Люблю и точка

Стинг раскинулся на кровати и уставился в светлый от света люстры потолок. За стенкой справа от парня шумела вода, это успокаивало. Эвклиф представлял стройное тело брюнета, его светлую, даже бледную, мраморную кожу по которой стекают капельки. Он представлял, как темноволосый расслабляется под струйками влаги и нежится в теплой атмосфере. Это тело, эта кожа, каждая мышца, каждый сантиметр хотелось поцеловать, оставляя собственнические метки, хотелось владеть им полностью. От таких мыслей тело непроизвольно среагировало, и внизу живота появилась приятная тяжесть. Эвклиф покосился в сторону двери, что вела в ванную, но откинул все свои пошлые замыслы. Этот день принес ему немало впечатлений, правда, не самых приятных. Блондин понимал, что сейчас от него зависит отношение Грея к Нацу, а парень очень хотел, чтобы эти двое сошлись, он уже воспринимал их как пару. Сколько бы он не думал о Драгниле, ничего кроме "милый мальчик", больше в голову не приходило. Стинг пытался найти об этом парне как можно больше информации, хоть что-то, что могло опровергнуть полную невинность розововолосого, но все эти попытки были тщетны. Эвклиф подошел к открытой двери, что вела на балкон и посмотрел на пасмурное небо, из-за которого не было видно звезд этой ночью. Он вздохнул и подумал, что Грей бы в такой ситуации выкурил сигарету-другую и послал бы все к чертям собачим. Стинг знал брюнета достаточно времени, чтобы принимать все изменения в нем. Блондин был совсем не против, когда Фуллбастер решил начать соперничать с Лексусом, хоть ни один не был уверен в победе. Стинг знал, что рано или поздно все должно решиться, ведь постоянно невозможно находиться в таком напряжении. Парень присел на подоконник и оперся плечом на стекло. Мысли путались, ему давно нужен был полноценный отдых, разрядка, нет, не физическая. Моральная разрядка. Хотелось закричать, заплакать, выговориться. Но не хотелось никому показывать истинного себя, хотелось, чтобы все видели картинку. Создавать образ веселого и беззаботного гения - этот путь сам для себя выбрал Эвклиф. Сожаления? Нет, он не сожалел о своем выборе. Так было проще. Так тебя не замечали, считали в какой-то мере идиотом, но после - уважали. Он никогда не хотел внушать людям страх или неуверенность, как это делал тот же Лексус, хотел просто найти для себя кого-то, кто примет таким, какой он есть. Но игра в радость зашла слишком далеко. Стинг уже забыл, когда в последний раз показывал кому-то свои слезы. "Всегда улыбался, никому не интересный твои проблемы". Правильно это или нет, но теперь он никогда не захочет снимать маску. Он просто присел рядом и обнял со спины. От неожиданности Эвклиф вздрогнул, но ничего не сказал. - О чем задумался? - Роуг прикрыл глаза и сильнее прижался к блондину. Стинг не спешил отвечать на вопрос. Брюнет прекрасно все понимал, поэтому не стал донимать парня. - Извини. Я вижу, что ты сегодня не в настроении. Думаю, мне лучше уйти. Чени поднимается и начинает собирать свои вещи. Стинг наблюдает за действиями брюнета благодаря отражению в окне, но продолжает бездействовать. Одна его часть хочет остаться в одиночестве, а вторая требует простого человеческого тепла. Эта борьба продолжается, покуда парень не замечает, что дверь тихо закрылась. Эвклиф вскакивает с подоконника и спешит за уходящим. Он застает брюнета уже обувающегося. Тот лишь непонимающе смотрит на блондина. - Я бы и сам мог дверь закрыть. Слова колят сердце. Любит, но может так просто отпустить? Это же неправильно. Желание тепла и близости побеждает. Стинг обнимает парня, а из глаз уже начинают течь влажные дорожки слез. - Не уходи. Останься, - почти шепотом он просит, просто умоляет. Чени не говорит ни слова и обнимает в ответ. Сколько они вот так вот простояли - не важно. Роуг понимающе гладил светлые пряди и покрывал поцелуями шею, грудь, плечи Стинга. Хотелось быть ближе, хотелось поддержать и успокоить, быть рядом всегда. Раньше ему не приходилось видеть этого всегда веселого парня таким, но это не важно. Сейчас маска радости спала, сейчас он настоящий. Такой открытый и только перед ним, перед Роугом. Сердце сжималось от осознания того, что его считают особенным. Было приятно ват так вот просто чувствовать себя нужным и любимым. Стинг сжимает крепче, боится отпустить, боится потерять, боится, что он может в любой момент просто-напросто уйти и не оставить ничего напоследок. Блондин сползает на пол и тянет за собой Чени. Они оба оказываются сидящими на паркете. Эвклиф не может прервать поток этих слез. Да и скрывать их не нужно, плевать, что будет потом. Роуг это понимает, понимает, что сейчас парню нужна поддержка. Губы тихо шепчат: "Люблю". Это вызывает новый поток слез. - Роуг, я так люблю тебя, - из-за всхлипов слова трудно разобрать. Стинг устраивает голову на груди брюнета. - Пообещай, что всегда будешь со мной. - Я всегда буду с тобой, обещаю, - парень зарывается носом в мягкие волосы и вдыхает любимый аромат. Стинг начинает стаскивать с Чени одежду. Сначала жилетку, потом рубашку, которую чуть ли не разрывает на желанном теле. Начинает покрывать грудь возлюбленного поцелуями, задевая розовые бусинки сосков, посасывает их, прикусывает, доставляет наслаждение своей второй половинке это игрой. Роуг выгибается навстречу парню и поддается этим ласкам, он чувствует всю нежность и заботу, что дарят ему эти прикосновения. С губ срывается стон наслаждения. - С-стинг, я хочу тебя. В этой фразе нет смысла. Действия, который брюнет совершал показывали желание отдаться. Эвклиф поглаживает пресс лежащего под ним парня. Пальцы стремятся спустить столь мешающие брюки, поэтому и лезут расстегивать пряжку ремня. Страсть сводит с ума обоих. Стинг касается напряженного члена брюнета сквозь ткань белья и слышит стон нетерпения. Он приспускает такое ненужный предмет одежды и касается головки губами. Сначала нежно целует уздечку, потом спускается все ниже по длине, задевая выступившие венки. Проворные губки доходят до яичек и начинают немного посасывать одно. Роуг стонет от непередаваемых чувств, на щеках застыл румянец, а руки непроизвольно зарываются в волосы. Эвклиф слизывает выступившую смазку с головки и берет в рот полностью. Пальцами касается сжатой дырочки ануса и проникает внутрь сразу двумя пальцами. Брюнет выгибается, он чувствует дискомфорт, так как его растягивали без смазки. Но сейчас он готов терпеть. Даже тогда, когда в него проник третий палец, а на глазах выступили слезы - он продолжил сладостно стонать. Стинг резко целует своего любимого и входит во всю длину. Сейчас он не думает о том, что брюнету больно, что естественной смазки недопустимо мало, что Роуг старается не показывать, что ему больно. Осознание действий приходить только тогда, когда Чени прикусывает ему язык после первого толчка. - Прости... Он хочет выйти из болезненно пульсирующего отверстия, но Роуг не позволяет этого сделать. Брюнет резко толкает Стинга на пол и насаживаться сверху, постанывая от боли и наслаждения. Блондин пораженно смотрит на действия парня, но даже не думает сопротивляться. Чени начинает сам насаживаться на член Стинга, задавая собственный темп и начиная ускоряться. Боль сменялась удовольствием. Эвклиф положил руки на бедра любимого и резко насадил под известным только ему самому углом. Роуг выгнул спину и застонал громче, продолжая двигаться только в этом направлении. Стинг издал стон, который, скорее, можно назвать рыком, и подмял брюнета под себя. Эвклиф закинул чужие ноги на свои плечи, чем вызвал очередной сладкий стон. Сделал только еще один, и снова попал по простате. Роуг извивался под натиском возлюбленного, чувства переполняли обоих... - Прости. Сильно больно было? - Стинг смотрел на темную макушку и сжимал любимого в объятиях. - Нет. Не бери в голову. - Чени целует парня в плечо и откидывает голову. - Я люблю тебя, люблю, очень люблю. Никогда не отпущу. Роуг верит этому человеку как никому другому. Все, что сейчас нужно им обоим - это чтобы самый дорогой человек был рядом. Рядом всегда.