Рождество Бодомов

«Аллу, осторожно! Ты упадёшь!» - кричал Янне из кухни, когда увидел, как Алекси борется в попытках дотянуться до высокой ветки дерева. Стула было недостаточно для достижения его цели, так что он откопал откуда-то из гаража ещё и стремянку. Она была в не слишком хорошем состоянии: непрочной от времени и шаталась. Она треснула под маленьким музыкантом, заставив его нелепо качаться, пытаясь поймать равновесие. Он сжал в руке маленький сияющий шарик и снова схватился рукой за ветку. Это был подарок от его матери в честь его первого Рождества с Янне. «Аллу!» - вскрикнул Янне, без промедлений подбегая к шатающейся стремянке. Алекси снова откинул руку, на этот раз уцепившись за ветку, на которой висела игрушка в виде узорчатого крючка. Как и предполагалось, стремянка наклонилась на одну сторону, и гитарист соскользнул вниз с эскападой громких ругательств, пока не понял, что он находится в родных и тёплых объятиях, а не на полу. «Пожалуйста, будь осторожней. Ещё чуть-чуть, и я повёз бы тебя в больницу в канун Рождества… снова». Клавишник со стоном вздохнул при этой мысли. За последние несколько лет он таскал своего друга по больницам бесчисленное количество раз, и как раз под праздники. В это время ему всегда казалось, что где-то днём ему позвонит жутко расстроенный Алекси, который каким-то чудом умудрился поранить себя на полпути от его старой квартиры к дому его родителей. В прошлом году он от злости пнул дерево и сломал большой палец на ноге. Годом раньше он поскользнулся на льду и слетел вниз с холма, по пути изрядно стесав лицо и ударившись головой. Янне поцеловал Алекси в макушку, помогая подняться на ноги и окинув взглядом стремянку, которую, как он полагал, нужно отнести отсюда подальше. Спустя несколько минут гитарист зашёл в дом, он был немного в снегу, хоть и пробыл на улице совсем немножко. Он отряхнулся, как мокрый пёс, разбрасывая снег повсюду и создавая маленькие лужицы у двери. «Я нашёл это у твоей машины», - Алекси держал подарок, идеально обвязанный лентой, немного помятый – несомненно, от другого его падения, которое произошло раньше в этот же день. «О, это моей мамы!» - Янне взял подарок, поглядев на него секунду. Затем он стал неистово разыскивать ключи от своей машины и пальто, прежде чем повернуться и увидеть озадаченное лицо сбитого с толку Алекси. «Это займёт у меня самое большее час, Аллу, я обещаю! Я просто закину это и тут же вернусь домой!» «Я с тобой!» «Кто-то должен вынуть еду из духовки. Просто достань её, когда таймер выключится. Ты можешь съесть, сколько захочешь, если меня ещё не будет дома». «Договорились». Алекси никогда не упускал возможности съесть весь обед сам, особенно, если готовил Янне. «Погода, кстати, до хрена отвратительная, будь осторожен». Он был уже на полпути к кухне, готовый сосредоточить взгляд на таймере, как от запаха еды у него просто потекли слюнки. «Я буду осторожен. Скоро приеду. Я люблю тебя». На этом дверь закрылась, и послышался скрип шин по снегу, а через несколько секунд машина была уже далеко. Алекси следил за таймером в течение пары минут, прежде чем решил, что 45 минут – это слишком много, чтобы просто сидеть на одном месте. Плюхнувшись на диван, он заметил на столе коробку, которая была там с утра. В ней были баночки и кисточки для рисования. На другом конце стола были два чистых стеклянных шарика без покрытия. Янне притащил домой что-то вроде набора, чтобы нарисовать собственные рождественские узоры, забыв о том, что у Алекси совсем нет способностей к рисованию. Он настойчиво думал, что, что бы это ни было, это будет прекрасно, хотя Алекси не мог не думать, что это было больше похоже на то, как родители приклеивают на холодильник неудачный рисунок своего ребёнка, чтобы он не расстраивался. Он посмотрел на набор ещё пару секунд, пока не включил телевизор вместо этого. Он хотел дождаться Янне, чтобы вместе они делали что-то из того, что запланировали. Помимо обеда, конечно. Спустя один рождественский фильм, таймер выключился, и гитарист опрометью помчался на кухню, чтобы вытащить еду. Он наполнил тарелку до краёв, прежде чем умоститься на диване снова и уминать еду. Спустя ещё два рождественских фильма и почти весь обед, он начал беспокоиться. Он потянулся к телефону, чтобы проверить время. Три часа прошло с тех пор, как Янне уехал. Где же он? Как по заказу, его телефон завибрировал. «Янне? Где ты?» «Я стою в заторе из-за снега. Не знаю, когда прибуду. Я на одной точке уже битый, мать его, час!» «Но… А узоры как же?» «Давай, придумай что-нибудь сам, если хочешь». «Но становится поздно…» «Иди поспи, если ты устал. Я обещаю, я упаду сразу в постель, когда буду дома. Пожалуйста, не дожидайся меня». «Но…» «Мне пора, Аллу. Я люблю тебя». «И я тебя люблю». Он ещё долго держал телефон у уха, хотя и разговор уже закончился, пока, наконец, не бросил его на диван возле себя. Что ему теперь делать? Что это за первое Рождество, если они даже не вместе? Алекси собрал остатки еды и положил в холодильник. Он сложил всё в тарелку: на случай, если Янне захочет поесть, когда придёт домой, то всё, что ему нужно будет сделать, это забросить еду в микроволновку. Он вздохнул, взял один из стеклянных ёлочных шариков со стола и уселся с ним на пол. Он также достал маленькую кисточку и несколько баночек с краской. Он не знал ещё, что именно он собирается нарисовать. Не было прекрасным ни его настроение, ни его стиль рисования, скорее, они были мрачными и прокисшими за последние несколько часов. Он начал с аккуратного рисования нескольких голубых полосок, но его рука начала трястись и под конец линии вышли кривыми. Он попробовал ещё раз, в этот раз петляя ими по-другому. После ещё нескольких попыток с чёрной краской, он совсем расстроился и открыл красную. В это раз, он постучал кистью по краю, оставляя внутри брызги краски. Это походило на пятна крови, что только подзадорило его продолжать. Вот кисть стала сухой и не брызгала больше, он поднёс шарик к свету. Идеально. Он поместил его на пустую еловую ветку и выглянул в окно, в надежде увидеть свет фар вдалеке. Вместо этого он просто вглядывался в темноту. Выключив телик, гитарист решил потащиться в спальню и попытаться немножко поспать. Казалось, это Рождество испорчено для него. «Гитара замёрзнет в багажнике». Янне покачал головой, пока машина разогревалась. На пути домой пробка стала рассасываться, но вот он подошёл к ещё одной мёртвой точке. Выглядело так, что он не сдвинется с места в ближайшее время, так что он открыл багажник и вышел из машины. Он поднял большой чехол с инструментом из багажника, хлопнув им. Затем он осторожно положил его на заднее сидение и открыл его, чтобы удостовериться, что ни одна струна не испортилась от температурных колебаний. Всё сидело великолепно, полностью чёрная V-образная гитара с тонкими полосками, идущими по абрису. Глубокий красный с наружной стороны смешивался с чёрным и красным, более походящим на цвет крови на внутренней полоске. На каждом ладу красовалась искрящаяся надпись: «COBHC». Чехол закрылся с небольшим глухим звуком и клацаньем замков с другой стороны. Янне забрался обратно в машину, регулируя температуру, чтобы успокоиться наверняка, что с инструментом ничего не случится по пути домой. Спустя время, показавшееся ему вечностью, он свернул на подъездную часть и тихо занёс чехол в дом. Алекси, должно быть, спит. Свет не горит, и в доме тихо. Клавишник заценил разрисованные шарики на ёлке, после того, как включил свет, улыбнувшись простоте узоров. Он обещал сразу лечь в постель, но он не смог сдержать желание нарисовать свой собственный узор. Прошло ещё пару часов, так как он рисовал очень острые, запутанные линии, выводящие блёклые силуэты с одной стороны и яркие гитары с другой. Когда он закончил, результат походил скорее на фабричную работу, нежели на сделанную за одну ночь. Он поместил шарик рядом с художествами Алекси, прежде чем положить гитару в чехле к остальному, что под ёлкой. Он поставил его напротив остальных идеально запакованных подарков, так что теперь, когда изящный гитарист войдёт в комнату, это будет первое, что он увидит. На том он и порешил и отправился в кровать, чтобы прижаться к спящему Алекси. Впервые за некоторое время, Алекси был первым из них, кто проснулся раньше. Он медленно сел, моргая и щурясь, пытаясь сфокусировать зрение, и посмотрел на часы. Ещё не было и полудня – это был рекорд по ранним вставаниям. Янне всё ещё мирно спал рядом с ним, и он едва мог удержаться, чтоб не разбудить его, после того, как он явился домой так поздно. Но вместо этого, он снова уютно устроился под одеялом и попытался ещё немного поспать. Часом позже, он снова проснулся, на этот раз, слишком раздражённый, чтобы ждать. Он потряс Янне за плечо, но тот в ответ и не двинулся. Он потряс сильнее, ответом ему был стон и бормотание ругательств. Расстроенный, он оглядел комнату в поисках чего-то, что могло бы ему помочь. Его взгляд упал на окно и слой снега за ним. Он натянул старую пару обуви и открыл окно, неприятно съёжившись от холода. Он набрал немного снега и сформировал из него крепкий шар, потом прицелился им в окно. Прикинув ещё раз, он бросил снежку в спальню и попал прямо Янне в заднюю часть шеи. «Какого хера?!» - Янне подскочил, хлопая себя по шее, с которой тёк снег. Он яростно оглядывался в поисках источника и заметил на улице Алекси, умирающего от смеха. Его ошеломлённое выражение лица сменилось улыбкой, как у чеширского кота, он натянул пиджак и влез ногами в ботинки. «Ах ты маленький засранец, ты у меня за это получишь!» Он подошёл к окну, хотя перелезть через него оказалось для него сложнее, чем для Алекси. «Вот дерьмо!» Гитарист попытался убежать, но не успел он и глазом моргнуть, как оказался уже на холодной земле с Янне верхом на нём. «Ну хорошо, хорошо! Я сдаюсь! Сдаюсь! Может, мы просто откроем подарки?» - просил Алекси, смеясь и пытаясь освободиться. «Нет, ты сам первый начал», - ответил клавишник с усмешкой, целуя Алекси в нос перед тем, как бросить снежку ему в лицо и отстраниться, отбегая на безопасное расстояние. «Чёрт возьми! Холодно же! Вот придурок!» - восклицал он, вытирая снег с лица и вставая. «Я сдаюсь!» - он поднял руки и улыбнулся. Снег запутался у него в волосах и намочил одежду. Они вдвоём перебрались через окно, чтобы снять промокшую одежду и одеть вместо неё сухую. Они оба задрожали на пару минут, прежде чем тепло дома согрело их тела. Они посмотрели друг на друга, смеясь и по-детски тряся головой в их манере. «Хорошо, ты хочешь открыть подарки сейчас?» - спросил Янне, указывая на дверь спальни. Ему не нужно было дожидаться ответа, Алекси был уже на полпути к коридору к тому времени, как он закончил предложение. «Подожди меня!» - позвал он, заходя в комнату, которая теперь была освещена солнечным светом и поблёскивающими огоньками на ёлке. «Янне! Да это же… но как ты… когда…?» Изящный музыкант уже расправился с чехлом и держал в руках инструмент, изучая каждую деталь. «Они едва успели закончить её к Рождеству. В следующий раз мне нужно заказывать такое немного пораньше», - улыбнулся клавишник, садясь рядом с приятелем и обнимая его сзади. «Она превосходна! Мне нравится! Спасибо!» - Алекси повернул голову назад и положил её на плечо Янне, держа свою новую гитару на колене. Янне притянул его к себе, чтобы одарить несколькими поцелуями, прежде чем он начнёт играть на новом инструменте. «Счастливого Рождества, Аллу».