Наемница

Проходили недели за неделями: Люси выполняла заказы, дралась со Львом, который никак не мог раскусить молчаливую Хартфилию, которая, казалось, лишь о тренировках и думает, разобралась со странными чувствами к Литию, понимая, что они просто напоминали ей о прошлом и Грее, который так же заботился о ней, если поблизости разъяренная Дождия не пыталась топить ее в бочке с вином, и, конечно, увеличивала магическую силу, в чем тоже делала видимые успехи, вызывая более пяти духов за раз на двадцать минут — Козерог уверял ее, что это хороший результат за такое короткое время. Так и прошел тот месяц, на который Люси Хартфилия поспорила с Коу. И вот она входит с ухмылкой на лице в бар, где кислая мина Лития лишь подливала масла в костер ее злорадства. — Как дела, милый? — насмешливо интересуется Люси, присаживаясь прямо на барную стойку. Теперь она может себе позволить немного вольности. — Радуйся, пока можешь, блондиночка, — хмыкнул Коу, поставив стакан, который протирал на стойку, и наклонился немного угрожающе к Хартфилии. — Когда-нибудь я получу желаемое от тебя, будь-то деньги или твое тело. Люси Хартфилия понимает, что это всего лишь защитная реакция, ведь Литий ужасно расстроен — его денежки теперь в ее кармане, — и всё это лишь пустые разговоры. — Как у тебя всё сложно, — говорит Люси, вздыхая. — Достаточно просто пригласить меня на ужин, а там уже куда вечер заведет. — Правда что ли? — Нет, — Люси улыбается, наблюдая, как внезапно просветлевшее лицо снова превращается в дождевую тучу. Ее новый друг поник, снова приступая к протиранию стакана. Да, Люси Хартфилия считала Лития своим другом, который всё же отличается от ее согильдийцев манерой пофлиртовать с ней, как было последние две недели, и с кем-нибудь поспорить на деньги, не понимая, что с удачей у него туго, но он такой же искренний и заботливый, словно папочка для всех наемников этого бара. — Держи, как обещал, —он протягивает драгоценные, а Люси лишь улыбается. — Спасибо, и я сейчас не за деньги благодарю. — А за что же? — За небольшую мотивацию. Не взирая на сложность вашей работы и тех заказов, на которых мое лицо было похоже на сливу, и хотелось бросить это гиблое дело, быть чьей-то горничной или рабыней мне не хотелось еще больше, а это, уж поверь, хороший стимул, — говорит Люси, пересчитывая рукой деньги на барной стойке, болтая ногами в воздухе. — Как ты узнала, что я всегда хотел персональную горничную? Люси смеется, а Литий лишь улыбается, глядя, как она закидывает голову назад, заполняя мягкостью и мелодичностью своего голоса этот бар. — Неужели, угадала? И фантазии больше ни на что не хватило? Представь, например, как строгая госпожа в кожаном костюме бьет тебя плеткой по заднице, пока ты связанный мычишь в кляп во рту. Ну, как? Заводит? — Люс, тебе нужно писать книги для взрослых, — говорит Литий, усмехаясь и качая головой. — Вот выйду на пенсию, тогда займусь. У меня уже был писательский опыт. Люси немного помолчала, размышляя, как потратить эти деньги. Драгоценные, что она заработала на заказах, хватает и на квартплату, и еще и на проживание, поэтому хотелось, чтобы эти деньги ушли с радостью не только для нее. — Знаешь, как лучше потратить денежки? — Купить шмоток? — насмешливо интересуется Коу, мельком глянув на довольную Хартфилию. — Нет. Бухла всем за мой счет! — кричит радостно Люси, а все внезапно оживляются, и одобрительный гул заполняет комнату. — А тебе, как утешительный приз, разрешаю сводить меня куда-нибудь. Хотя, стоп, ты же все деньги проиграл, — язвительно сказала Хартфилия. — Приглашу-ка малыша Ро. Интересно, какие у него фантазии. — Смейся, смейся над бедным, — хмыкнул Литий, обидчиво отвернувшись. — Ладно, прости, я же пошутила. — Люси потрепала его по блондинистым волосам, привлекая его внимание. — Но гульнуть нужно. Пойдем куда-нибудь, найдем тебе кого-нибудь для роли горничной. Литий усмехается, качая головой. Черт, вылитый наемник, — думает он, наливая всем выпивку. — Закрою бар, сходим в обычный, развлечемся, — говорит Коу, а Хартфилия радостно хлопает в ладоши, рада, что друг согласился на ее предложение. — Тогда, так уж и быть, плачу я. Только дорогую выпивку не брать — деньги не вечные. — А ты не напивайся. Я хочу тащить какую-нибудь красотку, а не тебя. Хотя, если захочешь, мы можем и вместе уединиться, — подмигивает Литий, улыбаясь. — Не бойся, я устрою твой вечер, как надо, — говорит Хартфилия, пропустив предложение Коу мимо ушей. Через несколько часов. — Не напивайся, Люс. Я хочу ее домой, а не тебя. Я бы сейчас тоже ее с удовольствием домой тащила — она полегче будет, — ворчала Люси, взвалив на себя Лития. Парень перебрал, а его пассия сбежала от его пьяных бредней, и Хартфилия ее прекрасно понимала — сама уже сто раз пожалела, что вызвалась добровольцем и потащила Коу домой. — Ну, Люс, не ругайся, — улыбался Коу, обнимая девушку. — Где ты живешь, пьянь? — сквозь зубы шипит Люси, подкидывая Лития со своей спины, чтобы он хоть сам чуть-чуть шел, а не расслаблялся. — Там, — он махает рукой вперед, которая ударяет Люси по бедру, а девушка лишь еще громче бормочет от этого, — там еще дерево есть, или два. Люс, там есть дерево? Люси Хартфилия не впервые имеет дело с пьянчужкой, поэтому лишь закатывает глаза, даже не слушая, как Коу рассуждает о количестве деревьев у его дома. Люси даже не думала, что его так быстро вставит от какого-то вина — Альберона бочку выпивала и всё еще могла здраво мыслить и ходить, а она ведь девушка. Хартфилия скосила взгляд на Лития и тяжело вздохнула. Ей еще не приходилось пьяное тело тащить по улицам. А тут этот, будто специально накидался, чтобы Люси помучилась, раз уж выиграла деньги и признание наемников. Коу знал, что о ней говорят за стенами бара и в них, но ни разу не слышал чего-то плохого. Литий правда рассчитывал победить в этом споре, да и во всеобщем, который он же и предложил, но воля Люси Хартфилии оказалась сильнее, чем его желание обладать драгоценными. — Тебя называют Литий, потому что ты, когда пьяный, в два раза тяжелей обычного? — кряхтит Люси, двигаясь в сторону своей квартиры. — Мое тело — жидкий метал. Везде, даже там, внизу. Могу показать. Только этого мне не хватало. Люси Хартфилия приволокла, с большим трудом, конечно, тело друга к себе в дом, скидывая его на кровать. Он упал на матрац, что-то простонав. Люси закатила глаза, но сочувственно покачала головой. Завтра ему будет очень "хорошо". — Так, слушай меня, — говорит Люси, пока Литий переворачивается на кровати, и удивительным образом не отключается под действием алкоголя, — ты не принцесса, чтобы я уступала тебе свою кровать, но и спать на пол тебя не отправлю. Меня: не трогать, не облизывать — все эти привилегии ты сегодня забил на смерть, напившись, ну и самое главное, не блевать. Хочешь чего-нибудь, говори сразу. Коу молчал, улыбаясь с деловитой Люси. Он ничего не соображал и лишь пялился на Хартфилию и ее открытый живот. — Спи, — говорит она и выходит из комнаты. Литий ворочается, пока Люси не возвращается из душа, переодетая в пижаму. От нее пахнет малиновым гелем для душа и чем-то еще, но парень не может различить из-за алкоголя в крови. Девушка забирается под одеяло, пока Коу лежал на нем в одежде, благо ему хватило ума разуться. Люси прислушалась к его дыханию и устроилась на подушке поудобнее. Дежавю. Вспоминается Нацу и Хэппи, которые всегда околачивались в ее доме и спали на ее постели. Это время было счастливым, ведь Люси понимала, что больше ей ничего не нужно — лишь друзья и внимание любимого человека. Но внезапные потребности ударили ее по голове, когда она поняла, что слабость — это то, что мешает ей наслаждаться такими редкими моментами, которые хочется запоминать. Если бы с самого начала, Люси не была беспомощной, если бы она заметила раньше, возможно сейчас она была бы в гильдии, среди друзей, дописывая старый роман и гуляя за ручку с Греем, не боясь гнева Дождии. — Люс, — выводит ее голос Лития из дремоты. Даже не взирая на то, что большинство чистых и невинных чувств потупилось с уходом из гильдии и новым занятием, Люси продолжает оставаться заботливой по отношению к друзьям — это именно то качество, которое нужно сохранить в себе. — Что такое? — спрашивает Хартфилия, оборачивая, смотря, как Коу приподымается на локтях. — Тебе что-то нужно? Тошнит? Он махает головой и примыкает к ее губам. Люси от удивления забыла даже свое имя, а Литий просто взял то, что захотел. Поцелуй закончился так же неожиданно, как и начался. Коу отвернулся от Люси, бормоча, что это ее наказание за то, что она обчистила его карманы, что теперь он может спать спокойно, ведь отмщение произошло. Я честно обчистила его карманы. Люси усмехается и отворачивается, закрывая глаза. Этот легкий поцелуй ее не смутил, пусть и очень удивил. Она знала, что Литий этого даже не вспомнит завтра, но Люси будет хранить этот маленький контакт между ними в своем архиве хороших воспоминаний. Поцелуй в принципе ничего не значил, лишь то, что Хартфилия теперь с уверенностью может сказать, что к Коу романтических чувств не испытывает, лишь легкое удовлетворение ее любопытства — ей было интересно, какого это, целовать Лития. Коу красивый, милый, веселый, заботливый, но один уже такой был в ее гильдии, и Люси понимала, что в любом случае, у них ничего не получиться. Она была еще не готова признавать в себе романтические чувства, которые, казалось, с временным уходом из гильдии испарились, давая зеленый свет другим жизненно необходимым ощущениям. Люси считала, что ее время, когда она сможет снова проникнуться искренними любовными чувствами к человеку, еще придет. Но долго ли Люси Хартфилия протянет на одних лишь увлечениях тренировками и ощущениях силы ее магии?