Мой господин

Как же я ненавижу вас, мой господин. Ненавижу с того самого момента, как меня откачали, и вы предложили работать у вас. Щедрое предложение, несомненно. Одна таблетка в день. Один кусочек жизни в день. А я слишком молод, чтобы умирать. Всего-то тридцать два. Вы старше более, чем в два раза – и это еще одна причина для ненависти. Каждое утро, приходя к вам, я с ужасом жду, что увижу ваш труп. И сдохну рядом, так как моя жизнь – в вашем сейфе. В ваших руках. Навсегда. Ненавижу! И хочу жить. Поэтому я в лепешку разобьюсь – лишь бы вы протянули подольше. Лишь бы самому протянуть подольше. Вы не в курсе, но после того, как я стал работать на вас, по ночам мне стали сниться кошмары. Впрочем, наверняка же в курсе. Я лишь на одно надеюсь: что вы никогда не узнаете, что я в них вижу. Не хочу подавать вам идей, мой ненавистный господин. Этот сон всегда начинается с одного и того же – я допустил ошибку, но вы сделали вид, что не заметили ее. А утром, когда я пришел за очередной порцией жизни, показали мне таблетку и велели встать на колени. Я знаю этот сон наизусть, но каждый раз – как первый. Я ненавижу вас за это. За ощущение беспомощности. За собственную слабость. За желание жить. Любой ценой. За горячий стыд от того, что я покорно встаю на колени, слушая вас. Вы говорите, что я вас разочаровал, что вы думаете пересмотреть мой контракт, разорвать его, но у меня все еще есть шанс. Уже не секретарем, нет. Шлюхой. Зажмуриваюсь, ощущая, как краска стыда заливает щеки. Неужели вам мало очередной жены? Зачем вам я... так? Слышу, как вжикнула молния, и мне в лицо тыкается что-то мягкое. – Ну же, – вы ухмыляетесь, за волосы притягивая меня еще ближе. Теперь я могу рассмотреть ваш член в подробностях: не слишком большой, мягкий, в окружении редких волосков. Я неуверенно беру его в руку и слегка сжимаю, надеясь «оживить», но ничего не происходит. – В рот возьми, – вы смеетесь, наблюдая за мной. Все верно – я никогда... ни с кем... Я слегка открываю рот, чтобы лизнуть головку, но ваш член тут же оказывается в нем. Кажется, даже вместе с яичками. И мне приходится сосать. Лизать. Ласкать языком. Но все напрасно – ваш член вял. Вы смеетесь. Все время смеетесь и показываете мне мой очередной кусочек жизни, требуя, чтобы я старался лучше. И я стараюсь. Изо всех сил стараюсь. До спазмов в сведенной челюсти и боли в коленях: облизываю, мну яички, посасываю их, член, снова их – все напрасно. А кровь уже постепенно густеет. Я отчаянно трахаю вялый отросток ртом, чувствуя, как по лицу бегут слезы – неужели не получится? И когда надежда уже почти потеряна, ваш член оживает и твердеет у меня во рту. Вы хватаете меня за волосы и уже сами трахаете, тихо постанывая от наслаждения. Наслаждения моей смертью. Впрочем, когда я начинаю задыхаться, вы отталкиваете меня и позволяете выпить таблетку. Я тихо всхлипываю и встаю на ноги, думая, что это все, но вы со смехом качаете головой. – Думаешь, мы на этом закончили? Снимай штаны и ложись грудью на стол. Я в ужасе смотрю на вас: ваш член растет на глазах, из не слишком крупного превращаясь в просто огромный. Кажется, даже бутылки вашего коллекционного шампанского и то будут меньше – и в длине, и в диаметре. Яички тоже изменились, из небольших и почти лысых комочков став огромными тяжелыми, блестящими шарами. Я не могу... Не могу принять это в себя... Кажется, я сказал это вслух, так как вы смеетесь громче и, стиснув ладонью мой пах, шепчете: – Примешь. И это, и многое другое. Ты – мой. И будешь делать все, что я велю. Если хочешь жить. Хочешь ведь? Хочу. Очень хочу. Поэтому покорно расстегиваю брюки и стаскиваю их до колен вместе с трусами. Покорно ложусь грудью на стол – все как вы велели. А слезы все продолжают течь из глаз. Вы гладите меня по спине, ягодицам. А потом с силой засаживаете свой член в мой зад, разрывая его. Я кричу от дикой боли... И просыпаюсь от собственного крика. И за это я вас тоже ненавижу, мой господин. Иногда, в такие вот ночи, я мечтаю убить вас собственными руками. И уже плевать, что я сдохну следом – возможно даже не от своей болезни, привнесенной по вашему приказу болезни, а от того, что ваша охрана пристрелит меня. Пусть. Лишь бы раз и навсегда освободиться от вашей власти. Мой бессмертный господин... Как же я вас ненавижу.