Мелкие странности

Все это было, конечно, очень странно; тем не менее это представление показалось мне весьма милым и занимательным. Тем временем лорд Джон наклонился ко мне и принялся рассказывать нескончаемую историю про какого-то буйвола и индийского раджу, в которой я не мог уловить никакого смысла. Я смотрел на его двигающийся рот, на морщины, ставшие более заметными со времен нашей последней встречи, и мечтал заткнуть его. Руки сами по себе потянулись к верхней пуговице его рубашки, а губы накрыли, наконец-то, его. Это было... как взрыв. Меня накрыло жаркой волной от осознания, что сейчас я целую лорда Джона, а старое пугало Саммерли смотрит на все это... И продолжает кудахтать. Курица! Впрочем, поцелуя мне определенно было мало: я рывком избавил лорда Джона от галстука и разорвал на нем рубашку, обнажая тощую бледную грудь с рыжеватой порослью жестких волос и темными пуговками сосков. Зрелище возбудило меня неимоверно. Я погладил лорда Джона по груди, ущипнул левый сосок и тихо застонал, чувствуя тяжесть в паху. Мне все еще было мало. Краем глаза я заметил, как Саммерли забился куда-то в угол купе, жадно следя за нами широко раскрытыми глазами – он даже кудахтать перестал. Наконец-то. Лорд Джон реагировал как-то странно. Точнее, не реагировал – он позволял мне делать с ним все, что я пожелаю, и это лишь подогревало мой энтузиазм. Я грубо прошелся пальцами по его ребрам, сильнее распахнул рубашку и только тут заметил весьма внушительную выпуклость на его брюках. Так его это тоже заводило?! Потрясенный таким открытием, я грубо выкрутил соски лорда Джона, укусил его за губу и оставил внушительный засос на шее. Мое сознание словно бы отключилось, уступив место низменным животным инстинктам, которые требовали рвать, ломать и обладать. С тихим рыком я набросился на грудь лорда Джона, оставляя на бледной коже багровые следы своих зубов. Когда я укусил сосок, лорд Джон тихо вскрикнул, и этот звук окончательно избавил меня от оков самоконтроля: резким рывком я сорвал с лорд Джона брюки вместе с кальсонами, спустив их до самых щиколоток – возиться с обувью мне не хотелось совершенно. Где-то на другом конце купе застонал Саммерли – кажется, старый профессор не так уж и высокоморален: повернув к нему голову я увидел, как он, расстегнув свои брюки, мастурбирует на нас с лордом Джоном. Оскалившись на это, я вернулся к свой жертве, окидывая его оценивающим взглядом: лорд Джон без одежды выглядел еще более тощим, чем в ней, рыжеватые волосы узкой полоской спускались до паха, покрывая весь лобок и обрамляя тонкий, но длинный член лорда Джона. Почему-то подумалось, что член похож на своего хозяина – такой же тощий, длинный и бледный, он гордо торчал над рыжей кучерявой порослью. Мне мимолетно захотелось попробовать этот член на вкус, как перед этим я попробовал рот лорда Джона. Повинуясь инстинктам, я наклонился и лизнул стыдливо покрасневшую головку – вкус был странным. Не неприятным, нет, просто необычным. Я лизнул еще раз, лорд Джон тихо застонал и попытался заставить меня взять его член в рот, но у меня были совсем иные планы на продолжение, поэтому я решительно отстранился, ощутимо куснув напоследок лорда Джона у самой линии роста паховых волос. Расстегнув свои давно уже ставшие тесными брюки, я провел пальцами по всей длине своего члена. Надо признаться, что мне есть чем гордиться: пусть мой член и не был таким же длинным, как у лорда Джона, несколько уступая ему в этом, но зато он был довольно толст с крупной, темной головкой, которую мне уже не терпелось погрузить в зад моей жертвы. Лорд Джон смотрел на мое достоинство с какой-то жадностью, так что я не выдержал и довольно грубо ткнул его лицом в мой пах. Лорд Джон не сопротивлялся, взяв мой член в рот с профессиональностью портовой шлюхи. Неужели этот образец мужественности и хороших манер тайный содомит? Эта мысль безумно возбудила меня, так что я стал активно толкаться в рот лорда Джона, придерживая его за голову и не давая ему отстраниться. Саммерли в своем углу тихо всхлипнул, завозившись, а лорд Джон невнятно протестующе замычал. Я немедленно отстранился – не потому, что он протестовал, а потому, что не хотел спустить ему в рот. Облизнув пересохшие губы, я подхватил лорда Джона за ноги, вздергивая их и заставляя его почти лечь на неудобно-узкое сидение купе. Влажный от слюны член слегка холодило, так что я поспешил приставить головку к тесно сжатому отверстию и с силой толкнуться в него. Лорд Джон вновь протестующе вскрикнул, царапая скрюченными пальцами сиденье, Саммерли громко ахнул, а я торжествующе зарычал, ворвавшись в столь тесное отверстие. Это было непередаваемо – зад лорда Джона был теснее и жарче вагин тех распутниц, с которыми я изредка имел дело. Да, и можно ли сравнивать постоянно используемые многими мужчинами лона и тесный задний проход, в котором вряд ли кто до меня побывал. Я размеренно двигался в этой тесноте, стараясь растянуть удовольствие подольше, хотя все те же звериные инстинкты требовали, чтобы я грубо, дико и быстро взял поверженного лорда Джона, обозначая его принадлежность мне, делая его своей собственностью. Чтобы сдержаться, я пристально смотрел на свою жертву, отмечая, как лорд Джон теребит свой полуопавший член, постепенно возбуждаясь от моих действий, а еще слушал скулеж Саммерли, все еще мастурбирующего в углу – ну да, в его возрасте быстро уже не кончишь. Почему-то это наполнило меня энтузиазмом, и я болезненно ущипнул лорда Джона за сосок. Лорд Джон ответил на это коротким стоном и быстрее заработал рукой, то натягивая крайнюю плоть на головку, то почти полностью открывая ее. Это зрелище будоражило нервы, и я задвигался в такт с сильной ладонью, все быстрее и быстрее вбиваясь в зад лорда Джона. Где-то на заднем плане громко выкрикнул что-то невнятное профессор Саммерли, кончая, а я все двигался и двигался, чувствуя, как во мне растет огненный шар наслаждения. Лорд Джон кончил немногим раньше меня, забрызгав свой живот белесыми каплями семени. Это зрелище стало той малостью, которой мне не хватало, чтобы выплеснуться самому, взорвавшись ярким огненным шаром... Вскоре поезд остановился в Джарвис-Бруке, станции Ротерфилда. Тут поджидал нас Челленджер. Мы чинно вышли из поезда – у меня было ощущение, что я сошел с ума: видения безумного, дикого, неестественного соития все еще стояли перед моими глазами, но при этом никакого беспорядка ни в своей одежде, ни в одежде моих спутников я не заметил. И вообще они выглядели так, словно ничего и не произошло – профессор Саммерли щебетал канарейкой, а лорд Джон продолжал свой бесконечный рассказ про буйвола и раджу. Так что я было решил, что мне все это привиделось. И лишь когда мы садились в машину, я заметил мимолетную гримасу боли на лице лорда Джона.