Тонкости восточной дипломатии

- …Таким образом мы полагаем, что Далмаска не поддержит нас в этом вопросе. - Я бы предположил, что леди Эш будет очень тщательно рассматривать этот вопрос. Как думаете, мой друг? – Последнюю фразу Аль-Сид сказал на валенсийском, как всегда безжалостно выламывая звук «р». Баш подождал, пока девочка закончит нашептывать у него за плечом перевод и тяжело, с достоинством кивнул. Он запоминал все, о чем говорилось, но вмешиваться пока не видел смысла. На этом раунде он присутствовал только как наблюдатель от Аркадии, его собственная миссия обговаривалась только с принцами правящей династии, и продолжат они завтра. Аль-Сид, получив картинную поддержку, снова обратился к старейшинам заброшенной розаррианской провинции, где не так давно обнаружились залежи весьма ценных минералов. Воодушевившись находкой, провинции пыталась выторговать особый статус, правящий дом, наоборот, стремился упрочнить свои позиции. Причем, как понял Баш, речь шла именно о доме, не государстве. Запасное королевство Маграсы себе готовят, что ли? Он не представлял, как Аль-Сид может вести эту торговлю с утра до вечера, сам Баш полностью выматывался за первую половину дня, стараясь удержать в трех розаррианских принцев в рамках намеченного лордом Ларсой курса. Он просто чувствовал, как все эти речевые изыскания завязывали извилины его мозга в узелки, так что потом, в течение вечера, ни одна мысль не могла проскользнуть. Девочка не успела еще прошептать предыдущую фразу, как один из старейшин вскочил и, что-то прокаркав, направился к выходу. Аль-Сид тут же расхохотался и объявил, что все они слишком устали сегодня. - Пора отдыхать! Позвольте предложить вам провести этот вечер гостями моего дома! По хлопку принца в зал вбежала стайка юношей и девушек. Словно ковер был волшебным, на нем мгновенно появились новые блюда с фруктами и сластями, кувшины заново наполнились вином, а графины с водой, стоявшие рядом с ракы, сменились на запотевшие от конденсата. - Для тебя, мой друг, особенный выбор, - промурлыкал, наклонившись совсем близко, Аль-Сид и махнул рукой за спиной Баша. – Никогда не хотел побывать по другую сторону баррикад? По обе стороны от судьи-магистра очутились две девочки, наивными личиками и косами похожие на Пенело. Близняшки. Одинаково сложили ручки, одинаково склонили головки, одинаково звякнули монисто в смоляных косах. Затем одна принялась поправлять подушки, другая – выспрашивала, что «господин» желает пить, но ощущение зеркального отражения не проходило. "Они никогда не были такими", - мелькнула мысль, но он запил ее горечь мутно-белой обжигающей водкой. Девочки тихо прижались к нему, - одна у ног, другая за плечом, - когда с Башем заговорил один из старейшин, сидевший слева. Он уже приготовился распутывать дипломатически построения, но старик заговорил о содержании чокобо в розаррианском климате. «Как чокобо в розитских стойлах», - огрызался Восслер, когда его спрашивали о самочувствии, а день выдался паршивым. Воспоминание сбалансировало тепло в желудке теплом в душе, и Баш радостно поддержал беседу. Когда, наконец, старейшина переключился на другого своего соседа, и Баш снова сел прямо, он увидел его. Наверное, лицо судьи-магистра сильно изменилось, девочки подскочили, предлагая сласти и напитки, ласкаясь, но было уже не до них. Справа от Маграса, почти на коленях у одного из старейшин полулежал Бальфир. Несомненно, это был Бальфир, ленивый прищур и эти движения унизанных перстнями пальцев не могли оказаться у кого-то еще. Он был одет, как и прочие юноши и девушки в зале, – плотно расшитый короткий жилет на одной пуговице, низко сидящие свободные штаны из струящейся ткани, утянутые на щиколотках, и множество подвесок, цепочек и прочих украшений. Что-то подозрительное было в том, как Бальфир спокойно и покорно посмотрел на мужчину, огладившего его плечи, и в умеренных, плавных движениях, когда он наливал вино и подавал кубок. Баш насторожился, выискивая в лице пирата чужие черты. Близняшки пытались увлечь его, копошились и терлись по бокам, как котята, он отметил это где-то на грани сознания. Все его внимание было приковано к Бальфиру, который занялся теперь виноградом. Баш почти слышал легкое клацанье широких колец, когда пальцы перебирали солнечную кисть. Было удивительно, как пирату не мешает тяжесть металла и камней, если он делает столько движений, оглаживая каждую продолговатую виноградину. Вот он выудил из вазы со льдом новую кисть и, когда поднял руку, поднося ягоды ко рту, несколько капель прочертили поблескивающие дорожки по предплечью и собрались в сгибе локтя. Наверное, в зале было очень жарко, влажные следы тут же высохли. Да, определенно, очень жарко. Баш зашарил перед собой, и в его руке оказалась чашка, которую он осушил залпом. Гортань обожгло, и к нему вернулись мысли первоочередной важности. Как Бальфир здесь оказался? Ведь он… Он… Неважно, то есть важно, но что он делает, Залера побери, в Розаррии?! Они с Вааном пол-Ивалиса прочесали! И почему Бальфир ни разу даже не посмотрел на него? Неужели не узнал? Господи, нет, нет, нет… Прояснившийся было разум потонул в горячем тумане от выпитого и кальянного дыма. Баш вглядывался в знакомые изгибы тела, черты лица, жесты. Вот он глубоко прогнулся в пояснице и, словно перетекая из одного положения в другое, сел и потянулся за кувшином, налить человеку рядом еще вина. Тот привлек Бальфира за талию к себе и протянул ему трубку кальяна. Смеясь, Бальфир принял и сделал извивающееся движение, выражая, вероятно, благодарность. Глядя вверх, в глаза партнеру, он быстро облизал край мундштука. Затем мужчина отвлек его и Бальфир, внимательно слушая, прижал фарфоровый мундштук ко рту, сминая нижнюю губу, и несколько раз провел им по губам. Посмеявшись в ответ на реплику, он снова облизал и взял в рот рельефную трубку. Баш постарался отвлечься, Аль-Сид хотел о чем-то поговорить, но смог только отрешенно кивнуть в ответ. Кажется, розаррийского принца такой ответ устроил, по крайней мере, продолжил с еще большим энтузиазмом – ломаная валендийская речь стала быстрее, сливаясь в воркующий фон. Баш поддержал беседу новым кивком. Прикрыв глаза, Бальфир делает глубокий вдох, и влажно поблескивающий конец мундштука выскальзывает из губ. Белесый дым вырывается струйкой, вьется кольцами в воздухе, скрывая любимые черты. Пират тихо смеется, украшенные искрами камней и матовым блеском пальцы теперь исследуют мундштук, ощупывая, оглаживая каждый шарик, сверху вниз, к трубке, и обратно, к навершию. Он снова облизывает головку мундштука, прежде чем затянуться, а уже когда его рот полон горьковатого дыма, щекочущего гортань и нос, приподнимается на локте и, притянув к себе голову партнера, выпускает кальянный дурман в поцелуй. Когда лицо пирата снова закрыто тяжелым, вихрящимся дымом, он искоса смотрит на Баша. Впрочем, возможно судье показалось. Аль-Сид очень вовремя кладет руку ему на запястье, Баш не смог бы четко ответить, что он собирался сделать в следующую секунду. - Мне кажется, мой друг, я ошибся с выбором услады для тебя. Сейчас мы все исправим. – Он щелкает пальцами перед лицом ближней к нему близняшки, и девочки, еще раз витиевато поклонившись Башу, затем принцу, срываются с места. Одна из них трогает Бальфира за подол жесткого расшитого жилета и указывает глазами на Аль-Сида и Баша. Баш не хочет видеть, как пират будет снова кланяться и позволяет одной из девушек, что вечно за плечом у Аль-Сида, увести себя. Она говорит что-то о том, что проводит его до покоев, но за первым поворотом он останавливается и ждет. Не оборачиваясь, он полагается только на слух и ждет. Да, это шаги Бальфира. Слишком твердая постановка пятки при, в общем-то, тихом шаге. Едва заметное прихлопывание задников обуви вызывает у Баша улыбку. Он оборачивается навстречу Бальфиру, - слишком резко, его шатает, - и отсылает девушку, утверждая, что помнит, где отведенные ему комнаты. Когда она уходит, привлеченный за талию Бальфир мурлычет ему в ухо: - Молодец. Теперь четвертый поворот направо, налево через три, третья дверь. – Облизывает ушную раковину и прикусывает мочку. Паршивец смеется. У Баша сотни вопросов, но пират заглатывает их поцелуями, даже самые важные, так что они продвигаются медленно и бестолково, застревая в украшенных золоченой лепкой нишах. Вроде они уронили вазу, но толстый ковер гасит звук, так что Баш не понял, обеднели Маграсы на пару десятков миллионов или нет. Когда, наконец, Бальфир открывает за его спиной дверь, не преминув еще раз огладить его задницу, вопросов уже не остается, хотя, судя по лицу Бальфира, именно теперь их можно задавать. В помещении довольно холодно, из-под потолка под дверь тянет свежим воздухом. Пират отстраняется, но Баш остается на месте, подставляя лицо сквозняку и глубоко вдыхая прохладный ночной воздух. Постепенно в голове проясняется. Когда он снова смотрит на записанного в мертвые любовника, тот удовлетворенно кивает. Время для вопросов истекло и Бальфир начинает, не тратясь на пояснения. - Я рассчитывал подождать еще недельку, но теперь есть план получше. И подешевле для Аркадии. Заодно поможешь разобраться с охраной, если тихо не получится. При необходимости разделиться встречаемся в восьмом ангаре, там два корабля, но ты сразу узнаешь нужный. – Он закатил глаза. – Такая крошка. На секунду Бальфир прижался к нему всем телом, голые руки и живот обжигали, он снова смеялся. - Готовы стать пиратом, генерал? *** У комнаты, куда проник Бальфир, никого не было, но уйти без шума все равно не получилось, они наткнулись на патруль почти у ангаров. Пират скомандовал снять с аккуратно вырубленных охранников переговорные устройства и склонился над кодовым замком. Ткань свободных штанов натянулась на ягодицах. Ощущение реальности пришло только когда они уже взлетели. Забравшийся к нему на колени Бальфир нетерпеливо тянул его за прядь. - Вызови Ларсу, говорю же! – кажется, он что-то прослушал. На мониторе было видно простой ворот белой сорочки, видимо, вызов поднял лорда Ларсу с постели. Тем не менее, сна в глазах Императора не было. Не было в них и удивления, когда он увидел Бальфира. - Я хочу выкупить контрольный пакет Драклора в обмен на очень важную информацию, плюс одну услугу, плюс одного судью-магистра. На последнее заявление в глазах мальчика все-таки мелькнуло удивление. - Если я решу, что информация и услуга заслуживают внимания, то заплачу установленную тобой цену. - Ваше императорское величество, боюсь, торговаться сейчас некогда. - В таком случае, твоя информация устареет. Бальфир картинно развел руки, сдаваясь. - Думаю, вредно возвращать вам судью-магистра Габранта, вы слишком хорошо выучили его уроки. – Жестом он остановил следующую реплику лорда Ларсы. – Но мы оба знаем, что эту собаку не увести с ее цепи. Ваше величество, вы можете связаться с домом Маграс и предъявить, что их человек похитил на их же корабле судью-магистра Габранта. Вряд ли вы много выиграете, но в первую очередь сможете нейтрализовать все, на что Аль-Сид Аль-Хаддиб Маграс заключил соглашение с судьей-магистром Габрантом во время неформальной беседы сегодня с двадцати одного пятнадцати до примерно двадцати двух часов. Когда лорд Ларса собрался что-то сказать, Бальфир продолжил: - Я не могу сказать точнее, к каким соглашениям они пришли, но у принца было слишком довольное лицо, это… раздражало. Пират, наконец, улыбнулся, и мальчик улыбнулся в ответ. - Спасибо, лорд Ффамран Мид Бананса. Судья-магистр, я жду вас с отчетом через двое суток и восемь часов. – Наконец, даже глаза на детском личике непривычно осветились в улыбке. – С возвращением, Бальфир. Поблагодарив, тот выключил связь. Развалившись в кресле, закинув ноги на подлокотник, он повернулся к Башу. - Скажите, судья-магистр, у вас была особая дипломатическая стратегия или это просто не ваша стезя? - Я полагаю, у меня получалось довольно неплохо, пока не возникло непредвиденное обстоятельство. Наглая ухмылка в ответ. - Что ты делал там, Бальфир? Мы все уж почти уверились, что… ты… Откинувшись назад через подлокотник, пират защелкал тумблерами на приборной доске. Из такого положения голос его звучал глухо. - А там не было Бальфира. Был юноша Кадир, полностью потерявший память, которого принц Аль-Сид купил на торгах для своего гарема. Баш почувствовал противную пустоту в желудке, волосы на загривке встали дыбом. - Ты же не… Неужели ты… - Мой добрый генерал, вы уже потеряли дар речи? Вы вообще знаете, что мы украли? Тогда вам лучше и не знать. Видя замешательство Баша он со вздохом продолжил. - Я выбрался из Бахамута практически невредимым, а вот Фран пришлось отвезти в Эриут. Концентрация Тумана в крепости плохо отразилась на ней, а Виер лечит Мать. Так что, я остался один и решил, что пришло время для дела, которое нужно проворачивать в одиночку. В общем, весь этот год я втирался в доверие и изучал подступы к розаррийскому сокровищу. Не дожидаясь упреков, он добавил: - И вам, генерал, стоило бы порадоваться этому в первую очередь. Даже моей фантазии не хватит, чтобы предположить, на что вы согласились в разговоре с Аль-Сидом. Баш вздохнул про себя и перешел к более безопасной теме. - Судя по всему, тебе неплохо жилось в гареме. Бальфир закатил глаза. - В общем-то, да. Кормят, поят, одевают. Есть, чем развлечься. Но есть одно, от чего я сбегаю с превеликим удовольствием. Эпиляция! Баш, это ужасно! Даже самые лютые пираты из команды Лысой Цон не так жестоки. Да что ты смеешься?! Баш легко поймал нацелившуюся пнуть его ногу. Слушая, как уже бывший наложник рассказывает о ежеутренних чтениях «Священной Истории государства розаррийского», он рассеянно поглаживал большим пальцем косточку на щиколотке и кожу вокруг, пока его не осенило. Бальфир, по всей видимости, наслаждался собственным рассказом. Под описание старших жен и фаворитов Баш распустил завязки на щиколотках и скользнул ладонью вверх по ноге. Ощущение необычно гладкой кожи было восхитительным. Он подумал, что кожа под его рукой нежнее ладони, покрытой заскорузлыми мозолями от меча и латных перчаток. Когда он поднял глаза, чтобы посмотреть в лицо Бальфиру, взгляд споткнулся о низкий вырез жилетки. На груди тоже не было волос! Мысль о том, где еще его любовнику могли удалить волосы, отозвалась пульсацией в паху. Баш и не заметил, когда у него встало. Бальфир с довольной улыбкой наблюдал за Башем, который вот уже минут пять с отсутствующим видом пялился на его ногу. Штанина давно уже была поднята к колену и, судя по клонящейся голове, скоро генералу станет мало просто поглаживаний. Он продолжил: - Ширина ударных волн большой интенсивности имеет величину порядка длины свободного пробега частиц энергии при мощности глоссара… Баш поймал губами звездочку из золотого браслета, свободно болтавшегося на щиколотке пирата и, ведя носом по лодыжке, потянул его. Звездочки царапнули кожу, и Бальфир со смехом остановил голову судьи-магистра, растрепав короткие волосы.