Freedom of the Press

Леви С этой ублюдской статьей в руке я чертовски грациозно ковылял в сторону стадиона и офиса Эрвина. Я не затратил много времени на утренний подъем с кровати, поэтому в тот момент, как я приблизился к стадиону, было еще слишком рано и никого из команды на месте не было. Я заметил на парковке машины Эрвина и Изабель, из чего следовало, что последний прибывший из нас троих - я. Я подошел к безликой белой двери и распахнул ее. Дверь ударилась о стену и стала закрываться, но я успел влететь внутрь, и она с грохотом захлопнулась за мной. Почему же я так зол? Я внезапно задал себе этот вопрос, глядя на спокойные лица Эрвина и Изабель. Из-за чего злиться? В статье не сделан вывод, что между мной и Эреном какие-то романтические отношения. Нет подозрений, что между нами есть секс и интимная связь. Простое любопытство, как кому-то, кого обычно описывают как "врага", удалось сблизиться со мной. - Я полагаю, речь шла об этой статье? О ней ты хочешь поговорить со мной и моим менеджером? - спросил я, кинув газету на его стол и бухнувшись на стул рядом с Изабель. - Так и есть, - сказал Эрвин, лишь быстро бросив взгляд в сторону газеты. - Знаю, что статья тебя не раскрывает, но у меня уже некоторое время были подозрения по поводу того, насколько ты близок с этим мальчиком... - С Эреном, - огрызнулся я. - Его зовут Эрен, и у тебя нет никаких доказательств. И пока ты мне эти доказательства не предоставишь, я буду отрицать все обвинения в свой адрес. Эрвин резко выдохнул и потер переносицу, после чего острый взгляд его голубых глаз встретился с моим. - Это не обвинение. Я ни в чем тебя не обвиняю. Ты гей, ну и что с того? Что такого, если у тебя интрижка с репортером? Я забочусь только о том, чтобы ты не опорочил свое имя и репутацию. Ты можешь делать все что угодно с этим мальчиком - извиняюсь, Эреном, - но только если в газеты это не попадет, - распорядился он. - Ты думаешь, мне хотелось, чтобы это все оказалось в газетах? - резко ответил я, наклонившись вперед, чтобы ответить на его пронзительный взгляд таким же. - Я понимаю, что опасно иметь связь с репортером, но Изабель и я уже обдумали это. Он подписал соглашение о конфиденциальности. Он меня не выдаст. Статья не его рук дело. - Я рад, что ты осведомлен о всех опасностях, связанных с твоим увлечением, но это не меняет того факта, что вы оба вместе попали на фотографии, которые в итоге оказались в новостях. Делайте что хотите за закрытыми дверьми, но совместные появления на публике только увеличат возможные подозрения о том, что ты - гей. Держи свою личную жизнь при себе, Леви. Потому что если это всплывет, твоя жизнь будет разрушена. - Я прекрасно осведомлен об этом, Командор Бровастый. Три недели назад такой разговор уже был, помнишь? - Да, - со злостью произнес он, ударив кулаком по столу. - Да, я помню, а помнишь ли ты? Потому что, кажется, я говорил тебе быть осторожным. Но ты таковым не был, Леви. Он поднял газету, показывая две напечатанные рядом фотографии. Я откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Теперь я понимал, что позвать Эрена на боковую линию было рискованным делом, но что толку теперь было переживать об этом. Что было, то было. Этого не изменить. Мне просто стоит быть осмотрительнее в будущем. Изабель молчала во время всей ссоры, и не похоже, что она собиралась что-то сказать в ближайшее время. - Если ты вытащил меня в свой офис только чтобы прочитать лекцию на тему моей личной жизни, то думаю, что мы закончили. И если тебе есть что еще сказать, Бровастый, то лучше бы тебе, блядь, сказать это сейчас, потому что я уже ухожу, - сказал я жестко, поднимаясь на ноги. - Сядь, Леви. Я с тобой еще не закончил, - отдал приказ он тоном, не терпящим возражений. Но я не сел. Я бунтовал, стоя перед его столом со скрещенными на груди руками. - Твой менеджер и я обсудили несколько путей решения возможной проблемы в связи с возникшей ситуацией касаемо того, как уменьшить сомнения общественности и прессы. Мы решили остановиться на одном из них, и мы готовы начать исполнение этого плана как только получим твое согласие. И если ты понимаешь, что хорошо для тебя, то ты согласишься. Тон, которым он практически угрожал мне, натолкнул на мысль, что их идея мне не понравится. Но я все же сел, поглядывая то на Эрвина, то на Изабель. На самом деле, у меня особо-то и не было выбора, кроме как согласиться с их планом, каким бы он ни был. - Окей, я слушаю. Что же это за гениальный план? Эрвин кивнул в сторону Изабель. Я повернулся к ней, и она сделала то же самое. В ее глазах была заметна тревога, словно она готовилась бороться со мной, лишь бы я принял их план. Неужели все настолько плохо? - Прежде чем ты ощетинишься на меня, я хочу сказать, что мы не просим тебя перестать видеться с Эреном. Ты можешь продолжать быть с ним, если будешь держать все в секрете и за закрытыми дверьми. Я говорила это раньше, и я повторю это снова: мальчик на тебя хорошо влияет. И по этой причине мы стали подумывать о том, чтобы организовать фиктивные отношения между тобой и другим человеком в относительно подходящем тебе статусе. Что-то вроде интрижки с другой знаменитостью, - должно быть, она заметила отказ в моем взгляде, мое полное презрение к данному плану, потому что тут же поспешила продолжить. - Отношения будут поддельными, но об этом будем знать только мы втроем и она. Ты будешь свободно видеться с Эреном, тебе просто придется постоянно появляться на публике с той женщиной, которую мы для тебя найдем. Эти отношения могут и не длиться долго. Тебе достаточно уверить общественность и прессу, что ты состоишь в интимных отношениях с женщиной. Тебе нужно убедить их в том, что ты гетеросексуален. Я резко вздохнул, опуская лицо в свои ладони и упираясь локтями о коленки. - Почему, блядь, это важно? Ну нравятся мне члены, и дальше что? Почему вообще это такая проблема? Что, это сразу же делает меня дерьмовым футболистом? Почему факт того, что я гей, должен разрушить мою карьеру? - вопрошал я, чувствуя злость. Почему общество такое прогнившее - вот о чем я спрашивал на самом деле. - Так не должно быть, - мягко ответила Изабель, и я почувствовал ее руку на своем плече. - Но, к сожалению, остальной мир не относится к этому так же нормально, как и мы. Все, о чем тебя просим мы с Эрвином, - сохранить все в секрете до конца сезона. Если ты захочешь совершить каминг-аут после Кубка MLS или когда Скауты вылетят из серии плейофф, мы не против. - Я сам разберусь со всеми негативными последствиями, которые придут со стороны Закли, если ты сделаешь такой выбор, - сказал Эрвин. - И знай, что я сделаю все, чтобы оставить тебя в команде, даже если ты решишь явить себя миру. Я буду бороться за тебя, Леви, потому что ты лучший игрок, которого мне приходилось тренировать, и потому что ты хороший друг, и я в бешенстве из-за того, что тебе приходится проходить через все это. Я молчал в течение целой минуты, не зная, как мне ответить на ту поддержку, которую показывали мне Эрвин и Изабель. Да, когда я только пришел сюда, атмосфера между нами была накаленной, но мы действительно всегда были близки, и я благодарен ему за дружбу и поддержку. Наконец, после долгого молчания, я кивнул. Что самое худшее могло произойти? Эрен не будет счастлив, узнав о моих фиктивных отношениях, но я не собираюсь так легко его отпустить. Черт возьми, я продолжу видеться с Эреном, даже если мне придется ввязаться во все эти сложности. Они меня не остановят. Я имею право трахаться с тем, с кем хочу. Если, конечно, это законно... - Хорошо, - пробормотал я. - Я пойду на это, но я не собираюсь прекращать встречи с Эреном. - Мы и не просим тебя об этом, сладкий, - улыбнулась Изабель. - Стоит ли нам пригласить его сюда, чтобы мы могли обсудить все это с ним? Если мы собираемся организовать запланированное, нам нужно его понимание о том, что именно происходит, и его полное содействие. - Нет, я поговорю с ним наедине. Такое стоит обсуждать в личном разговоре, - быстро ответил я. - Ладно, - Изабель кивнула, затем повернулась к Эрвину. - Собери сегодня вечером пресс-конференцию. Чем быстрее мы попадем в объектив камеры и разрушим все подозрения, тем лучше. Я выдохнул. Все слишком быстро, но Изабель права. Чем дольше статья остается предметом обсуждений и сомнений, тем хуже будет от нее эффект. Но прежде, чем Эрвин взял телефон и начал заниматься организацией пресс-конференции, я хотел задать вопрос. - Кто у вас на уме в качестве моей подставной девушки? ... Чертов паршивец. Какого хрена он не отвечает на звонки? Вот дерьмо. Я собирался поговорить с ним до начала пресс-конференции. Не хочу подкидывать ему таких сюрпризов. Но этот маленький засранец отказывается отвечать на мои звонки и сообщения. В голове мелькнуло воспоминание о больничной бирке на его руке прошлым вечером и его очевидное нежелание говорить об этом, но я заставил себя прекратить думать в этом направлении. Он пообещал мне, что с ним все будет в порядке. Я надеюсь, что сейчас с ним все нормально. Наверняка он просто потерял телефон или поставил его на беззвучный режим по какой-то неведомой причине. Может он на работе в своей кофейне с пончиками. Да, я надеюсь на это. И надеюсь, что он не увидит пресс-конференцию по телевизору прежде, чем я смогу с ним поговорить. - Леви, скоро начинаем, - Эрвин позвал меня, заглянув в коридор, который я рассекал вдоль и поперек. Хотя уместнее сказать - по которому я ковылял. - Блядь, - прорычал я и сбросил исходящий вызов, засовывая телефон в карман. Только я собирался завернуть за тот угол, где исчез Эрвин, чтобы оказаться в большой комнате, заполненной репортерами и журналистами с телеканалов, как услышал стук каблуков, привлекший мое внимание. Я оглянулся через плечо и увидел Изабель, идущую по коридору вместе с Петрой. Изабель выглядела очень профессионально, в сером женском брючном костюме, ее огненно-рыжие волосы были убраны в высокий хвост. Совсем не похоже на привычные два хвостика. А вот Петра была одета в темно-синее платье, идеально обтягивавшее все изгибы ее тела. Платье заканчивалось на середине бедра, демонстрируя ее длинные ноги, на которые был сделан акцент еще и каблуками в семь сантиметров. Отлично. Теперь она выше меня. Как только они подошли, я протянул ей руку, которую она приняла со скромной улыбкой. - Еще раз спасибо тебе, что согласилась, дорогая, - сказала Изабель, поправляя мой блейзер, стряхивая невидимую пыль с моего плеча. - Ну разумеется, - лучезарно ответила Петра, целуя меня в щеку. Стыд такой, ну правда. Любой парень был бы на седьмом небе от счастья, будь в его жизни такая женщина, а тут гей забрал ее себе, чтобы пустить пыль в глаза общественности. - Ты всегда был моим хорошим другом, Леви, еще со старшей школы. Это меньшее, что я могу сделать, чтобы помочь тебе. - Какая же прелесть, - проворковала Изабель, но тут же потянула нас в конец коридора, в сторону конференц-зала. - Главное запомните - вы встречаетесь три месяца. Вы скрывали свои отношения от прессы, но теперь, когда вышла эта статья, решили нужным раскрыть всею правду публике. Идите, и постарайтесь ничего не испортить! Эрен Какой прок от работы, если в буквальном смысле нет ни одного посетителя? Я протер стойку уже раз в пятый за последние двадцать минут, потому что больше заняться было нечем. Нанаба у себя в офисе, одному богу известно, что там делает, а больше никого на смене не было. Глянув на часы, я увидел, что уже почти шесть. Микаса ушла час назад, а Бертольд не появится до конца моей смены, который наступит через час. Весь день я переживал по поводу той статьи, которую утром мне показал Армин. Я очень протупил и забыл поставить телефон на зарядку с вечера, так что батарея сдохла, когда я проснулся утром. Я тут же поставил его заряжаться, но это значит, что мне пришлось оставить его дома и пойти на занятия и работу без него. Короче говоря, весь день со мной не было телефона, и потому я не смог поговорить с Леви. Этот факт меня убивал, учитывая ту статью, которую напечатали сегодня утром. Злится ли он? Видел ли ее? Этого я не знал, и меня бесило это незнание. Телевизор в углу показывал спортивный канал. Когда не было посетителей, я позволял себе делать громкость повыше, чтобы все слышать. Прямо сейчас там показывали повторы из вчерашней игры Скаутов, а так же другие матчи, сыгранные на этой неделе. Так же все настраивались на матч Шиганшины сегодня в семь вечера. Я выходил из задней комнаты, держа в руках несколько коробок для восполнения продукции, как услышал комментатора, чьи слова привлекли мое внимание. - Скоро будет прямое включение с пресс-конференции, которую созвал тренер тростских Скаутов Эрвин Смит, - сказал один из двух комментаторов. - Да, этим утром тренер Смит в спешке организовал пресс-конференцию. И, как я понимаю, речь пойдет не о вчерашнем досадном проигрыше Скаутов. - Нет, Боб, хотя я понимаю причину проигрыша. Кажется, это первая игра, во время которой Леви Аккерман сидел на скамейке запасных, с тех самых пор, как он подписал контракт с Тростом пять лет назад. Им пришлось выставить новичка, только что выпустившегося из колледжа, который ни разу не принимал участие в профессиональных матчах. Действительно расстраивающее поражение, но, как я понимаю, Леви Аккерман вернется в следующем матче, во вторник? - Да, Джо, он подтвердил, что будет на поле на следующей неделе, в игре против Шиганшины. Остается надеяться, что Скауты компенсируют свои неудачи, особенно когда плейофф совсем не за горами. - Да. Однако на пресс-конференции не будет обсуждаться вчерашний матч. Нет, тренер Смит созвал ее, чтобы обсудить статью, опубликованную сегодня утром в Журнале Троста. У меня все ухнуло куда-то в пятки. Прекрасно понимая, о какой статье идет речь, мой разум мчался со скоростью сотня миль в час, пытаясь понять, почему Эрвин организовал целую пресс-конференцию, чтобы обсудить какую-то статью ни о чем на четвертой странице занюханного издания. Что он собирается сказать? Не уверен, что хочу это все видеть. Надо выключить... А вдруг там будет что-то важное? Но мне правда лучше выключить. О ГОСПОДИ ЙЕГЕР ПРОСТО СМОТРИ ГРЕБАНЫЙ ТЕЛИК. - Я читал эту статью, Джо, и могу сказать, что все сказанное там звучит несколько подозрительно. Расскажу для всех тех, кто не видел статью. Она озаглавлена как "Кто Он?" и показывает нам две фотографии Леви Аккермана, центрального форварда тростских Скаутов, выглядевшего очень дружелюбным по отношению к фотографу из прессы. Пока имя фотографа не раскрыто, так что наше расследование не зашло далеко, но статья начинается с вопроса "кто он?". И как он связан с Леви Аккерманом? Как думаешь, Джо, на что нам пытается намекнуть автор статьи? - Признаться, Боб, понятия не имею, но у меня возникает вопрос - какое дело этому репортеру до того, как Аккерман проводит свое личное время? Есть какой-то закон, о котором я не знаю, постановляющий, что знаменитости не могут дружить с кем-то из прессы? - Нет, Джо, нет такого. Но тренер Смит, видимо, считает, что на эту статью нужно ответить, так что прямо сейчас мы включаем трансляцию с пресс-конференции. Картинка меняется на большой конференц-зал. Бесконечные ряды стульев заполнены репортерами и журналистами новостей. Я перестал дышать и чуть не получил инфаркт, когда тренер Эрвин Смит поднялся на платформу и подошел к подиуму по центру. Крупным планом показали, как он поправил галстук и приблизился к куче микрофонов. - Эта конференция проводится в связи со статьей, опубликованной в Журнале Троста этим утром. При других обстоятельствах мы бы не стали отвечать на подобные статьи, но так как близится плейофф и мы хотим, чтобы Аккерман играл с ясной головой, нам нужно, чтобы пресса задавала правильные вопросы, а не вопросы по поводу этой статьи, - обратился к толпе Эрвин. - Я приглашу Аккермана, который сделает небольшое объявление, и затем мы будем открыты для нескольких вопросов. Поэтому, пожалуйста, придержите вопросы до того, как Аккерман сделает свое объявление. Эрвин отошел от подиума, игнорируя множество вопросов, обращенных к нему. В этот момент Леви ступил на платформу, за ним следовала Изабель, и тут же наступила полная тишина. Если бы не попытки моего сердца совершить самоубийство, разбившись о грудную клетку, я бы посмеялся над тем, как член съемочной группы побежал вперед, чтобы опустить все микрофоны. Тяжелый взгляд Леви был великолепен. К сожалению, прямо сейчас я не мог этого оценить. Что он собирается сказать? К чему я должен быть готов? Что ему придется сказать насчет статьи? Он выглядит недовольным, но он всегда такой. Это его естественное и такое красивое лицо. Леви прочистил горло, и я перестал дышать. - Во-первых, хочу сказать, что этот паршивец с фотографий - просто ярый фанат и фотограф из прессы, не больше. Я давал ему автографы и благосклонно поддержал разговор с ним. Вот и все, - я заставил себя вдохнуть. Он просто говорит то, что должен, чтобы сохранить в секрете свою ориентацию. Это ложь, но он обязан лгать. Он не делает это, чтобы причинить мне боль. Он не делает это, чтобы причинить мне боль... Вопросы посыпались на него со всех сторон, и Леви замолк, раздраженно смотря сверху вниз на всех журналистов. - Похоже на то, что я закончил? Господи. Теперь я хочу рассеять все слухи и подозрения, которые до меня дошли, что этот пацан и я состоим в даже больше, чем просто дружеских отношениях. Поэтому я наконец раскрою вам те отношения, в которых я состою. Что? Что за бред он несет? Мое сердце стучало где-то в горле, и я смотрел, как он отошел от подиума, и сногсшибательная женщина в прекрасно сидящем на ней синем платье поднялась на платформу. Я помню ее. Она была на вечеринке. Петра. Глава чирлидеров Скаутов. Какое она имеет отношение ко всему этому? Когда она подошла к Леви, широко улыбаясь, и прильнула к нему, мое сердце остановилось. Когда он обвил рукой ее талию и притянул к себе ближе, я почувствовал, как вся кровь отлила от моего тела. - Мисс Рал и я вместе уже три месяца. Она - моя девушка, и я верный человек, так что довольно этих слухов, что я как-то связан с этим парнем. Мои онемевшие пальцы нашли пульт от телевизора, и я выключил его. Не хочу ничего больше слышать. Ничего не чувствую. Не чувствую лица, рук, пальцев, даже свою задницу, когда упал на нее на пол. Его девушка? Это правда? Он изменял ей? Со мной? О господи, я же не разлучник! Нет! Но я думал... Он заставил меня подписать это дурацкое соглашение, чтобы держать в секрете ориентацию, но что если на то была и другая причина? Может он не хотел, чтобы мое вмешательство испортило его планы на Петру? Но тогда зачем он пригласил меня на ту вечеринку Скаутов? Это было меньше, чем три месяца назад. Почему ей пришлось просить Бозарда пригласить ее? Почему он пригласил меня? Не стал бы он развлекаться со мной на глазах у своей девушки, верно? Он же не такой человек... да ведь? Голова заболела, я больше не мог думать. Мне надо поговорить с Леви. Мне надо поговорить с ним. Мне надо услышать все из его уст. Ох, а что, если же он попытается солгать мне, и я его подловлю? Я собираюсь врезать по зубам этому красавчику. Оставшийся час моей смены никогда не был таким долгим. Едва смена подошла к концу, я схватил свой велик и погнал домой. Мой разум все еще был в смятении. Все, что он сказал на камеру, было ложью. Все, что он говорил мне, было ложью. Петра - просто прикрытие. Он изменял Петре со мной. Я не знал, что и думать, но мысли не оставляли меня в покое. Меня злило это замешательство, и к тому времени, как я добрался до квартиры, я уже просто кипел от злости. Я был готов взлететь по лестнице в свою комнату и изобрести способ пнуть Леви под зад через телефон. Но когда я открыл входную дверь, вся моя злость улетучилась из-за неожиданной сцены прямо передо мной. Микаса и Армин неловко топтались между кухней и диванами. Они вздрогнули и уставились на меня, когда я влетел в комнату, затем снова посмотрели в сторону дивана, на котором сидел никто иной, как Леви Аккерман. Его ноги, одна в обуви, другая перевязанная, располагались на кофейном столике, а солнцезащитные очки были сдвинуты на кончик носа. - Эм... Что ты здесь делаешь? - спросил я, закрывая за собой дверь. - Нам надо поговорить, - сказал он, затем глянул на Микасу и Армина, прежде чем кинуть раскрытую газету на столик, после чего добавил. - Об этом. Газета была раскрыта на этой гребаной статье, и злость снова вернулась ко мне. - И об этом нам тоже нужно поговорить! - крикнул я ему, указывая на телевизор, хоть он и был выключен. Он, мать его, знает, что я имею в виду. - Да, нужно. Теперь он уже без намеков уставился на Микасу и Армина. Он смотрел на них взглядом человека, терпение которого практически закончилось. Микаса и Армин достаточно умные люди, и много времени им не потребовалось, чтобы понять. Они быстро обулись и пошли к двери, Армин явно нервничал, а Микаса смотрела на Леви с подозрением. - Мы, ну... нанесем визит Конни и Саше, - заикаясь, произнес Армин, закрывая за собой дверь. Я тут же открыл было рот, чтобы выкрикнуть все свои обвинения, но он приложил палец к губам, поднимаясь и подходя к двери. Он замер, глядя на дверь, затем внезапно ударил по ней кулаком на уровне головы. Послышался резкий вскрик, а затем звук быстро удалявшихся шагов. - Вот теперь говори. - Что все это, черт возьми, было? Она и правда твоя девушка? Ты изменял ей все это время? - выпалил я, не давая возможности ответить. - Ответь мне, черт возьми, и лучше тебе мне не врать! Он не был выбит из колеи моим буйством. Он так и стоял, раздражающе спокойный, скрестив руки на груди, и БОЖЕ, я никогда раньше не хотел ударить кого-то и при этом заняться с ним сексом. Да, я зол, но он чертовски горяч, так что можете обвинять меня сколь угодно. - Ты закончил, паршивец? - спросил он. Я не мог сформулировать ответ, поэтому просто кивнул. - Хорошо. Отвечая на твой вопрос, нет, Петра не моя девушка. Я гетеросексуален как радуга. Но из-за этой ебаной статьи Эрвин и Изабель родили гениальную идею о прикрытии для меня в виде девушки, дабы избежать возможных подозрений. Так значит, он не использовал меня, изменяя Петре? Облегчение, которое я почувствовал, практически убило злость во мне, но не все было так просто. Были и другие вопросы, на которые я хотел получить ответ, другие проблемы, которые нужно было решить прежде, чем все станет хорошо. Но я не успел ничего сказать, потому что Леви продолжил. - Если бы ты ответил на чертовы звонки, я бы встретился с тобой раньше и обсудил все это еще до ебаной пресс-конференции. Думаешь, я так хотел, чтобы ты все это услышал по сраному телику? - спросил он, махнув рукой в сторону темного экрана телевизора. Он начинал беситься, определенно. И тут я осознал, что не вся вина лежит на нем. Я делю этот груз с ним напополам. Если бы мобильник был со мной, ничего этого бы не случилось. - Прости, - сказал я, потирая шею. - Я оставил телефон дома на весь день. У меня не было его с собой. Он резко выдохнул и сжал переносицу, прикрывая глаза. - Вот же ты мелкий засранец. - Прости меня, - снова извинился я. Но все еще был вопрос, на который я хотел услышать ответ. Было куда сложнее задать его вслух, чем могло показаться, но я заставил себя заговорить. - Так что теперь будет с нами? Значит ли это, что мы... что мы должны прекратить видеться? Его глаза резко раскрылись и он взглянул на меня, убрав руку от лица. В его глазах читалось удивление, но вдруг они стали дьявольскими. Он подошел прямо ко мне, останавливаясь буквально в нескольких сантиметрах. Я затаил дыхание. Ничего не могу с собой поделать. Это естественная реакция на близость Леви. - Я еще не закончил с тобой, Эрен, - выдохнул он, и боже, от хрипотцы в его голосе в штанах стало слишком тесно. - Даже близко не закончил. ... - Как думаешь, сколько осталось времени до того, как вернутся твои друзья? - спросил Леви. Я задрожал от прикосновений его пальцев к моей руке. Я положил голову ему на грудь, а его рука держала меня, и это была самая близкая к объятиям поза из всех, что между нами случались. Я даже вздохнуть неправильно боялся, потому что он мог отстранить меня с привычным "я не обнимаюсь". Ему не пришлось долго заверять меня, что мы продолжим делать это. И под "этим" я имею в виду прятаться ото всех и трахаться при каждой удобной возможности. Леви сказал, что единственной причиной, по которой он согласился принять план Эрвина и Изабель, было обещание, что он сможет видеться со мной. Этого ответа мне было достаточно, и вскоре мы, пинком закрыв за собой дверь, оказались в моей с Армином комнате, на кровати, одежда раскидана вокруг на полу. Было немного странно поначалу из-за ноги Леви, но я быстро взял ситуацию под контроль и опрокинул его на спину, сев верхом, и после этого довел его до умопомрачительного оргазма. Могу сказать, что он не привык выпускать контроль из своих рук. И поначалу он сопротивлялся и вел себя очень неуверенно, но я быстро заставил его забыться. И как хорошо, что я держал немного смазки у себя в тумбочке, несмотря на то, что мы никогда не занимались подобным в моей квартире. - Они не вернутся, пока я не сообщу им, что все чисто. Думаю, ты неплохо их напугал, - подразнил я. Леви хмыкнул, затем потянулся к тумбочке и взял камеру, вручая ее мне. Я смутился и посмотрел на него, пытаясь понять, что он хочет. Он закатил глаза и нажал на кнопку включения. - Покажи мне свои фотографии, - сказал он. - Все время, что мы вместе, либо мой член в твоей заднице, либо твой объектив на моем лице, а я еще ни разу не видел ни один из твоих снимков. - Не видел? Они печатаются в Дейли Трост после каждого матча, - удивленно сказал я ему. Он пожал плечами, и я почувствовал это движение, потому что моя голова лежала на его бицепсе. - Я не читаю газет. Если только они не печатают оскорбительных статей обо мне и моем предполагаемо-секретном любовнике. Это слово обдало жаром мои щеки и уши. Так он думает обо мне как о своем любовнике? Это не предел моих мечтаний, но это в тысячу раз лучше, чем постоянный половой партнер, с ролью которого я пытался смириться до этого момента. Поэтому с улыбкой на лице я открыл на маленьком экране фотографии и поднял камеру над нами, чтобы мы оба могли видеть. Я начал листать их, и когда он видел на фотографиях себя, - а на большей части из них как раз он и был - он делал какие-нибудь комментарии. - Вот на этой я выгляжу низким. - Ну это такое льстивое лицо. - Выгляжу так, словно страдаю от запора. - А вот это ничего так, мне кажется. - Больше никаких снимков меня рядом с Майком. Не хочу видеть это дерьмо. Громадина ростом с дерево... Я смеялся над его комментариями, продолжая листать фотографии. Мне нравилось все это. Было так комфортно. Будто между нами было что-то большее. Но понимаю, что выдумываю глупости, поэтому отложил эту мысль подальше, стараясь не думать о том, как чувство расслабленности и близости с Леви заставляло мое сердце трепетать.