Чики-Пики

Черт, черт, черт, я опаздываю, опаздываю, пиздецки опаздываю. Не знаю, как так вышло, но будильник, который прозвучал добрый час назад, я бессовестно проигнорировал, и сейчас в спешке натягивал узкие кожаные вещи и наносил дерзкий и яркий макияж, параллельно зачесывая черные волосы назад, и приподнимая их у корней. Серая шапочка аккуратно легла на красиво уложенные пакли, и я выбежал из своей комнаты, снося на пути студентов, которые как и я, спешили на пары. В коридоре никогда не бывает спокойно, общага - это муравейник: все куда-то бегут, куда-то спешат, все спотыкаются и летят в неизвестном другим направлении. - Смотри, куда бежишь, глиста накрашенная! - Закрой рот, Капитошка! - а вот и мой персональный кошмар - Томас Йост. Ох, как же этот человек меня бесит, и как же, мать твою, я его хочу! Его длинные пальцы.. О, Боже, как представлю, что он сможет сделать ими, так в дрожь и бросает, но мать его за хуй! Какой же он, сука, стервозный! Как же он бесит, но как же я его хочу! Сука, просто до дрожи в коленках! - Ах ты.. - и вот я прижат к стене, а настойчивые губы вылизывают мой рот. Меня ведет, а он сжимает мои бока, мнет постепенно напрягающийся член сквозь ткань брюк. Ох, черт, как же меня от него вставляет! Я обвиваю его шею руками, и ожесточенно ласкаю Тома в ответ, вгрызаясь в соблазнительные полные губы с сексуальным колечком пирсинга. Мы переплетаемся языками, целуемся до немоты в припухших губах, блять, и со стояками. Опаздываем на пары - оба до предела возбуждены, и оба горим ненавистью друг к другу; такие страстные и дикие стычки для нас не новость, мы напряжены и уже скоро, чувствую, трахнемся в этом коридоре. Его рука нырнула в мои джинсы, и я чувствую сухой палец, который до дрожи медленно проникает в меня. Закатываю глаза, глубоко и часто дышу: мне приятно. А вот когда он вытягивает его - не очень-то, но все равно меня плющит, ибо он толкается бедрами, вжимается в мое пылающее тело, и я, сведя к переносице брови, кончаю от его пальца, который он вогнал до упора, задевая увеличившуюся в размерах простату. Он застонал и, сжав свой член, спустил в джинсы. Мы пытались отдышаться, а потом без слов быстро юркнули - каждый в свои комнаты. Я судорожно стягивал одежду, чувствуя как в трусах липко и мокро, но я получал какое-то мазохистское удовольствие от этого. Я определенно дебил. Но так хочу его, что мне кажется, иногда моя задница так по нему тоскует, что я полирую свою правую руку, и пальцы левой, для того чтобы выкинуть его из головы. И, конечно же, у меня ровно ни хрена не выходит. На пары я не пошел, ибо в душе опять-таки дрочил на Йоста, представляя как он натягивает мою худосочную задницу на свой каменный член. Следующим этапом стала пара физ-ры, где я представил, как стоя на коленях, отсасываю ему, громко причмокивая и помогая себе рукой. И.. позорно кончил в свои штаны, закусив губу. Это было слишком. Просто слишком-слишком. Я хотел его до зубного скрежета, а он трахался с телками, ровно не замечая моих ревнивых взглядов, а лишь посылая воздушные поцелуйчики и уходя в их комнаты, а меня брала такая злость, что я просто лупил ни в чем не виноватого очкарика-подушку, и уходил в душ, так как в процессе возбуждался, представляя как он нагибает меня, хватая за волосы и натягивает меня на свой член, ох, а какой у него размер. О том, что у него большой, я узнал ещё при первой встрече с этим придурком. Мой долбоёб прижал меня в туалете, сказав, что моя девственная жопа достанется ему уже в тот день, и вот, из вредности я не даю ему уже два месяца, просто чтобы раззадорить нас обоих, и тогда, ох.. Я боюсь представить что тогда! Он же к ебеням порвет меня! Черт, сижу на кровати и кусаю губы.. Чертов Том, я опять из-за него возбудился, да еще как - мой член стоит колом, а я телевизор смотрю, стараясь не замечать восстания ближнего своего. Дверь с грохотом распахивается, и я смею лицезреть возбужденного и злого Йоста. - Что такое? Цыпа продинамила? Ая-яй! - не успеваю продолжить язвить, как он с силой прижимает меня к кровати, срывая ненужные тряпки, заставляя меня все больше восхищаться его силой и властью, исходящей от крепкого тела. - Мм, ах, Томми! - на мне не было уже и белья, когда он с силой засосал мой сосок в рот, мне кажется он посинеет, от того, как яростно Том его сосал и кусал, вылизывал и щекотал, а я прижимал его голову к своей груди, заставляя вжиматься и стонать, от накатывающих чувств. Но лежать бревном я не хотел, хотя в груди гулко билось сердце, боясь испортить ровно все, но стараясь забить, я перевернул нас, оказываясь сверху, и удовлетворенно провел ладонями по его груди. Я кусал и лизал горячую соленую от пота кожу, сжимал гладил и даже раздирал его задницу пальцами, мне было мало, мне было похуй на нашу обоюдную ненависть друг к другу, мне было, сука, похуй, по тому что ровно так как я его ненавижу, ровно так же я его и люблю, эту сраную шлюху, которая переебала всех баб на своем курсе. До боли приятно касаться и гладить. Кровь зашумела в ушах, когда я почувствовал как скользкий тонкий палец входит в мою тугую задницу, которая кроме моих пальцев и нихрена-то не чувствовала, позже скажу ему, что я попросту соврал, о всех своих любовниках. Да что там, я даже девок никогда и не трахал! - Том! Ещё, ещё, ах.. ! - и я просил ещё, по тому что было, блять, до дрожи мало, я насаживался уже на два пальца, которые ну нихрена не приносили никакого дискомфорта, а только какое-то приятное тянущее ощущение. Парень жмурился и шипел, когда я прикладывал больше силы, он шлепал меня по заднице и пытался оттолкнуть за плечи, но я упрямо рычал и кусал за шею ещё сильнее, стараясь запомнить вкус и запах его кожи. Это было настоящее безумие, он потрахивал меня пальцами, вгоняя их по основание, а меня перло от его сдавленных грубых и хриплых стонов - он был весь такой.. Идеальный и вкусный, что не было сил, желания оторваться, не было сил уже отдать его кому-то, и эта шлюха влюблена в меня, и я не отдам никому её, свою личную шлюху.. Влюбить в себя бабника.. Это возможно, но сложно, и сейчас, я его уже не отпущу, просто не смогу, ибо сам люблю и ненавижу больше жизни, ненавижу и, сука, убью если он изменит мне. Просто отрежу его хуй и скормлю той шалаве, которая посмела коснуться к его телу. - Билл, можно.. - я соскользнул с пальцев и поцеловал, провёл по острым зубкам, всхлипнул, и засосал юркий язык, который нетерпеливо начал ласкать меня в ответ, мы кусались, сталкиваясь зубами и носами, что могло выглядеть комично, если бы не дикое возбуждение и колом стоячие члены, которые истекали вязкой смазкой. Я начал надрачивать пульсирующий раздразненный орган и стонать от кайфа. Мои пальцы гладили, лаская твердую плоть, выбивая толчками из его груди стоны, сжал сильнее, и Том выгнулся, остановив мою руку. - Не надо, а то я сейчас взорвусь! - я деловито кивнул, беря член в ладонь, я думал что будет больно. Я знал, и мне уже не пять лет, чтобы плакать и дуть на саднящее место, поэтому я, стиснув зубы, молчал, насаживаясь на его член, напряженно сверля взглядом стену на против - было больно. Правда, больно, она буквально сковала мышцы, не давая вздохнуть нормально, и прочувствовав каждый миллиметр горячей плоти, каждую венку, я опустился до конца и громко выдохнул, замирая и не двигаясь. Тело начало понемногу привыкать, возбуждение немного спало, и Том начал водить рукой по моему влажному члену, возвращая утерянную дрожь и нетерпеливость. Я сжался, а он запрокинул голову назад; и мне было.. приятно?! Да, было именно приятно. Он резко подкинул бедра вверх, виляя куда-то немного влево, и меня подбросило; я застонал от волны кайфа, сумасшедшего удовольствия, вспыхнувшего в моем теле. Приятно было не только ласкаемому члену, но и в проходе приятно ныло и жгло, даже боль показалась безобидной, и прибавляла пикантности и изюминки в столь сложный процесс. Безусловно, она немного притупляла возбуждение, но потом и с лихвой прибавляла. - Можно? - я кивнул и осторожно начал подыматься и опускаться на пульсирующем члене парня. Было неудобно и быстрый темп я задать не мог, но, пока я привыкал, этого и не требовалось, потому что надо было ещё хоть немного приспособиться. - Том, давай сверху? - предложил я, задыхаясь. Воздуха действительно не хватало, а он, хитро улыбнувшись, аккуратно перевернул нас, и перекинул мою правую ногу, переворачивая мое влажное дрожащее тело набок. Я и вправду задохнулся, когда Том начал быстро двигать бедрами, с каждым разом цепляя простату, доводя меня до сильнейшего экстаза, было невыносимо жарко, в висках пульсировала кровь, мыслей не было, только жгучее удовольствие в заднице и в низу живота. Мой член стоял так, как никогда в жизни, прижимаясь к животу и пачкая кожу смазкой; я скулил, комкал подушку руками, согнутыми в локтях, повторюсь, скулил, дергался, хрипел и слегка постанывал. Мне казалось что это продолжалось вечность, мне было просто до пиздеца хорошо, он вдалбливал свой член в меня и сопел на ухо, обжигая дыханием, и было не до поцелуев, ванильных словечек - нам было срать на романтику, это не было занятием любовью, это просто был секс - грубый и жестокий секс, - на который я точно подсел. - Ах, да, Том, давай быстрее, прошу! - было мало, мало его рук, которые сжимали бедра; мало губ, которые слизывали капли влаги с тела; мало его всего. Хотелось большего, и Том ускорил темп, доводя меня до ручки, возбуждение достигло своего апогея, и я уже чисто физически не мог его сдерживать, кончая в его кулак и обмякая. Да, грубые толчки внутри приносили немалое удовольствие, он продлевал мой оргазм, и кончил внутрь, обжигая горячей спермой потревоженные и растянутые стенки. Йост хрипел и покусывал мою шею, которая немного ныла и жгла: наверняка засосы оставил. - Том, твоя конча, блять, течет по моим ногам из дырки, ради Бога, убери с меня ногу! - невыносимо хотелось в душ, просто до дрожи - его сперма стекала по моим бедрам, и нет, это не было противно или унизительно, это в какой-то степени приятно, мне просто не хватало слов, я не знал что мне говорить и был смущен. - Лежи! - рыкнул он, и прижал меня к себе, практически насильно кладя мою голову себе на грудь. Моя рука легла на его накачанную смуглую грудь, а нога в собственническом жесте легла через его бедра. Приятно. Два его пальца легко прочертили путь к пульсирующей раскрытой дырке, и он резко вставил их, заставляя задохнуться и хватануть ртом воздух, сопя ему в шею, а потом, медленно трахая меня ими, он удобно устроился, продолжая дразнить и возбуждать. Крышесносяще. - М-м-м, мой такой хороший! - он похож был на большого сытого кота, которому все по, главное, что мышка рядом, и пусть весь мир сгниет нахуй. Пальцы его левой руки, перебирали мои волосы, и я думал на счет нашей дальнейшей жизни: а что будет завтра? - А что будет завтра? - А завтра, Билли, будет лучше, чем сегодня! - игриво сказал он, переворачивая нас и навалившись на мое тело, поцеловал так, как целует только он. Бечено 01.07.16 Р.S. Бета дочитала до середины, охуела и ушла в запой.