Люблю и точка

В комнате царил полумрак. Занавески на окнах наотрез отказывались пропускать сюда солнечные лучи. Свет пробивался сквозь приоткрытую дверь. Лексус поморщился и перевернулся на другой бок. Голова дико гудела, во рту стояло неприятное послевкусие, а в горле стоял ком. Мужчина принял вертикальное положение и зарылся пальцами в светлые волосы. - Черт. Во рту как кошки нассали. Он встал и направился в ванную. Сейчас Дреяр боролся с желанием разнести весь дом к чертям, особенно когда таблеток обезболивающего нигде не оказалось. В глаза бросился какой-то конверт. Лексус поморщился, старясь вспомнить - откуда. Воспоминание о минувшем вечере было для него как гром среди ясного неба. "...Мне плевать на все и вся! У меня жизнь удалась, я просто ахуенно живу! Да, сука, под меня любая блядь лечь готова. И срать я хотел на тебя! Ублюдок, я тебя ненавижу! Ты - единственная падаль, что мне отказала. Надеюсь, что ты будешь гнить под забором, сучара! И никто, слышишь, никто тебе не поможет". - Блядь. Лексус присел на диван и поднял злосчастный кусок бумаги. Голубые глаза расширились от удивления. - Какого черта?! Дреяр буквально вылетел из квартиры, успев прихватить только ключи от машины. Сердце бешено колотилось в груди. Такого он еще никогда не испытывал. Неужели даже его холодное сердце дало трещину и начало таять, пропуская чувства переживания и заботы? " Медицинская справка №1967 Пациент: Дреяр Макаров. Состоит на учете онкодиспансера... Диагноз: рак крови хронической формы. Поликлиновая фаза, у больного образуются вторичные опухоли." Нацу смотрел на серое небо и думал о своих недавних словах. "Я не могу любить тебя за что-то. Каждый человек сам по себе чего-то стоит. Это как картина. Да, художник старается передать свои чувства через краски, показать тот же самый восход солнца. Но это не значит, что картинка просто должна быть красивой, сделанной в теплых тонах или живописец должен быть известным. Нет. Все просто смотрят на тот же самый восход и любуются им. Просто потому, что он есть. Просто потому, что он запечатлен на этой картине. Так же и с людьми, да что там, с нашей жизнью. Мы не можем любить ее, жизнь, за что-то. Мы просто радуемся, что она есть, радуемся, что мы живем и встречаем каждый восход солнца, каждый день. Можно сказать, что каждый человек сам рисует свою жизнь, каждый человек сам чего-то стоит. И нельзя любить человека за что-то, как по мне. Нужно любить человека за то, что он есть". - Блин, как же стыдно. Не удивительно, что Грей ушел ничего не сказав. Я просто идиот какой-то. Часы показывали только десять утра, а заняться было абсолютно нечем. Драгнил смотрел телевизор, слушал музыку, пялился в окно, даже пытался что-то нарисовать. На последнее вдохновения так и не хватило. Парень вздохнул и отложил альбом с карандашом. Грей не оставил ключей от квартиры, так что выходить точно было нельзя - не оставишь же такие шикарные апартаменты с открытой дверью. Нацу пробежался взглядом по комнате, которая ничуть не изменилась. Только фотографии на столе больше не лежало. "А жаль", - пронеслось в мыслях розововолосого. Парню действительно нравилось то фото, на котором его любимый брюнет стоял с очаровательной улыбкой. - Эх, вот бы Стинг с Роугом зашли. Или Леон... От упоминания о Бастии Драгнилу стало не по себе. Конечно, пепельноволосый, может, и старался расположить окружающих к себе, но самого Нацу этот загадочный парень немного пугал. Как минимум - взглядом. Такие холодные темные глаза, как буд-то они видят тебя на сквозь. От воспоминания по коже мурашки прошли. И еще одно воспоминание, что никак не давало покоя парнишке - тот конверт, что оставил Леон. Фуллбастер так и не сказал, что в нем было, даже не вспоминал о нем более. Интерес одолел парня и он направился в комнату брюнета, при этом осознавая всю неправильность своего поступка. Нацу никогда не любил лезть туда, куда не просят. Стинг сидел в клубе и не сводил глаз с барной стойки, за которой стоял Гажил. Блондин понимал, что сейчас он никак не сможет взять этого странного брюнета с поличным, тем самым доказать Грею, что он ошибался в своем работнике. Оставалось только ждать, ну, и наблюдать. Эвклиф отпил из полупустой бутылки вина и направился к брюнету. - Повторишь? Стинг изобразил изрядно подвыпившего - так можно было легче завязать разговор с барменом, даже если тот его и хорошо знает. Алкоголь - главное прикрытие в любой ситуации, можно сказать. Ну, а у кого не проходила отговорка, мол: "Я был пьян"? - Разумеется. Гажил достал очередную бутылку "Chianti Classico" и протянул ее заказчику. - Благодарю, - блондин радостно отпил напиток. - А "Passito" не найдется? Что-то сладенького захотелось. - Конечно. Вас с собой? - Буду польщен, если мне завернут пару-тройку бутылочек на дом. - Естественно. Что-то еще? Стинг понял, что сейчас нужно идти в наступление. - А ты сегодня очень красивый. Что-то хорошее случилось? Ведь действительно. Гажил был в белоснежной рубашке, идеально выглаженной форме. Все, вроде бы как всегда, только вот сегодня его волосы были собраны в хвост и закинуты на плече, что создавало некий образ очарования. Глаз брюнета немного дернулся, что не ускользнуло от Эвклифа, но оба собеседника решили оставить этот момент несказанным. Рэдфокс вздохнул: - Нет, что Вы. Все как всегда. Обычный день. - А вот мне так не показалось, - блондин отпил немного вина и приблизился к Гажилу. - А я, знаешь ли, очень наблюдателен. Стинг заметил, как в рубиновых глазах мелькнула тревога. "Вот оно", - торжествовал Эвклиф. - А не понимаю, о чем Вы говорите. Простите, но я, так сказать, не имею гомосексуальных наклонностей. На это блондин звонко рассмеялся. - Да что ты, я не об этом. Хотя, возможно, ты бы меня и заинтересовал в этом плане, но прости, я уже встретил любовь всей своей жизни. - Тогда я, откровенно, не понимаю, о чем Вы говорите. Эвклиф усмехнулся и улыбка с его лица пропала. - Гажил, отойдем-ка на пару минут. Мне поговорить с тобой серьезно нужно. Рэдфокс кивнул и направился к заднему выходу через помещения персонала. Как только эти двое оказались на улице Гажил сразу же был припечатан к стене. - Что за херня?! Ты чего творишь, уебок?! - О, мы уже не такие учтивые, а в клубе ты мне жопу был готов подставить. Не наклонностей гомосексуальных говоришь? Есть у тебя немного другие наклонности. Да? - Ты что несешь?! - Значит, по-хорошему ты не хочешь? Стинг ударил бармена в живот коленом, от чего брюнет согнулся пополам, а изо рта потекла дорожка слюны. Далее последовал удар в челюсть, и, опять таки, коленом. Гажил ударился головой о стену. Он хотел было подняться, но Эвклиф не дал этого сделать, надавив ногой на живот, чем припечатал Рэдфокса к асфальту. - Следующий вопрос, - усмехнулся блондин. - Чем тебе не угодил Нацу Драгнил? - Ничем! - Ответ не верный. Давление на живот брюнета усилилось. Редфокса начало тошнить, он старался на вырвать прямо перед этим человеком, который начинал становиться чокнутым садистом. - Попробуем еще разок. - Эвклиф передвинул ногу и теперь начал давить на грудную клетку. - Что случилось с Леви МакГарден? Грей стоял в дверном проеме и смотрел, как Нацу пытается перед ним оправдаться. Фуллбастер знал, что рано или поздно, но такое случиться. Когда брюнет вернулся домой, то обнаружил, что дверь в его комнату открыта, а зайдя туда увидел, как Драгнил разглядывает бумаги, а рядом лежит конверт, принесенный ранее Леоном. Нет, Грей не злился на этого парня, просто его взял интерес, а что же будет, если он отчитает этого мальчишку. Нацу вскочил со стула и начал махать руками, оправдываться, то повышать, то понижать голос. - Грей, прости, умоляю, прости. Я не хотел! Ну, хотел, да, мне было интересно... Но ничего более! Прости, я знаю, что не должен был делать подобное. Но мне стало интересно, что тогда принес Леон... Так что... Можешь накричать на меня и выгнать! Тебе же самому так легче будет. Прости! Хочешь - ударь. Ты имеешь полное право на это! Драгнил начал уже плакать. Фуллбастер подошел к парню, который, в свою очередь, зажмурился. Нацу ожидал удара, крика, толчка, да чего угодно, но его просто потрепали по розовым волосам и поцеловали в щеку. Парень распахнул глаза и непонимающе уставился на Грея. - С чего это я должен тебя бить? Ну, с кем не бывает. Все мы люди. Всем нам интересно. - Прости. Драгнил не прекращал всхлипывать. - Нацу... Фуллбастер поднял лицо парня за подбородок и впился в губы. Розововолосый постарался неумело ответить на столь страстный поцелуй. Это только позабавило брюнета и он подхватил Нацу на руки, от чего последний хрипловато взвизгнул, но сопротивляться не стал. Грей усмехнулся в поцелуй. - Ты любишь меня? - Да, Грей, люблю. Брюнет старается как можно осторожнее уложить парня на кровать. Сам же нависает сверху и уже начинает стаскивать с Драгнила футболку, покрывая его грудь поцелуями. Нацу уже постанывал от приятных ощущений по всему телу, внизу живота томно потянуло, а на щеках выступила краска. Парень не смог сдержать громкого пошлого стона, когда Грей прикусил кофейную бусинку соска, аккуратно посасывая. - Г-грей, - простонал имя возлюбленного Нацу. - Ты сегодня был плохим мальчиком. Нужно тебя наказать, - прошептал на ушко парня Фуллбастер и прикусил мочку. Драгнил под ним вздрогнул, но вырываться не стал. - Д-да, - выдохнул розововолосый. Глаза снова наполнились слезами. Было страшно, неловко, но он не хотел противиться желанию Грея. Брюнет отстранился и посмотрел на дрожащего под ним парня. - Черт. Все было. Но насильником я становиться не желаю. Тем более тебя против твоего желания я тебя и пальцем не трону - запомни это, - он поцеловал удивленного Драгнила в носик и присел рядом. - Но я хочу! - Да ну? Грей скинул с себя рубашку, расстегнул штаны и вернулся к все еще лежавшему Нацу. Сначала брюнет оставил парочку засосов на ключицах, спустился ниже и провел ладонью по члену розововолосого, сжимая орган через одежду. Фуллбастер чувствовал возбуждение парня и понимал, чего хочет сам. Сунув руку в штаны Драгнила, Грей обхватил возбужденный член рукой и начал надрачивать, слушая стоны удовлетворения. Пытка продолжалась недолго, ведь Нацу, выгнув спину, кончил, заливая громким стоном комнату. - Так быстро? - усмехнулся Грей. - П-прости... - Прекрати постоянно извиняться. - Брюнет облизал пальцы, которые были в сперме. - Для первого раза не так уж и плохо. Ты же не из тех людей, которые занимаются одинокой дрочкой по ночам? Нацу покраснел как помидор и отрицательно покачал головой. - Ну, вот и все. - Грей погладил Драгнила по волосам. - На сегодня хватит. Считай, что был наказан. Фуллбастер поцеловал парня в уголок губ. Нацу ошарашенно уставился на брюнета. - Но Грей. Это же... - Что? Брюнет встал с кровати и хотел было направиться к двери. Но его схватили за запястье и потянули обратно на перину. - А как же т-ты? - Драгнил сжимал простыни от смущения при этом вопросе. - А есть предложения? - Ну, я мог бы... - Что? - Фуллбастера начинала забавлять эта ситуация. - Я мог бы удовлетворить и тебя. Если я здесь живу за твой счет, то я мог бы отплатить тебе хотя бы этим... Брюнета привели в ярость подобные слова. Что-то в груди перевернулось. Такого он не испытывал никогда. Было невыносимо больно слышать подобные слова от этого парня. Этого милого, открытого, улыбчивого, доброго, невинного, но при этом такого несчастного мальчика. Сейчас Грею как никогда хотелось притянуть это беззащитное тельце к себе и поцеловать, показать всю свою заботу и... любовь. Да, это была она, как не отрицай. Именно это он и сделал. Поцелуй был недолгим, но глубоким. - Не смей такого больше говорить, Нацу. Фуллбастер уткнулся носом в мягкие розовые пряди волос и вдохнул приятный аромат. "А Стинг, мать его, прав оказался. Люблю я его все-таки. Нацу, какой же ты милый". - Кстати. Хочу тебя обрадовать. Теперь будешь учиться на художественном. Переговорил с одной знакомой вчера. Сегодня она все полностью устроила. Так что поздравляю, со следующей недели можешь выходить на учебу, - брюнет постарался уйти от неприятной темы. - С-спасибо, - всхлипнул Драгнил и уткнулся носиком в грудь парня. - Не плачь, Нацу. Прекращай. Тебе пора привыкать, что теперь в твоей жизни будет только хорошее. - Грей, я люблю тебя! Драгнил кинулся на брюнета, чем повалил его на кровать, а сам оказался сверху. Было легко от того, что обоим удалось забыть о неприятном разговоре и теперь можно было расслабиться в теплых объятиях друг друга. - Ну, и как давно это началось? Лексус смотрел на своего отца и сходил с ума от злости. Не сказать ему - сыну. - Лет шесть, ну, или семь назад. Какая разница? У тебя слишком много проблем, чтобы беспокоиться еще и обо мне. - С дуба рухнул?! Старикан, ты совсем не соображаешь?! Я твой сын!.. - И что с того? - Макаров бесцеремонно перебил блондина и скрестил руки на груди. - Но... Это... Я же мог... - Что мог? Что? Скажи, Лексус, как давно ты вообще спрашивал о моем здоровье или, хотя бы, о бизнесе? Как давно ты интересовался чем-то, кроме собственного эго? Дреяр-младший не мог сказать не слова, а отец продолжал корить своего сына: - Что, сказать нечего? А ведь оно так и есть. Не удивительно, что Фрид не выдержал такого мозготраха и ушел по-тихому. - Да что ты?! Старик, это сюда вообще приплетать не нужно! - "Старик"? Ты меня хоть раз отцом за последние лет двадцать назвал? Лексус промолчал. Он уже начинал жалеть, что вообще приехал сюда. Макаров видел это, видел в голубых глаза любимого сына все то, что съедало блондина изнутри. Но сейчас уже нельзя было подбирать слова и сомневаться в своих действиях, стараясь не обидеть сына. - Вот видишь. Тебе нечего даже на это ответить. Может, тогда, скажешь, кто такой Гажил Рэдфокс на самом деле?