Если верить Богам

"Если верить богам, и сон претворится в быль" — так отец с самых первых лет мне всегда твердил. Повзрослев, о его словах я легко забыл, мне удача и счастье грезились впереди. Я был глупым юнцом, решившим, что жизнь легка, свое счастье искал в вине и объятьях шлюх, грезил только о славе, славу себе искал, и не знал, что себе на шее стянул петлю. Дерзких любит удача, милуя лишь на день, а потом оставляет брошенных и нагих. Я спокойным уснул, проснулся в большой беде — мой отец на меня оставил свои долги. И разврату, и пьянству тотчас пришел конец, я не знал, как спасти семью, как вернуть тот долг... Я очнулся спустя неделю — и на войне. Из меня получился вдруг неплохой стрелок. Я не помню, как привыкал ко всему, что там — пил, блевал, убивать боялся и не хотел, а потом мои сны заполнила пустота, просто черный туман — не горы кровавых тел. Вот тогда я привык к войне и к смертям чужим, я не целясь стрелял, всегда находя мишень, не искал ни кого держаться, ни с кем дружить, и не думал о свете, святости и душе. Словно смерть у виска, в боях пролетают дни, и пытался бы вспомнить — нечего вспоминать. Заплатил я долги — будь прокляты все они, и вернулся домой, когда прервалась война. Мне казалось — теперь в душе воцарится мир, этот черный туман исчезнет из снов навек... Я отвык от зверья, что принято звать людьми, и не знал, что отмыть всю кровь мне не хватит рек. Слишком грубые шрамы скрыли мое лицо — даже шлюхи, увидев их, отводили взгляд. Меня стали бояться. Глупо. В конце концов, я всего лишь — всего! — неплохо умел стрелять. Очень скоро я стал изгоем. Вот так смешно. Я устал убивать, устал вспоминать войну, только все говорили мне, что я жив войной, и я верил, что, видно, сам себя обманул. Я пришел на исходе ночи в великий Храм, мне был нужен совет, прощение... что-нибудь. Я не верил в богов, не верил давно богам, но пытался найти к спасенью ведущий путь. Жрец взглянул на меня, не приняв дары и медь, он смотрел и молчал, читая в моих глазах... "От Богов и людей тебя отделила смерть. И она — лишь она! — тебя приведет назад". Я устал от смертей. Ушел, как побитый пес, не желая с шести десятков продолжить счет... ...И меня ослепило солнце твоих волос — золотистый рассвет, что медом залил плечо. Я смотрел на тебя, не мог наглядеться всласть, я губами хватал сиропом застывший вдох, я хотел на колени перед тобой упасть, но боялся, что напугаю, застав врасплох. Я боролся с судьбой и смертью почти что год, только смерть продолжала быть всех живых сильней, и скорее бы рухнул наземь небесный свод, чем влюбилась бы ты в бывавшего на войне. Через год я вернулся в храм и молил принять, на колени упал, ступеней касаясь лбом... "Я поверю — тогда полюбит она меня?.." "Верь Богам. И покой, и счастье придут потом". Я твердил себе это ночи и дни подряд, заставляя себя быть верным своим Богам, чтобы снова увидеть твой мимолетный взгляд, чтобы вновь убедиться — я тебя не отдам. Мне пришлось убивать — десятки мелькавших лиц, я устал их считать на дюжине после ста, я не знал, чем они жрецам помешать могли, я стрелял и считал — задача была проста. Я роптал иногда, от новых смертей устав, но жрецы заглушали словом мое вытье. "Если верить Богам, мольбы обратятся в явь". Если будешь послушен, ты обретешь ее. Так за годом проходит год в тишине молитв, тридцать восемь десятков жизней — вот счет стрелка. Лбом касаюсь привычно теплой живой земли и не чувствую смерти в стылых своих руках. "Если верить Богам, то правдою станет ложь" — я твержу себе это снова который год. Если будешь смиренным, к счастью ты вновь придешь. Я смиренен... смирился. Скоро придет черед. Я поверил. Поверил искренне, всей душой. Не за день, не за год, но веру в себе взрастил. Нет сомнений отныне — будет все хорошо, меня Боги ведут по верному к ним пути. Я стреляю легко. Я знаю теперь, зачем. "Если верить Богам"... вот главные здесь слова. Ты когда-нибудь будешь спать на моем плече. Скольких нужно убить для этого — мне плевать.