Que Tinguem Sort

Lluis Llach – Que Tinguem Sort

      Эта отдельная больничная палата отличается от остальных. Не сильно, но отличается. Здесь, пожалуй, чуточку светлее, чем везде, и чуточку свежее. Постель чуточку удобнее, еда чуточку вкуснее. Люди в белых халатах, заходящие сюда, чуточку любезнее и улыбчивее, чем к остальным. Но только самую чуточку.       Больше хозяин палаты не разрешает.       Единственное, чего здесь было совсем не чуточку – это цветы. Огромные букеты стоят в вазах на столе, на подоконнике, на полу возле кровати. Яркие красные и желтые бутоны делают помещение, которое слепит глаза белыми стенами, теплее и уютнее.       Царящая в Барселоне ночь не позволяет красивым бутонам играть своими красками в полной мере – в темноте их просто не видно. А вот человека, лежащего в постели под тонким белым одеялом можно разглядеть вполне отчетливо. Сложно было сказать, так ли бледна его кожа на самом деле, или это просто луна не жалеет своего света. Человек спит, слегка хмуря брови и тяжело вздымая грудь. Так, лежа в забытьи, подключенный к всевозможным приборам, он совсем не кажется слабым, как можно было бы подумать про другого больного. Мужчину окутывает аура силы, мудрости и невиданной мощи. Иногда он вздрагивает, и это еле заметное сияние исчезает на пару мгновений, но потом, искрясь, появляется снова.       Здесь Йохан Кройфф сражается со своим самым главным соперником.       Стрелки на часах приближаются к двум ночи. Темнота, тишина и сновидения по-прежнему главенствуют над испанским городом. Йохан не помнит, как оказывается стоящим у окна и открывающим створку, впуская в палату невысокого проворного юношу. Мужчина услышал зов где-то в глубинах своего подсознания и незамедлительно последовал ему, удивляясь, что его ноги так легки и послушны.       – Здравствуй, Йохан. – Здоровается юноша, приветливо улыбаясь ему. – Как ты себя чувствуешь?       – Хорошо… – на автомате отвечает Кройфф, с удивлением осознавая, что его самочувствие и вправду хорошее. Не было больше ни боли в груди, ни тяжести в ногах, ни головокружения. Только приятная легкость. Но…       Кройфф делает шаг назад. До него только сейчас доходит, что он пустил к себе в палату какого-то очень странного незнакомца. Этот незнакомец худ, кудряв и, если честно, совсем не внушает никакой опасности.       «Обычный паренек, – думает Йохан, – справлюсь, если что».       – Кто ты? – спрашивает он следом за своей мыслью.       – О, это неважно! – юноша сияет еще больше. – Куда важнее то, кто ты, Йохан. Идем, я тебе кое-что покажу.       Ничуть не смущаясь, незнакомец берет Кройффа за руку и тянет его в сторону большого зеркала, висящего на стене.       – Смотри! – шепчут Йохану на ухо.       Когда футболист встречается со своим отражением взглядом, он ахает, и ему даже кажется, что его шокированное сердце больше не бьется. Йохан не смеет дышать и, не моргая, глядит в зеркало. Он рассматривает там худое высокое тело, пытаясь узнать человека, чью голову венчает шапка густых темных волос, и долго не отпускает взглядом эмблему на яркой оранжевой футболке. В какой-то момент Кройфф непроизвольно касается ее пальцами и видит, что отражение делает то же самое.       Буквально пара мгновений требуется мужчине, чтобы оставить все сомнения позади – Йохан увидел себя молодого. Он стал собой молодым.       А перед глазами будто кто-то включает киноленту.       Вот он высоко поднимает трофей, выигранный в Кубке Нидерландов в 1966 году. Вот он в финале Чемпионата Мира 1974 года несется с мячом, ловко уходя от Фогтса и Хенесса. Вот он побеждает в Суперкубке УЕФА. Следом еще один Суперкубок – Испании. Вот он возвращается в 1986 в «Аякс», но уже тренером, и снова – кубки, награды, медали… Яркие нидерландские цвета постепенно сменяются не менее яркими каталонскими, и лента запускается снова, словно рассказывая еще одну историю. Йохан узнает себя в форме «Барселоны» и прекрасно помнит, что это его первый сезон в новом клубе. И он знает, что на следующем кадре увидит себя, радующегося победе.       Прежде, чем зеркальный киноряд меркнет, Кройфф успевает заметить уже взрослого мужчину в форме голландского «Фейеноорда», празднующего свою последнюю великую викторию в качестве полевого игрока.       Движущиеся изображения пропадают, и зеркало вновь отражает молодого юношу в форме сборной Голландии, и стоящий перед ним Йохан жадно вглядывается в его лицо, еще не тронутое морщинами, лицо, подкупающее скромной улыбкой, лицо, глаза на котором сияют озорными искорками.       – Тебе пора, Йохан. – Шепчет паренек и мягко тянет того за руку.       Кройфф отступает и опускает взгляд вниз, ожидая увидеть свои слабые ноги, всунутые в больничные тапки, но этого не происходит. Он смотрит на крепкие бедренные мышцы, выставляющиеся из-под шорт, он касается их. Они вполне реальны, как и плотные гетры, как и оранжевая футболка, которые еще несколько минут назад принадлежали юноше в зеркале. Йохан смотрит на незнакомца, а тот лишь улыбается и протягивает ему кое-что.       – Йохан, твои бутсы.       Бутсы очень странные, и Кройфф рассматривает их с интересом. По бокам с двух сторон к матовой черной коже крепятся по паре красивых крылышек, и как только Йохан касается их, они тут же хлопают, заставляя футболиста вздрогнуть от неожиданности. Под бодрые поторапливания кудрявого паренька голландец надевает эту странную обувь. Йохан не понимает, что и зачем он сейчас делает, но почему-то ему кажется, что все так и должно быть в данный момент времени. Заканчивая шнуровать бутсы, он собирается развернуться к кровати, чтобы подойти и хотя бы заправить за собой одеяло, но незнакомец ловит его подбородок двумя пальцами и аккуратно поворачивает обратно, не давая Кройффу даже посмотреть в ту сторону.       – У нас мало времени. Пора домой. – Улыбается он. – Полетели.       Юноша ловко карабкается на подоконник, выпрямляется во весь рост и прыгает в темноту. Йохан, не успевая никак среагировать, вскрикивает и кидается к окну. Он ожидает увидеть все, что угодно, но никак не парящего в воздухе паренька, тихонько хихикающего и протягивающего руку. Только сейчас Кройфф замечает, что на том надеты точно такие же бутсы с крылышками, какие он сам получил только что.       – Давай, Йохан, нас уже заждались! – торопят его снова.       Голландец осторожно взбирается на окно. Его сердце бьется быстро, Йохану страшно. Но он закрывает глаза, делает шаг и…       Ночной воздух встречает его порывами теплого ветра, в которых тут же начинают быстро трепетать крылышки на бутсах, не давая своему хозяину ухнуть вниз. Кройфф не может поверить своим глазам и радостно хохочет. Хохочет так громко, что птицы вспархивают с веток деревьев в больничном парке. Йохан машет руками и неловко удерживает равновесие.       – Куда мы полетим? – спрашивает он, когда паренек устремляется куда-то на восток.       – Это сюрприз. – Улыбаются ему в ответ. – Но дам одну подсказку: там ты сможешь играть в футбол сколько угодно!       Йохана устраивает такой расклад, и он продолжает быстро нестись вперед, ощущая такую потрясающую легкость в теле, вдыхая воздух полной грудью, не чувствуя боли. Он счастливо улыбается и думает, что обязательно наденет эти чудесные бутсы на следующую игру своей сборной.       В больничной палате, оставшейся далеко позади, лежащий под одеялом мужчина глубоко вздыхает во сне и улыбается в последний раз.