Так холодно.

Мне так холодно. Как это могло случиться? Кажется, еще вчера я окидывал взглядом равнину перед монастырем. В свободное от послушаний время я любил смотреть на нее и размышлять... На закате она стала кроваво-красной. Я подумал было о крови, но отогнал эти мысли и отправился спать. Они пришли с наступлением утра. Разбудили монастырь лязгом оружия и выкрикиванием заклинаний. Видимо, подбирались к нам ночью. Паскудные трусы. Они сожгли все дотла. Они убили их! Всех! Всех, кому еще вчера я подавал травы и чаи, всех, кто еще вчера обучал меня. Но я... Я...бежал. Бежал, выполняя последний наказ. Бежал, спасая свитки. Бежал, плача и задыхаясь на бегу. Захлебываясь собственной кровью. Ссадины на лице и руках горели огнем. Я думал, что умру. Тогда, воя от боли и бессильной злобы, я дал себе клятву. Я уничтожу всю магию, с которой мне предстоит столкнуться. Любой ценой, до основания. Это мой новый долг. Я не рыцарь и не ассасин, но мои руки сильны, а клинки остры. Не магия, но знания и напряжение воли помогают мне в моем деле. Месть и чистая злоба ускоряют смертоносное оружие, заставляя его поражать не только плоть, но и дух. Враги отступают, не в силах колдовать. Я никогда не сдамся! Я выступил в Войне Осколков на стороне Света, чтобы исполнить свой долг. Пытался найти союзников, но не смог. Рыцарь в красном обращается в крылатую тварь, а девушка в голубом, что смеется детским смехом, холодна и жестока. Все они такие лживые. Я...я сражался с небольшим отрядом, защищая нашу центральную башню. Враги окружили нас, но мы прорвали окружение, перебив их всех. Мои клинки свистели, рассекая воздух, но потом... Метко брошенный кинжал по рукоять вошел ниже ребер. Я вытащил его, но не могу остановить кровь, она сочится сквозь пальцы. Черт. Магов ведь много, а я один. Если я умру сейчас, то можно я буду считать долг выполненным? А если нет... кто-нибудь продолжит? Никто, потому что я всегда был одинок... Вся земля вокруг уже в крови. Почему мне становится так холодно?