне могла подождать ночку. — Нахуй. Дин закрыл коробку, подхватил кожаную куртку и ушел.***
Кастиэль не любил зря терять время. Его прямолинейность приводила к сложностям с пониманием некоторых жизненных нюансов, и из-за этого он бывал порой бестактен. Габриэль был его противоположностью: краснобай, обаятельный болтун, которой в любом споре сохранял свою ухмылку и чувство юмора. Кастиэль же смотрел на людей так, словно был готов вот-вот дать им по морде, и поэтому те обычно сматывались еще до того, как он успевал произнести хоть слово. Это было удобно и вполне устраивало Кастиэля, но иногда он размышлял, как могло бы быть, будь он похожим на Гейба: более открытым и не таким странным. В последнее время Кастиэль вел себя иначе чем обычно, продолжая думать о зеленоглазом человеке, которого встретил неделей раньше. Он терял время в баре, где они познакомились. Что-то внутри Кастиэля подсказывало, что Дин заслуживал его внимания. Он постоянно вспоминал о том, как Мать рассказала ему о дне встречи с Отцом, когда она ощутила притяжение, еще даже не поговорив и не узнав его. Габриэль назвал бы Кастиэля „безнадежным и наивным романтиком», но сам Кастиэль предпочитал описывать себя как „ведомого чисто научным интересом». Кастиэль сдался, когда понял, что и этим вечером Дин не собирался присоединиться к своим друзьям. Он уже привстал со стула, когда увидел человека, входившего в бар. Тот выглядел измученным, с темными кругами под глазами, и у Кастиэля возникло желание попросить его уделять себе самому побольше внимания. — Дин, — негромко позвал он. Дин повернулся. Вначале он посмотрел так, словно не узнал, но потом виновато улыбнулся, ничуть не удивленный его присутствием. — Привет, Кас. Для своего шаловливого брата и одного бывшего любовника Кастиэль был „Касси». Так они поддразнивали его, но что же значило Диново „Кас»? Как ни странно, ему нравилось. Дин потер шею ладонью. — Прости за тот день, чувак. Попалась работенка, а у меня не было твоего номера, чтобы предупредить. Кастиэль был очень терпеливым существом. Он прождал Дина всю ночь, без устали маша крыльями на протяжении нескольких часов. — Все хорошо. Я понимаю. Можешь сегодня исправить. Теперь, когда Дин снова стоял перед ним, непонятное влечение смягчило обиду от того, что его продинамили, и новое приглашение далось ему легко. Дин усмехнулся, в его зеленых глазах мелькнул проснувшийся интерес, и в груди Кастиэля снова вспыхнуло желание, немедленно отозвавшееся в паху. Он подумал, много ли правил нарушит, если поцелует Дина прямо сейчас. Может, даже перепрыгнет ступенек через десять. Однако он постарался взять под контроль свои чувства. Кастиэль подвинулся, и Дин сел рядом с ним, помахав своим друзьям. — Они не рассердятся? Дин хмыкнул и пожал плечами. — Да нет. Кроме того, я вижу их двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Одну ночь они точно смогут пережить без моего воодушевляющего присутствия. — Он заказал пиво и поудобней устроился в кабинке. — Ну что, Кас, сознайся, ведь ты не так часто сюда заглядываешь? Губы Дина соблазнительно сомкнулись вокруг горлышка пивной бутылки, и Кастиэль повторил его движение, приоткрыв рот. Блеск в глазах Дина намекал на то, что возможно, только возможно, не у одного Кастиэля в голове бродили грязные мыслишки. Он не знал, насколько Дин был знаком с ангелами и их традициями, но не хотел показаться излишне любопытным, поэтому просто склонил голову набок, наслаждаясь зрелищем. Дин толкнул Кастиэля коленом, и это явно не было случайностью. Прижав свою ногу к его, Кастиэль оперся локтями о стол и наклонился вперед. Он был готов забыть на время свою нелюбовь к случайным перепихам, если это означало, что сегодня ночью Дин окажется распростертым на его кровати. — Действительно, не часто. — Мы можем уйти, если хочешь. Именно этого Кастиэлю и хотелось больше всего, но внезапно пронзительный визг заставил его вскочить на ноги. Точно зная, что за бестия способна издавать подобные вопли, Кастиэль уже был готов распахнуть крылья. — Что такое? Со стороны парковки доносились крики людей, и Кастиэль еще не успел и рта раскрыть, как Дин выхватил серебристо-стальной пистолет с выгравированной демонской ловушкой и енохианскими сигилами вдоль ствола, в котором Кастиэль признал оружие Отдела по Контролю за Сверхъестественным. Дин рванул к выходу, его друзья следовали за ним по пятам. — Всем оставаться на своих местах! — рявкнул Дин. Через долю секунды они уже были снаружи, бегом направляясь к источнику сверлившего мозг визга. Кастиэль последовал было за ними, но потом остановился и задумался, а не остаться ли ему внутри. Справиться с гарпиями было нелегко, особенно когда те охотились, но эти три человека были натренированы разрешать подобные ситуации, даже если вероятность того, что они уже встречались с подобным, была мала. Последняя гарпия, с которой Кастиэль встретился лицом к лицу, одним махом вырвала глотку его отдаленному кузену, совершившему ошибку, поскольку он решил бороться с ней на земле, а не в воздухе, где ангелы были однозначно более сильными бойцами. Не раздумывая дольше, Кастиэль выскочил на улицу, расправил крылья и, взлетев над парковкой, направился в сторону исступленных воплей. Похоже, гарпия решила избавиться от охотников, швыряя в них не успевших убежать пешеходов. Она летела низко, сжимая в когтях женщину, и ее тело, наполовину женское, наполовину орлиное, выглядело неправильно и пугающе. Прицелившись, она кинула свою жертву в троих агентов, попав в светловолосую женщину-агента, но нападение Кастиэля с воздуха вывело гарпию из равновесия, и он, воспользовавшись своим нечеловечески сильным захватом, сбил ее на землю. Гарпия атаковала ближайшего к ней человека, впечатав его в стену. В этот же момент Дин с невероятной точностью выстрелил гарпии в сердце. Та испустила последний вопль и свалилась замертво. Дин поставил пистолет на предохранитель и сунул его за пояс джинсов. Он кинулся к своему другу, принялся трясти его и звать по имени. Кастиэль только успел приземлиться возле них, а Дин уже звонил в „скорую помощь». Взгляд Дина стал испуганным, когда он осмотрел глубокую рану на затылке своего напарника. — Не надо, чувак. Даже не думай. Подбежавшая блондинка упала на колени рядом с ними. Кастиэль чувствовал себя лишним, но переполнявшее душу Дина страдание удерживало его от того, чтобы уйти. Это желание защитить и поддержать оказалось для него внове, особенно по отношению к человеку, который по сути был ему совершенно чужим. Но Кастиэль все равно остался дожидаться, пока приедет скорая.***
Дин ненавидел больницы – специфический запах, коридоры, лампы, проклятую комнату ожидания. Он принялся нервно постукивать правой ногой, поглядывая на белую дверь, за которую увезли Виктора. Напоминая о себе, Кастиэль успокаивающе опустил ладонь на его бедро, и Дин осознал, что рядом с ним находится предмет его детских фантазий. Это прикосновение казалось чуждым, потому что Кастиэль оставался незнакомцем, и подобное прикосновение было неуместным. Дин чуть отодвинулся, ощутив неловкость, и Кастиэль убрал руку. — Тебе не обязательно быть здесь, — резковато бросил Дин. Виктор находился в неотложке, Джо заполняла больничные формуляры, а с Дином сидел ангел. Та женщина, которую схватила Гарпия, получила смертельные ранения – когда Дин покидал офис часом раньше, он представлял себе вечер совсем иначе. — Я знаю, — ответил Кастиэль. Он остался сидеть на неудобном больничном стуле рядом с Дином, источая надежность, чуть касаясь стены сложенными за спиной крыльями. Эта больница была как для людей, так и для ангелов, так что персонал никакого любопытства не проявлял, но Кастиэль был единственным ангелом в комнате ожидания, так что некоторые из людей пялились на него в открытую. Ангелы предпочитали держаться своих. Несмотря на сосуществование, те немногие ангелы, которые контактировали с людьми, занимали ведущие позиции в деловой и политической сферах, в результате чего окружавшие их люди полностью подчинялись их правилам и причудам. Даже находясь на публичных постах, они избегали общественных мест, поэтому одним своим нахождением в больничной комнате ожидания в компании человека Кастиэль выделялся из общей массы. — Не стоило тебе этого делать. — Что именно? — Вмешиваться. — Ты прав, не стоило, — спокойно подтвердил Кастиэль. — Но я уже встречался с гарпией и знал, на что она способна. Дин потер лицо ладонью. Он встречал штатских, которые хотели оказать помощь, но ангел сделал подобное впервые. — Это ничего не значит, чувак. Это моя работа, а ты вмешался. Я должностное лицо. А ты гражданское. Твою мать, твое ангельское моджо не дает тебе права делать все, что тебе вздумается. Дин проигнорировал упоминание прошлой охоты, но отметил, что Кастиэль был одним из ангелов, сражавшихся в войне с демонами. — Ангелов лишь приблизительно можно отнести к гражданским лицам. — А, ну да, правильно, потому что вы — гребаные молоты Господни, воины, которым плевать на людей с высокой колокольни. Дин был несправедлив, но, черт побери, порой ангелы были теми еще шипами в мягком месте. — Не все такие, Дин. Не все ангелы сепаратисты. — Разозленный Кастиэль сердито посмотрел на него. Дин улыбнулся на это заявление, а то он уже было подумал, что эмоции у Кастиэля отсутствуют напрочь. Значительная часть ангелов были сепаратистами, убежденными в том, что ангельское общество должно было быть полностью отделено от человеческого, и то, как Кастиэль произнес это слово, дало понять, насколько он с этим не согласен. — Нас учили воевать. Мы сражались неоднократно, чтобы рассеять демонов и не позволить им организоваться, превратиться в ту угрозу, которой они сейчас являются. Ангелы были созданы иными, чем люди; эмоции и чувства нами не управляют. Мы испытываем ярость, зависть, любовь и расположение, но они лишь часть суждения, а не само суждение. Дин попытался обдумать реплику Каса. Не найдя в себе сил вежливо попросить объяснений и не желая приносить извинения, он фыркнул. Он осознавал, что в случае ошибки Кастиэля, Виктор, Джо и он сам могли погибнуть, но этого не произошло, ангелы в очередной раз показали себя несокрушимыми. — Мне придется написать о тебе в своем отчете. — Я не собираюсь просить прощения за то, что помог тебе и твоим друзьям, хотя мне стоило реагировать быстрее. В этот момент появилась Джо с тремя стаканчиками горячего кофе. — Я поговорила с одной из медсестер. Врач скоро придет. — С ним все будет хорошо, — сказал ей Дин. — Я знаю. Я ему врежу как следует за то, что заставил меня волноваться. Чем раньше, тем лучше. — В глазах Джо все еще плескалась тревога, но она усмехнулась Кастиэлю. — Отважный поступок, ангел. Решил произвести на Дина неизгладимое впечатление? Дин тяжело вздохнул, а Кастиэль смущенно склонил голову набок. — Не обращай внимания, Кастиэль. Она хоть и миленькая, но задница. А ты заткнись и пей свой кофе. Джо хлопнула его по плечу, а потом протянула ангелу руку: — Я Джо Харвелл, кстати. Коллега Дина по ОКС. Спасибо за то, что ты сделал. Дин хмыкнул, и Джо выгнула бровь, теперь уже явно рассерженная его недоброжелательностью. — Кастиэль. — Ангел с признательностью кивнул. — Надеюсь, ваш друг скоро поправится. — Обязательно. Он крепкий сукин сын. — Дин был уверен, что с Виктором все будет в порядке. Появившийся несколько минут спустя врач без труда их заметил. После того, как Дин и Джо показали свои значки, они выслушали отчет: сотрясение мозга и два сломанных ребра. „Только его гордость получила серьезные ранения», — с облегчением прокомментировал Дин. — Я рад, что с ним все хорошо, — кивнул Кастиэль, благодаря за хорошие новости. — Теперь я пойду домой. Передайте своему другу мои наилучшие пожелания. Рука Дина помешала ему уйти, и Кастиэль вопросительно взглянул на него. — Получается, я тебя уже дважды поимел. Кастиэль улыбнулся, явно не узрев в этой фразе второго смысла. — Уверен, ты найдешь способ это исправить. За спиной Дина Джо прочистила горло. Даже не оборачиваясь, он и так знал, что его подруга развесила уши и теперь подталкивает его – не слишком изящно – к тому, чтобы он пригласил Кастиэля на свидание. Только поэтому Дин вдруг предложил ангелу заглянуть к нему домой на выходных посмотреть бейсбольный матч.***
Сэм рассмеялся, когда Дин по простоте душевной рассказал ему об этом. — Ты пригласил ангела посмотреть бейсбольный матч? — Ха-ха, очень смешно, Саманта. Завязывай или поджопник заработаешь. — Сэм продолжал смеяться, невпечатленный тычком Дина. — Я серьезно, Сэм. Последний раз Дин общался с Сэмом, не считая бранчей у мамы (на которых тот появлялся далеко не так часто, как Дин), примерно месяц назад; каждый из них был по шею в работе, и порой братишка казался чересчур преданным тому, чем занимался. График работы Сэма был не лучше, чем у Дина, особенно с тех пор, как он закончил свою учебу на юриста и начал работать пару месяцев назад. Он был умным парнем, и Дин знал, что Сэм хочет подняться по служебной лестнице еще до конца года. — Итак, Кастиэль? Дин фыркнул. — Не начинай. — Просто – ты же ни разу ни к одному ангелу близко не подошел, если это было не по работе, а теперь ты пригласил одного из них на свидание? Ну да ладно, не буду настаивать. — Сэм вскинул руки, сдаваясь. — И прекрасно, только это и убережет тебя от мучительной смерти. — Но ты понимаешь... — Сэм, хватит. — Ладно. Мне бы не хотелось объяснять тебе, какую колоссальную глупость ты делаешь, связываясь с ангелом. — Это во многом говорит о том, какой ты дурак. — Это больше говорит о том, какой дурак ты. — Заканчивай со своим кормом для кроликов, Сэм. Тебе заняться нечем? Скривившись, Сэм вернулся к недоеденному салату. Встретиться во время обеденного перерыва было для братьев единственной возможностью повидаться, когда работа не давала продыху. — Проехали, бро. — Сэм посерьезнел. — Как там Виктор? Все еще в больнице? — Сегодня выписывают. Он просто замучил медсестер вопросами, когда наконец подпишут бумаги на его выписку. Он даже значком им угрожал, — ухмыльнулся Дин. — Вот это наш Виктор. — Захария согласен, чтобы он вернулся к работе? Дин откинулся на стену кабинки, разом растеряв свое хорошее настроение. — У нас новое дело. Демоны. Снова. Виктор не хочет оставаться в стороне, даже если Захария посадит его на бумажную работу. — И насколько все плохо в этот раз? — Сэм вздрогнул, и вовсе не перспективы Виктора стали тому причиной. — Дело касается людей, заключивших договор с демонами перекрестка, — ответил Дин. Худший тип людей. Неудовлетворенные, разочарованные, жаждущие мести. После принятия закона, запрещающего вызов демонов перекрестка, число сделок уменьшилось, но доля нелегального бизнеса, в рамках которого предоставляли подобные услуги, осталась прежней. Возможно потому, что выследить демонов перекрестка было очень сложно. Они были самые изворотливые, способные любую ситуацию использовать себе на пользу, легко манипулируя людьми. Все осложнялось еще и тeм, что демоны перекрестка выглядели и вели себя как люди. — Не бери в голову. — Они впервые встретились за целый месяц, и Дин не собирался портить обед страшилками с работы. — Ну как, придешь к маме в это воскресенье? Сэм сокрушенно посмотрел в ответ: — Я бы хотел, но в понедельник начинаются слушания по огромному коллективному иску, мы будем готовиться все выходные. — Ну хоть позвони ей. — Позвоню. — Сэм опустил глаза на свой галстук, внимательно изучая его на предмет масляных пятен. Потом он с сожалением посмотрел на часы: — Мне пора. Дин махнул ему: — Вали и надери им всем задницы, законник. Сэм торопливо направился в свой офис, коротко попрощавшись и думая уже только о своем новом деле. Двумя большими глотками Дин допил содовую; убиравшая со стола Эллен одарила его сердитым взглядом, таким, каким всегда смотрела на него, если он не появлялся у нее на обед регулярно. Или когда у ее дочери Джо не оставалось времени на семью. Он попрощался и вернулся обратно в ОКС. Джо встретила его самодовольной улыбкой: — Угадай, кто здесь. — Джими Хендрикс? — Твой ангел. — Кастиэль? — А что, у тебя их больше одного? Ты полон сюрпризов. — Джо покачала головой. — Пришел дать показания. Сейчас разговаривает с Захарией. Она направилась к двум ангелам, стоявшим дальше по коридору. Захария нависал над Кастиэлем и, судя по напряженным крыльям, удовольствия им обоим эта встреча не доставляла. Кастиэль заметил Дина, взглянул на него с легкой улыбкой и завершил беседу. — Дин. — Так вы знакомы, — кисло прокомментировал Захария. Впрочем, Захария редко бывал доволен, разве что когда демонстрировал свое извращенное чувсто юмора. Он не спросил, было ли их знакомство причиной вмешательства Кастиэля. Возможно, Захария предположил это или знал Кастиэля достаточно, чтобы сделать выводы. — Так, так. — Губы Захарии скривились в фальшивой улыбке, которая не затронула его глаз. — Кастиэль выступает в роли консультанта, но, возможно, ты уже знаешь об этом. — Да нет, вообще-то. — Дин бросил на Кастиэля любопытный взгляд. — Консультант, значит? Похоже, Кастиэлю было интереснее всего рассматривать Дина, не обращая внимания на других людей вокруг него. Только когда Джо не удалось спрятать усмешку за ладонью, Кастиэль расщедрился на пояснение. — Я же сказал, что не являюсь в полной мере гражданским лицом. Но я работаю в университете, преподаю ангеловедение. Так что может Дин и поторопился с негативными выводами по поводу ангелов. — Прекрасно, прекрасно. — Похоже, Захария не собирался выслушивать все целиком. — Винчестер, Харвелл, чтобы отчет был готов к пяти. Он ушел, потряхивая коричневатыми крыльями, и скрылся в своем кабинете, оставив подчиненных и Кастиэля наедине. Джо немедленно скрылась, помахав Дину. — Я никогда тебя здесь не видел, — заметил Дин. Кастиэль пожал плечами. — Я надолго забросил консультирование. Но Захарию я хорошо знаю. — Он всегда был такой занозой в заднице? — Он показал себя весьма безжалостным во время войны, но у нас не было повода отказывать себе в удовольствиях. — Кастиэль придвинулся на несколько шагов, оказавшись в личном пространстве Дина. — Ты выглядишь обеспокоенным. Что-то было не так с Кастиэлем; ангелы не любили физического контакта с людьми, однако Кастиэля, похоже, просто притягивало к Дину. — Новое дело. Кастиэль нахмурился. — Тебе следовало бы уделять побольше внимание себе. Дин выдавил невеселый смешок: — А ты кто такой, моя мамочка? — Просто тот, кто беспокоится о тебе. Серьезное выражение лица Кастиэля, когда он ответил на вопрос, заставило Дина проглотить колкую реплику, которая чуть не сорвалась с его языка. Он хотел послать Кастиэля подальше, но, когда тот уставился на него, как нередко делал это в последнее время, вместо того, чтобы стушеваться, Дин сам не заметил, как уставился в ответ. Кастиэль мог быть настойчивым. По-другому не скажешь. ОКС не был тихим местом, учитывая, сколько полицейских и прочих сотрудников постоянно двигались во всех направлениях, однако звуки, непрекращающееся бормотание, телефонные звонки, бесконечные приходы и уходы... присутствие Кастиэля словно поглотило это все. Его взгляд был направлен только на Дина, маловыразительное лицо отражало подспудную жажду чего-то, в чем сам Дин тоже был очень заинтересован, что бы это ни было, как и приоткрытые губы, словно он ждал поцелуя, который Дин был готов подарить ему с их второй встречи в баре. Кастиэль вовсю сигнализировал готовность, беззвучно прося безраздельного внимания и подтверждения со стороны Дина. Дин был непревзойденным специалистом по флирту, но тут игра шла совсем в другой лиге. Сейчас лидировал Кастиэль. Проблема заключалась в том, в чем именно. Следовало признаться, Дин был очарован Кастиэлем. Что вовсе не было подходящей прелюдией для случайной интрижки. Защитный механизм Дина, исключающий привязанности, заставил его понизить голос: — Нет никакой необходимости. Я взрослый парень и, откровенно говоря, мы слишком мало знаем друг друга. — Тем не менее. — Кастиэль задумчиво склонил голову. — Это не причина. — И все же. И с каких это пор мы вообще разговариваем на подобные темы? Кастиэль нахмурился и сделал еще шаг, теперь почти дотрагиваясь до груди Дина, продолжая при этом смотреть ему прямо в глаза. — С тех пор, как ты оказался неспособен поверить в мои добрые намерения. Даже если мы остаемся незнакомцами друг для друга. Он прищурился, словно некие размышления потребовали от него полной концентрации. Хотел бы Дин знать, все ли ангелы были способны ощущать душевный настрой, или это была особенность Кастиэля. — Чувак, личное пространство. — Я не заметил, прошу прощения. Приношу свои извинения. Кастиэль выглядел слегка потерявшим голову, но отодвинулся, и Дин смог нормально вздохнуть, чувствуя, как сексуальное напряжение опускается до приемлемого уровня. Неожиданно шум ОКС сломал барьер, которым Кастиэль окружил Дина, ограничив его восприятие. Он моргнул пару раз, восстанавливая самообладание, в то время как Кастиэль продолжал упорно рассматривать его. — Ты уже... Появился Виктор и разрушил очарование момента, хлопнув Дина по плечу. — Давай, Винчестер. Я не собираюсь бесить Захарию. Не тогда, когда он может отправить меня домой. — Виктору неплохо удавалось скрывать хромоту, но не гримасы боли, которые время от времени появлялись у него на лице. Судя по тому, как он кивнул Кастиэлю и пошел дальше, не посчитав нужным сказать ему хоть слово, он уже представился ему раньше. — Увидимся в субботу, — напомнил Кастиэль. — Ага, до субботы. Дин удивился, насколько легко некто смог так пробраться в его душу и задумался, как он сможет держать себя в субботу в руках, когда Кастиэль окажется в непосредственной близости от него без всяких помех на горизонте. Больше всего на свете он хотел перепихнуться с ним, но он уже не верил, что это окажется простым трахом, о котором забываешь на следующий день, к которым Дин привык. Однако кто знает, может, Кастиэль и не собирался держаться на пионерском расстоянии. И вот за эту мысль Дин с готовностью и ухватился.***
Прошло уже довольно много времени с тех пор, как Дин встречался с кем-то из друзей, не входивших в круг его коллег. Дьявол, даже его собственный брат приходил к нему месяц назад, так что у Дина не было ни пива, ни чего-либо съедобного в кладовке. Поэтому он отправился в продуктовый магазин и затарился дюжиной пива. Обдумав различные варианты с едой, он сдался и понадеялся, что Кастиэль ничего не имеет против доставки пиццы, потому что готовить что-то после суточной смены, едва стоя на ногах, Дин был не в состоянии. У них не будет много времени на болтовню во время матча, так что продолжение обещало быть более интересным. Если Кастиэль спросил бы его, Дин был готов перепрыгнуть через розыгрыш и сразу перейти к последней базе. Оказалось, что Кастиэль был вполне согласен на пиццу, хоть и наморщил нос на объяснение Дина, что между сумасшедшими сменами у него совсем не остается времени на готовку. Усевшись на диване, он принялся наблюдать за Дином, который крутился нa кухне, пока заказывал по телефону две большие пиццы и порцию картошки фри на всякий случай. — Надо было сказать мне, что ты весь день работал. Я бы приготовил что-нибудь. — Не парься, чувак. — Дин протянул Кастиэлю пиво и сел рядом с ним. По расчетам Дина, до начала матча оставалась пара минут, а до прибытия ужина не меньше получаса. — Пицца – универсальное блюдо. Кастиэль сурово взглянул на него, и, не раздумывая, Дин предложил: — В следующий раз я приду к тебе в гости, и ты приготовишь мне ужин. — В следующую субботу? — А это уже свидание. — Дин чокнулся своей бутылкой с Кастиэлем и кивнул ему. Кастиэль посмотрел в ответ с легким намеком на что-то во взгляде, так что, возможно, не только Дину пришла в голову эта идея. Он верно оценил образовавшееся между ними сексуальное напряжение, и не исключено, что в эту ночь Дину могло повезти.***
Кастиэль не имел ни малейшего понятия ни о бейсболе, ни о спорте вообще. Абсолютно. Это Габриэль разбирался во всяких людских видах спорта и ходил время от времени на баскетбольные матчи. Кроме того, он был единственным знакомым Кастиэлю ангелом, который вел человечский образ жизни, или, точнее говоря, единственным, у которого Кастиэль был согласен спросить совета по этому поводу. Однако, когда Дин предложил посмотреть игру между двумя неизвестными командами в субботу вечером, Кастиэль согласился ни секунды не колеблясь. Позже он обратился к Габриэлю за помощью. — Думаю, один человек заинтересовал меня, — начал как-то Кастиэль, расположившись в квартире брата. Прежде чем ответить, Габриэль, ухмыляясь, рассматривал брата на протяжении нескольких секунд. — В каком смысле заинтересовал? В сексуальном? Могу поспособствовать. Кастиэль покачал головой. Его крылья беспокойно вздрагивали, и одинокое перо упало на пол. Оба ангела посмотрели на него, Кастиэль без особого интереса, Габриэль не скрывая озабоченности. Выпадение перьев могли спровоцировать стрессовые ситуации. Это одинокое перо на идеально отполированном полу Габриэля было признаком внутреннего разлада Кастиэля и алым указателем на нечто более серьезное. — Мне не нужна случайная одноразовая связь, я ищу чего-то большего. Габриэля передернуло от этих слов, но он не стал пытаться уговорить Кастиэля сменить мнение, что несомненно было свидетельством того, насколько он доверял брату. Прочие ангелы не отличались склонностью к рефлексии на подобные темы, особенно учитывая, что Кастиэль намекал на то, что пугало всех остальных. Впрочем, Габриэль все же заметил серьезным тоном, на который переходил только в исключительных случаях: — Удостоверься, что он знает о твоих намерениях. Иначе все пойдет наперекосяк. А потом Габриэль постарался объяснить Кастиэлю основные правила бейсбола. Сейчас, глядя в экран телевизора, Кастиэль даже не пытался следить за игрой, изображая интерес, которого не испытывал. Он предпочитал наслаждаться осознанием близости Дина, легкими незаметными соприкосновениями их рук и ног, пока Дин комментировал действия игроков, ругаясь время от времени. Матч закончился, и Кастиэль подумал, что неплохо справился с ужасной задачей, издавая время от времени стратегическое хмыканье. Дин закрыл обе коробки из-под пиццы и переложил их на кипу старых газет на ближайшем столе. Наступило неловкое молчание; Кастиэль думал как его прервать, Дин уселся обратно на диван, откинувшись на спинку, и оба прикидывали, каким образом закончить этот вечер. Намерение Кастиэля поговорить насчет углубления их связи противоречило его желанию овладеть Дином на его собственном диване, закартографировать каждый дюйм его тела своими ладонями и осыпать поцелуями его лицо и губы. Кастиэль принялся неосознанно перебирать перья, играя с ними, чтобы ослабить напряжение. В отличие от него Дин был расслаблен, но по его лицу было невозможно прочитать, о чем он думал. — Почему ты мне не сказал, что ненавидишь бейсбол? — Я его не ненавижу, — признался Кастиэль. — Просто не нахожу увлекательным, когда люди машут битами и бьют по мячу. Дин громко расхохотался. Впервые Кастиэль стал свидетелем такого искреннего веселья. Вокруг глаз Динa собрались морщинки, он запрокинул голову на спинку дивана, выставив напоказ линию шеи. Потом повернулся и посмотрел на Кастиэля с игривым блеском в глазах. — Но было неплохо, — добавил Кастиэль. — Дин выглядел таким беззаботным, что Кастиэль облизнул пересохшие губы, колеблясь между желанием наклониться вперед и поцеловать его или насладиться моментом еще немного. — Мне очень понравилось. — Не придуряйся, Кас. Взгляд Дина метнулся к губам Кастиэля, потом к экрану телевизора. — Давай сразу проясним кое-что. — Кастиэль был обязан сказать это, прежде чем он совершил бы нечто, о чем позднее начал сожалеть. — Мне не нужен одноразовый перепих. Ни вообще, ни с тобой. Дин мрачно хмыкнул и посмотрел на Кастиэля. — Это что, типа „все или ничего»? Я ультиматумы ставить не собираюсь. — Нет, это просто предупреждение. Ты заслуживаешь это знать. — Кастиэль приподнял подбородок Дина, осторожно дотронувшись до него. — Перед тем, как я тебя поцелую. — Никаких одноразовых перепихов, я понял. Губы Дина были мягкими и полными, горячими и сладострастными, но он не двигался до тех пор, пока Кастиэль не приоткрыл рот, приглашая. Он обхватил лицо Дина руками, отыскивая правильный угол и скользя языком в его рот, принимаясь ласкать его, превращая в задыхающуюся аморфную массу, прижавшуюся к его груди. Их ноги переплелись, когда Кас оказался наполовину лежащим на Дине, а тот распростерся на диване, запустив пальцы Кастиэлю в волосы и прижимаясь бедрами к его бедрам. Всего лишь один поцелуй, однако сексуальное напряжение, которое возникло между ними в ночь первой встречи, только росло в последнее время, подпитываемое легким флиртом и нечаянными прикосновениями. Кастиэль больше не искал себе партнера. Он нашел того, кто дополнял его, и даже если Дин еще не понял этого в полной мере, и его несуществующая благодать не могла слиться воедино с благодатью Кастиэля и ощутить его намерения, все же он что-то чувствовал. Должен был, потому что перед внутренним взором Кастиэля его душа отвечала, трепетала и тянулась к нему. Дин чутко отзывался и душой, и телом так, что Кастиэль просто терял голову. Это был всего лишь поцелуй, но Кастиэль глотал рвавшиеся изо рта Дина стоны, и желал еще, и еще, и еще. Когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, Дин выглядел выжатым как лимон, но тем не менее оставался открытым и заинтересованным. Кастиэль был уверен, что поцелуй оказал одинаковое воздействие на них обоих, и благодать Кастиэля пылала под его кожей, побуждая его прикоснуться к Дину. Дин рассмеялся, и этот звук отозвался в груди Кастиэля. — Точно никакогo секса сегодня? Уверен? Кастиэль фыркнул и улыбнулся, отодвигаясь от Дина и усаживаясь на свое место. Однако не в силах позволить ему отдалиться, он взял Дина за руку. — Однозначно. Он не спросил, соответствовало ли это желаниям Дина, просто эгоистично отказался, чтобы облегчить тому отступление. — Ну ладно. — Дин вновь поцеловал его, не выглядя разочарованным. Правое крыло Кастиэля, забытое до этого момента, обвилось вокруг плеч Дина. Дин проследил это движение взглядом, а потом, когда перья коснулись его щеки, закрыл глаза и поцеловал Кастиэля более напористо. Позднее, когда Дин оказался один в своей опустевшей квартире, он позвонил Сэму. В этот раз голосовая почта не включилась, и телефон звонил и звонил не переставая. После третьей попытки Дин сдался. Он допил свое пиво и устроился перед телевизором, размышляя о шершавых губах Кастиэля и его привычке смотреть, не отводя взгляда.***
На следующий день Виктор и Джо встретили Дина самодовольными ухмылками. Он осознал, что допроса ему не избежать. — Ну и? — Джо взгромоздилась на его стол, чуть не смахнув на пол разложенные бумаги. — Чего? А косички друг другу мы плести не будем? — Лично мне подробности не нужны, — заявил Виктор, не скрывая, впрочем, интереса. — Вот только не надо строить из себя сурового чела, — рассердилась Джо. — Все равно никто не поверит. — Она улыбнулась Дину: — Не хочешь рассказать классу, как все прошло? — Не особо, — отозвался Дин. Когда же Джо хмыкнула, натянув на лицо выражение «да ты издеваешься!», он сдался. — Кастиэль ни черта не знает о бейсболе, но в целом все прошло неплохо. — Так вы трахнулись или нет? — Не твое дело. Джо щелкнула языком. — Это означает, что вы либо сделали это, но все было так себе, либо еще не сделали. — Она посмотрела на него своим «полицейским» взглядом, усиленным давней дружбой, которая соединила их с самого первого совместного назначения, ища признаки того, что он лгал. Потом сделала свое заключение, объявив его с широченной улыбкой, совершенно довольная результатом: — Он тебе нравится. Дину Винчестеру нравится его задрот-ангелочек. Это даже мило. — Заткнись. — Вы прекрасная пара. — Джо… Виктор покачал головой: — Ты вообще знаешь, что делаешь? В некоторой степени это напоминало позицию Сэма, и Дин хотел было искренне ответить «Да не очень», когда вмешалась Джо, явно окрыленная идеей Дина, сраженного любовью к ангелу: — Знаешь, Виктор, порой просто не стоит вмешиваться. — Это не я вытягивал из Дина всякие подробности. — А он никаких и не сообщил, так что не считается. Джо сползла со стола Дина и направилась к собственному, пройдя перед белой доской с фотографиями и доказательствами, касавшимися их последнего дела. Дело было не в смертях. Скорее в сложностях и неприятностях, которые мешали жить. ОКС уже много лет не удавалось схватить демона перекрестка, а команде Дина довелось заниматься им всего пару раз. Каждая неудачная охота оставляла после себя горький привкус желчи во рту. Но в этот раз Дин совсем не возражал; это дело было наилучшим способом отвлечь его от опасных размышлений на тему развития дальнейших «отношений» с Кастиэлем.***
Квартира Кастиэля оказалась намного лучше, чем у Дина. Она располагалась в хорошей части города, на окраине района, где жили исключительно ангелы. Это была территория с наибольшей концентрацией небоскребов и зданий пониже, спланированных специально с учетом потребностей ангелов, с большими балконами, которые использовались как взлетные площадки. Дин воспользовался крытой стоянкой, выход из которой вел в фойе с лифтами. Он зашел в ближайший и поднялся на последний этаж, после чего двинулся по коридору, пока не отыскал приоткрытую дверь Кастиэля. Услышав его шаги, Кастиэль распахнул ее с легкой улыбкой, обрадованный, что видит Дина. Он словно не был уверен, что Дин действительно придет. Одет он был в обычную футболку и свободные брюки, и Дин понял, что впервые видит его без привычного плаща. — Привет, Кас. — Он воспользовался моментом, пока Кастиэль закрывал дверь, чтобы осмотреться. — Уютно тут у тебя. Квартира выглядела раза в три больше, чем жилье Дина, плюс самый лучший вид во всем городе и элегантная меблировка. Огромная библиотека занимала целую стену в гостиной, но нашелся здесь и телевизор напротив выглядевшего комфортабельным и безумно дорогим дивана. Из кухни, которую Дин заметил краем взгляда в конце небольшого коридора, доносился очень вкусный аромат. Кастиэль не шутил, когда заявил, что может хорошо готовить. Запах был потрясающим, и Дин не мог дождаться ужина. — Спасибо. — Я ожидал, что книг будет больше, — поддразнил Дин его. — Большая их часть находится в кабинете. Если тебе интересно, я покажу их тебе позже. Ужин будет готов через десять минут. В течение некоторого времени они смотрели друг на друга, не зная, какой вид приветствия оказался бы правильным. В конце концов Кастиэль шагнул ближе, вторгся в личное пространство Дина и поцеловал его. Поцелуй должен был быть коротким, однако Дин приоткрыл рот и притянул Кастиэля ближе, положив ему руки на бедра. Это было нечто. Или же дело было в Кастиэле, но Дин ощутил поцелуй всем телом, обжигающий и волнующий, он мгновенно вымел все проблемы из головы Дина. Когда он отстранился, Кастиэль потянулся за его губами; Дин чмокнул его еще раз, а потом улыбнулся. — Поможешь мне накрыть на стол? — Конечно. Голос Дина огрубел и прерывался. Он провел пальцем по губам, желая еще раз ощутить вкус Кастиэля, и, поддернув джинсы, последовал за ним на кухню. Остаток вечера они провели с чувством вновь установившейся близости, что было пугающе и восхитительно одновременно. Наконец-то у них выдался случай рассказать о себе, своей жизни и работе. Дин был поражен, узнав, что Кастиэль был младшим из четырех братьев и, что еще реже встречалось, его родители оказались одной из тех ангельско-человеческих пар, которые были скорее легендами, чем реальностью. Оба погибли во время войны с демонами, но, судя по выражению лица Кастиэля, он с этим справился. Не исключено, что у него ушло достаточно времени на то, чтобы пережить и принять их смерть. И в какой-то момент они оказались на диване, целуясь, заставляя дрожать друг у друга движениями рук под слоями одежды. В какой-то момент Кастиэль оказался без футболки, и Дин ощутил мягкую и теплую кожу под своими ладонями. Он провел ими по спине, пока не добрался до чувствительной области основания крыльев, и принялся ласкать ее кончиками пальцев, вырисовывая игривые кружочки. Его усилия были вознаграждены, когда Кастиэль склонил голову, уткнулся Дину в шею и предоставил полную свободу. Он опустил крылья ниже, пристроив одно на спинке дивана, так что оно загораживало Дина от света словно покрывало из щекочущих перышек, а другое прижал к правому боку Дина. Дин пристально рассматривал крылья Кастиэля, охваченный исследовательским пылом. Верхние слои перьев очень отличались от нижних. Они были более длинными и колючими, изношенными за множество полетов, далеко не в идеальном порядке. За ними явно не следили, многие спутались и выбивались из общей массы. Нижние перья едва появились на свет, они были маленькими, коротенькими, пушистыми, взъерошенными, однородными. Прежде чем Кастиэль убрал крылья, Дин нащупал крошечные выступы сальных желез, спрятанные под лопатками у основания суставов, на которых крылья крепились к спине. Насколько было известно Дину, в партнерские отношения ангелов входил уход за оперением друг друга и забота о том, чтобы перья росли правильной формы и в верном направлении, потому что отклонения могли создать проблемы при полете. Этот уход являлся частью очень сложной связи двух ангелов и был возможен только между партнерами или очень близкими родственниками. Позволить кому-то дотронуться до своих крыльев было свидетельством интимных или семейных отношений. Когда Дин только начал свой массаж, он ни о чем особенном не думал, но теперь та логическая часть его сознания, которая еще не была затуманена вожделением, предостерегала его от дальнейшего контакта, учитывая все связанные с ним особенности. Однако, несмотря на свои опасения, его руки просто тряслись от желания погрузиться в мягкость перьев Кастиэля. Ангел не оттолкнул его и не предостерег, и это значило немало. Дин сел и облизнул губы. Он потянулся вперед, желая прикоснуться к крыльям, но замер, так и не доведя движение до конца. Кастиэль развернулся к нему спиной и опустил крылья ниже, расправив их прямо перед Дином. — Можешь продолжать, если хочешь. В этих словах не было ничего особенного, однако в его глазах Дин прочел их настоящее значение. Дин некоторое время раздумывал, готов ли он преодолеть этот барьер, и наконец решил, что он собирается всего лишь погладить крылья Кастиэля, а не подписать с ним брачный контракт. Он запустил руки в оперение, разглаживая и лаская его. Оно оказалось мягче, чем он думал, даже острые углы на самых внешних перьях. Одно из них он вернул на место и улыбнулся, услышав судорожный, еле слышный вздох Кастиэля. Действуя все более уверенно, он встал на колени у Кастиэля за спиной и принялся приглаживать растрепанные перья. Пользуясь разрешением, он дотронулся до крошечных, едва выросших перышек в области лопатки, откуда исходили крылья. Это местечко было более чувствительным, чем сами крылья, так что Кастиэль вздрогнул от прикосновений Дина и распахнул крылья шире, явно страстно желая продолжения такого эротического ухода. Дин задел сальные железы, и его пальцы стали скользкими от естественной смазки. Он задумался, что с ней следовало делать, стоило ли продолжить чистку, используя ее для облегчения выравнивая особенно растрепанных перьев. Поскольку сам Кастиэль ничего об этом не говорил, а Дин не решился спросить, он продолжил гладить перья, растирая по ним секрет, пока они не стали именно такими, какими должны были быть. Это занятие оказалось невероятно расслабляющим, как только Дин понял принцип. Кастиэль тянулся к его прикосновениям, и Дин сдался, не сдержав стон удовольствия. Его переполняли мысли и чувство глубокого удовлетворения. Кто его знает, когда они доберутся до настоящего секса, однако теребя перья обеими руками, Дин неплохо продвигался вперед, превратив Кастиэля в один сплошной комок удовольствия под собой — или, точнее, над собой. Его пальцы задрожали, когда его ошеломило осознание того, чем он занимался и особенно то, что он совершенно не жалел об этом. Ему следовало бы начать переживать, но вместо этого он просто не мог заставить себя выпустить такие мягкие крылья и перестать дотрагиваться до Кастиэля, который уже стонал, закусив нижнюю губу и едва удерживая рвавшиеся из него звуки удовольствия. Дину хотелось, чтобы Кастиэль реагировал вслух, это показывало ему, насколько ему были приятны прикосновения Дина. Когда крылья Кастиэля были приведены в порядок, тот обнял Дина своими сильными руками, источая глубочайшее удовлетворение. Дин задумался, не следовало ли ему теперь подняться, придумав извинение, и по-английски уйти к себе домой, чтобы избежать обниманий после ухода за оперением, которое так понравилось Кастиэлю, но ангел удержал его. — Останься, — попросил он негромко. — На эту ночь. — Если ты настаиваешь. Дин достал одной рукой пульт от телевизора, одновременно потянувшись второй к крылу Кастиэля. Он пропустил перья между пальцами, и Кастиэль притянул его ближе к себе. Несколько минут спустя Дин уже крепко спал, мерцающий свет от экрана, по которому шел какой-то вестерн, озарял комнату, а Кастиэль, у которого сна не было ни в одном глазу, благоговейно бодрствовал над ним.***
Дин был очень сложным человеческим существом. Кастиэль рассматривал гору не особенно важных документов, накопившихся ко второй половине дня, и не испытывал ни малейшего желания читать их. В его голове все еще крутились мысли о последствиях действий Дина накануне ночью. Он был уверен, что Дину было известно значение ухода за оперением, но, возможно, он и не подозревал о том, что означало согласие Кастиэля в рамках связи. Пара. Вот именно. Кастиэль догадывался, что в этом отношении Дин не был просвещен в достаточной степени, и следовало все ему разъяснить. Однако прошлой ночью решение Дина поухаживать за его крыльями восхитило Кастиэля. Пальцы и руки Дина отключили разумную часть мозга, превратив Кастиэля в бескостную массу, лишенную воли Дином и доставленными им невероятными ощущениями. Его Мать рассказывала, что ей показалось, будто ударила молния, когда она встретила Отца. В считанные часы она решила, что хочет провести остаток своей жизни с ним. Образование связи происходило на инстинктивном уровне, но Кастиэль никогда не понимал этого в полной мере до тех пор, пока сам не оказался полностью захвачен Дином Винчестером. Его крылья вздрогнули, изнывая по прикосновениям пальцев Дина, та слабая связь, которая образовалась между ними в процессе ухода за оперением, наполняла грудь Кастиэля болью потери. Зависимость была на уровне благодати, но ощущалась физически в крыльях и всей поверхности тела. Он поскреб шею, чувствуя, как чешутся руки взять телефон и позвонить Дину, чтобы договориться о встрече этим вечером. Даже если тот не станет заниматься крыльями сегодня, одного его присутствия хватило бы, чтобы мысли Кастиэля очистились. Он все же набрал его номер, и лишь когда Дин согласился прийти, Кастиэль смог наконец полноценно вздохнуть. Надо было дождаться окончания смены Дина, но это уже было не страшно, потому что Кастиэль вновь собирался попросить его остаться на ночь.***
В этот раз Кастиэль встретил Дина таким поцелуем, словно хотел выпить его досуха. Его руки сами собой скользнули под рубашку Дина, прошлись по спине и послужили буфером, когда Кастиэль впечатал Дина в закрытую входную дверь. Дин обхватил его за шею, притягивая к себе невозможно близко, впиваясь в его рот с тем же голодом. Когда Кастиэль двинулся поцелуями в направлении шеи, Дин дотянулся руками до его крыльев и стиснул перья в кулаках. Кастиэль издал странный звук — наполовину стон, наполовину рычание — и оставил на его челюсти несколько укусов, расцветших красными отметками. Дин выгнулся, притираясь к бедрам Кастиэля, но тот оттолкнул его, задыхаясь. Приоткрыв алые от поцелуев губы, Дин издал дрожащий смешок. — Черт подери, Кас. Все мозги отшибло, — усмехнулся он. — А я едва зашел. Лицо Кастиэля раскраснелось, однако не от смущения, а от горячей встречи. — Это жалоба? — Черт, да нет же. Кастиэль убрал руки из-под рубашки Дина, а тот выпустил его перья, которые осторожно сжимал. Обоим потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с дыханием, а потом Кастиэль отодвинулся. — Голоден? — Поел в бюро. Но вот от пива не отказался бы. — Разумеется. Кастиэль направился в свою благоустроенную кухню, достал из холодильника пару бутылок пива и протянул одну Дину. Холодный напиток несколько остудил их возбуждение, но когда Дин заметил, что Кастиэль пялится на него своими пронзительными синими глазами, полными вожделения, то решил, что не для того он сбежал из бюро, чтобы бить баклуши. Он чуть не помирал от накопившегося сексуального напряжения, особенно после такого крышесносного поцелуя, так что он вовсе не собирался зависнуть на первой базе этой ночью. Дин сделал шаг вперед и прикусил нижнюю губу Кастиэля. Секундой позднее Кастиэль с напором сам целовал его, прижав к безупречно чистому кухонному столу, у которого они стояли, втиснув бедро между ног Дина. Дин без промедления откликнулся на эти действия, а его член наполовину затвердел и явно был готов к действиям. Он бесстыдно застонал, и его голос был настолько полон желания и похоти, что он сам себе показался дешевой шлюхой. Возможность продолжить их небольшую борьбу за контроль над ситуацией захватила Кастиэля, он подхватил Дина под зад и без малейшего усилия приподнял, посадив на угол стола. Оглаживая его грудь, живот и бока, он продолжал целовать его, пока Дин дергал рубашку и жаловался на то, что, засунув ему руку в джинсы, Кастиэль едва добрался до его трусов из-за неудобной позиции. — Отличная поза, гений, — простонал он, пытаясь избавиться от одежды, чтобы подставить рукам и рту Кастиэля все тело. Ангел однако не позволил ему продолжить, подался вперед и крепко поцеловал. Потом Кастиэль подхватил его под бедра, прижал к себе и попытался взлететь вместе с ним. — Я полон сюрпризов, — прокомментировал он. Его ангельская суперсила действовала на Дина безумно возбуждающе, особенно то, как он обращался с ним, словно Дин ничего не весил. Когда по-прежнему сидевший на холодной поверхности стола Дин все же оказался обнаженным, а его джинсы и белье остались лишь ненужным ворохом на полу, Кастиэль принялся увлеченно дрочить ему, водя рукой по поблескивавшему выделившейся смазкой члену. Это было уже очень близко к тому, чего Дину хотелось, но все же не совсем отвечало его планам на ночь. Он вцепился в крылья Кастиэля, погрузил пальцы в мягкие перья и дернул. Кастиэль отозвался шипением, но в этом звуке было только чистое удовольствие и ни капли боли. Дин дернул еще раз, сильнее. — Я хочу тебя, Кас. Хочу тебя в себе. Кас застонал, а крылья встрепенулись в своеобразной попытке обнять любовника. — Дин, я должен... В его голосе слышалась неуверенность, но крылья, похоже, были честнее, чем доводы разума. Они касались лопаток Дина в поисках более тесного контакта, которому мешала футболка Дина. — Все в порядке. — Он уже почти жалел о том, что неподвижная рука Кастиэля все еще сжимала его член, потому что сам он предпочел бы обхватить бедра Каса ногами и попрыгать на нем. — Принято к сведению, а теперь трахни меня. Хотел бы он сказать Касу, что впустил его в свою жизнь куда дальше, чем всех предыдущих партнеров. Однако открыться настолько он был не в состоянии. Слишком пугающа перспектива, хотя Кас запал на него, и Дин нуждался в нем, его присутствии, его обществе, его члене внутри себя прямо сейчас. То же самое требовалось и Кастиэлю, судя по его улыбке, однако он продолжил дрочить ему. — Я сейчас кончу, — разочарованно застонал Дин. — Пожалуйста, сделай это. Обожаю, когда ты отпускаешь себя. — Только попробуй. — Наш первый раз случится точно не на углу кухонного стола, — сказал Кастиэль и прикусил его нижнюю губу, всосав ее. Ублюдок еще и усмехнулся. — Это негигиенично. — Поцелуй. — Это не то, что я желаю для тебя. — Еще один поцелуй. — Поверить не могу, засранец, — огрызнулся Дин, однако без особенного энтузиазма, поскольку Кастиэль ускорил движения, и Дин громко застонал, разбрызгав свое семя по руке и одежде Кастиэля. Оглушенный оргазмом, он тяжело дышал, почти не заметив, что Кастиэль поднял его на руки и отнес в спальню. Дин пришел в себя, когда его спина коснулась белоснежной простыни на кровати, на которую его положил ангел, легко поцеловал и вновь поднялся на ноги. Дин вскинул голову, ухмыляясь. — Ну а теперь поболтаем. Кастиэль продолжил раздеваться. — Ты меня обманул, чувак. Я думал, ты меня сегодня трахать не будешь. Кастиэль распахнул свои крылья во всей их величественной красоте, и это было настолько горячее зрелище, что в животе Дина вновь проснулось желание, которое заставило его член напрячься. Ангел криво улыбнулся: — Не валяй дурака, Дин. Его низкий глубокий голос устремился прямиком между раздвинутых ног Дина. Согнув их в коленях, Кастиэль уперся ему в бедра, лизнул пупок и направился вниз, пока головка полностью вставшего члена Дина не оказалась в его рту. — Кас! — Все вместе было настоящей пыткой — губы и горячий рот Кастиэля, его близость, то, как он вжимал Дина в матрас. Всего три минуты спустя Дин был уже на грани безумия. — Ну давай же, сделай это. — Такой нетерпеливый? — Мне говорили, что это одно из моих самых выдающихся качеств. Дин запустил руку Касу в волосы, когда тот принялся растягивать его двумя пальцами. Сквозь подрагивающие ресницы он пристально смотрел на крылья Кастиэля, сложенные за его спиной. Дин думал о том, насколько круто было бы дотронуться до них, пока Кастиэль останется внутри него, размышляя, будут ли перья скользкими от естественной смазки или в какой позиции крылья окажутся в момент оргазма Каса. — Можешь делать все, что захочешь, — прошептал Кас, сгибая пальцы внутри Дина и с восхищением наблюдая за тем, как охотник застонал и выгнулся. — Хочу гладить твои крылья, пока ты меня трахаешь. Кастиэль закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, они были переполнены желанием, которое заставило его зрачки расшириться и почти вытеснило синеву радужек. Выдернув пальцы, Кастиэль ухватил Дина за бедра и толкнулся в него. Дин охнул, и Кастиэль начал ритмично двигаться, усиливая напор, попадая по простате с каждым толчком и вырывая из Дина вскрики удовольствия. — Дотронься до них. Дин немедленно вцепился в крылья Кастиэля, распростертые над ним, переполненный ощущением интимности этого момента, оказавшись в пределах пространства, в котором он мог полностью отпустить себя. Лицо Каса выглядело таким открытым, ласковым, полным любви. Дин прошелся пальцами по самым крошечным перышкам, которые зачастую росли в неверном направлении. Он ласкал их, словно они были эрогенной зоной, и был вознагражден тем, как Кастиэль задрожал от его прикосновений. Это было куда больше, чем просто секс, даже если бы Дин попытался утверждать обратное, это оказалось бы фальшью. Хотя oн принял то, что как только Кастиэль продемонстрировал свои намерения, в сердце соблазненного Дина образовалась дыра в форме пернатой задницы, с которой он начал встречаться, он все же еще не был готов к этому. Кастиэль замер и успокаивающе обхватил лицо Дина ладонями. Он хотел что-то сказать, но Дин не был готов его выслушать. Он продолжил ласкать его перья до тех пор, пока момент не прошел сам собой, и Кастиэль не продолжил вбиваться в него. Время медленного секса закончилось, Кастиэль собирался заявить на Дина права, а Дин не имел ничего против. Он вновь вцепился в крылья Кастиэля, на этот раз крепче, и дернул за перья, кончая, причинив Кастиэлю легкую боль, которая вынесла его за грань. Завершение вышло почти душераздирающим. Кастиэль медленно целовал Дина, переполненный обожанием, потом вышел из него и, оставив на минуту, вернулся с влажным полотенцем, которым протер их обоих. Устроив Дина под одеялом, он обнял его сзади и обхватил крыльями, словно заполучил величайшую драгоценность. Это должно было казаться чертовски странным, но не казалось.***
Специалистом в отношениях Дин не был, однако, к его удивлению, связь с Кастиэлем продолжилась. Несколько недель спустя у Дина появились собственная зубная щетка в ванной Каса и две смены одежды в шкафу. В кухне завелся кофе, а в прихожей — маленькая стеклянная вазочка, в которой он оставлял ключи от машины. Это было по-домашнему и одновременно вызывало чувство неловкости, особенно если Дин слишком долго над этим раздумывал, однако oн забывал обо всем, когда засыпал рядом с Касом. Бывали моменты, когда Дину хотелось остаться одному, например, когда работа становилась особенно отвратительной или он чувстовал себя разочарованным, но каким-то образом Кастиэлю удавалось сделать все лучше. Как в тот раз, когда Дин принимал участие в деле с многочисленными убийствами. Когда Дин схватил демона, тот принялся издеваться над ним, рассказывая, что пять жертв — не более, чем закуска, а если они копнут поглубже, то найдут еще пятнадцать обескровленных трупов в подвале здания. В этот день настала очередь Каса позаботиться о нем. — Ты хороший охотник, — убежденно сказал он. — Недостаточно. — Ты не можешь спасти всех. — Я могу попытаться. — Ты и пытаешься, Дин. Ты борешься не на жизнь, а на смерть, но ты должен понимать, что спасти всех невозможно. — Слова Каса звучали сурово, однако его руки такими не были. Он обхватил лицо Дина ладонями, поглаживая подбородок, покрытый густой щетиной. — Не своди себя с ума. Дин кивнул в знак благодарности. Он закрыл глаза, пытаясь стереть из памяти измученное лицо матери одного из убитых, найденных в этот день. Ее глаза, полные обвинения и бессилия одновременно, словно пылали в его голове, однако рука Кастиэля на его талии помогала ему справиться. Каждый раз, оказываясь в своей паршивой квартирке, он скучал по этому. По Кастиэлю, по его утешительному присутствию. Дину это нравилось и, похоже, все, что они с Кастиэлем делали, вело к еще большей близости между ними. Дин вкладывал душу в эти отношения. Он видел в будущем множество выходных, проведенных в постели или уютно устроившись на диване, когда он «неожиданно» заглядывал к Кастиэлю. Порой он задыхался, чувствуя себя пойманным. Однако чаще Дину удавалось отбросить опасения. А потом все завертелось. Дин вовсе не собирался ничего рассказывать. Он пожалел об этом сразу же, как только взглянул на лица мамы и Сэма. Они вместе ужинали в воскресенье у матери дома. Сэм бесился из-за нового помощника юриста по имени Джек, который постоянно оказывался у него на пути. Обычно Сэм не был склонен к конкуренции, но Дин подозревал, что это противостояние было как-то связано с новым милым психологом, которая начала работать на третьем этаже юридической фирмы, доктором Джессикой Мур, по словам Сэма, привлекательной, веселой и великолепной во всех отношениях. Когда Дин принялся дразнить брата, тот припомнил ему ангела. — Ты с кем-то встречаешься? Никто не рассказывал их матери, что ее сыновья с кем-то встречались, особенно ее сынок-волокита. Мэри моргнула несколько раз: — Ты серьезно? Сэм усмехнулся с триумфом. — Дин такой скрытный, однако он пригласил этого ангела к себе посмотреть бейсбол. Когда Сэм потянулся за миской с остатками картофельного пюре, Дин выдернул ее у него из-под рук. — Вкусности не для непослушных братишек. Сэм состроил ему в ответ гримасу. Мэри вновь завладела его вниманием: — Дин, ангел? Она вздернула бровь с тем же выражением, что и Сэм, когда Дин впервые заговорил об этом. Он пожал плечами, перекладывая картошку себе на тарелку. — Ну, мы видимся порой. В долю секунды Дин стал центром пристального внимания. В этот раз Сэм уставился на него широко распахнутыми глазами. — И как давно? — Ты продолжаешь с ним встречаться? Мэри и Сэм заговорили одновременно. — Месяц примерно, мама, не стоит и разговоров. Но, похоже, оно того стоило, потому что мама разом оказалась на седьмом небе. Он это видел по тому, как заблестелии ее глаза. Мэри пожала Дину руку и тепло улыбнулась. — Ты с ним счастлив? В этом была вся мама. Она хотела убедиться, что ее сын счастлив. Все остальное было неважно. «Ты счастлив?» Похоже, однако, что она рассмотрела что-то такое в глазах Дина, что заставило ее вскочить и кинуться к нему с объятиями. — Ох, милый! — Мама! Мэри вернулась на свое место, предварительно проведя рукой по коротким волосам Дина, как она обычно это делала в детстве. — Я могу с ним познакомиться? Просто приведи его в следующее воскресенье. Мы хотим встретиться с ним. — Мам, я не… — Нет, Дин, мы хотим с ним познакомиться, — перебил его брат. — Для тебя это рекорд. Я хочу увидеть, настоящий он, или ты его выдумал. Сэм выглядел скорее подозрительным, чем обрадованным, но мама это мама, а Сэм возможно хотел познакомиться с Кастиэлем из любопытства. — Заткнись, Саманта. Почему бы тебе не пригласить тогда свою девушку? — Потому что мы не встречаемся. Не то что ты и твой ангелочек. — Мальчики, — вмешалась Мэри. — Дин, я хочу с ним познакомиться. Пожалуйста. Разве мог Дин ответить отказом.***
— Мама приглашает тебя на обед в следующее воскресенье, — преодолевая неловкость, сообщил Дин. — И отказ она не примет. Кастиэль поднял голову, моргнул, а потом кивнул, обрадованный. — Разумеется, я приду. Я хочу познакомиться с твоей матерью. — И с Сэмом. — И с твоим братом. Ты столько хорошего о нем рассказывал. — Кастиэль отложил документ, который просматривал, водя ручкой по строчкам, и сосредоточил все внимание на Дине. — Я бы хотел, чтобы ты тоже познакомился с моей семьей, но начать мы можем с моего брата Габриэля. Он более… открытый. Прозвучало как «вся моя семья — сборище упрямых пернатых задниц». — Ты вовсе не обязан. — Я же сказал, я хочу этого. Я ждал удобного момента, чтобы спросить тебя, так что приглашение твоей матери пришлось очень вовремя. Дин подумал, что ситуация выглядела как сцена из какой-нибудь мелодрамы. — Я договорюсь с Габриэлем. Ты не против, если мы поужинаем здесь? — Кастиэль нахмурился. — Только я должен предупредить: порой Габриэль просто невыносим. Дин с удовольствием завершил бы этот разговор насчет знакомств с родственниками, потому что слишком уж по-девчачьи все это выглядело, но в его груди разливалось тепло. — И насколько невыносим? — поинтересовался он. — Безумно невыносим, невыносим как дерьмо летучих мышей или невыносим до желания сделать лоботомию? Может, у него просто недотрах. Секс порой творит чудеса. Кастиэль покачал головой и вернулся к своим бумагам. — Ты ему ни в чем не уступаешь. Я даже не знаю, о чем беспокоюсь. — Ты хочешь сказать, что я невыносим, как мышиное дерьмо?***
— Итак, вот он, твой сладкий мальчик. Ну что ж, должен признать, что у тебя недурной вкус. Как обстоят дела с сексом? Кастиэль закатил глаза. Меньшего он от брата и не ожидал, может, немного больше приличия. Но это же был Габриэль, тот самый, который нассал в кусты их дяди Рафаэля, потому что тот запретил ему летать ночью. Не говоря уже о том, что он проделал это в присутствии самого дяди, прежде чем застегнулся и улетел. Габриэль, который в шестнадцатый день рождения Кастиэля провел его в стриптиз-клуб по фальшивому удостоверению и бросил там, пока сам занимался любовью с двумя стриптизерами в одной из приватных комнат. — Дин, это мой брат Габриэль. Габриэль, это Дин, и пожалуйста, веди себя прилично. Я не так много прошу, не так ли? Габриэль дотронулся до полей воображаемой шляпы и ухмыльнулся Дину: — Ну что, красавчик, а ты ничего не хочешь сказать? — Ты обдолбанный? — Дин произнес это в лучшей полицейской манере. На его лице было написано неверие, в основном потому, что Габриэль оказался полной противоположностью его парня. — К сожалению, это его нормальное состояние, — прокомментировал Кастиэль. — Ты меня все равно любишь, Касси! Дин сдавленно хихикнул, заметив убийственный взгляд, которым Кастиэль одарил Габриэля, но не стал ничего говорить. Кастиэль предложил им сесть за стол, прежде чем вернулся к плите, чтобы закончить приготовления. Из кухни ему были слышны разглагольствования Габриэля, направленные на то, чтобы проверить реакцию Дина. Дин успешно отбивался, и это, похоже, Габриэлю нравилось. Несмотря на нелегкое начало, казалось, что они нашли общий язык, и Кастиэль успокоился. Однако когда он увидел, что Габриэль вытянул свои медные крылья по направлению к Дину, практически напрашиваясь на прикосновение, инстинкты Кастиэля разом перекрыли все разумные доводы, вынуждая оттолкнуть Габриэля от его Дина. Тело напряглось, когда он увидел перья Габриэля буквально в дюйме от щеки Дина. Кастиэль положил Дину руку на бедро, молчаливо заявляя на него свои права. Распахнув крылья, он наклонился к брату с искаженным гневом лицом и потемневшими от ярости глазами. — Кас, что за… Габриэль отдернул крылья и вскинул руки. — Эй, Кастиэль! Зачехли свое ружье, ковбой. — Его взгляд метнулся к Дину, потом обратно к Кастиэлю, выражение лица смягчилось, когда он понял, что хотел сказать ему Кастиэль. — А ты собственник, а? Да не переживай ты так. Твой он, твой. — Габриэль, я думаю, тебе стоит уйти. Кастиэль проигнорировал вопрос Дина. Его предостерегающий взгляд оставался направлен на Габриэля. Габриэль поднялся, слегка встряхнув крыльями. Как всегда, его перья были в полном порядке, опрятные и вычищенные, предмет зависти каждого одинокого ангела. Он медленно провел по ним рукой, приглаживая. — Ухожу, ухожу. Для протокола: твоя ревнивая выходка меня не оскорбила. Похоже, младший, я тебя избаловал, и ты вырос, не желая делиться игрушками. — Знаешь, ты ломал все мои игрушки, — ответил Кастиэль, и на его лице расцвела многозначительная улыбка. Он сменил свою угрожающую позу, сложил крылья, но когда Дин тоже встал, Кастиэль обхватил его за пояс. — До свидания, Габриэль. Дин, явно сконфуженный этой перепалкой, неодобрительно посмотрел на Кастиэля, однако явно не собирался обсуждать ее при просторонних. Габриэль помахал рукой и кивнул ему, прежде чем вышел на балкон и взлетел. Закат окутал тело Габриэля алым сиянием, а вечерние тени сделали темнее его медно-коричневые крылья. Кастиэль долго следил за фигуркой брата, сожалея о своей вспышке, даже когда Дин отодвинулся от него и потребовал объяснений. — Какого черта, чувак? Что это было? Кастиэль обернулся к нему с нечитаемым выражением на лице. — Приношу свои извинения. Похоже, я слишком остро отреагировал. — Ах, ты так думаешь, гений? Дин направился в спальню, чувствуя, что нуждается в свободном пространстве. — В следующий раз не относись ко мне как к своей собственности. И, господи, Кас, он же твой брат! Кастиэль подумал, что ему следовало бы позволить Дину уединиться. Но его ноги сами понесли его следом за ним. Добравшись до Дина, он впился ему в губы, ревность все еще контролировала его мысли и действия. Глаза Дина расширились от удивления, но он немедленно отозвался, толкнувшись бедрами в ширинку Кастиэля. На словах Дин мог отрицать, что принадлежит Кастиэлю, но его поведение доказывало обратное. Оно было искренне, отражая готовность на физическом уровне, постоянно в поиске дальнейшего контакта, потребности в прикосновениях Кастиэля к коже. Каждый раз, когда Дину попадались на глаза его крылья, в нeм вспыхивало желание, едва прикрытое неосознанной стеснительностью, словно он занимался чем-то неприличным. И в этот раз все было так же. Дин смотрел на крылья, но даже не пытался до них дотронуться. Словно он постоянно разрывался между желанием отпустить себя и эмоциональными ограничениями. Сердце Кастиэля забилось сильнее, и он крепче обнял Дина, скрывая его в крыльях. В других условиях он бы воспользовался ситуацией и неторопливо занялся бы с ним любовью, смакуя каждую секунду, позволив Дину ощутить всю любовь и преданность, которые Кастиэль испытывал по отношению к нему. Но в этот раз Кастиэль сам нуждался кое в чем. Он должен был пометить Дина, показать своими действиями то, что он пытался объяснить, надеясь, что жесты скажут больше слов. Кастиэль сразу взял быстрый темп, мгновенно лишив Дина одежды. Толкнув его на кровать, он разделся сам. — На колени, — жестко приказал он. Дин на секунду вздернул подбородок, словно собирался отказаться, но все же повиновался. Неожиданно Кастиэль ударил его по заднице, оставив отпечаток ладони на нетронутой коже, погладил это место, а затем ударил еще раз. Дин издал короткий стон, больше от удивления, чем от боли, и напрягся. Все время, пока Кастиэль шлепал его, он не сдвинулся с места, только вцепился в простыни, выстанывая имя Каса. — Ты принадлежишь мне, Дин. В этот раз, лаская покрасневшую и пылающую плоть Дина, Кастиэль обвел кончиками пальцев его анус, тронув сморщенную кожицу, в то время как его большой палец описывал круги на левой ягодице. — Скажи мне. — Кастиэль потянулся к тумбочке за лубрикантом, откинул крышечку одной рукой, слегка напрягшись, когда Дин чуть сменил позу, шире раздвинув ноги. — Скажи мне, Дин, — повторил Кастиэль, проникая скользким пальцем в него, но не двигая рукой. Дин вновь застонал, пытаясь насадиться на палец, перемежая стоны неистовыми «твой». Когда Кастиэль наконец насытился признаниями Дина, он начал двигать пальцем, растягивая его сначала одним, потом двумя, не переставая гладить разгоряченную задницу. — Твой зад прекрасно смотрится так. — Мой зад всегда прекрасно смотрится, засранец. — Да, — согласился Кастиэль. Это было правдой, но сейчас он был расцвечен отпечатками ладоней Кастиэля, и Дин не жаловался, даже радовался этому. Это возбуждало еще сильнее, чем обычно. Кастиэль вошел в него медленно, заполняя его своей твердостью и задохнувшись, когда Дин встретил его привычной жаркой теснотой. Он грубо толкался в Дина, а тот подавался назад на каждый толчок, дроча себе в тoм же ритме, стремясь достичь вспышки, плaмя которой охватило его тело и душу, каждый закоулок его существа. Кончив на простыни, Дин замер, опираясь на локти, пока Кастиэль не дошел до разрядки. — Это было… — с трудом выдохнул Дин. Его плечи влажно поблескивали от пота, а задница все еще оставалась красной и чувствительной. Кас отодвинулся, и Дин рухнул на бок, глядя на него снизу вверх. — Черт. Это был просто дьявольски горячий трах. Дин представлял собой прекрасное зрелище, когда лежал вот так раскинувшись на их кровати — именно так Кастиэлю нравилось о нем думать, удовлетвореннoм, с расширенными зрачками и приоткрытым ртом, готовым к поцелуям. Кастиэль провел по его руке и плечу пока не добрался до припухших губ, и, не в силах более сдерживаться, склонился над ним и неторопливо поцеловал. — Люблю тебя, — прошептал он ему прямо в губы. — Ты мой. — Твой, — подтвердил Дин, обнимая Кастиэля и притягивая его к себе. — Твой, Кас.***
В пятницу Дин встретил у Каса Габриэля. Тот уютно устроился на диване и лакомился зефирoм и мармеладками, глядя при этом дешевое порно с венгерским парнем и актрисой с фальшивыми титьками. — Привет, Динно, — бросил он на него короткий взгляд. — А где Кастиэль? — Еще на работе, ну, ты знаешь, то, чем занимаются нормальные люди, — потирая глаза, ответил Дин и рухнул на диван. Протянув руку, он ухватил одну из бутылoк пива, которые Габриэль поставил на пол. — Порно? Почему ты смотришь порно здесь? — Мой телевизор сломался, — ответил Габриэль. — Ну так купи себе другой. — Я и купил. Его устанавливают сегодня. Но мне стало скучно. Эти техники оказались совсем не сексуальными, а еще сегодня пятница, и я подумал, зайду-ка я в гости. Неужели ты не рад меня видеть? А я то уж было думал, что мы подружились. — Габриэль почесал нос, а потом предложил свои сладости: — Сладенького? — Чувак, это отвратительно. Сколько дырок в твоих зубах? Крылья Габриэля почти издевательски шевельнулись. — Анге-е-ел. Ну, знаешь, никаких дырок. Ангельский сок просто бомба. — Он замолчал, наклонился к Дину и усмехнулся: — Ага, кто тут у нас шалунишка-а-а? — Кастиэль порой просто гребаный вампир, — сказал Дин, проведя рукой по шее, на которой, как ему было известно, красовалась череда засосов. — Это не свидетельства любви, Диннo, а заявление прав. — Похоже, то, что до Дина это не сразу дошло или же он просто не имел понятия о том, как строятся взаимоотношения с ангелами, нисколько его не раздражало. Наоборот, скорее развлекало больше всего остального. — А у Касси есть собственническая жилка. Неожиданно мысль о том, что Габриэль рассматривает оставленные Касом засосы да еще и делает по ним заключения, показалась Дину не слишком привлекательной, поэтому он поднял воротник рубашки. Касу следовало бы завязать с публичной демонстрацией притязаний, в противном случае Дин рисковал превратиться в объект шуток всего отдела, не говоря уж о том, что лишился бы доверия свидетелей. — Может, есть еще причины, по которым ты здесь, Габриэль? Габриэль пристроил локоть на подлокотник дивана. Воспоминания о прошлой ночи, когда он оказался перекинут через этот диван, а Кастиэль таранил его сзади, заставили Дина отвести взгляд. Стояк в присутствии брата своего парня находился на девятом уровне недопустимости, особенно учитывая, что Габриэль не оставил бы все просто так. Заметив его, этот извращенец мог принять его и на свой счет. — Если ваш медовый месяц закончен, то у меня есть предложение, включающее тебя, Касси и меня, алкоголь и стрипклуб. Ты выглядишь как стрип-профи, можешь оказать положительное влияние на моего брата. — Габриэль поиграл бровями. — Даже если отыскать стриптизера с твоими губами нелегко. Ну так что, пан или пропал? — Думаю, я пас. Сегодня ночью я на готовности. — Дин указал на пояс, на котором висел его значок. Все, что Габриэль сказал еще, он просто проигнорировал. Разочарованный Габриэль сморщил нос. — Ты просто зануда, Винчестер. — Это называется работа, кроме того, я знаю, что Касу еще целую тонну студенческих работ проверять. — Какой ты ответственный. Что ж, ты проиграл. — Уверен, мы еще найдем собственный способ развлечься. — Уверен, так и будет, — ответил Габриэль и показал на оставленные Кастиэлем метки. — Хотя слева места осталось не так уж и много. — Отвали. — Да ладно, Дин, я же знаю, что нравлюсь тебе. — Кончиком крыла Габриэль легонько коснулся щеки Дина. Это вышло непреднамеренно, и он быстро отдернул крыло, но чувство мягкости уже запечатлелось на скуле Дина. — Что ж, пойду , поскольку мистер и миссис Палка в Заднице не желают поразвлечься. Скажи Касси, что я заглядывал, и что я завтра жду его звонка с извинениями. Он совсем забросил своего старшего брата. Дин подумал о Сэме и приближавшемся роковом ужине. Он сомневался, что тот будет таким безумным, как встреча с Габриэлем, но кто знал. — Конечно. — Посмотри порно, Дин. Поучительная штука.***
Суббота началась для команды Дина с осмотра места преступления в пригороде. На куче веток и мусора лежал сорокалетний мужчина с перерезанным горлом. Пальцы скрючились из-за трупного окоченения, однако его полные ужаса глаза оставались широко распахнуты и смотрели на воображаемого врага. Страшную находку обнаружил ранним утром бегун во время обыденной пробежки. Все указывало на демонический ритуал; на теле мужчины остались следы — вырезанная на груди сложная карта из символов. Мужчина подвергся пыткам, прежде чем убийца перерезал ему глотку, но похоже никто не слышал его криков. Они разделились. Виктор уехал в бюро, чтобы узнать у судмедэксперта результаты вскрытия. Дин и Джо отправились в квартиру убитого. Странным было то, что в кошельке жертвы нашлись права и пара долларов. Указанный адрес привел охотников к вонючему зданию, где хозяйка с отвратительными манерами провела их в захламленную квартиру. На всех поверхностях стояли коробки из-под еды на вынос и лежали книги по темной магии на латыни. «Кому-то явно следовало потрахаться», — прокомментировал Дин, почитав названия книг. Парочка из них были полными выдуманных заклинаний и прочими дерьмовыми фальшивками, но одна или две оказались настоящими чернокнижными трудами. В них содержались формулы вызова демонов и вудуисткие проклятия. Мистер Жертва не был самой яркой лампочкой в гирлянде, он оставался любителем, но порой даже любители становятся опасны. Громкий звук заставил Дина и Джо обернуться и переключить свое внимание с квартиры на захлопнувшуюся входную дверь. Хозяйка никуда не ушла и смотрела на них, злорадно ухмыляясь, хмуря и без того морщинистый лоб. — Эй, мадам, что такое… Старуха сжала кулаки, лишив их голоса. — Тише, тише, охотнички, охота только началась. Они выхватили оружие, и Дин выстрелил ей в плечо. Взмахом руки она откинула его к ближайшей стене. Лицо хозяйки дома превратилось в уродливую маску, прежде чем она послала Джо в полет, и та врезалась в стол. Дин уже был наготове и выстрелил второй раз, теперь целясь в сердце. В последней отчаянной попытке остановить его, демоница согнула руку, используя всю оставшуюся ей силу на то, чтобы отомстить. Джо закричала, но Дина уже швырнуло к окну и он выпал из него с жутким грохотом.***
Дин очнулся на больничной кровати, ощущая колющую боль в руке. Oн пошевелил пальцами и выдохнул с облегчением, несмотря на вспышку боли. Превосходно. Ну что за неделька. — Просыпайтесь, просыпайтесь, офицер. — Кудрявая медсестра с набором для накладывания швов сидела возле его кровати. — Вы везучий сукин сын, Вы это понимаете? Упасть со второго этажа и приземлиться на кучу отходов? История с душком, однако это спасло Вам жизнь. Дин открыл рот, намереваясь ответить, но у него в горле все пересохло. — Это обезболивающие, — вскинула медсестра иглу. — Я должна вас заштопать. Как я и сказала, вы просто везунчик. Не считая пары царапин там и тут и длинного пореза на руке. — Моя коллега? — сумел он выдавить через потрескавшиеся губы. — С ней все в порядке? Медсестра — ее фамилия была Мастерс, судя по табличке на униформе — взяла большой пластиковый стакан с водой, но не сделала попытки помочь Дину. — Тоже пара царапин, но она ждет в холле.— Наконец Мастерс сдалась и отдала стакан Дину. — А теперь не двигайтесь. — Для вас что угодно, милочка. — Молча. Сестра напевала себе под нос, зашивая Дина, понижая голос всякий раз, когда он со свистом втягивал воздух. Ее пальцы двигались уверенно и со знанием дела, но с лица не сходило скучающее выражение. — Вот и готово, офицер. Советую в следующий раз избегать окон. Дин согнул пальцы раненой руки, боль ослабла под воздействием анестезии. — Я подумаю об этом, когда следующий демон попытается выкинуть меня из окна. Я ему скажу, чтобы он лучше выбрал стену. Сестра Мастерс рассерженно выплюнула жвачку. — Хотите после следующего броска неделями валяться на больничной койке? Очень мило, — прокомментировала она. Она собрала инструменты и уже почти ушла, когда вдруг вспомнила о предупреждениях, произнеся их так, словно зачитывала из справочника: — Не поднимать тяжестей, принимать прописанные врачом обезболивающие, явиться через несколько дней, чтобы снять швы. Сегодня не садиться за руль и никакого алкоголя. Джо как раз зашла в палату и услышала последние слова. Медсестра обернулась к ней, но полностью проигнорировала женщину, снова принявшись напевать. — Что, Винчестер, хватку потерял? Если я правильно помню, раньше ты мог соблазнить каждую медсестричку, которая появлялась в твоем поле зрения. Только не говори мне, что это побочный эффект отношений с ангельским задротом. — Просто она сука. — Потому что не поддалась твоим чарам? — Нет, потому что просто сука. Я достоин восхищения. — Не переставай повторять это себе самому. — Она обеспокоенно уставилась на Дина, когда тот встал и прикрыл глаза, преодолевая внезапное головокружение. — Ты в порядке? — Лекарства, — ответил он, забирая из рук Джо свои вещи. Натянул куртку на одну руку и направился к выходу. — Тебе очень повезло, Дин. — Джо шла следом, продолжая негромко говорить. — Я увидела, как ты выпал из окна и… — Она ущипнула его в бок. — Какой же ты идиот. — Эй, прыжок из окна был не моей идеей. Кстати, ты знаешь, что произошло? — Наша жертва оказался любителем. Захотел немного разнообразить свою унылую жизнь. Он вызвал не того демона, не догадываясь, что это совсем не игра. А, сумасшедшая хозяйка дома была одержима. Она уже несколько месяцев как умерла. — Джо пожала плечами. — Виктор пытается напасть на след вызванного демона, но он уже остыл. А я на пути в ОКС. — Хорошо, я… — Забудь. Ты прямиком отправишься домой. Обезболивающие это тебе не кофетки, забыл? От тебя пользы сейчас как от беременной дамочки. — Джо посмотрела очень сурово: — И никаких споров. Ты меня до усрачки напугал. — Да ладно, завтра я буду как новенький. Джо с облегчением кивнула, довольная, что Дин не стал упрямиться. — Сначала Виктор, теперь вот ты. Я всегда говорила, что мужчины — слабый пол. — Завтра со мной все будет хорошо. — Очень на это надеюсь. — Джо распахнула дверцу своей машины. — Поехали, отвезу тебя домой. Прежде чем Дин успел понять, что говорит, он уже назвал имя Кастиэля и его адрес. Джо пораженно приподняла бровь, но никак не прокомментировала. Эти чертовы таблетки. Когда он наконец оказался в квартире Кастиэля, голова у него болезненно пульсировала, а рука болела от пальцев до самого плеча. Кастиэля дома не было, но проверив телефон, Дин увидел два пропущенных звонка и сообщение с просьбой позвонить как можно скорее. Не зажигая свет, Дин пересек квартиру, добрался до спальни, лег и принялся наощупь нажимать кнопки телефона. В голосе Кастиэля звучала паника, когда он ответил. — Дин! С тобой все хорошо? Если бы действие лекарств уже прекратилось, Дин не преминул бы поинтересоваться, как Кастиэль так быстро узнал о том, что он попал в больницу. Вряд ли он смотрел или читал новости, находясь с самого утра в университете. — Я у тебя дома. Pука ужасно болит. — Я немедленно приеду. — Нет, чувак, не надо, я отлежусь пока. Пара часов сна, и все будет в порядке. — Я все равно приеду, — ответил Кастиэль, и звучало это так, словно он торопился, поэтому Дин не стал настаивать. Он захлопнул телефон, надеясь, что обезболивающее хоть немного подействует, и он сумеет заснуть. Когда он проснулся, его голова лежала у Кастиэля на животе, а тот перебирал его волосы. Дин лежал на боку, раненую руку защищало левое крыло Кастиэля, а боль превратилась в неясное воспоминание. Синие глаза смотрели на него открыто и серьезно, подушечками пальцев Кастиэль проследил шрамы на руке Дина. Охотник приготовился к боли, но не почувствовал ничего. Взглянул на предплечье, с которого исчезли бинты, и увидел, что рана затянулась. — Как это возможно? Кас? — Он сел, разом проснувшись. — Кас? Черные перья щекотно прошлись по руке Дина, когда Кастиэль тоже выпрямился. Он выглядел неуверенным, сомневающимся, поэтому Дин попросил еще раз: — Скажи мне, Кас. — Это моя благодать, — наконец признался Кас. — Мы… между нами есть определенная связь. Я знаю, когда ты испытываешь сильные эмоции, например, боль. Именно так я ощутил, что ты был в опасности. Моя благодать пытается установить связь с твоей душой. — Он потряс головой, разочарованный своими объяснениями. — Это не совсем точно. — Подожди-ка минутку. Моя душа? — Ангелы способны видеть души, Дин. Может, это ничего и не значило, но Дин немедленно почувствовал себя неуютно. Черт, это означало, что Кастиэль мог видеть, насколько он сломлен внутренне, насколько слаб… — Прекрати, — резко приказал Кастиэль. — Твоя трепещущая и чистая душа прекрасна. — Тебе вовсе незачем лгать, старик. — Я когда-нибудь обманывал тебя? То, насколько серьезны были глаза Кастиэля, разом заставило сомнения Дина испариться. Он пожал плечами. — Ну как скажешь, чувак. А что там такое у моей души с твоей благодатью? — Мы связаны, Дин, — продолжил Кастиэль. — У ангелов одна благодать ищет другую, пытаясь отметить ее и установить связь. Моя благодать пыталась сделать это с твоей с нашей первой встречи, но, разумеется, не смогла ее найти, поэтому она пытается установить связь с твоей сутью, Дин, с твоей душой. Связь не слишком прочная, но я могу поделиться с тобой частью своей благодати. — Он указал на рану. — Именно так я помог тебе исцелиться. На большее я не способен. Наша связь односторонняя, только от меня к тебе, — добавил он с сожалением. — А как я могу… — Дин резко оборвал себя. — Плевать. — Как сделать так, чтобы наша связь стала двусторонней? — Кастиэль произнес незаданный вопрос с довольной улыбкой. — Ты просто должен принять ее. Связь основана на согласии. Дин притянул Кастиэля ближе, положив руку ему на плечо. Легкая щетина, полные губы. Когда Дин был с ним, весь мир оказывался далеко-далеко. В объятиях рук и крыльев Каса Дин находился в безопасности, а то, что его благодать пыталась сделать, ошеломляло. Впечатляло. Проклятье, да они всего неделя как начали трахаться, а сейчас Дин уже готов был добровольно связать себя? Попробуйте назвать это как-нибудь попроще. — Я твой, — сказал он, слегка смущаясь, но ему было важно, чтобы Кас знал это. — И ты это знаешь. — Я знаю, — кивнул Кастиэль. — Ты меня тоже почувствуешь. Однажды. И когда Кастиэль поцеловал его в этот раз, Дин ощутил нечто иное, некую силу, которая заставила его крепче сжать своего ангела, нечто большее, чем просто поцелуй. Это была потребность в чем-то, но когда Дин попытался разобраться в этом чувстве, оно исчезло.***
Воскресный обед у Винчестеров прошел гладко. Мэри и Кастиэль поладили, возможно, благодаря увлечению Мэри ангелами и их обоюдной готовностью пересказывать друг другу истории о Дине, приводившие его в смущение. Но в общем все прошло идеально. Сэм ухитрился прийти вовремя и, несмотря на несколько натянутое начало, когда oн применил свои навыки юриста, пытаясь вытянуть из Кастиэля как можно больше подробностей о его жизни и намерениях — сконфузив Дина настолько, что даже мама не смогла бы выполнить эту работу лучше, им все же удалось найти точки соприкосновения в области науки и литературы. Заинтересованность в профессиях друг друга разрядила обстановку, позволив Дину провести замечательные часы в обществе мамы, Сэма и Кастиэля. Трое самых важных людей в его жизни собрались вокруг одного круглого стола. Кастиэль идеально вписался в жизнь и семью Дина. Позднее Дин отсосал ему в знак благодарности в общем гараже его дома. Он стоял на коленях на асфальте между его раздвинутых ног, дверца Импалы давила ему в спину, а стоны Кастиэля раздавались по всей обычно тихой парковке. Короче, пока Кастиэль не сделал своего предложения, все шло как нельзя лучше.***
Дин нашел это на журнальном столике возле дивана. Несмотря на то, что бОльшую часть времени он проводил в квартире Кастиэля, он все же не торопился переезжать к нему. Это было обалденно — открывать дверь и встречать ждавшего его Кастиэля, особенно после утомительного рабочего дня, но мысль о том, что он лишится последних остатков независимости, удерживала его. Коробочку Дин обнаружил на столе после особенно трудной смены. Она была простой, цвета сливок, и очень легкой. — Что это? — спросил Дин у Кастиэля, маша коробочкой в воздухе. — День рождения у меня в январе. А сейчас май. Улыбка Кастиэля нисколько не поблекла. Он сел рядом с Дином, светясь радостью, словно он не дарил подарок, а получал его. — Это демонстрация заинтересованности. — Чего? — В нашем сообществе, если ангел начинает ухаживать за кем-то, он должен начать с официального проявления заинтересованности. — Кастиэль кивнул на коробочку. — Это я и имел в виду. Если бы Кастиэль не выглядел настолько серьезным, Дин рассмеялся бы ему в лицо, вернул футляр обратно и никогда не перестал бы издеваться над ним. Ну или обиделся на то, что оказался предметом ухаживания. — Я думал, мы уже прошли этот этап. — Тут все иначе, — пояснил Кастиэль. — Ангелы могут вступать в непродолжительные отношения, наподобие человеческих, но ненадолго. — Он вновь указал на коробку. — А здесь скрыт другой, более глубокий смысл. Осознание последствий предложения Кастиэля обрушилoсь на Дина тяжким грузом. Коробочка в его руках неожиданно стала неподъемной, превратившись в бремя ответственности, и Дин не был уверен, что готов к нему. Разумеется, они обсуждали ангельские традиции, и еще сам Дин порылся в интернете, но об ухаживании речь не заходила ни разу. Ведь не это он… — Ты хочешь свить со мной гнездо? — Он вовсе не собирался произносить «гнездо» настолько грубо, но ситуация была просто безумной. — Я же мужчина. Похоже, Кастиэль начал терять терпение, его правое крыло нервно задергалось. — Мы не вьем гнезд, Дин. Мы образуем пары. — Да какая разница. И, повторяю, я мужчина. Кастиэль пожал плечами. — Это не такая уж и редкость. Дин положил коробку на столик. Он отвернулся, потому что ему не хотелось видеть, каким несчастным стало лицо Кастиэля. — Ты шутишь. — Мне и в голову бы не пришло шутить подобным образом. — Не могу поверить, что это всерьез. Это сумасшедствие. Это… — Дин, — прервал его Кастиэль. — Это так странно, так невозможно себе представить, что я хочу провести свою жизнь с тобой? Я люблю тебя и хочу быть с тобой. — Я не ангел, мы не можем образовать... пару. — Можем. Когда люди хотят провести свою жизнь с кем-то, кого они любят, они предлагают пожениться и завести детей. У ангельской связи тот же смысл. Я не предлагаю тебе выйти за меня. Мог бы, хотя в моем окружении это не играет роли. Но у связи более глубокий смысл, чем у брака. Это больше, чем обмен клятвами и кольцами, это квинтэссенция обмена, неразрушимая связь между моей благодатью и твоей душой. Я бы хотел, чтобы у нас это было. — Кастиэль вздохнул, выглядя при этом необычайно серьезным. Посмотрел на коробочку. — Это первый шаг на пути к образованию пары: демонстрация моих намерений. Ты можешь принять или отказаться, зависит только от тебя. Дин потер лицо рукой. — Кас, мы знакомы едва полгода, и ты предлагаешь мне связь? Это… это ошеломительно, и я не знаю, хочу ли я этого. Кастиэль поднялся, и Дин официально почувствовал себя натуральным мерзавцем. — Я уже говорил тебе, что мой Отец был человеком. Однажды я спросил свою Мать, почему она выбрала Отца и почему была так уверена, что это тот самый, единственный. Ангелы не образуют пары на основе притяжения или романтической влюбленности, это намного больше, на метафизическом уровне, выбор на уровне благодати. Именно поэтому так мало пар между людьми и ангелами. — Кастиэль сделал глубокий вдох. — Знаешь, что она мне ответила? Она сказала: «Это не вопрос выбора.» Она сказала: « Я сразу увидела это.» Я не понимал ее слов, пока не увидел тебя в баре тем вечером. Увидел твою душу еще до того, как мы встретились, и понял. Когда мы сблизились, я почувствовал, что это правильно. Потом я познакомился с тобой и влюбился. — Крылья Кастиэля беспокойно двигались, выдавая его тревогу, хотя по голосу заметно это не было. — Просто подумай над этим.***
Дин сделал то, о чем подумал в первый момент. Пошел к матери. Вообще-то ему следовало бы поехать в собственную квартиру или, еще лучше, в ближайший бар, но прежде чем он все осознал, он уже ехал домой. Мэри обняла его и поцеловала в щеку при встрече. Она заметила, насколько он был взбудоражен, потому что, подарив ему свою самую успокаивающую улыбку, она пригласила Дина остаться на ужин. Приготовив его любимые блюда, она терпеливо ждала, пока тот наконец расскажет ей, в чем дело. Он не мог отключить телефон, но оставил его в куртке, однако звонок был достаточно громким, чтобы услышать его даже в кухне. Кастиэль так и не позвонил. В конце концов, между двумя эпизодами «Доктора Секси», Дин признался в том, что произошло. — Ох, Дин. Дин поднял бровь: — Ты точно такой, как твой отец, в этих делах, — сказала Мэри. — Готов все отдать, когда твое сердце занято. Ты влюблен. Я понимаю, что это пугает тебя, потому что Кас — ангел и просит о таком, на что люди порой не способны. Однако образование пары — важная часть жизни ангелов. Cвязь — это навсегда. — Именно это мне и кажется жутким, — тихо признался Дин. Мэри покачала головой, успокаивающе похлопав Дина по бедру. — Дорогой, не стоит этого бояться. Ты боишься, что разочаруешь Кастиэля, что он лишится шанса всей своей жизни, если решит провести ее с тобой, с человеком, который не сможет предложить ему такую же связь, как другие ангелы. Ты думаешь, что пытаешься избежать ответственности, но это не так, Дин. Ты самый ответственный человек, которого я знаю. Ты всегда был таким, с той поры, когда Сэм был малышом и ты вбил себе в голову, что его безопасность — это твоя задача. Ты никогда не отступаешь. Каждый день на работе ты берешь на себя множество обязательств и проклинаешь себя, если не все их удается выполнить. Хотя лицо Мэри было серьезно, ее глаза лучились мягкостью. Недостатки Дина для нее никогда не были слабостями. Они делали его кем-то особенным, драгоценным. Дин почувствовал, как у него сжалось горло, когда по ее тону он понял, насколько же его мама гордилась им. — Я знаю, что ты любил Лизу, но оставил ее, когда выбор встал между вашим счастьем и твоей работой. Ты не признаешься себе в этом сам, потому что всегда находится что-то, что тебя удерживает, и ты скрываешься от всех обязательств, в страхе, что разочаруешь еще кого-то. — Я… — Дин посмотрел вниз. Проклятые слезы жгли ему глаза. — Я вижу, что вы оба любите друг друга. Ты должен довериться Кастиэлю, его чувствам и его желаниям, потому что он не тот, кто вводит себя или других в заблуждение. Дин, поступай так, чтобы стать счастливым, иначе призраки этого будут преследовать тебя до конца жизни.***
Уже почти рассвело, когда Кастиэль, спотыкаясь и не совсем проснувшись, решил сменить кровать, на которой сидел, на кухню. То, что случилось вечером накануне, мучило его, лишая сна. Не стоило ему так изводить себя, стресс повлек за собой массивное выпадение перьев, которые теперь усыпали всю спальню. И ни малейшего желания убирать их, только не сейчас, когда страх потерять Дина сжал его внутренности болезненным спазмом. Он посмотрел на пустой кофейник на столе. Обычно тот испускал парок, после того, как сварив кофе для себя, Дин оставлял как минимум пару чашек для Кастиэля. Нарушение привычного порядка их жизни пронзило сердце Кастиэля, и еще одно перо упало на пол, черное, как жизнь Кастиэля без Дина. «Однажды ты все поймешь.» Кастиэль смотрел на кофейник тусклым взглядом, ощущая привкус желчи во рту. Может, Дин вернется домой позже, когда остынет. А может, Кастиэль придет домой и увидит, что все вещи Дина исчезли. Он постарался не концентрироваться на своей связи с Дином, пытаясь не нащупывать признаки его настроения. Кастиэль сдерживал свою благодать от поисков Дина, и теперь расплачивался физическими последствиями своего самоконтроля. Ему было больно дышать, тело едва справлялось с разбушевавшейся благодатью. Их связь оказалась крепче, чем он думал поначалу, поэтому процесс возвращения благодати в нормальное состояние грозил оказаться долгим и сложным. И неизвестно было, закончился бы он успешно? Удалось ли бы Кастиэлю вернуться в свое состояние до Дина? Какой-то звук отвлек его. Захлопнулась дверь, раздались тяжелые шаги, потом звяканье ключей в стеклянной вазочке. В одну секунду Кастиэль оказался за пределами кухни, и его глаза расширились, а горло сжалось, мешая ему сказать хоть слово, когда он увидел Дина в гостиной, как раз в тот момент, когда он сел на диван и взял коробочку со столика, где оставил ее. — Дин. Дин обернулся. Под его глазами были такие же синяки как у Кастиэля. Инстинктивно Кастиэль позволил своей благодати поискать метку на душе Дина, которая оказалась на месте. — Дин. Все хорошо, — начал он, даже не подумав. — Нам вовсе не обязательно образовывать пару. — Он лгал. Его благодать свела бы его с ума в поисках необходимой ей стабильности, но с этим он мог жить. Кастиэль мог ее контролировать, ради Дина, был готов сделать это. Если тот останется. — Все хорошо, — хрипло каркнул он, не двигаясь с места, просто глядя на сидевшего Дина. — Я люблю тебя. Только не уходи. Дин открыл коробочку. Выражение его лица изменилось от решительного к восторженному, когда он увидел одно из брачных перьев Кастиэля внутри. Кастиэль сам вырвал его с единственной целью — передать Дину частицу своей сущности. Дин направился к нему, держа коробку в руках. — Да, — ответил Дин. — Если твой вопрос еще в силе, то да. Это случилась вот так сразу. Мгновение назад Кастиэль умирал от страха и был готов умолять, отчаянно готовый пойти на что угодно, лишь бы Дин остался, а доли секунды спустя он уже пылко целовал его, обхватив лицо ладонями. Дин ответил на его поцелуй с той же страстью. Он отложил коробку, и Кастиэль подхватил его под ягодицы, поднял, удерживая на весу. Они целовались всю дорогу до кровати, пока Кастиэль не уложил его. Он расстегнул джинсы Дина и стащил их вниз настолько, чтобы тот сам смог избавиться от них вместе с обувью, помогая себе ногами. Остатки одежды быстро отправились следом, пока оба не остались обнаженными, кожа к коже. Пальцы Дина обхватили член Кастиэля и принялись двигаться. Другой рукой он обнял его за шею и притянул ближе, чтобы поцеловать в полуоткрытый рот, проглотить обжигающие вздохи, вырывавшиеся при каждом движении. Несмотря на каменный стояк, в Касе тлело желание чего-то большего, подпитываемое согласием Дина и осознанием последствий его выбора. Его пара — теперь он мог так его называть — застонал, когда Кастиэль склонился и прикусил его беззащитно-выставленную шею. Кастиэль с энтузиазмом присосался к этому месту, оставив видимую всем красную отметину на веснушчатой коже. Потом он двинулся дальше, поцеловал его ключицу, сжал кожу между зубами и оставил еще одну метку. — Черт тебя дери, Кас, это… — Дин провел большим пальцем по влажной от смазки головке его члена, но Кастиэль остановил его. — Я хочу кончить внутри тебя. Хочу, чтобы ты меня почувствовал. — Длинные ресницы Дина задрожали, и Кастиэль запечатлел на его лбу нежный поцелуй. — Ты мой. Наконец-то мой. — Да я всегда был твоим, идиот, — отозвался Дин. Он посмотрел снизу вверх; щеки окрасились румянцем, зрачки расширены. — Я хочу почувствовать тебя. Почувствовать это. У Кастиэля внезапно пересохло во рту. Мощная волна возбуждения зародилась в его животе, угрожая перенести за грань без единого прикосновения. — Хочу ощутить твою благодать. Кастиэль чувствовал, что, если он сразу войдет в Дина, то кончит в тот же момент, но, проклятье, как же он в этом нуждался! Он жаждал пометить Дина еще раз, изнутри, собственным семенем. Ведомый почти животным инстинктом, он сунул два пальца в рот, смочил их слюной и принялся лихорадочно готовить Дина. Хотя ему очень нравились те звуки, которые Дин издавал, ощутив внезапное жжение, он сосредоточил свое внимание на его удовольствии, целуя каждый дюйм его тела, до которого мог дотянуться, заглушая боль наслаждением, пока Дин задыхался, ведомый желанием кончить, а его твердый член истекал смазкой, зажатый между животами. Кастиэль вошел в него медленно, стараясь не причинить еще больше боли, после чего замер, позволяя привыкнуть к члену. Губы Дина налились вишнево-красным, стали нежными и чувствительными, и Кастиэль лизнул их. — Ну давай, Кас, двигайся. — Дин выгнулся, насаживаясь на член Кастиэля. Закрыв глаза, он рвано выдохнул приоткрытым ртом, — Ты мне нужен. — Посмотри на меня, Дин. Дин испустил еще один прерывистый вздох и посмотрел на нависшего над ним Кастиэля. — Хочу, чтобы ты не отводил от меня глаз, ни на секунду. Дин выдохнул, когда Кастиэль толкнулся в него, вышибая из него дыхание в очередной раз. Он попытался смотреть на Кастиэля. Стоило его ресницам вздрогнуть, и Кастиэль издал звук, сигнализировавший неудовольствие, словно Дин не оправдал его надежд. Это однако не помешало Кастиэлю толкнуться в Дина сильнее, завладевая его вниманием и не позволяя отвлекаться. — Кас. Дин шире раздвинул ноги, выгибаясь, когда в результате смены позы Кастиэль принялся раз за разом таранить его простату. Он потянулся к нему, сцепил руки на шее и попытался достать до губ. Он балансировал на самом краешке, Кастиэль наполнял его просто идеально. На вкус Кастиэль был как совершенство и небеса. Он погрузился на всю глубину в Дина с выражением такой всеобъемлющей любви на лице, словно Дин был его раем. — Моя пара, любовь моя, — прошептал он, прежде чем жадно поцеловать. Он всегда чувствовал, если что-то беспокоило Дина, и помог его сомнениям разом испариться. Он ни на секунду не сомневался, если было нужно показать, как много Дин значил для него, только не теперь, когда Дин наконец-то принял Кастиэля как свою пару. Их языки сплелись в неторопливой дуэли. Они поглощали друг друга, делили на двоих одно дыхание, слюну и еще нечто значительно более интимное. Благодать Кастиэля ныла от стремления соединиться с душой Дина, и, судя по выражению его глаз, тот тоже хотел этого. Кастиэль прикусил нижнюю губу Дина, украв стон наслаждения. — Мне требуется твое согласие, Дин. — У тебя оно есть, Кас! — воскликнул Дин, сильнее стискивая его руку. — Проклятье, я твой! Ты знаешь это! На лице Кастиэля расцвела почти беззаботная улыбка. — Пути назад не будет, Дин. — Никогда. Кастиэль передвинул руку с бедра Дина ему на плечо. — Посмотри мне в глаза. Синие глаза ангела наполнились золостисто-белым сиянием, но Дин не отвел взгляда. Кастиэль распахнул свои величественные крылья, продемонстрировав весь их впечатляющий размах и угольно-черное оперение. Одним движением он обхватил тело Дина крыльями, и они оба оказались прижаты друг ко другу покрывалом могущественных, но мягких и щекочущих перьев. На вершине своего оргазма Кастиэль замер неподвижно, позволяя благодати завладеть им. Его мощь была подобно водяному валу, и Дин распахнул рот в беззвучном крике, когда благодать наконец-то коснулась его души и не встретила сопротивления. Единение их тел и их сущностей было настолько сильно, что Кастиэль был просто оглушен ощущениями, когда его семя выплеснулось внутри Дина, а тот, в этот же момент, вскрикнул и кончил им на животы, заодно запачкав и некоторые из перьев Кастиэля. Они вытянулись на кровати бок о бок, при этом Кастиэль продолжал удерживать Дина одним крылом, пока они оба пытались хоть немного прийти в себя. — Это теперь всегда так будет? — спустя некоторое время спросил Дин, все еще задыхаясь. — Ты меня однажды прикончишь. Кас рассмеялся, развеселившись, его крыло напряглось, подтягивая Дина ближе к покрытой потом груди. — Нет, мы научимся это контролировать. После настоящей церемонии подтверждения, когда мы окажемся по-настоящему связаны. Дин фыркнул, закрыл глаза и удобнее устроился у Kастиэля под боком. — Церемония? А вот этого ты не упоминал. И кто же наденет платье? — Нам действительно необходимо обсудить церемонию и ангельские традиции. — Но однозначно не сейчас. — Дин переплел их ноги. — Сколько там времени? — Пять часов. Пару часов можешь еще вздремнуть. — Праздничный секс будет реализован вечером. — Голос Дина звучал невнятно из-за охватившей его усталости. — А что у нас было сейчас? — Это был секс после согласия, а для еще одного раунда у нас нет времени, поэтому праздничный секс переносится на вечер. — Твои логические заключения меня поражают. Дин засмеялся, уткнувшись Касу в шею. Первые рассветные лучи проникли в комнату, но они оба слишком устали и выдохлись, чтобы обращать на них внимание. Вместо этого они прижались друг к другу, невзирая на липкую влагу на коже; вполне вероятно Кастиэлю еще предстояло пожалеть об этом, когда после пробуждения его перья оказались бы склеенными. — Мы окончательно установим связь как можно скорее, — пообещал Кастиэль, уже соскальзывая в сон. — Ты знаешь, что это означает, не так ли? — Он прижал Дина ближе, прислушиваясь к ударам его сердца. — Тебе предстоит познакомиться со всей моей семьей. — Вот я везунчик, — прокомментировал Дин, однако именно везунчиком он себя и ощущал.***
В начале Михаил пребывал в недоумении, а потом, когда Дин ясно дал понять, что не собирается жрать дерьмо, кто бы его ни провоцировал, он откровенно взбесился. Люцифер вел себя как последняя сучка, на протяжении всего ужина от закусок до десерта, подкалывая и комментируя каждые две минуты. Но хуже всех оказался Рафаэль, которого пригласил Михаил, а не Кастиэль. Отношения между ним и прочими братьями оставались натянутыми, однако это не помешало ему просветить Дина на тему, каким мезальянсом является для Кастиэля заключение связи с ним. Дин не постеснялся указать ему на место, однако тот продолжал свои грязные махинации на протяжении всего ужина. Единственный, кто не стал подвергать их нападкам, был Габриэль, проржавший весь ужин, сидя возле Дина и Кастиэля. — Вот же мудаки. Дин рухнул на диван, как только они вернулись в квартиру Кастиэля. Теперь в их общую квартиру. Кастиэль прихватил пару бутылок пива из холодильника, прежде чем присоединился к нему. — Согласен. У него был усталый взгляд, однако он со вздохом пристроился у Дина под боком. — Рафаэль настоящая задница. — Дин отхлебнул пива. — Как ты его выдерживаешь? Семейные встречи должны быть отвратительны. — К счастью, мы не устраиваем семейных встреч, а что касается Рафаэля... Он все еще держит обиду на мою Мать, которая выбрала Отца в качестве пары. — На колу мочало, начинай сначала, — прокомментировал Дин. — Неудивительно, почему старина Раф пытается испепелить меня взглядом. О, послушай, а ты можешь взаправду испепелить кого-нибудь своим ангeльским моджо? Кастиэль довольно долго не убирал головы с плеча Дина. Они не разговаривали, погрузившись в уютное молчание, пока Дин не пробормотал чего-то насчет необходимости отправиться в кровать и как следует выспаться. Ему не терпелось закончить этот адский денек там же, где он его и начал — в постели с Касом, обнявшись и прислушиваясь к их дыханию.***
Дин был как раз на совещании, когда Захария вызвал его для частного разговора. Как выяснилось, Захария услышал о приближавшейся церемонии установления связи (Джо и Виктор особенно не сдерживались) и желал разобраться со слухами. Вместо того чтобы разозлиться, Захария был выведен из равновесия, не зная, как реагировать. Стало еще лучше, когда Дину позвонил Михаил — неизвестно, откуда он взял номер его мобильного телефона — и попросил его уделить ему пару минут. — Я думал, что вчера тебе хватило, — сказал Дин, усаживаясь напротив Михаила. Ангел выбрал укромный уголок в классическом баре, подальше от стойки и нескромных ушей. — Что тебе надо? Лицо Михаила вытянулось, когда он услышал приветствие Дина. Вероятно, он подумал, что у Дина не только ужасные манеры, а что его воспитали свиньи. — Как я сказал по телефону, нам нужно поговорить. — Михаил вздохнул и отпил от своего напитка. — Ты знаешь историю наших родителей. Знаешь, что они были человеком и ангелом. — Кас мне рассказывал. — А он говорил, насколько трудно им было найти равновесие после заключения связи? У Дина шерсть на загривке встала дыбом. — Что к чертям собачьим это значит? — У людей нет благодати, чтобы завершить связь. Это правда, что можно использовать для этого душу, однако это очень сложно сделать, практически невозможно заставить их кооперировать. — Михаил замолчал и внимательно посмотрел Дину в глаза. — Это как смешивать ингредиенты для взрывчатой смеси, когда малейшая искра может привести к взрыву. Вот только это не бомба, а ядерный взрыв, и он сожжет и тебя, и Кастиэля. Связь заключается между сородичами. Люди не предназначены для подобного, — скривился он. — Люди недостойны связи с ангелами. Мы слишком разные. И я знаю, что в глубине души ты тоже согласен с этим. Это было как удар бейсбольного мяча. Слова Михаила стояли против уверений Кастиэля, что все в порядке. Дин не относился к неуверенным в себе людям, однако оказаться избранником ангела, его парой, было нечто слишком огромное, что заставляло его сомневаться. — Не твое собачье дело. — Мое, Дин. Кастиэль мой брат. Я беспокоюсь о нем, — ответил Михаил, вставая. — Надеюсь, ты понимаешь, что я желаю ему только лучшего. Что означает стремление избегать будущих неприятностей. Он закончил разговор, не интересуясь тем, что Дин собирался сказать, довольный, что сумел заронить в него зерно сомнения. Кастиэль понял, что что-то не в порядке, стоило Дину войти в квартиру. В конце концов Дин сдался. Само выражение его лица довело Кастиэля до ручки. Он внимательно посмотрел ему в глаза и очень серьезно сказал: — Не думай об этом. Позднее он пояснил, почему скрыл правду, потому что Михаил был частично прав. — Все будет хорошо, Дин, — успокоил он его. — Ты не похож на Отца. — Он придвинулся ближе, положил руку на плечо Дина и сосредоточенно нахмурился: — Чувствуешь? Дин чувствовал. Поначалу он не был уверен, что именно, но это было чудесное ощущение, которое зародилось у него в груди, а потом распространилось по всему телу. Дыхание перехватило, Кастиэль так действовал на него, даже не прикасаясь. На лице Кастиэля неторопливо расцвела улыбка. Еще одно усилие, и Дин сумел поймать это ощущение. — Что это? — Это моя благодать, Дин. Она ищет твою душу, а ты... прикасаешься к ней. Дин открыл рот, собираясь запротестовать, потому что Кас наверняка напился, если считал, что душа Дина купается в его благодати. Фантастических фильмов пересмотрел? Но он вновь почувствовал это. В этот раз его наполнило ощущение глубокого удовлетворения и любви. Оно было иным нежели сводящим с ума ощущением, которое накрыло его в тот раз, когда они занимались сексом. Оно было нежное и ласковое, почти обычное, и именно это вывело его из равновесия. В момент секса это одно, но во время обычной беседы? Этo совсем другое. — Ты не мой Отец. Ты совершенно особенный человек, и мы с тобой уже связаны, — продолжил Кастиэль. — Я никогда не упоминал, насколько это может быть трудно для тебя, потому что это не будет так. Ты принял меня задолго до этого, и твоя душа пыталась установить связь всякий раз, когда мы были вместе. Как бы мне ни хотелось, я не позволял своей благодати ответить на это, но я чувствовал, что ты всяких раз искал меня. Он легко поцеловал Дина. — Я думал... — Я знаю, о чем ты думал, — отозвался Кастиэль, запуская руки Дину под рубашку и отодвигая ее. Вжав ладони ему в спину, он притянул его ближе и прикусил шею. — И ты ошибаешься. А сейчас забудь, пожалуйста, свою беседу с Михаилом. Я знаю, что делаю. Я доверяю тебе, а ты должен довериться мне. Пусть Михаил идет нахуй. Дин прижался к ангелу ближе, прикрыв глаза и впервые наслаждаясь игрой, во время которой Кастиэль оставлял метки на его ключицах, в то время как его благодать прикасалась к его душе. Это было самое эротичное, что доводилось испытывать Дину, потому что оно подпитывалось доверием и расположением. — Кас... — Да? — Твой брат мудак.***
Как выяснилось, брат Дина был не меньшим мудаком. — Ты издеваешься, да? Ты это не всерьез. Сэм претендовал на звание мозга семьи, но иногда он превращался в здоровенную занозу у Дина в заднице. Когда Дин сообщил о надвигавшейся церемонии заключения связи — алло? Да это же как свадьба! Дин Винчестер женится! — Стервозная мина на лице Сэма вывела егo из себя. — Нет, это не шутка, Сэмми, — устало ответил он. Мэри вмешалась, крепко обняв своего старшего. — Ох, Дин, я так за тебя рада! — В ее зеленых глазах блестели слезы. — Мой малыш женится, о, милый! — Это не свадьба, — фыркнул Сэм, продолжая стервозничать как обычно. — Это... — Это как свадьба, — поправил его Дин. — Она основана на доверии, любви и согласии. Это брак. — Ты наденешь себе на шею проклятый ошейник! О, а Сэмми сделал свои уроки, смотрите-ка. Неудивительно. — Я знаю. Кастиэль объяснил ему это, когда они обсуждали детали церемонии. Ошейник был частью происходящего, одной из множества вещей, призванных напомнить Дину, что он теперь принадлежал Кастиэлю. Так делалось во всех ангельско-человеческих парах, как знак высокой чести, признаваемой за ставшим парой человеком. Осязаемое доказательство того, что он более не доступен. Поначалу Дин тоже не слишком обрадовался идее ошейника, но он свыкся с ней, больше из-за того, что его возбуждала мысль о ношении чего-то подобного, неважно, насколько громко это орало о том, что он теперь принадлежит Кастиэлю. Ему нравилось помнить об этом, не только в пределах их спальни, но и постоянно. Они договорились, что на работе Дин будет прятать ошейник под воротником куртки, но в остальное время он не будет его скрывать. — Как ты себя чувствуешь, думая об этом? Дин устало потер затылок. — Это связь, Сэм. — Это варварство! — Слова Сэма ударили его безжалстно, как кулак. — Дин, ты не можешь... — Это мой выбор, черт побери! — Ты думешь, что это твой выбор. — Так и есть! Сэм, какого дьявола... — Мальчики, — вмешалась Мэри. Она одарила младшего сына жестким взглядом, разочарованная его реакцией на новости. — Сэм, тебе придется довериться решению Дина. Он прав. Это связь, но в этом нет ничего варварского или омерзительного. Это радостное событие и огрoмная честь. И даже если ты сам не видишь, насколько Дин и Кас счастливы, что обрели друг друга, то тебе стоило бы просто порадоваться за брата. Дин поблагодарил ее улыбкой. Сэм явно собирался продолжить вести себя как последняя сучка, хоть на его лице и отразилось чувство вины, однако Мэри покачала головой, предупреждая его жалобы. Секундой позже Сэм выскочил из дома. Это напомнило Дину, каково это было, жить с пубертирующим Сэмом во время его последнего года в школе, еще когда отец был жив. То, что младший брат не желал принять все, как есть, причиняло Дину боль, а после знакомства с семьей Кастиэля он надеялся, что беседа со своей собственной будет облегчением. Мэри взяла сына за руку: — Он придет в себя. Я это знаю, он отпустит тебя. — Скорее всего она была права, однако отторжение Сэма было неприятным. — Расскажи мне все. Когда это произойдет? — Она радостно хлопнула в ладоши. — Поскольку это первое заключение связи между ангелом и человеком за последние восемьдесят лет, вам стоит подумать о двойной церемонии. Соединить ангельские и человеческие традиции. Как ты думаешь? — Мама, слишком много подготовки. — Глупости. Это же заключение связи. Такое бывает только однажды, так что даже и не заикайся о том, что слишком много усилий. Если хочешь, я об этом позабочусь. — Я не уверен, что мне этого хочется. Ты меня пугаешь. Мэри рассмеялась от всего сердца. Она взглянула на фотографию Джона над камином, потом улыбнулась. — Позволь мне поговорить с Кастиэлем. Уверена, что вместе мы что-нибудь придумаем. Дин застонал.***
Эпилог — Папа! Дин распахнул объятия и подхватил сына. Алек выглядел измученным. Празднование второго дня рождения утомило его, но он не желал пропустить ни секунды и носился по кругу, наслаждаясь вниманием близких. Песочно-русая головенка устроилась у Дина на сердце, и Алек прикрыл глаза, отдыхая в объятиях своего отца. Возбуждение окрасило его щеки румянцем, уголок рта был испачкан шоколадом. Скорее всего, из запасов Габриэля. Дину стоило поговорить с ним, потому что он вовсе не хотел, чтобы его сын стал таким же сахарным наркоманом, как и его дядя. Кастиэль подошел к ним сзади, держа в руках остатки пирога. Дин с интересом взглянул на них, и Кастиэль раздраженно закатил глаза, прежде чем отломил корочку и скормил ее своей паре. — Вы просто одинаковые, — заметил он, пока Дин довольно жевал. Кастиэль погладил сына по голове. Ребенок дернулся, но потом расслабился под лаской своего Отца, крепче прижимаясь к Папе. — Папин сынок, — добавил Кастиэль с улыбкой. — Следите за своим языком, мистер Будь хорошим мальчиком. — Дин понизил голос, но Алек не шевельнулся, только сжал в кулачке рубашку Дина. — О, нет, он в точности как ты. — Он усмехнулся, переводя взгляд с руки сына на свою пару, который бессознательно стиснул его рубашку. — Видишь? Кастиэль переложил руку с бедра Дина на отпечаток на его плече, темно-красный на светлой коже. Это был не просто шрам. Дин посмотрел туда, чувствуя, как сжимается его грудь. То и другое — отпечаток и украшенный ангельскми сигилами ошейник на его шее — были знаками ангельского брака. Отпечаток был выжжен благодатью Кастиэля и душой, а ошейник оставался знаком принадлежности Дина Касу. Кроме того они носили человеческие знаки своих отношений, на безымянных пальцах, после человеческой брачной церемнии, которую пожелала Мэри. Сэм вернулся, полный раскаяния и жаждущий прощения, и Дин, разумеется, не отказал. Он был одним из тех, кто сопровождал Дина, а сейчас он соревновался с Габриэлем за звание Лучшего в Мире Дядюшки (учитывая, что ангел использовал сладости, оно было не совсем честным). После заключения связи Дин и Кас переехали из квартала небоскребов в район на границе обеих частей города. Год спустя Люцифер сделал им самый прекрасный подарок. Благодаря ему Дину и Кастиэлю удалось усыновить Алека, которому на тот момент было всего пять месяцев. Это был осиротевший ангел, и оба — Дин и Кастиэль — с первого взгляда полюбили его. Заполнив бумаги с помощью Люцифера, они предоставили ему запугать всех, ускоряя процесс. — Алек совсем разбитый. Уложу-ка я его спать, — сказал Дин. — Давай, можешь сбежать с нами, пусть они тут все убирают. Дин оглянулся, высматривая брата и его невесту, Джессику. Они, Мэри, друзья семьи, братья Кастиэля, включая вечно надутого Михаила, беседовали с коллегами Дина. Кастиэль улыбнулся и поцеловал Дина в подбородок. Он провел пальцами по краешку его ошейника, одновременно обхватив его одним крылом. — Решай, — сказал Дин, и Кастиэль последовал за ним в дом. Они провели полчаса, наблюдая за тем, как Алек мирно спал у Дина на руках, по-прежнему цепляясь за его рубашку, пока Кастиэль обнимал их обоих крыльями. У них не хватило мужества переложить его в кроватку, и они так и остались сидеть вместе, любуясь своим настоящим и будущим, сплетя воедино благодать и душу, нежась в обществе друг друга.