Найти выход

День 311 Мама сказала, что, скорее всего, пришла весна, а еще, чтобы я начала вести дневник. Первому суждению я обрадовалась, а вот второму не очень. Еще мама сказала, что мне недавно исполнилось десять, а это значит, что на меня возлагаются определенные обязательства. "И привилегии", - и она улыбнулась. Я думала, что мне наконец разрешат ходить в дальнюю часть дома одной и листать словари в библиотеке, но оказалось, что теперь я смогу общаться с предками наравне с Марком. По-моему, из-за этого он немного обиделся. Он всегда считал меня маленькой, в любом возрасте, хотя папа говорит, что я не по годам развита и уж тем более более развита, чем Марк. Они недолюбливают друг друга, мой папа и Марк. Папа говорит, что Марк "заносчивый и самолюбивый", а Марк говорит, что папа - "подкаблучник". И теперь мне придется общаться с давно умершими людьми и искать отсюда выход. Мама говорит, что мы обязательно выйдем наружу. Она действительно в это верит, а вот папа, по-моему, нет. Но он лишь говорит: "Спорить с твоей мамой себе дороже", подмигивает и улыбается. Он не скажет никому, что не верит в это. Потому что, если не поверит папа, то не поверит никто. День 312 Мама посмотрела мои записи и сказала, что дневник совсем не для того, чтобы записывать в нем свои мысли. Нужно записывать, что произошло, как кого зовут и какую роль он играет. Мама сказала рассказать о себе и семье. Меня зовут Фрида. Мне уже десять, а это значит, что я почти взрослая, почти как Марк, но не почти как дед Яков. Деду Якову - семьдесят лет, он самый старый и любит ворчать. Когда мне было семь, я его боялась, а сейчас нет. "Страх выветрился" - сказала бы тетя Руфь. Тетя Руфь лишь чуть младше деда Якова, и я не знаю почему она тетя, на мой взгляд, она скорее бабушка. Она не жена деда Якова, а совсем наоборот, он ее муж. Дед Яков думает, что он всем заправляет, но на самом деле все решает тетя Руфь. Она добрая, и к ней всегда можно прийти за карамелькой, которых у нее резервный фонд. Моя мама Анжела и дядя Георг - их дети. Дядя Георг младше моей мамы на год, он вспыльчивый и вечно сердитый. Если встретишь его на дороге, лучше спрятаться где-нибудь и сидеть там, пока он не уйдет. Тетя Марта - жена дяди Георга. "Она его компенсирует", - говорит папа. Она тихая. Это главное ее качество. Хотя мы живем вместе, я с ней почти не знакома. Стелла и Марк - дети дяди Георга и тети Марты - совсем разные. Они оба бывают вспыльчивыми, да. Но Стелла - очень упрямая. Она сказала, что не будет общаться с предками и все тут. Дядя Георг очень злился и злится сейчас, потому что она умеет с ними договариваться, но Стеллу не переспорить. А еще она - красавица. Я всегда стараюсь к ней зайти, как бы невзначай, и поговорить. Она сначала изысканно выгнет бровь, а потом расскажет что-нибудь интересное. Марк - другой, он на нее не похож. Он совсем как дядя Георг. Тут и говорить нечего, Марк - это Марк. Моя мама – милая, а мой папа Лев – самый-самый добрый! Он может меня успокоить и помочь мне. Еще у меня есть брат Август. Ему два года. Я иногда с ним сижу, в последнее время все чаще и чаще. Он тихий, и я все ему говорю. Он почти всегда молчит, но мы понимаем друг друга. Я учу его избегать дяди Георга, читать книги и делать тайнички. Больше никого нет, даже кота или крысы. Мы одни в этом большом доме. День 314 Я вчера не успела ничего написать, потому что должна бы идти общаться с предками. Мне кажется, мы занимаемся этим от отчаяния. Ничего это нам не принесет. Но я не рассказала про предков. В доме есть большая Зала. Она вся в зеркалах, и, если закрыть глаза и чуть-чуть покружиться, не можешь понять, где ты. Там стоит много статуй. Все взрослые говорят, что тридцать, а я знаю, что тридцать одна. Есть маленькая статуэтка за полотнами в дальнем конце Залы. Она маленькая, но она есть. Каждый день мы все ходим к предкам, кроме Стеллы и Августа. Стоит прикоснуться к статуе предка и назвать дату и время, и можно с ними поговорить. Но просто так нельзя. Дядя Георг все тщательно планирует. Мы пытаемся узнать, как выбраться отсюда. Вчера я не писала, потому что общалась со своей прабабушкой Антониной. Она милая. Потрепала меня за щечку и сказала приходить еще. Еще сказала, что ничего не знает о выходе из этого дома, пожалела и дала настоящую газету. Когда я вернулась, мне пришлось отдать ее дяде Георгу. Он сказал, что я могла бы принести что-нибудь поценнее, ключ или карту, например. Месяц назад Марк принес ключ от его прапрадеда. Ключ ни к чему не подошел, но он и дядя Георг очень этим гордятся. Но газету он все равно забрал. А мне очень хочется ее прочитать! День 315 Иногда я думаю, как мы все сюда попали. Меня разбудила мама, а все остальные проснулись сами. Только Август здесь родился. Он даже не знает, что там, вне дома. Хотя никто из нас не знает. Мы просто не помним. Может, это лишь эксперимент? Я все же верю, что это лишь плохой сон. А во сне можно делать все, что угодно, и ничего тебе за это не будет. И газету можно забрать у дяди Георга. Одолжить. Пожалуй, я разработаю план и сделаю это завтра. Это же только сон. Сон. День 316 О боже. Если бы мне сказали, что я заберусь в кабинет дяди Георга и выкраду... одолжу у него газету, я бы не поверила. Ни на йоту. Но сегодня я это делаю. Боже. Первым делом, я узнала, когда дядя Георг пойдет в Залу. Все это выглядело, как невинные вопросы десятилетней девочки. Интересно, когда родители узнают, кого они пригрели у души, что они сделают? По крайней мере, из дома не выгонят, в этом я могу быть уверена. После этого я сделала кое-что похуже. Я вытащила ключ прямо из кармана дяди. Начитавшись книг, в которых герои мастерски открывают любые засовы простой скрепкой или заколкой, я подумала, что запросто смогу сделать так же. О, как хорошо, что я проверила свои умения вчера вечером! Потому что у меня ничего не вышло. Поэтому у меня остался лишь один выход. Когда ты говоришь с предками, ты остаешься в Зале, но ты точно где-то не здесь. Но телом ты все же в Зале. Дядя Георг одиноко стоял у статуи какой-то старушки, и я просто забрала у него ключ из заднего кармана. Оп. Пока все было легко. Даже слишком. Я мышкой пробралась к кабинету и открыла дверь. Зашла и отдышалась. Все сокровища из прошлого дядя хранил в большом ящике. И тут я поняла, что миссия провалена. Он был заперт. К тому же я услышала голоса, доносящие из коридора. Пришлось убегать. И тут мне по-царски повезло. Я увидела свою газету. В мусорке. Я бы разозлилась, но я слишком обрадовалась. Я схватила ее и вышла. К сожалению, зайдя за угол, я встретила Марка. На его косо брошенный взгляд пришлось сказать, что я была в подвале. Туда ходить мне категорически воспрещалось. Марк скривился, как засушенный фрукт, но промолчал. Лучше сказать, что я была в подвале, чем в кабинете дяди. Все равно Марк не скажет взрослым. Мы не любим друг друга, но перед взрослыми - горой друг за дружку. Дальше все пошло как по маслу, я положила ключ обратно в карман к дяде и побежала к себе в комнату. Все прошло просто идеально. День 317 Вообще я всегда была очень тихой девочкой и сегодня с утра пришла в ужас от того, что сделала вчера. Не скажу, что это были муки совести, скорее я не знала, чего ждать от родственников, когда они обо всем узнают. А я и не сомневалась, что они узнают все. Но дядя до сих пор не хватился газеты, и я села ее читать. Она была датирована 1 июня 2105 года. Заметки были в основном про курс евро и доллара (что это такое?), несколько неинтересных новостей про птицефабрику и шляпы, недавно вновь вошедшие в моду, но одна заметка меня определенно заинтересовала. Что-то про экологию. Но я не успела ее прочитать. Ко мне зашла мама, и я быстро спрятала газету. Завтра, всё завтра. День 318 Я определенно хожу по краю. Сегодня я приносила еду к Стелле. Она никогда не выходит из своей комнаты, поэтому мы все носим еду, иначе она умрет с голода, а нас и так здесь слишком мало. Я принесла поднос и собиралась уходить. Я хотела дочитать газету. Она просто притягивает к себе! Внезапно Стелла сказала: - Марк мне говорил, что позавчера, часа в три, он встретил тебя в южном коридоре. Ты сказала, что идешь из подвала. Я медленно кивнула. - Дело в том, - продолжила Стелла. - Что я сама в это время была в подвале. И тебя там не встречала. Я похолодела. - Но я думаю, это останется между нами. Она улыбнулась. - Однако, что ты делала в комнате моего папы? Ее улыбка показалась мне похожей на зубастую пасть акулы. - Взяла газету из мусорки, - промямлила я. Стелла кивнула и отвернулась. - Заходи, если что. Почему, если я сделала всего лишь одно плохое дело во всей жизни, я должна за него так горько расплачиваться? День 319 Сегодня я вернулась к заметке про экологию. Все слова длинные и непонятные, таких я не видела даже в энциклопедии. Я вернусь к этому позже, завтра или в следующем году. По обстоятельствам. День 320 Дядя Георг ходил весь день злой как бык или еще какое-нибудь рогатое животное. Все дело в еде. Вся еда лежала в погребе, и это единственное, с чем у нас никогда не было проблем, ее, казалось, хватило бы еще на долгие годы. Но сейчас оказалось, что запасы совсем не бесконечны и уже через месяц - два мы начнем голодать. Дядя Георг запаниковал. Когда он паникует, он похож на обиженного ребенка, потому что обвиняет всех подряд. Но его паника принесла неожиданную выгоду для меня. Дядя стал крайне забывчив и нервозен и перестал запирать двери. В его кабинет я не рискнула бы сунуться снова и в случае смертельной опасности, но я забралась в кладовую. Кладовая большая и сырая, в ней водятся плесень и пауки размером с мой кулак, а еще там постоянно кто-то шуршит. Но там хранятся дневники - дневники всех тех предков, чьи статуи стоят в Зале. Я решила взять дневник прабабушки Антонины, ведь я ее хотя бы знаю. У нее милый дневник - толстый, в ярко-голубой обложке и с кучей рисунков на полях, а еще у нее крупный разборчивый почерк, а значит, я все пойму.