За 100 рублей

Мы шли ко мне домой в пить по чашке крепкого горячего чая. Был сентябрь, и вечером температура опускалась, так что нам хотелось тепла. Мы уже подошли к моему дому, но я чуть было не послала подругу куда подальше. Гомофобка, презирающая любых людей нетрадиционной ориентации, упрямо доказывала мне, что все мои чувства по отношению к девушкам - ложь, пиздешь и провокация. Я не могла не спорить, но мне не хотелось. Я хотела, как раньше: тёплые разговоры по-девченочьи за чашкой чая. Вот она, женская дружба. Так что на все возникания Аси я молча легонько улыбалась, все ещё поднимаясь на мой этаж. Уже возле моей двери, когда я вставила ключ в замочную скважину, Ася сказала: "Да ты ведь даже никогда не целовалась с девушками, откуда ты знаешь, что любишь именно их?" Я устало улыбнулась и резко наклонила голову к Асиной, легко коснувшись её губ своими и проведя по её нижней губе языком. "Теперь знаю. Пошли на чай", — сказала я, открыв дверь. Следом за мной зашла Ася с глазами по пять копеек. "Я дома!" — крикнула я в глубь квартиры. В ответ — лишь тишина. Значит, ночую одна. Я сняла кроссовки, немного помассировала уставшие за день ступни, встала и пошла на кухню. Все было как обычно: размеренно тикали часы, немного гудел компрессор холодильника, мягкий свет лампы накаливания освещал кухню. Я набрала воды в чайник и поставила его греться. На кухне уже сидела до сих пор ошеломленная Ася. "Зачем ты это сделала?" — спросила она. "Потому что ты маленько заебала", — отвечаю. "Не делай так больше, мне это неприятно". Я не могла сказать что-то. Сложно сказать, поцеловала ли я её только из упрямости или я правда что-то к ней чувствую? И почему я начала думать об этом только тогда? "Прости. Я погорячилась". Я обнимала её, чисто по-дружески, несмотря на то, что она сиде ла, а я стояла. Я не учла, что вырез майки может опуститься, и взору Аси представится моя грудь. "Ты издеваешься?" — шипела она. "Мы только все забыли, а ты опять за свои лесбийские выходки? Будешь делать это со сторублевыми шлюхами за гаражами, а не со мной, поняла?!" Ярость. Вы, наверное, не представляете, насколько сильно мною овладело это чувство. Я ударила кулаком в стену, но боли не почувствовала. Возможно, я сумасшедшая. Но мне было наплевать. Я, с налившимися злостью глазами, наклонилась над Асей и поцеловала её. Снова. Особо я не церемонилась: у нас это это был не первый поцелуй. Я покусывала её губы, облизывала её зубы языком, надавливала им на её язык. Девушка пыталась вырваться, но я держала её крепкой схваткой: давалась в знак подготовка в кадетке. Щелкнул, выключаясь, чайник. Я немного пришла в себя и уже хотела остановиться, но Ася сделала себе только хуже, сказав: "Ты всё равно мне ничего не докажешь...". Я, резко схватив её руки, повела к себе в спальню. Я злобно и с непонятной для меня ненавистью затащила её в комнату, бросила на кровать. Затем я закрыла дверь изнутри. В глазах Аси читался испуг, но ухмылка свидетельствовала о притворно скептическом настрое. Я снова начала её целовать, крепко держа голову девушки ладонями. Наши груди терлись, и, не знаю, возбуждало ли это её. Я начала целовать её шею, легонько покусывая нежную кожу. Ася начала вырываться, и, может быть, меня это бы остановило. Но я уже была возбуждена, эмоции брали верх, и я не остановилась. Мне пришлось встать и взять с ящика стола скотч. Широкая клейкая лента как заменитель канатов. Я снова вернулась к кровати. "Катя, не надо, прошу..." — шептала девушка, но было поздно. Я наклеила полоску скотча на её губы, села прямо на неё, подняла её смуглые от загара руки и перемотала их скотчем. Как учили в кадетке. Ася уже не стыдясь мычала. Мне было все равно. Я даже не думала, что соседи могут услышать. Я не могла снять с неё рубашку, поэтому просто расстегнула её. Расстегнула застежку её лифчика и подняла его по рукам через голову, оставив висеть на бретельках. Небольшая, аккуратная, но пухлая грудь Аси заставила меня ухмыльнуться. Под её попытки кричать я коснулась груди руками. Мягкая. Упругая. Теперь губами. Сладкая. Я целовала её груди, кусала соски, немного причмокивая, целовала их. Мои руки плавно опускалась по её телу, лаская и немного щекоча её ребра, плоский живот, бедра. Ася тяжело дышала и уже не пыталась кричать. Я перестала ласкать её туловище, перейдя ниже. Я целовала её ноги, приближаясь к краю шорт, через те же шорты осторожно водила пальцами вперёд-назад, а могла изменить темп и резко надавить, от чего Ася вздрагивала и начинала дышать ещё тяжелее и сильнее. Я не выдержала и наклонилась над её лицом. "Ты будешь хорошей девочкой?" — шепчу. Она кивает с надеждой в глазах. Я нещадно и резко оторвала скотч от её губ. Она сразу же начала дышать ртом. Молчала. Я возвратилась к её ногам. Расстегнула ремень, стянула шорты. Моему взору представились нежно-розовые трусики с котятами. Мокрыми котятами. Я стянула и трусики. Руками раздвинула Асины ноги, целуя их. Обхватила её бедра. Я уже была готова, но хотела её возбудить ещё сильнее. Целовала и облизывала её губки, которые были уже несколько дней не бриты. Я ничего не говорила. Нежно и как можно аккуратнее надавила языком на клитор. Ася сделала глубокий вдох. Я провела языком от клитора до самого конца её малых губ. Ася сделала ещё более глубокий вдох. Я провела языком по клитору, написав букву "о". Ася застонала. Я продолжала целовать и лизать её клитор, надавливать и едва прикасаться языком, водить вдоль и поперёк. Я начала помогать пальцами, осторожно надавливая и воля по кругу, все ускоряя и ускоряя темп, пока Ася не стала стонать слишком громко, а её ноги обхватили мою спину. Я встала с кровати. Вышла из комнаты. Через минуту зашла. "Одевайся. Вот твои сто рублей".