***
В реальности история их знакомства не такая уж и захватывающая, но невероятно забавно придумывать новые сумасшедшие рассказы каждый раз, когда кто-то об этом спрашивает, – будь то крушение поезда, автомобильная авария или отсидка в тюрьме за совершенное убийство. Они делают это по очереди, но у Джоша обычно получается лучше. Тайлер же всегда умудряется вплести в повествование как минимум одну отсылку к Селин Дион и/или к The Dixie Chicks, впрочем, Джош всегда находит это забавным, так что всё в порядке. Смех Джоша заставляет и Тайлера смеяться тоже – тем особенным смехом, который он приберегает только для него, пусть Джош всё ещё и не замечает, что лицо у Тайлера начинает так лучиться лишь в те моменты, когда именно Джош становится причиной для его широкой улыбки.***
С ними путешествует вся их компания, все их друзья, но поскольку формально их группа состоит только из Тайлера и Джоша, по каким-то неведомым причинам люди частенько предполагают, что их отношения выходят за рамки чисто профессиональных и дружеских. И это мало беспокоит их, честно, тем более, что иногда в подобных ситуациях Марк с готовностью изображает ревность, чтобы смягчить неловкость. И хотя это действительно вызывает чувство неловкости, когда люди считают своим долгом спросить, встречаются ли они, спят ли вместе, Тайлер и сам подливает масла в огонь, например, спрашивая Джоша, «не будет ли он лапушкой» и не принесет ли ему выпить. Но Джош виноват в происходящем в абсолютно равной степени, потому что он неизменно подыгрывает всему, что бы Тайлер ни сказал. Он знает, что таким образом Тайлер не пытается издеваться над ним, и их маленькая игра кажется забавной им обоим, особенно когда она позволяет тайком подшутить над людьми, считающими Джоша кем-то вроде личного ассистента при великой суперзвезде Тайлере Джозефе. И, пожалуй, они ведь и вправду спят вместе, хоть и не в том самом смысле. Разделить одну кровать – это мелочь, особенно учитывая, что обычно у них не хватает денег на отдельные комнаты в гостиницах, а когда они ночуют прямо на заднем сидении фургона, чтобы без остановок ехать всю ночь, то всем так или иначе приходится прижиматься друг к другу в попытке уместиться. К тому же, у Тайлера часто бывают проблемы со сном, а близость Джоша вроде как ему помогает, да и самому Джошу спать так намного комфортнее, ну и… Это мелочь, ничего особенного, серьезно, честное слово.***
– Обязательно было называть меня «деткой»? – Обязательно было краснеть в ответ? – невинно парирует Тайлер, пока они забираются обратно в фургон. Джош опускает голову, чтобы Тайлер не увидел его улыбки – впрочем, он всё ещё немного зол, а потому почти сразу отворачивается к окну и наблюдает за медленно движущимися по шоссе машинами. – Джош. Джо-о-ош. Тайлер знает, что он не сможет долго игнорировать его. – Окей, так и быть. В следующий раз, когда на интервью нас спросят о том, есть ли у нас прозвища друг для друга, я просто скажу, что называю тебя Джошинатором. И Джош не может с собой справиться – он смеется. – Не знаю, чувак. Мне кажется, ванильно-сахарные прозвища – это, типа, мило, – совершенно не к делу замечает сидящий на переднем сидении Джордан. – Боюсь, Джош не слишком-то поощряет такие проявления привязанности, – с наигранной грустью отвечает Тайлер, смотря на него большими жалобными глазами. – Тайлер, я предупреждаю тебя… – Но душенька… – Не смей! На несколько секунд повисает пауза, но потом Тайлер подается вперед, ближе, как будто собираясь положить голову Джошу на плечо. – Пирожочек, сладкая плюшечка! – громко улюлюкает он Джошу в ухо. – Ты знаешь, я тебя люблю! – совершенно не попадая в ноты, громко подхватывает с заднего сидения Марк, и осчастливленный Тайлер оглядывается, чтобы широко ему улыбнуться. Затем они оба поворачиваются к Джошу, и в фургоне повисает выжидательная пауза. – И ничего с собой поделать не могу, – искренне отзывается Джош, все-таки присоединяясь к общей забаве и закатывая глаза, когда Тайлер снова устраивается рядом с ним. Джош пихает его локтем под ребра, и Тайлер смеется, потирая ушибленное место, прежде чем снова задумчиво отвернуться к окну. – Тебя и только одного тебя люблю*, – тихо напевает он. * Прим. переводчика: Тайлер, Марк и Джош перебрасываются строчками из песни Four Tops «I Can’t Help Myself»: Ooh, sugar pie, honey bunch / You know that I love you / I can’t help myself / I love you and nobody else.***
У Тайлера снова тяжелая ночь, и Джош понятия не имеет, что делать. Бывают дни, когда Тайлер закрывается, отстраняется, и никто не в состоянии ему помочь. Сегодня на выступлении все было как обычно – может, немного более резкий, надтреснутый голос во время пения, немного более непредсказуемые сочетания клавиш во время игры на пианино. Единственная за сегодня улыбка – слабая, как бы говорящая «пожалуйста, не спрашивай» – появилась в тот момент, когда Джош коснулся плеча Тайлера, собираясь поинтересоваться, в порядке ли он. Он сворачивается на заднем сидении фургона, едва только все остальные занимают свои места. Никто не говорит ни слова, чтобы не потревожить Тайлера, и оттого настроение у всех становится только хуже. Джош засыпает, может быть, час спустя и просыпается оттого, что кто-то хлопает дверью и бормочет: «Черт, прости!» На окно фургона падают тени, когда остальные парни проходят мимо, в сторону заправки, у которой они остановились. Тайлер, однако, все ещё спит: лежа на животе, почти полностью уткнувшись лицом в сгиб локтя, он выглядит намного более отдохнувшим, чем прошлым вечером. Темные линии ресниц выделяются на фоне щек, и, лежа здесь, Тайлер кажется таким умиротворенным, что Джош не может удержаться: он придвигается ближе, кончиком пальца осторожно касается чужой щеки. Тайлер не просыпается, и в робком утреннем свете, пробивающимся сквозь окна фургона, он выглядит таким красивым – и Джош наклоняется вперед, невесомо прижимаясь губами ко лбу Тайлера. Тот вздрагивает, бормочет под нос что-то, отдаленно напоминающее имя Джоша, и сонно моргает. Когда он просыпается окончательно, Джош уже копается у себя в телефоне. – Эй, – говорит Тайлер, потягиваясь (Джошу приходится уклониться от его руки) и бросая на его телефон подозрительный взгляд. – Ты что, фотографировал меня, пока я спал? Это, чтоб ты знал, очень крипово. – Вообще-то я сразу видео снимал, – шутит Джош, и Тайлер демонстративно зевает, почти сразу отвлекается, разглядев в окно остальных парней, возвращающихся с заправки. – Пожалуйста, скажи, что они купили мне YooHoo. Бэн открывает дверь и, перед тем как сесть внутрь, бросает Тайлеру жестяную банку. – Они купили тебе YooHoo, – послушно констатирует Джош.***
– На самом-то деле, я даже скучаю по всему этому, – оглянувшись на Джоша, говорит Тайлер, когда речь заходит о самых первых турах и о том, как им приходилось спать на заднем сидении фургона. – Это был отличный опыт, не считая бессонных ночей из-за жуткого холода, – говорит Джош. – Но, хм, это было как… – Единственной вещью, которая согревала нас в те моменты, была дружба, – перебивает Тайлер. – Ага, – Джош смеется и кивает. – Дружба … так и витала в воздухе. – Просто уточняю, – вскинув руку, снова перебивает Тайлер, а затем украдкой смотрит на Джоша, – в фургоне помимо нас было полно и других парней. – Что, разумеется, делает все лучше, – ухмыляется Джош. – Ладно, может, и нет, я просто хочу сказать, ну, вы понимаете, нас в группе всего двое, только двое, а мы тут говорим о дружбе и попытках согреть друг друга по ночам. И мне показалось, что не лишним будет пояснить, что там были и другие парни. – О да, – пожимая плечами, говорит Джош, будучи немного в замешательстве от попытки Тайлера избавить историю от двусмысленного подтекста. – Много, много других парней. Они вместе давятся смехом, вместе пытаются выговорить «И это делает всё лучше», но у Джоша получается первым.***
Вместо одеяла Джош кутается в расстегнутый спальный мешок, играя с Джорданом в Марио Карт. С другого конца автобуса приходит Тайлер – он молча приподнимает уголок спальника и забирается к Джошу, устраиваясь рядом. На голове у Тайлера – капюшон толстовки, шнурок на нем сильно затянут, отчего лицо почти полностью скрыто за плотно собранной тканью. Это могло бы выглядеть комично, но Тайлер отстраненно прикладывается затылком о стену чуть сильнее, чем нужно, и Джошу даже не нужно спрашивать, все ли в порядке – он молча передает ему контроллер и позволяет продолжить игру за него. Проходит немного времени, и Тайлер чуть ослабляет завязку на капюшоне, действительно включается в игру и растрачивает всю свою беспокойную энергию, вертясь на месте, то и дело сталкиваясь с Джошем плечами. Так проходит полчаса, и Джош действительно чувствует себя уставшим, и ему действительно неудобно сидеть, потому что локоть Тайлера постоянно впивается ему в ребра, но он все равно не двигается с места. Автобус у них просторный, и Джош мог бы просто уйти спать на любую другую койку, но вместо этого он остается и засыпает рядом со своим лучшим другом, запрокинув голову. Когда он просыпается, телевизор уже выключен, свет приглушен, и все тело ноет от боли в затекших плечах и шее. Он не замечает, что с левой стороны к нему прижимается что-то теплое и тяжелое, пока не пытается потянуться. Голова Тайлера соскальзывает у Джоша с плеча и легонько стукается о стену; он просыпается с приглушенным стоном и осуждающе смотрит на Джоша сквозь приоткрытые веки. – Прости! – шепчет Джош, комкая спальный мешок, который успел сползти с их ног на пол. – Так холодно, – жалуется Тайлер и пытается выхватить спальник, но Джош как можно аккуратнее складывает его и бросает на соседний стул. Он хватает протянутую руку Тайлера и неуклюже тянет на себя, заставляя подняться. – Давай, сейчас уже три ночи, – тихо говорит Джош, заметив светящиеся цифры на дисплее кухонной микроволновки. – Успеем поспать ещё пару часов. Тайлер нехотя позволяет ему за руку довести себя до коек. Он устало трет лицо обратной стороной ладони, и Джошу приходится приложить палец к губам, чтобы напомнить: за закрытыми занавесками спят остальные, нужно вести себя тише, не стоит их будить. Тайлер падает на свою койку прямо в одежде, и Джош забирается на койку над ним, попутно скидывая свои ботинки. Он знает, что получит за это утром, когда кто-нибудь споткнется о них в проходе, но сейчас у него ужасно болит шея и желание уснуть перебивает всё остальное. Даже не раздумывая, он свешивает одну руку вниз, и секунду спустя чувствует, как Тайлер мягко сжимает его пальцы. Чуть позже его хватка ослабевает, и Джош знает, что теперь он может убрать руку, наконец-то повернуться на спину и устроиться поудобнее. Но он ждет еще немного, пока до его слуха не доносится – сквозь гудение мотора автобуса, сквозь его собственное сердцебиение – спокойное, выровнявшееся дыхание Тайлера. Когда Джош все-таки высвобождает руку, ему кажется, будто внезапно стало холоднее. Ночью ему снится, что он в одиночестве барахтается в огромной тарелке хлопьев с молоком.***
Главный минус путешествий в большом автобусе – они больше не могут останавливаться у Тако Белл. Но они останавливаются все равно и заставляют водителя припарковаться, заняв целый ряд свободных мест на парковке. Все обещают: «Лишь на десять минут!» и стремглав бегут прочь. Им хочется спокойно сесть и поесть, чтобы хоть как-то сменить обстановку после надоевшей кухоньки в автобусе, так что они занимают столик у окна и краем глаза следят за дорогой. Сегодня в забегаловке не так много людей, так что их компания может дурачиться сколько душе угодно, без риска кому-либо помешать. Тайлер разом откусывает чуть ли не половину своего тако – просто чтобы посмотреть, сколько поместится в рот – и чуть не давится им от смеха при виде всеобщей реакции на его надутые «хомячьи» щеки. – У тебя тут чуть-чуть осталось… – Джош тянется через стол и кончиком пальца вытирает каплю соуса, оставшуюся у Тайлера в уголке рта. Секунду он разглядывает свой палец, а затем вытирает его о салфетку. – Спасибо, бро, – сквозь набитый рот невнятно бормочет Тайлер. Марк качает головой. – Чувак. Да вы делаете всё, чтобы другие считали вас парочкой. Примерно секунду Джош и Тайлер смотрят на него безо всякого выражения на лицах, а затем синхронно склоняют головы на бок и начинают кривляться, изображая поцелуи. Изо рта у Тайлера падает кусочек салата, и Джош хихикает: – Это так мерзко. – Как дети малые, – закатывая глаза, заговорщицким тоном говорит Марк, обращаясь к женщине, сидящей за столиком слева от них. Женщина игнорирует его, встает из-за стола и уходит. – Я ведь прав? – кричит он ей вслед.***
Время очередного концерта; они стоят на улице и ждут, пока Бэн и Майкл начнут выгружать оборудование. Последним из автобуса выходит Тайлер, и на нем красуются леггинсы с черепушками – леггинсы эти, вообще-то, принадлежат Джошу. Марк вопросительно приподнимает брови. – Он завидовал, – объясняет Джош. – Как выяснилось, они намного больше в его стиле, чем в моем, так что я разрешил ему их надеть. Марк фыркает. – Ты ведь осознаешь, что назад он их не отдаст, правда же? Джош смотрит на Тайлера, который, забравшись на груду коробок, сидит и болтает своими разукрашенными черепушками ногами. Он пожимает плечами. – Но он прав. На нём они все равно смотрятся лучше. Весь следующий день Джош ходит в майке без рукавов – это любимая майка Тайлера. Марк почти абсолютно уверен, что это та самая, которую Тайлер надевал три дня назад и после этого наверняка даже не постирал. Марк решает ни о чем не спрашивать.***
– Так вас связывают не только профессиональные отношения? – спрашивает интервьюер, делая жест рукой в их сторону. – Нас? – одновременно спрашивают Джош и Тайлер. – Ну да. – Это хороший вопрос, – говорит Тайлер, вскидывая брови, когда Джош легкомысленно фыркает. – Он был у меня в сценарии, – шутит интервьюер, и Джош немного неловко смеется, когда Тайлер отвечает «нет». – А вы что думаете? В смысле, со стороны кажется, что это так? – спрашивает Джош, сцепляя пальцы в замок. – Да. Похожи ли наши отношения на… не только профессиональные? – спрашивает Тайлер. Они оба заинтересованно смотрят на интервьюера. – Ну, вы сидите так близко друг к другу… – Но вы сами сказали нам так сесть! – громче, чем нужно, восклицает Джош, и интервьюер приподнимает брови. – Но нет никаких доказательств этого, правда же? – ухмыляется она. Тайлер с широко открытыми глазами поворачивается к камере, указывает на объектив и говорит: – Тогда мы попросим… «перемотайте назад, пожалуйста!» – Ну, монтировать это буду я, так что… – Ох, отлично, – сдается Тайлер, а Джош улыбается и насмешливо аплодирует. – Мы обречены.***
– Тебя вообще беспокоит, что некоторые люди думают, будто это правда? – как бы невзначай спрашивает Джордан у Джоша. Они оба сидят и наблюдают за тем, как Тайлер выбирает между двумя кричаще яркими рубашками с принтами (на его месте, Джош, пожалуй, выбрал бы ту, что с розовыми треугольниками). – Что мы встречаемся? – спрашивает он. Тайлер все-таки выбирает розовую рубашку и кивает самому себе. – Ага. – Вообще-то, нет, – отвечает Джош, равнодушно пожимая плечами. – Это даже немного забавно. Джордан смотрит на Джоша, потом на Тайлера, потом кивает. – Ясно. Тайлер стаскивает с себя майку и переодевается в выбранную им рубашку, застегивая толстовку поверх неё. Джош отворачивается, чтобы Тайлер не подумал, будто он пялится на его татуировки. Не то чтобы он и до этого миллион раз не видел Тайлера без рубашки. – Пора идти, – серьезно говорит Тайлер, приобнимая Джоша за плечи на пути к дверям. Они делают своё фирменное рукопожатие перед тем, как выйти на сцену. Тайлер едва может устоять на месте из-за нарастающего, волнующего напряжения. Они с Джошем надевают маски, расправляют их у себя на голове. Джош уже собирается подниматься на сцену вслед за Тайлером, как и обычно, но тот протягивает вперед руку, заставляя остановиться. Тайлер притягивает Джоша к себе, положив ладонь ему на шею, и они соприкасаются лбами. Сквозь прорези маски Джош может видеть лишь чужие глаза. – Я так благодарен, что ты решился на это со мной, – шепчет Тайлер, и Джош кивает, прижимаясь к нему. Тайлер отпускает его шею, взбегает на сцену по лестнице, забирается на барабанную установку, и сердце у Джоша стучит так громко, что почти перекрывает восторженный рев толпы.***
Они стараются встречаться с фанатами так часто, как только могут, и потому им обычно приходится выходить ко всем, кто собирается у автобуса после шоу в надежде сделать фото и поговорить. Но иногда (в такие вечера, как сегодня) Джош чувствует себя слишком уязвимым и вымотанным, чтобы улыбаться перед чужими объективами. Он ждет Тайлера, пока тот переобувается и меняет толстовку, и тяготится желанием поскорее пойти к фанатам, чтобы быстрее покончить с этим. Джош бормочет, даже не надеясь, что его услышат: – Иногда я не понимаю, зачем мне выходить к ним. Всё равно большая часть из них без ума именно от тебя. Тайлер коротко смеется и качает головой, присаживаясь на краешек одной из коек, чтобы завязать шнурки. Джош даже не думает о возможных последствиях того, что он собирается сказать дальше, слова просто вылетают у него изо рта, словно Тайлер нащупал невидимую привязь, на которой сидели все мысли Джоша, и потянул её на себя. – Ты знаешь, иногда мне кажется, что и я тоже. Тайлер даже не удивляется; он заканчивает с левым ботинком и начинает зашнуровывать правый. – Ну, разумеется. Ты же мой лучший друг. Когда Джош не отвечает ему на это, Тайлер выпрямляется и просто смотрит. Джош немного боится встречаться с ним взглядом, а потому Тайлер аккуратно прихватывает пальцами его подбородок и заставляет поднять голову. Они пристально смотрят друг на друга, и затем Тайлер слегка поворачивает голову, подстраиваясь, придвигается ближе и мягко целует Джоша, касаясь губами уголка его рта. – Ты мой лучший друг, – едва слышно повторяет он, и его рука по-прежнему согревает теплом подбородок Джоша. Это не отказ, это не попытка слегка обесценить Джоша и их отношения. Это самый простой путь, которым Тайлер может показать, как много Джош для него значит. Теперь он действительно это чувствует. – Ребята, вы готовы идти?.. – Майкл выглядывает из-за двери автобуса и – надо отдать ему должное – никак не реагирует ни на руку Тайлера у Джоша на лице, ни на то, как близко они стоят друг к другу. Тайлер ласково треплет Джоша по щеке, будто бабушка, которая давно не видела внука, и широко улыбается Майклу. – Ага, уже идем. Джош выходит из автобуса вслед за Тайлером, и около десятка фанатов уже нетерпеливо ждут их. Джош улыбается для фотографий, и в этот вечер улыбка у него действительно искренняя.***
Иногда они все же относятся к прессе серьезно, особенно если вопросы, которые им задают, важны для Тайлера и ему хочется донести до других свои идеи. Джош, однако, не получает особого удовольствия от интервью, но он знает, что теперь они – необходимая часть работы. Большую часть времени они воспринимают интервью как лишний повод отвести душу и подурачиться в своей особой манере, которая обычно вызывает лишь недоумение у окружающих. Тайлер искренне веселится, когда интервьюер не понимает их шуток и не улавливает сарказм, а Джош только рад ему подыграть. Сегодняшняя история их знакомства принадлежит Тайлеру; она включает в себя передвижной цирк, неудачную операцию по изъятию наркотиков и своей нелепостью так быстро переходит все грани дозволенного, что под конец им снова приходится демонстрировать своё секретное рукопожатие, на этот раз стоя спина к спине. В процессе Тайлер случайно прогибается назад, и Джош придерживает его за плечи и талию так, будто это часть медленного танца, где один партнер ловит и кружит другого. Джош решает идти до конца и делает это, и Тайлер не может перестать смеяться, отчего и Джош начинает смеяться тоже. Они падают на диван рядом с удивленным интервьюером, Тайлер шутливо тычет Джоша в бок, и им требуется несколько минут, чтобы снова успокоиться. Тайлер кашляет и тянется за стоящим на краю столика стаканом воды, из которого до этого пил Джош, хотя его собственный стоит намного ближе. Он делает несколько больших глотков, протягивает его Джошу, и тот немного отпивает, прежде чем вернуть стакан на место. Окончательно успокоившись, Тайлер спрашивает: – Простите, так какой был вопрос? Интервьюер просто смотрит на них во все глаза, а затем опускает растерянный взгляд на свои записи. – М-м… – Не переживайте, – говорит Марк, сидящий в другом конце комнаты. – Вы либо это понимаете, либо нет.***
Джош увлеченно рассказывает о том, почему Рождество – это одна из его любимейших вещей, связанных с Хэллоуином, когда Тайлер протягивает ему леденец, который он сосал последние пару минут. Джош, не раздумывая, подается вперед, чтобы поймать конфету губами, но в этот момент ловит на себе удивленный взгляд оператора. Джош выпрямляется, потирая лоб. – О, господи. – Хочешь попробовать? – невинно спрашивает Тайлер. – Мне не стоит… мне не стоит этого делать. Тайлер смеется. – Почему бы и нет, бро? Мы же друзья. – Да, но… – Джош начинает смеяться. – Мы друзья, – он ерзает на стуле. – Это будет выглядеть странновато. Тайлер поворачивается обратно к камере. – Ещё одно моё любимое занятие – это делиться конфетами со своими друзьями. Он снова протягивает леденец, на этот раз даже не глядя на Джоша, и тот послушно берет его, засовывая себе в рот. Тайлер оглядывается, чтобы оценить вид, а затем вновь смотрит в камеру и расплывается в улыбке. – Это выглядит странновато, только если вы в группе из двух человек, – говорит он. – А мы тут сосем одну конфету на двоих, – соглашается Джош сквозь леденец во рту. Тайлер качает головой. – Просто ужас, как неловко, – но проходит секунда, и он легко пожимает плечами. – Хотя, в общем-то, меня устраивает.