***
Все начинается по-разному для двух различных людей, которые, оказывается, встречаются по воле случая, как они считают, и, оглянувшись позже назад, они смеются о таких вещах, как совпадения. Они не видят, что это неизбежно, что гобелен может быть зеркальным отражением десятка, сотни разных нитей, что связывают их вместе; если бы не было интернета и анонимных сообщений, они бы встретились в очереди в кафе, или в начале семестра на встрече студентов, или в туалете во время прослушивания на шоу талантов, или взглядами на свидании с другими людьми в одном и том же ресторане, или, может быть, в узком пространстве между полками книжного магазина, но мы вернемся к этому сценарию чуть позже. Все начинается с того, что один из них протягивает руку за помощью, делая это единственным способом, который сейчас имеет смысл, — общение с незнакомцами, потому что его друзья, к сожалению, игнорируют эту протянутую руку. Он хватается за соломинку, и, знаете, это не весело: помощь приходит с привкусом отчаяния и страха, она приносит сухость во рту и дрожь перед преподавателями. Он ищет друга, который сможет его выслушать, и натыкается на кого-то, кто делает это гораздо лучше, чем сотни других. Все начинается, потому что один из них чувствует толчок, потребность облегчить все сердечные боли и очистить место для старта. Добровольный Атлас, поддерживающий вес всего мира для тех, кто не может сделать то же самое. Ему всегда хотелось быть супергероем; возможно, он никогда не натыкался на радиоактивного паука, но он нашел сайт, полный растерянных людей, которых он может пытаться «спасти», и, к счастью, некоторые из них почти позволили ему сделать это. Это начинается именно так, хотя могло начаться иначе, но заканчивается всегда одинаково: без конца, растянувшись на вечность, как солнечная линия горизонта. Бесконечность — вот их конец. Но начало здесь, и оно происходит так: Испуганный мальчик нажимает «спросить», и простой, на расстоянии в тридцать миль, парень, который также боится, но уже почти наученный скрывать это, нажимает «ответить».***
Аноним спросил: Привеееет. Я знаю, ты, вероятно, говоришь с большим количеством людей, но ты ответил на мой вопрос, когда мне нужен был кто-то, с кем можно было поговорить, несколько недель назад, и еще на один вопрос несколько дней назад, о том, как рассказать маме, что я гей. Я просто хочу сказать тебе спасибо и что я собираюсь поговорить с ней сегодня, скрести пальцы.х я так горжусь тобой! Потом расскажешь мне, как все прошло, думаю о тебе Хештег: #анон х Хештеги: #как там мой анон, который собирался поговорить со своей мамой? #как идут дела, малыш? #жду ответа Аноним спросил: Привееет, я вернулся и, омг, я дрожу. Моя мама восприняла это очень хорошо! Она не была в шоке или что-то в этом роде, и она сказала мне, что всегда будет любить меня, несмотря ни на что. Моя сестра тоже была там, и она супер-клево тоже отреагировала на это. Я чувствую, как будто у меня камень с души свалился. К сожалению, никто другой не воспринял это хорошо, большое спасибо тебе за помощь. х ДА, я так горжусь тобой, милый, это так удивительно. Я думал о тебе сегодня весь день! почти выпрыгнул из кожи, когда мой друг спросил, почему я постоянно витаю в облаках, когда на самом деле должен работать что значит: никто другой не воспринял это хорошо? ты хочешь поговорить об этом? Хештег: #анон Аноним спросил: я хотел бы поговорить об этом. Спасибо за то, что ты такой хороший.х Мне это в удовольствие, милый. Давай обсудим это. Придумаем план, как с этим бороться Хештег: #анон***
Или, возможно, это начинается еще раньше. Возможно, для Луи это впервые, когда он позволяет своим представлениям и мыслям летать бесплатно по интернету, впервые, когда он говорит, что имеет в виду, без согласия между своим мнением и самим собой. Может быть, это начинается после того, как он дразнит Лотти насчет ее тайного онлайн-дневника для того, чтобы изучить и понять, что, может, ему нужно то же самое, социальная сеть, которая очистит его мозг от дурных мыслей в голове, а не просто онлайн-чат с людьми, которых он видит в реальной жизни почти каждый день. Это была анонимность тем способом, о котором он никогда не думал, но тайно желал: люди могли знать его имя, если он принимал решение позволять им видеть это, они могли знать маленькие кусочки из его жизни, но он выбирал только особые моменты, разломав их на крошки, он преподносил их так, что было невозможно связать реальность и миф в одно целое. Были и плохие, конечно, моменты: драмы, которые возникали не из-за чего, в борьбе за аргументы, люди, которые доставляли неприятности, просто для того, чтобы вызвать реакцию. В скором времени Tumblr стал для Луи тем самым местом, куда он отправляется для того, чтобы рассказать, поделиться тем, что приходит ему в голову. Он находит группу, небольшую коллекцию знакомых только ему URL-адресов, которые оставляют ему в сообщениях люди, когда так нуждаются в нем. Может быть, для Луи это все начинается с первого маленького красного значка сообщения со словами внутри душераздирающего содержания: привет, прости, если это странно, но ты сказал, что ты гей, и я думаю, что я тоже, и мне страшно, мне так страшно. Он чувствовал это, он чувствовал так же, словно его только что ударили, потому что кто-то там, далеко, был ранен и вкладывал свою боль в его руки, и это было…. его ответственность — понять, сохранить вдалеке от сердца, которое на тот момент уже было разбито. И потом было еще пару сообщений, и потом еще и еще. я видел твой вопрос, и знаешь, я задался вопросом, мог ли бы ты помочь и мне так же я боюсь, я думаю, они собираются причинить мне боль разве это неправильно — чувствовать себя таким образом? разве это неправильно любить мальчика? и Луи, боже, он борется, он борется против всякого ругательства, сказанного ему детьми, которые ищут утешение в незнакомцах, задавая вопросы в блогах и сайтах. Он борется, потому что в некоторые дни он получает сообщения с просьбой о помощи или сообщения, говорящие ему спасибо, спасибо ты так сильно помог мне спасибо Но возможно даже, это никогда бы и не началось. Возможно, придется возвратиться в начало, чтобы увидеть, как прошлое и настоящее сплелись в единый клубок. Возможно, для Луи это началось из-за Лиама. Луи просто дал себе обещание; он потратил весь свой подростковый возраст на тщательное изучение обширных знаний обо всех вещах гей-культуры, которая неожиданно свалилась на него, он потратил много времени в поисках идеального мальчика, с которым он сможет целоваться дольше, чем несколько секунд после того, как их губы соприкоснутся (он так устал слышать приглушенные вариации «ты не скажешь никому, да?» каждый раз, когда он наклоняется ко рту, устал скрывать свои чувства, как грязный секрет). Универ становится для него новым миром, целью, которую он собирается покорить: больше нет вялых заигрываний с парнями, которые слишком напуганы тем, что подумают о них другие, больше нет тех, кто сухо говорит «Спасибо, приятель», появляются парни, которые без стыда расстёгивают молнию у Луи на брюках в темной комнате на коленях. Университет даёт возможность всё переосмыслить, даёт шанс стать лучшим Луи Томлинсоном, которым он всегда хотел быть, стать разбивателем сердец и тем, кто поломает несколько кроватей от удивительного секса с кем-то (в начале третьего курса Луи думает, что это удалось). Так что, возможно, это начинается с Лиама, который становится одним из потенциальных завоеваний Луи, когда случайно замечает его на ярмарке новичков два года назад. Эти шоколадные кудри, глаза-морщинки, милая улыбка, подкачанное тело под гигантской футболкой и джинсы-клеш — они в буквальном смысле сражают его наповал. Луи включает все свое очарование, невинно хлопает ресницами, соблазнительно допивает напиток и отправляется навстречу судьбе, вернее, в путь, когда они пересекаются в пабе чуть позже вечером. Через некоторое время Луи понимает, что у него и Лиама почти одинаковые вкусы в музыке, они оба дико смущены тем, что они хотят сделать со своими жизнями, они живут в трех комнатах друга от друга в общежитии, и, самое главное, между ними нет абсолютно никакой химии. У Луи тогда не случается первый университетский секс; к счастью, вместо этого они оба обретают лучшего друга (хотя Луи и под угрозой смерти не подтвердит, что флиртовал с Лиамом). Но все это начинается с Лиама, который влюбляется в парня с ресницами, похожими на перья, с белой полоской в темных волосах, который оставляет красочные отпечатки пальцев на сигаретах от краски на руках, который рисует цитаты Йетса на стенах закрытого магазина возле университета, мы счастливы, когда мы растем, и без разницы, какого возраста мое сердце. Зейн, так зовут этого парня, очень симпатичен и в то же время довольно остр, как края осколка стекла, и не проходит и пары дней, как Лиам ради него переходит на Найки. — Мне никогда до этого не нравились парни так, — шепчет Лиам, словно это единственный способ, каким можно разговаривать в Форте из одеял, который они построили в комнате Луи. — Я никогда не засматривался на парня, который бы так на меня действовал. И, как ни странно, Луи понимает его, он знает эти чувства, как свои пять пальцев, поэтому он берет своего нового друга за руку и проходит этот тернистый пусть вместе с ним. Вопросы, компульсивные выбросы гетеросексуальности, принятие того, что ты гей и всех тех вещей, которые он узнает в первый раз, когда смотрит на мальчика и думает: «Ой, ладно». С Лиамом Луи хоронит себя в исследовательской работе, в книгах и фильмах, в долгих беседах с мамой, которые обычно заканчиваются далеко за полночь, в объятиях и переполненных счастливыми слезами глазах, осознании того, что он стопроцентный гей, и лишь немного напуганный тем, что это на самом деле. Они проводят несколько экспериментов, осознавая, что Лиам —бисексуал через робкие поцелуи. И, когда, наконец, наступает осознание того, что я Да, да, я думаю, что я бисексуал, боже, это бесценно. Они празднуют присоединение Лиама к радуге с попкорном, дешевым пивом и просмотром сериала «Близкие друзья» до тех пор, пока не засыпают. И, когда они просыпаются на следующее утро в одной постели, с переплетенными лодыжками, Лиам тихо вздыхает и говорит: — Ты действительно хорош в этом, Лу. Когда Луи пытается отвертеться от комплимента, Лиам яростно машет головой, делая свое «Я серьезен, а ты опять дурачишься» лицо. — Я серьезно, — говорит Лиам с искренностью, присущей только ему. — Спасибо. Да, так. Именно так все и начинается. Вскоре после этого девочка с вокального курса Лиама перестает появляться на лекциях. Когда Лиам идет проверить ее, он узнает, что ее мама отказывается говорить с ней, потому что у нее есть девушка. Он приводит ее к Луи, который задумчиво улыбается в течение нескольких минут, а затем уходит из комнаты с домашним печеньем, позже оставляя ее с чайным пятном на джемпере и листочком, зажатым в ее руке. Мальчик-транс, с которым у Лиама есть парочка общих друзей, никак не мог найти подходящую повязку и уже хотел было, если не найдет ее, перевязывать себя лентой или использовать спортивный бюстгальтер. Лиам также рассказывает об этом Луи, который сразу же звонит в специализированный магазин, где работает его подруга Перри, и на следующий день в руках мальчика оказывается новенькая повязка. Парень из изостудии Зейна очень боялся купить презервативы, так как он до сих пор не определился, парень он или девушка, он боялся, что его начнут дразнить или оскорблять из-за этого, и Зейн говорит ему, что у него есть друг, который может ему помочь, так что Луи покупает ему пачку презервативов, а также гигантскую пачку себе, которую размещает на столике в коридоре возле его квартиры, подписав: пользуйтесь, животные чтобы никаких детей и ЗППП — Луи, — говорит Лиам, когда Луи разговаривает с какой-то девушкой о панической атаке касательно дистрофии, — тебе должны за это платить. Возражение Луи теряется на языке, когда он задумывается об этом. — Знаешь что, — говорит он, помня это, как будто оно было вчера, — должны. Он идет в администрацию университета на следующий день, чтобы перевестись с курса драмы и английского на психологию и социологию, он заводит аккаунт на Тамблере через неделю, а все остальное, как говорится, и есть история. ___ Аноним спросил: Привееет: D Я только что понял, что не знаю твоего имени, разве это не странно? Ты столько мне помогал, но я знаю только твой URL. В любом случае, я подумал, что ты должен знать, что у меня, наверное, скоро появится парень! Есть кое-кто, кого я позвал посмотреть нового «Черного лебедя» со мной, и он сказал да!.х так держать! мои аноны самые горячие, ходят на свидания и ищут парней то тут, то там. я прям как гордая мамочка Хештеги: #и я бы не хотел говорить свое полное имя здесь, #небеса запрещают, и я пытаюсь найти работу, #и потенциальный работодатель увидит мой блог, #который можно описать как коллекция размышлений и мемов о сексуальных ориентациях, #но, #думаю, ты можешь называть меня льюис, #меня так все здесь называют, #:), #анон x Хэштег: #аноним со свиданием и черным лебедем, как все прошло??? Аноним спросил: Привеет. Прошло не очень хорошо, он не знал, что это свидание, и ушел на половине фильма. Я уже дома в своей пижаме, заедаю свои чувства мороженым: (.х вот придурок! он все равно тебя не заслуживает давай поговорим о хороших вещах. какое мороженое ты кушаешь? в конце концов, фильм хотя бы хороший был? что ты думаешь о натали портман (и если ты скажешь, что тебе не нравится эта тема, то мы не будем, прости)? чем ты занимаешься в свободное время? Хэштеги: #мне нужно как-то тебя называть, милый, #как ты хочешь, чтобы я тебя называл? , #анон***
Кроме того, конечно, Луи — не единственный главный герой в этой истории. Для второй половины этой обречённой пары, падение в то место, где он должен быть, не такое мягкое. Для Гарри все начинается на вечеринке, когда ему исполняется шестнадцать. Джемма дома после универа, и он увязывается за ней, когда она идет в гости к другу, чтобы выпить, но потом немного людей зовут еще немного людей, и внезапно это превращается в настоящую вечеринку, бутылки от пива и ликера стоят по всему обеденному столу. Гарри находит одного друга со школы и выпивает раунд шотов, потом еще один, потом, конечно, он пожалеет, что не достаточно разумный, чтобы не скидывать всю вину на алкоголь, но его голова далека от толковых мыслей. Все, что знает, — то, что сейчас перед ним у стены стоит девушка — ее зовут Мэдди, и он делает то самое. Ухмылка на лице, взгляд сквозь ресницы, глубокий смех, чтобы заставить ее дрожать, — и она почти его. Он бы увел ее куда-нибудь, чтобы поцеловать, и, если в понедельник парни будут шутить над ним из-за этого в школе, он ухмыльнется и будет отнекиваться. Лотарио* Стайлс, так бы теперь его называли, и Гарри бы делал вид, что ему это нравится. Гарри Разбиватель Сердец. (Бабник. Шлюха. Проститутка. Никто не говорит ему это в лицо, но он слышит). — Кудряшки заполучают девочек, да, Стайлс? — говорят они, трепля его по волосам. Может, он поцелует Мэдди опять, может, прижмет к стене в коридоре школы, где их точно увидят, может, повстречается с ней несколько недель, а после решит, что им лучше быть друзьями. И потом все опять идет по кругу. Так и на вечеринке, где есть водка, есть громкая музыка, и есть Мэдди. А потом внезапно что-то еще. Гарри отрывает взгляд от Мэдди всего на секунду, и он замечает кого-то. Довольно милого паренька, с широкими глазами и узкими плечами, темными волосами и в плотной футболке. Узкие джинсы и пластиковый стаканчик в руке. Улыбка на лице, будто он знает. Будто он знает, что будет дальше. И Гарри не замечает, когда Мэдди пытается положить свою руку ему на талию, чтобы привлечь его внимание, он не замечает, когда она бросает свои попытки и уходит, но он замечает незнакомца, который улыбается из-за всего этого. И Гарри однозначно замечает, когда парень идет сквозь толпу, у него в руках словно из ниоткуда появляется еще один стакан, и он предлагает его Гарри, когда они достаточно близко, чтобы слышать друг друга. — Выпьешь? — спрашивает он. Сердце Гарри бьется слишком быстро, чтобы что-то сказать, и Стайлс кивает. Алкоголь разжигает тепло внутри, и Гарри не может сказать, на что это похоже, может, адреналин, страх и взволнованность. — Я Дэвид. — Гарри, — отвечает он, и Дэвид ухмыляется. Он выглядит старше Гарри, линия его челюсти острая, будто он стал мужчиной еще тогда, когда Гарри лишь становился подростком. — Итак, Гарри, — говорит Дэвид с улыбкой, и это уже новое чувство. — Что такой красивый мальчик, как ты, делает здесь? Так это и начинается. Дэвид говорит о вечеринке, о человеке, который пригласил его, о том, как ему нравятся волосы Гарри, и ямочки на щеках, и слишком прилегающая футболка. И Гарри расслабляется. Он не замечает, как занимает место Мэдди у стены, а Дэвид занимает место Гарри. После нескольких напитков его щеки густо краснеют. Дэвид близок, настолько близок, что Гарри не сразу осознает, что он вслух считает его ресницы. Дэвид снова ухмыляется и закидывает голову назад. Вечеринка подходит к своему пику, когда Дэвид (наконец-таки, внезапно, впечатляюще) наклоняется и прижимается своими губами к губам Гарри. Но, будь прокляты подростковые забавы, мир Гарри становится тише, когда их губы разъединяются. Полной тишины нет — есть сердцебиение Гарри и кровь в его ушах. Он определенно уверен, что уронил свой напиток с громким всплеском на пол, но все же тихо. Как воспоминание, которое Гарри хочет всегда помнить, несмотря на то, что оно еще не закончилось. И в этой тишине в голове Гарри слабый вероломный голос шепчет: «Это то, чего я искал все время». Дэвид отстраняется, и они оба улыбаются. Гарри чувствует беззаботность и покалывание в своих венах, щеках и кончиках пальцев, чего он никогда бы не испытал с Мэдди. Это единственный поцелуй с Дэвидом в ту ночь. После появляется Джемма, хватает Гарри за локоть и говорит: «Я сказала маме, что мы вернемся на час раньше, поехали», — и Гарри сопровождает это огромным нежеланием. До утра понедельника он не знает, что у кого-то уже есть фотография всего этого. Гарри скоро узнает: к его шкафчику прицеплены десятки копий этой фотографии, ждущие его. Злобное хихиканье учеников в школе, его друзей и одноклассников, ожидающих его реакции, — худший саундтрек к сигналу безопасности в его голове. Фото размытое и неаккуратное, но лица узнаваемы. Руки Дэвида обхватывают лицо Гарри, и так он даже более узнаваем. Момент, который казался таким тихим, таким простым, чтобы случиться, пойман навсегда и выглядит, как приостановленный хаос. На фотографии видно, что их губы соединены. Пойманы навсегда. Физическое доказательство того самого раза, когда Гарри не был в роли Лотарио Стайлса. Гарри по очереди снимает фотографии (руки трясутся, всегда трясутся), кидая их в ближайшую мусорную корзину, и сразу идет домой. Перешептывания его одноклассников преследуют его, как жужжащие насекомые. И это искра, которая разожгла пожар, как получается. Сложно сражаться с самим собой в голове, но сражаться со всем миром одновременно — это слишком, слишком сложно. Он не может делать это один. Но в то же время он никому не может рассказать, потому что принятие того, чего он никогда не хотел говорить вслух, было бы еще сложнее. Он не может сказать маме, не может сказать друзьям, ни сестре, никому. И даже самому себе. «Пожалуйста», — пишет он своему последнему спасению, незнакомцу, — «пожалуйста, пожалуйста, помоги мне». И ему везет. Ему помогает кто-то таинственный, знаниями и советами, быстрым сдержанным комментарием, который заставляет Гарри улыбнуться. «Не будь анонимным, если ты хочешь, или, если тебе удобнее так, то это тоже круто», — говорит незнакомец, и давление на плечах Гарри спадает, хоть и немного. Это спасательный круг. Очень слабый, но какой никакой спасательный круг. Кинута веревка, чтобы спасти утопающего, и он единственный, кто может поймать ее. Или, может, все начинается и не так. Может, это не начинается, когда Гарри первый раз просит помощи, — тогда лишь завязывается узел между ними. Может, это фундамент, который поможет вырасти. Быть может, это начинается тогда, когда Гарри всего четырнадцать, и Сара — его девушка, но все, что они делают, — держатся за руки. Он ничего не говорит на этот счет, но потные ладони — это не очень приятно. Он легонько клюет ее в губы после свидания в кино однажды, и он не чувствует ничего, кроме того, что ее помада липкая и пахнет, как коричневый сахар. Еще ему нравится смех девушки. Может, это и Сара, думает он. Он предлагает ей быть просто друзьями, и она соглашается. Потом он встречается с Лорен, которая пахнет, как розовый куст, вместо коричневого сахара, но поцелуи с ней ничем не отличаются. Джессика, чьи ладони такие же влажные, как и Сары. Эми, у которой красивые волосы и милая улыбка, но ему кажется, что она ему больше как сестра, нежели девушка. И так продолжается. Друзья его бабушки дергают его щеки и называют Гарри Казановой. Барбара закатывает глаза каждый раз, когда видит, как Гарри целует новую девушку у прилавка в пекарне. Отчим Гарри, Робин, проводит с ним важную беседу по поводу безопасности и уважения желаний девушек, ровно как и своих собственных: нет означает нет и тому подобное. Гарри кивает, пока не чувствует, что его голова может буквально упасть с шеи. Он не знает, как сказать, что он не переживает, потому что его отношения никогда не зайдут далеко. Он не может спросить, все ли это? То ли это магическое чувство, которое он должен испытывать? Гарри может только кивать, он кивает, притворяясь, что слушает Робина, который рассказывает ему о том, как важно пользоваться презервативами. И Гарри знает, в чем дело. Это растущее чувство, но до боли знакомое, когда ты касаешься очередной пары губ, принадлежащей уже другой девушке. Холмс Чапл не такой большой, и Гарри начинает целовать уже старших девушек и несколько помладше его, когда заканчиваются леди его возраста. Он уверен, что может перецеловать всех девушек в Чешире, и ничего не изменится, он не будет чувствовать чего-то иного. Но все равно. Он продолжает пытаться. Может, он просто не нашел ту единственную. (Он знает, что никогда не найдет подходящую девушку. Потому что ее просто нет). Четырнадцать переходят в пятнадцать, после шестнадцать, и это продолжается. Он не хочет нарабатывать репутацию, он действует только в маленьких городках. Когда тебя ловят целующим несколько девушек за пару месяцев, это доходит до мамы. Поцелуй немного больше — и тебе начнут давать прозвища. (Он никогда не позволяет себе думать об этом, но так и есть. То, что тебя называют шлюхой, очень похоже на правду. Дети жестоки, но подростки еще хуже. Он может поцеловать девушку и не обращать внимания на обсуждение, потому что оно все равно лживо). Когда Гарри исполняется шестнадцать, в его голове возникает обратный отсчет. Всего два года и несколько месяцев — и он сможет покинуть город. Два года — и, может, он сможет обойтись несколько недель без подкатываний к девушкам, просто чтобы друзья увидели, что это возможно. Два года — и этот ярлык не будет казаться таким страшным для него. (Может, все было бы по-другому, если бы он уехал раньше. В пятнадцать лет он тщательно прорабатывает идею ухода, но потом Робби и Джима застают в постели родители Джима, и город сходит с ума. Семья Робби переезжает через неделю, а Джим приходит в школу с огромным синяком под глазом. Гарри не знает, кто это сделал: отец Джима или его друзья, но, в конце концов, это не так уж и важно. Маленький городок называют нетолерантным, но это никого не волнует. Дети жестоки, подростки еще больше, но самые жестокие — это взрослые. Они замечают разницу и не просто издеваются — они разбивают, разрушают детей под своими подошвами, пока те не падают). Два года — и Гарри уедет, но это будут долгие два года. Но он сделает это и сможет встречаться с девушками, держать их за руки и отвечать на издевательства смехом или шутками. Таков план. Он не слишком надежный, но все же лучше, чем так. Чуть больше полутора лет до возможности уехать из Холмс Чапла в более красивое место, и появляется фотография, где Гарри целует парня, и все внезапно становится менее простым. Чуть больше полутора лет до того, чтобы оставить это все позади, и на его пути появляется преграда. Чуть больше полутора лет до свободы, и Гарри пишет Луи в первый раз. И, наверное, так все и начинается. Аноним спросил: Привеет, Льюис. Ты можешь звать меня Г.х ладно, привет, Г. очень приятно, так сказать, познакомиться с тобой. Хештег: #анон ___ Солнечный свет согревает открытое пространство у Гримшоу, освещая ковровую дорожку, которая ведет от главной двери до прилавка, показывая почти выцветшие синий и красный цвета старой ткани. Это сонный летний день, жар августовского солнца ложится Луи на плечи, как тонкое одеяло. Окна широко открыты, чтобы в помещении был хоть какой-либо свежий воздух, и футболка Луи прилипает к его спине. Луи зевает, потирая глаза, и пытается сфокусировать взгляд на экране компьютера. Его занятия еще не начались, но он уже устал от того, что просто просматривает список литературы. — Найл, — говорит Луи, и внутри так жарко, что, кажется, воздух всасывает его голос. — Да, лепесток? — кричит Найл откуда справа, видимо, он у полок с биографиями. — Сколько я тебе должен буду заплатить, чтобы ты сделал все мое чтение на этот год? Найл поднимает голову откуда-то из кучи последних копий «Исчезнувшей». В его руке биография Фредди Меркьюри, и Луи почесывает спину, пытаясь что-то придумать. — Сколько там? — Эмм, — Луи снова смотрит в свой список. — Четыре учебника, шесть романов и несколько онлайн-статей. Найл снова исчезает, и с его стороны слышен звук, как книга ставится обратно на полку. — Посмотрим. Думаю, пять тысяч фунтов решат эту проблему. — Пять тысяч? — возмущается Луи. — Ты нормальный? — Твои книжки скучные, чувак, — отвечает Найл со смехом в голосе. — Не я в этом виноват. — У меня нет пяти тысяч фунтов, — говорит Луи. Он не обижается, что бы там Найл ни думал. — Я знаю. Но у меня такая же работа, как и у тебя. — Вообще-то, нет, — ухмыляется Луи. Найл стонет, и раздается еще один звук: книга с толстой обложкой ударяется о заднюю стенку полки, становясь на место. — Это потому что у тебя Ник, считай, под каблуком. Ты только хлопнешь ресницами — он делает тебя менеджером, хотя я работаю столько же, сколько и ты, и делаю свою работу. — Я тоже работаю! — говорит Луи, но Найл лишь хмыкает, якобы не веря ему. Луи хмурится и кладет пальцы на трекпад ноутбука, закрывая свой ужасающий список литературы и открывая новую вкладку в браузере. Он решает, что будет игнорировать Найла в течение двадцати минут в качестве его наказания. Но: — Я игнорирую тебя двадцать минут, — объявляет он, и Найл фыркает. — Честно, — отвечает он. — Подходящее наказание для того, кто отказывается зарабатывать твой диплом или делать твою работу за тебя. У Луи есть много чего сказать, но предназначенные для Найла двадцать минут уже пошли, а значит, он не может, поэтому Луи лишь громко и горделиво фыркает в сторону Найла и открывает Tumblr. Найл снова смеется, и этот звук практически растворяется в страницах на полках. У Луи около двадцати входящих сообщений, и он быстро отвечает на них: да, Рианна выглядит чудовищно на новых фотографиях папарацци; да, он уже видел новую серию «Игры Престолов» и нет, он не в порядке; да, он смотрел вчера матч Манчестер Юнайтед, и это полный позор. В некоторых сообщениях просят ссылки или телефонные номера, которые он упоминал ранее, и он направляет их к самому популярному посту на своем блоге: список десятков, может, уже сотен источников для ЛГБТ-людей, которым нужна помощь или какая-либо информация. У него заняло большое количество времени найти все это и совместить, и именно так он заработал большую часть тысяч своих подписчиков, хотя ему нравится думать, что некоторые на него подписаны из-за остроумных шуток. Но среди других есть еще одно сообщение, увидев которое, Луи сразу же улыбается. У него есть несколько подписчиков, которые регулярно рассказывают ему, что происходит в их жизнях, и он любит их, как своих младших сестер и брата. Но это немного иное. Сообщения от таинственного Г начались около года назад, может, даже полутора, и они регулярны, как морской прибой. Они всегда присланы анонимно, хотя Луи несколько раз обещает, что, если Г будет чувствовать себя комфортно без анонима, он не будет публиковать его имя в блогах, но Г всегда отказывается. «Мне нравится держать эту часть себя отдельно», — отвечает он однажды, и это заставляет Луи взгрустнуть, однако это выбор Г. «Привееет», — начинается сегодняшнее сообщение, как и всегда. Его стиль написания немного изменяется и даже развивается за месяцы их бесед, и, хотя Г уже не пишет целую кучу смайликов и восклицательных знаков, приветствие всегда одинаково. Луи думает про себя, как это звучит в голове Г каждый раз, когда он печатает это. Думает, как нужно читать это: бодро и весело или медленно и спокойно. Думает, какие совпадения и удача должны помочь ему, чтобы он услышал это в живую. Как ты сегодня, Льюис? Я целый день собираюсь в универ, уже совсем скоро! Это нереально: я ждал этого времени годы, и оно наконец здесь. Думаю, мама тоже счастлива, не потому что она хочет, чтобы я уехал, а потому что она переживает. Несколько парней снова были грубыми со мной, когда я шел домой с работы, и я сказал маме, что она ничего не может сделать, но, я думаю, она готова к тому, что где-то там я буду меньше… ну, знаешь, меня будут меньше ненавидеть. Луи с облегчением улыбается — не потому что счастлив, а потому что это просто Г, — и он пролистывает остальные сообщения, нажимая кнопку «Ответить». привет, г! мой день проходит хорошо, спасибо, что спросил. я на работе сейчас с одним ирландцем, но, как только стукнет 4 часа, я иду в паб. Он останавливается, поднимая пальцы над клавиатурой. Луи почти ничего не знает о Г: знает лишь, что это парень, он из Великобритании, он из резкого и нетолерантного маленького городка, и поэтому он молчит о своей ориентации. Он знает, что вокруг Г много лет ходит куча слухов, с тех пор как его сексуальная ориентация была почти выдана, что заставило его найти помощь в интернете, и блог Луи стал первым, на что он наткнулся. Луи знает, что единственная причина, по которой весь город Г не знает точно, что он гей, заключается в том, что он всем сказал, что напился той ночью и, когда целовался, не смог понять, что это не девушка. Он знает, что Г ждет своего времени и прячет свои секреты с того самого дня, ожидая момента, когда он сможет открыться и быть честным с большим количеством людей, чем его семья. Луи знает все это, но только потому, что Г разрешил ему знать это, и осознание этого заставляет воздух в легких замерзнуть. Он хочет знать больше. У него в голове картинка тихого, доброго мальчика, очень умного и сообразительного, храброго и забавного, такого теплого, что он, кажется, забирает боль из собственного сердца, будто высасывает яд из раны. Яд, который попадает прямо в руки Луи, чтобы тщательно и серьезно над ним поработать. Луи знает все это, знает, что он прав насчет этого таинственного парня с другого конца многолетней переписки без доказательств. Он хочет знать его в реальной жизни, чтобы убедиться в его существовании. Луи строчит ответ, пытаясь удостовериться, что Г в порядке физически так же, как и эмоционально, чтобы он знал, что Луи всегда здесь, если ему нужно поговорить. Г не примет другую помощь, но он всегда возвращается к Луи, словно их общения достаточно, чтобы заставить его остаться. — Готово, — говорит Найл через несколько минут, когда коробка новых книг стоит на своем месте и внесена в список. Он потирает руки и идет снова к Луи, перепрыгивая старый деревянный прилавок, пытаясь через плечо парня взглянуть на экран ноутбука. Луи проверяет время, видит, что у Найла осталось три минуты, и прикрывает крышку, чтобы Найл ничего не увидел. — Ох, — говорит Найл. — Все еще игнорируешь меня? Луи не отвечает. Он ничего не пишет, просто щелкает мышкой и проверяет ответ для Г на опечатки, но Найлу не нужно этого знать. — Луи. Тишина. — Лу. Тишина. Найл вздыхает. Спокойствие нарушает звоночек над входной дверью, оповещая парней о новом посетителе. — Добрый день! — радостно приветствует его Луи, отчего Найл едва не подскакивает. — Добро пожаловать к Гримшоу! Можете обратиться ко мне, если вам что-то нужно! — он поворачивается к Найлу и приподнимает бровь, как бы говоря: «Говоришь, я не выполняю свою работу?» — Вообще, — говорит маленькая старушка, медленно ковыляя к прилавку, — мне нужна помощь, спасибо. Луи внезапно начинает жалеть об этом выигранном у Найла очке. У Луи занимает несколько минут провести посетительницу к секции нехудожественной литературы в конец магазина, чтобы уверить ее, что, если у них и есть издания об Арденнской операции**, то они будут здесь, и он точно уверен, что ее внуку это понравится, и, нет, увы, он не может встречаться с ее внучкой, неважно, насколько она (или ее бабушка) милая. Эта беседа физически опустошает его, когда он возвращается между стеллажами на свое место. Быть может, Найл прав в том, что он не до конца отдается работе сегодня. Люди выматывают. Он должен сохранять свою силу для более важных вещей. Когда Луи подходит к прилавку, он замечает, что Найл сидит в его ноутбуке. — Ооу, — говорит он, широко улыбаясь. — Это письмо твоего возлюбленного? — Он не мой возлюбленный, — возмущается Луи, убирая руку Найла с экрана, и борется с румянцем на щеках. — И заткнись. — Писать секретные сообщения о любви анонимно по интернету, — вздыхает Найл мечтательно, притворяясь, что падает в обморок. — Ромео и Джульетта двадцать первого века. — Ромео и Джульетта звучит как дуэт из порно. И заткнись. — Вы рассказываете друг другу о своих днях и говорите о работе, будто это обычный чат- — Это и есть обычный чат, неужели ты не понимаешь? — И вы говорите о своих друзьях, — продолжает Найл, наклоняясь и смотря снова в экран. — И почему я ирландец? Ты должен был написать, что я горячая штучка. Скажи, что твой горячий друг передает ему привет. — Но я не разговаривал с Зейном уже несколько часов, — невинно говорит Луи и смеется, видя обиженного Найла. Они несколько секунд дерутся, пока Найл не хватает Луи за шею, и так он может нагнуться и написать сообщение после ответа Томлинсона. Он нажимает «Ответить» раньше, чем Луи успевает стереть это. И Луи не может удалить это, иначе Г никогда не получит ответа. Он никогда не оставлял сообщение Г неотвеченным, и, видимо, так не будет и в этот раз. — Ты придурок, — говорит он, а Найл лишь ухмыляется. — Некрасиво скрывать свои онлайн-отношения от друзей. — Он не мой-, — говорит Луи, безнадежно вздыхая. Он объяснял это уже десятки раз, но парни продолжают настаивать на том, что Луи и Г почти-бойфренды. — Ладно. Давай, уже четыре часа, Зейн и Ли забили нам места в пабе. Новая девушка, первокурсница Ли-Энн, появляется в этот момент, и звоночек объявляет о ее приходе. Она улыбается и обнимает Луи и Найла, и занимает свое место за прилавком, так как сегодня у нее вечерняя смена. Парни прощаются и идут в свой любимый паб, находящийся через несколько улиц. Летнее солнце согревает их плечи. — Итак, когда мы встретимся с твоим онлайн-парнем? — спрашивает Найл, когда они заходят в паб. — Сначала его должен встретить я, — говорит Луи и смеется, когда лицо Найла становится ярче. — Как бы то ни было, Ни, прости, что разрушаю твои надежды. Тема Г и его ежедневных сообщений забыта, когда парни присоединяются к Лиаму и Зейну за их обычным столиком и начинают пить одну за одной пинты пива, празднуя солнечный летний день. …думаю, я так же, как и ты, готов уехать из родного города. ты заслуживаешь быть где-то, где тебя любят за то, какой ты есть, Г. у тебя в сердце столько любви, и ее некуда деть. я хочу увидеть, как ты захватишь своей привлекательностью весь мир. :) PS это найл горячий ирландец привет таинственный онлайн парень скажи свму лбмиому чтобы он перестал прятать тбя т нас! он бьет мея счас так что прст з опечатки!!! @! ~ Хэштеги: #анон, #Г saintlewis если Г тут, пожалуйста, прости моего тупого друга, он идиот и МЕРТВ ДЛЯ МЕНЯ НАВСЕГДА, ну, или, по крайней мере, пока не купит мне напитки. Хэштеги: #я не хотел удалять ответ, потому что я не хотел, чтобы ты думал, что я игнорирую тебя, #но КОМУ-ТО захотелось добавить этот комментарий, #который НИКТО не просил, #и я не знаю, почему пишу это как бы ему, он ведь все равно не увидит, #Г Щеки Гарри болят от ухмылки, когда он блокирует свой телефон и кладет в задний карман. Это уже лучший день в его жизни, но ответ Льюиса — это вишенка на торте. — Гарри! — зовет его мама с улицы, ее голос скользит через открытое окно. — Пойдем, сладкий! Гарри глубоко вздыхает и смотрит на свою детскую комнату еще раз: старые постеры с группами, распечатанные фотографии прикреплены к стене, полки заполнены трофеями, и безделушками, и книгами, которые ему не будут нужны в университете, его кровать заправлена гостевым постельным бельем. Его сердце прыгает в груди, и на секунду Гарри хочет выпустить его. Идея университета замечательная, но в то же время пугающая: что-то новое, что-то другое, что-то, о чем он захочет рассказывать всем и одновременно прятать под всеми одеялами мира. Но будущее зовет, и он должен идти. Новый фотоаппарат Гарри ударяется о его грудь, когда он осматривается и вспоминает, ничего ли не забыл. Манчестер находится всего в тридцати милях от Холмс Чапла, но кажется, что это разные миры. Во всплеске внезапной ностальгии, он берет в руки камеру и фотографирует, как дневной солнечный свет падает на его старую кровать. — Гарри! — мама зовет его снова. Гарри выключает свет в комнате, выходя и оставляя свою старую жизнь позади. ___ В квартире темно, когда парни полностью пьяные, спотыкаясь, вваливаются в нее. В конце дня выпивка в пабе превращается в праздничные шоты («что мы празднуем?» — кричит Луи, но все, что он получает в ответ, — это еще один небольшой стеклянный шот в руку), отчего теперь они все пьяные, грязные и радостные от веселой ночи. Найл неустойчиво сразу же направляется на кухню, в то время как Луи, Лиам, Зейн падают на ближайшее доступные поверхности (диван, двухместный диван и гостиный ковер, чтобы быть точным). Через пару минут Найл снова появляется, держа в руках несколько бутылок пива, лениво раздавая их по кругу, следом же падая на диван рядом с Луи. Шипение и треск открывания бутылок — единственные звуки, раздающиеся в течение нескольких минут, четыре тела сидят в полумраке своей гостиной, а это означает, что кто-то из них точно должен встать, чтобы включить свет. — Тут так темно, — бормочет Найл, наконец, понимая ситуацию. — Что? — спрашивает Лиам, опуская голову, медленно впадая в дрёму. — Смотри по сторонам, — отвечает Зейн затуманенным взглядом, махая рукой над головой. — Мне нравится, когда темно. Все—ик—атмосферно. Романтично. Это правда, все вокруг становится своего рода романтичным: желто-оранжевые блики фонарей снаружи просвечиваются через шторы на окне, отражаясь на полу в свою рода абстракцию. Зейн выглядит как фотограф, когда передвигается в центре комнаты, он частично отредактирован темными тенями, его грудь и бёдра рельефные даже для мутного взгляда Луи. И, говоря о романтике. Телефон Луи жужжит где-то в районе стола, и из того места, где он лежит, можно рассмотреть темно-синее уведомление из tumblr, означающее, что пришло новое сообщение. — Лапочка! — радостно кричит Найл, пугая тем самым Луи. — Да? — Что? — спрашивает Луи, медленно пододвигаясь, чтобы дотянуться к телефону без вставания с дивана. — Это он, да, — говорит Найл, указывая на телефон Луи. — Тот, который тебе нрааавится. — Закрой свой рот, — ворчит Луи. — Он мне не нравится. — О ком вы говорите? — спрашивает Зейн. — О парне, с которым он общается в tumblr, — отвечает Найл, будто Луи здесь и нет. — О, ты имеешь в виду Г, — говорит Лиам самодовольно. — Луи онлайн секретный друг. Найл улыбается и показывается пальцем на Лиама. — Он самый. — Это не, — начинает Луи, но тут же отвлекается, когда начинает читать первую часть последнего сообщения от Г (Привееет. Я здесь! В университете) ухмылка тут же растягивается по его лицу, хотя Томлинсон не позволяет ей. Лиам фыркает. — Слишком. Луи поднимает глаза от своего телефона, хмурясь. — Что слишком? Лиам хмурится также. — Это слишком. Луи смотрит искоса на него. — Что? — Боже мой, заткнитесь, — говорит Зейн с пола. — Послушай, — говорит Найл, пододвигаясь ближе к Луи, хлопая его по плечу. — Это нормально, если он нравится тебе. Даже если он не существует на самом деле. — Он существует, — защищаясь, отвечает Луи. — Он просто, он… — вздыхает Луи, запуская руку в волосы. Он слишком пьян для этого. — Ты когда-нибудь встречал кого-то, кто нравится тебе настолько, что тебе кажется, что ты знаешь его всю свою жизнь? Тишина в комнате возникает лишь на секунду, и затем: — Да, — говорит Зейн, смотря на Лиама, который улыбается в ответ, как будто соглашаясь. — Посмотрите на меня и на Г — говорит Луи. Его язык тяжелым балластом лежит во рту, сон постепенно начинает затуманивать разум. — Есть тысячи блогов онлайн, но он выбрал именно мой. Он выбрал меня, и вот мы здесь. Найл хмыкает, обдумывает это и затем улыбается. — Так ты говоришь, что сравниваешь свои отношения с Г с отношениями Лиама и Зейна? — Ммм, — отвечает Луи. — Длительными отношениями как у Лиама и Зейна, — продолжает Найл. — Ммм, — повторяет Луи. — Подожди, не то, что я- — Слишком поздно! — маниакально кричит Найл, отчего Зейн тут же начинает смеяться со своего места на полу. — Попался! Луи стонет и роняет голову на руки, не в силах не смеяться так же. — Хорошо, Шерлок, — все еще смеясь, отвечает он. — Может быть, он мне нравится. Немного, но я все равно никогда не встречусь с ним. И это последнее, что он помнит, прежде чем окончательно провалится в сон. ___ На следующее утро Гарри медленно просыпается, чувствуя, как с каждым биением его сердца головная боль начинает стучать, подобно барабану. «Добро пожаловать в университет», — думает он, едва открывая глаза. Это больше похоже на сожаление, окрашенное остатками головокружения от многих, многих напитков, которые он выпил вчера с его новыми соседями по квартире. Он идет в общую ванную, чтобы принять душ, и после него чувствует себя немного свежее, чувство тошноты уменьшается. Надев джинсы, он оставляет их нараспашку, так как его желудок протестует чему-то крепче, чем пояс боксеров на данный момент. Он должен быть общительным, он знает это, и слышит, как некоторые из соседей начинают просыпаться за дверью его спальни. Но только на минуту Гарри обратно ложится на кровать, размещая ноутбук на груди, чувствуя, как жар успокаивает его взбунтовавшийся живот. Его электронная почта тщательно просматривается, все сообщения сортируются в категорированные папки. Мусор он удаляет ежедневно, таким образом больше ничего нет, что бы могло отвлечь его. Facebook угнетает его чужими детьми и свадьбами, а Twitter — тупыми шутками. Остается лишь Tumblr, и Гарри стоит вбить в адресную строку лишь «t», чтобы выскочило нужное предложение. Последняя фотография, которую он разместил на сайте, сделана в его комнате в Холмс Чапеле. Гарри замечает, что она привлекла немало внимания, вследствие чего он проверяет теги и ответы, чтобы увидеть, есть ли среди них что-то интересное, но, увы, нет: как всегда много однообразных ответов, типа «чудесно, Гарри!», «ты художник, Хазза». Несколько лет назад он начал задумываться о своем собственном веб-сайте, чтобы демонстрировать миру свои фотографии и, наконец, закрыть свой старый блог, начать тем самым жизнь заново. Tumblr — вот цена его успеха; ему нравится его интерактивность и способность балансировать сообщения индивидуальности и изображения. К тому же, если он хочет, чтобы его воспринимали всерьез в качестве фотографа, ему нужно численное доказательство людей, обожающих свое дело. Персональный сайт — это хорошая идея, но там не будет того успеха, который он имеет здесь. Размещая пост, он получает более ста тысяч лайков, и независимо от того, что он публикует — заброшенный дом на краю деревни или просто закат — численность его последователей все равно будет расти с каждым днем. Плюс, у Tumblr есть свои дополнительные преимущества. Это мемы, которые Гарри шлет Джемме, странные шутки и, конечно же, Луи. Блог Гарри в Tumblr, безусловно, один из самых посещаемых сайтов, но есть еще одна страничка, которую он проверяет даже регулярнее, чем свою: пару щелчков в адресной строке — и saintlewis.tumblr.com словно магический фокус загружается на сайт. Последние сообщение от Луи заставляет сердце Гарри замереть, хотя больше чем за полтора года знакомства, которые Луи последовательно отвечает на его сообщения, это, вероятно, не должно иметь такого эффекта, но все же. Это ответ на его ежедневное сообщение, когда он просит список книг, основанных на сексуальной ориентации или просто что-то с небольшим количеством негетеросексуальности, на что Луи просит дать ему на это несколько дней. доброе утро, Г! немного перебрал вчера, но я посмотрел некоторые из моих фаворитов, и прежде чем ты начнешь читать, не беспокойся о моем решении хахаха. Он перечисляет около десяти различных наименований, в том числе романы, биографические повести и документальные собрания, и сердце Гарри трепещет снова. Теперь он может купить вещи, без надвигающегося призрака Холмс Чапел, смотрящего ему через плечо. Если он хочет сидеть под деревом и листать книгу под названием «Два парня целуются», он может делать это. Больше никаких прыжков и закрытия вкладок на телефоне, когда он слышит шаги, больше никакого очищения истории браузера, если кто-то из его друзей попросит одолжить ноутбук. Он может быть, кем захочет. Он может расти. Он может жить. Гарри быстро поднимается на ноги, наполненный вдохновением, целью, силой, но затем бежит в ванную, чтобы успеть, пока вся еда не вышла из него. Гарри упирается лбом в сиденье унитаза, пока не убеждается, что тошнота прошла, и затем запах кофе и теплого хлеба вытягивает его из ванной в кухню, где он находит двух своих новых соседей по квартире, Ли-Энн и Джейд, выглядящих столь же плачевно, как и он сам. Джейд сидит за столом, завёрнутая в то, что очень похоже на пушистый халат и не более того, Ли стоит у плиты, сонно тыча лопаткой в яичницу на сковороде. — Доброе утро, — нерешительно говорит Гарри, получая в ответ лишь тихие стоны. — Гарри, милый, — говорит Ли-Энн через некоторое время, скребя лопаткой по сковородке. — Я знаю, мы знакомы меньше суток, но мы обговорили с тобой вчера несколько моментов, и я думаю, что у наших отношений уже есть устойчивый фундамент. Ладно. — Я… согласен? — отвечает Гарри с опаской. — Хорошо, — говорит Ли-Энн. — Если мы достаточно хорошие друзья, то я имею право сказать тебе, что неприлично садиться за стол с лобковыми волосами наружу. Джейд замечает, как Гарри опускает взгляд и краснеет, тут же начиная под смех девочек приводить себя в порядок. — Извините, — говорит он, вызывая тем самым очередную волну смеха у Джейд. — Не стоит извиняться, там нет ничего, что мы не видели вчера, — отвечает она развратно, делая невинное лицо. — Да, я думаю, наше знакомство друг с другом за выпивкой привело к более глубокой интимности, чем мы мечтали, — сухо соглашается Ли-Энн. Гарри стыдливо роняет голову на локти. — Я разделся? — Ты был голым, — уточняет Ли-Энн. — У тебя отличная фигура, дружище, — по-доброму отвечает Джейд. — Ты молодец. Гарри фыркает. — Спасибо. — Какие планы на сегодня? — спрашивает Ли-Энн. — Я с Джейд и еще, возможно, Эд собираемся пойти перекусить, у Эда есть ирландский друг, который может устроить нам бесплатный пивной тур в пабе. Хочешь, пойдем с нами. Живот Гарри тут же протестующе начинает урчать при мысли об алкоголе. — Хм, возможно, позже. Сперва хочу сходить в книжный магазин. — Книги для учебы? — спрашивает Джейд, отодвигая в сторону кружку с чаем, хватая телефон. — Waterstones находится недалеко отсюда. — О, — говорит Гарри, чувствуя, как желудок начинает бурлить по совершенно новой причине. Он смелый и достаточно уверен в себе, чтобы шагать прямо в ЛГБТ-секциях в крупнейших коммерческих книжных магазинах, но… не сегодня. — Эм. — Все понятно с тобой, — говорит Ли-Энн, переворачивая яйца. — Есть одна книга, которую я хочу купить для своего курса. Да, и, кстати, в месте, где я работаю, не продают школьные учебники. — А где ты работаешь? — спрашивает Гарри. — Книжный магазин Гримшоу, — сияя, отвечает Ли, сияя так, как может девушка, у которой не смыт макияж с прошлого вечера. — Это действительно крутое место, хозяин магазина всегда идет навстречу студентам, которые нуждаются в работе. — Круто, — отвечает Гарри. — Где это? — Недалеко отсюда. Я пришлю тебе адрес, — говорит Ли-Энн, выкладывая завтрак на тарелки. — Также там есть очень большой раздел ЛГБТ-книг, — неожиданно высоким голосом говорит она, пряча взгляд в тарелку. Гарри, ворующий глоток из кружки Джейд, тут же выплескивает содержимое на стол. Ли-Энн продолжает рассказывать, будто не замечая оплошность Гарри. — Да, сын владельца является открытым геем, поэтому он держит раздел, укомплектованный для тех, кто ищет помощи. — Боже мой, — отвечает слабо Гарри, понимая, о чем идет речь. — Я не только разделся вчера вечером. Джейд похлопывает его по спине. — Нет, не только. Гарри в ответ стонет и утыкается снова головой в руки. — У нас вчера был очень личный разговор, и мы готовы помочь найти тебе первого парня. Джейд с энтузиазмом кивает. — Да, так и есть! Я даже уже составила небольшой список — есть один парень, он работает со мной в магазине- — Нет, нет, — отвечает Гарри, размахивая руками. — Никаких знакомств, никаких свиданий вслепую. Я не готов. Я даже никогда не пробовал этого, — шепчет он, дыша через нос. — Я имею в виду общение с парнем, но… я хочу попробовать. Я не отчаянно одинокий человек среднего возраста, я просто… для меня это все ново. — Ребенок-гей, — говорит Джейд, снова гладя его по руке. — Молодец, Гарри. — Да, — отвечает Стайлс, поднимаясь на ноги. — Итак, я — ребенок-гей, и я выйду в мир. Я хочу быть геем. Хочу покупать книги. Гей-книги. Джейд и Ли-Энн ободряюще хлопают парня по спине, словно он идет на войну. Гарри почти доходит до входной двери в квартиру, когда Джейд неожиданно окликает его. — Гарри? — Да? — Не хочешь надеть рубашку? И твои джинсы все еще расстёгнуты, милый. Точно. Десять минут спустя Гарри полностью одет, полностью застегнут, его камера ударяется о грудь при каждом шаге, живот почти перестает пытаться эвакуировать его тело, маршрут к книжному магазину Гримшоу отображается на его телефоне. Он находит его легко, милый магазин, расположенный между хлебобулочной и винтажным магазином одежды. Он стоит там, его рука вспотела вокруг телефона, список рекомендованных книг показан на экране. Один глубокий вдох, еще один, — и он толкает дверь. Звенящий колокольчик над головой объявляет о его прибытии. ___ В книжном магазине день тянется медленно, таким образом, Луи и Зейн используют свое время мудро и продуктивно. Хорошо. Они развлекаются, как могут. — Прошу тишины в суде, — говорит Луи, виляя задницей, готовясь к подаче. — Мне нужна абсолютная тишина. Полная тишина. — Мы здесь одни, Луи, — терпеливо отвечает Зейн. — Ты тот, кто шумит. — Прошу тишины в суде, — повторяет Луи громче. — Где ты взял теннисную ракетку? — спрашивает Малик Зейн. Она торчала из мусорного бака, пока он шел по дороге на работу — отличная теннисная ракетка, а кто-то собирался ее выбросить! Какая потеря, и, если честно, Томлинсон не думает, что Зейн захочет играть ею, если узнает, что Луи пришлось отколупывать немного старого сыра от ручки. — Тихо, — кричит Луи, — суд идет. Наступает подача Луи. Он самодовольно подбрасывает вверх бумажный теннисный мяч настолько сильно, что понимает содеянное только тогда, когда полностью пропускает мяч, тем самым вынуждая Зейна завалиться со смехом на ближайшую полку. Единственное решение, которое приходит ему на ум, заключается в том, чтобы, естественно, избивать противника теннисной ракеткой до тех пор, пока тот не сдастся. Луи натирает волосы Зейна ракеткой, пока колокольчик не оповещает о новом посетителе. — Добро пожаловать к Гримшоу, — кричит Луи через плечо, не оборачиваясь, надеясь, что это не Ник или его отец. (Хорошо. Хорошо. Было время, когда они закрыли магазин раньше времени, для того чтобы поиграть в иксбокс, только потом понимая, что оставили окно открытым. Или когда Луи случайно опрокинул полку графических романов, пытаясь воссоздать сцену из Тарзана. Или когда Луи проводил импровизированный урок сексуального образования, случайно ловя за руку тринадцатилетних мальчиков, хихикающих над женскими половыми органами в некоторых книгах по анатомии человека, которые, он думал, были очень прогрессивными, до тех пор, пока они не побежали домой и рассказали своим мамам об этом, которые, увы, не были так счастливы, как сами дети. Однако, несмотря на эти шалости, большую часть времени Луи и Зейн находятся в верхней части списка работников месяца. Не считая Лиама. Или Найла. Или Ли- Энн, даже если она работает здесь полсмены. Или Ника, который работает здесь только тогда, когда кто-то болеет. Так или иначе). Это не Ник, входит в магазин, или его отец; это тот, кто на приветствие Луи отвечает «хорошо, эм. Спасибо, » глубоким, неторопливым голосом, который Луи никогда раньше не слышал. Когда он не слышит чего-то похожего на «Почему ты бьешь этого парня теннисной ракеткой?», он понимает, что они в безопасности. В магазине стоит тишина в течение нескольких минут и после того, как клиент вдоль полок уходит в самый дальний угол, который находится слева от Луи, прямо позади кассы, Зейн сразу же убегает от Луи, когда тот перестает обращать на него внимание, в туалет для сотрудников, чтобы причесаться. В магазине снова наступает типичное, спокойное состояние, Луи достает свой телефон из кармана, чтобы проверить свой Tumblr: увы, Г еще не ответил на его сообщение после того, как Луи отправил ему рекомендуемый список для чтения этим утром (Г сказал, что хочет изучить его новообретенную свободу интеллектуально, а не просто сексуально; если это был бы кто-то другой, Луи закатил бы глаза, пока они не выпали прямо из головы, но так как это Г, он физически останавливает себя от обморока его восхитительного друга по переписке), но Луи продолжает проверять на всякий случай. Опять же, это первый день Г в новом для него мире — он, наверное, потратит кучу времени, узнавая своих соседей по комнате, или знакомится с жизнью универа, не беспокоясь о проверке сообщений в блоге от друга, с которым он иногда болтает. Луи не ревнует. Он просто, ну, ты понимаешь. Его коробит. — Ты придурок, — ворчит Зейн, возвращаясь из туалета, поправляя руками челку. Луи ухмыляется и протягивает руку к теннисной ракетке, чтобы испортить ее снова, но Зейн неожиданно делает шаг назад, наклоняя голову в сторону сосредоточенно, шепча: — Слышишь? Луи замолкает, не в состоянии ничего услышать, кроме себя, Зейна, и приглушенного гула движения вне витрин магазинов. — Слышу что? — Точно, — говорит Зейн. — К нам разве не заходил посетитель? Ах, да. Луи подозревает, куда пошел парень, чтобы спрятаться, но на всякий случай… Луи прочищает горло. — Вам нужна наша помощь? — кричит он в дальний угол магазина. — Нет! — тут же отвечает ему голос посетителя, только в этот раз более скрипуче и взволнованно, чем глубоко и протяжно. — Нет, все в порядке! Спасибо! Подозрения подтверждаются, Луи поворачивается и обменивается с Зейном понимающими ухмылочками, снова возвращаясь к проверке почти непалевно своих телефонов под прилавком. Вскоре, после того как проходит пятнадцать минут, а посетитель так и не издает ни звука или даже шороха движения между полками, Луи задается вопросом, не упал ли он в обморок, или, может быть, он один из тех, кто пытается прочитать всю книгу в магазине, не заплатив за нее. Когда проходит двадцать минут, Луи кладет телефон на стол, чувствуя, как интерес к этому начинает потряхивать его. — Думаешь, он жив? — шепчет Луи Зейну, который также откладывает свой телефон в сторону, смотря с интересом на стеллажи с книгами. — Не знаю, — шепчет Малик в ответ, поднимаясь на цыпочки, всматриваясь в стеллажи еще раз. — Мы должны проверить? Неожиданно колокольчик над дверью снова звенит, тем самым заставляя их обоих подскочить от удивления, но это всего лишь Лиам, который улыбается и машет им в приветствии. — Привет, парни, — говорит он, ударяясь кулаками с Луи, наклоняясь, чтобы поприветствовать Зейна быстрым поцелуем. Его голос звучит громко в гнетущей тишине магазина, отчего Луи бросает импровизированный бумажный теннисный мячик ему в голову, призывая тем самым его заткнуться. Лиам хмурится некоторое время, понижая голос также до шепота. — Почему мы шепчемся? — Там сидит потеряшка, — говорит Зейн, кивая в сторону задней секции. — Ох, — отвечает Лиам, снова нахмуривая брови в беспокойстве. Когда Нику Гримшоу исполнилось двенадцать лет, он рассказал родителям, что он гей. Гримшоу, которые были (и остаются) прекрасными людьми, тут же оказали сыну невероятную поддержку всеми доступными ими способами: мама Ника связала ему свитер с радужными рукавами (теперь Ник гордо надевает его каждый год, отчего вскоре это становится ежегодной традицией, и Луи ожидает это событие почти так же, как и парад, и, возможно, в один прекрасный день он, наконец, убедит Ника оставить свитер ему как наследие), а его отец немедленно расчистил огромное пространство в книжном магазине, наполнив его ЛГБТ-книгами, тем самым пытаясь помочь своему сыну и себе, и остальным, если у них когда-нибудь возникнут вопросы о культуре или истории. Вот почему все теперь называют это место пристанищем Ника, его отец, а теперь Луи прилагает все усилия, чтобы в книжном магазине Гримшоу всегда были в наличии и ЛГБТ-романы, и научная литература для тех, кто может извлечь выгоду от такого выбора. Они не выкладывают эту информацию на сайт или рекламируют это в качестве официального девиза магазина, но, как мы знаем, один сказал другому, а тот рассказал третьему, и в итоге теперь все знают: если тебе нужна радужная книга, иди в книжный магазин Гримшоу. Луи любит это, любит давать рекомендации или критику для тех, кто спрашивает, но это не всегда радостный опыт для всех, кто только-только вступил в ряды «Радуги». Штат в Гримшоу имеет дело со всеми типами людей, пропагандирующих гомофобию всевозможными способами: один из наиболее распространенных методов — злой родитель, пытающийся скрыть свою гомофобию за беспокойством, говорящий сотрудникам, что они не должны отображать такого рода материал на видном месте, ведь это могут увидеть дети, что это как порно, которое должно быть спрятано. Но самое худшее — это не родители, это их дети, которые иногда приходят с ними вместе, которые «как бы не специально» тащат родителей в этот раздел; по одному взгляду Луи может понять, что ребенку рассказывают о правильных и неправильных идентичностях. (Обычно в таких случаях Луи пытается подсунуть детям бумажку с названием своего блога. Это не самый безопасный способ, но Луи знает, что паника когда-нибудь накроет ребенка, он не может стоять и молчать, он должен попытаться помочь). Есть и другой контингент посетителей. Есть люди, которые паникуют, потому что они прочитали что-то ужасное, и теперь думают, что с ними случится то же самое, есть люди, которые пытаются спрятать книги под своей курткой, надеясь на то, что им не придется платить за них. Есть также такие уверенные люди, как Лиам и Ник, те, кто принял это, те, кто не боятся идти в Радужно-тематический раздел сквозь косые взгляды посетителей. Но больше всего Луи нравятся тихони. Потеряшки, как когда-то назвал их Зейн: те, кто находит раздел ЛГБТ и тут же растворяется среди материала, к которому они ранее не имели доступа или были слишком напуганы, чтобы смотреть. Иногда они сидят там по несколько часов, некоторые из них молчат, некоторые ведут себя более смело, но почти у всех, да ладно, у всех присутствует один и тот же взгляд: я, наконец, нашел место, о котором мечтал всю жизнь. Как же Луи обожает эту пьянящую смесь страха и волнения. Прошло двадцать пять минут, с тех пор как посетитель вошел в магазин и направился в дальний угол незаметного ЛГБТ-раздела; этот человек — наглядный пример потеряшки. — Мы должны… — начинает Лиам, тут же замолкая, прикусывая губу. — Мы должны проверить его. — Нет, — решительно отвечает Зейн. — Пусть сидит. Мы сегодня не будем закрываться на обед. Луи знает, что его друг прав, но. Ему интересно. Он даже не успел разглядеть лицо посетителя, когда тот пришел, а ведь взгляд может рассказать многое о том, что он за человек: если он скрыт и раздражителен, то, значит, он может наброситься; если он наклонил голову и избегает зрительного контакта, то, значит, он смущается или нервничает. Луи никогда не умел держать свое любопытство взаперти и, возможно… он нужен там. Может, это посетитель из разряда редких, которые замирают, читая описание книги, которая описывает его состояние. Он встречал таких клиентов раньше, и после прочтения книг у них случались панические атаки. Или, может быть, этому клиенту просто тяжело выбрать между двумя книгами и ему требуется второе мнение? Они так и не смогут выбрать, если их не проверить. Верно? Верно. Луи отстраняется от стола, бросая взгляд на пространство за стеллажами, ища любое оправдание, чтобы- Ага! Бинго. Коробка с новыми поступлениями, которые они должны расфасовать по отделам, стоит невинно поблизости, поблескивая примечанием от Найла, которое Луи планирует игнорировать. Он решительно сминает бумажку: томмо разбери ее, я разобрал восемь, ты сможешь и одну, — перекладывая часть книги в сторону, пока он не находит несколько, которые должны быть вложены, какое совпадение, рядом с ЛГБТ-разделом. — Луи, — предупреждает Лиам, когда Томлинсон встает, хватая охапку книг. — Да? — спрашивает невинно Луи. — Что ты делаешь? — Я делаю свою работу, Лиам, — фыркает Луи. — Я хотел оставить это для тебя на завтра, но так как я хороший человек, так и быть, я облегчу тебе нагрузку, расфасую некоторые книги прямо сейчас. Не стоит благодарностей. — Почему ты берешь только пять книг? Почему именно те, кто находятся у ЛГБТ-раздела? — спрашивает Зейн, как будто он не знает ответа. — Бери все сразу тогда уж. — Я сделаю это позже, — отвечает Луи. Ухмылка Лиама говорит об обратном. — Ты же идешь туда не ради этого парня, не так ли? — спрашивает он. Луи не отвечает, выбираясь из-за прилавка, уворачиваясь от захвата Лиама, когда пытается схватить его. Пейн громко шипит «Луи!», но Луи делает вид, что не слышит, исчезая в холодном, темном воздухе между высокими книжными полками. Подходя к полкам с книгами, Луи старается не шуметь. Он может слышать клиента: ему кажется, что он ходит, а это хороший знак. Тонкое колебания воздуха дает ему доказательства того, что есть жизнь между мертвой бумагой. Луи быстро находит место для первой книги в своей куче, коллекция гравюр Пикассо и поэзии, он пытается бесшумно поставить ее на свое законное место, также всматриваясь в пространство между книгами на таинственного клиента. Он ставит еще одну книгу на место и видит вспышку кожи, быстрое серебристое мерцание того, что может быть ожерельем. Луи — не Луи, если не проявит инициативу. У Луи в руках остается три книги, и он, черт возьми, больше не может прятаться в разделе фотографий. Он бежит из-за угла книжной полки, мельком ловя первый образ клиента, скрывающегося среди книг, за которыми он чувствует личную ответственность. Его первая мысль о нет, он горяч. Его вторая мысль о нет, он смотрит прямо на меня. Луи отводит взгляд и поворачивается к левой полке, чувствуя как кожа покалывает, когда он замечает, как парень напрягся из-за угла, его глаза, до этого изучающие книгу, теперь с укором смотрят на него. В его панической попытке выглядеть, будто он должен быть здесь — и он должен, но скажите это его частому пульсу — Луи успевает увидеть лишь немного образа посетителя, который теперь притворяется, что не видит Луи. Луи делает то же самое. Но, Боже, один мимолетный взгляд в его сторону говорит о многом. Луи видит глянцевые кудри, выглядывающие из-под шапочки, широкие плечи, едва скрытые белым жилетом, узкие, но сильные ноги, одетые в джинсы еще более обтягивающие чем у него. И, хотя он его полностью не разглядел, одно он точно увидел: сжатые между пальцами, покрытые кольцами и покрасневшими пятнами, которые выглядят, как следы от укусов, в руках были две книги, их обложки и названия были скрыты от Луи, но он, в принципе, уже догадывался, что это за книги. Луи больше не просто любопытно. Он горит, ему точно надо знать, какие книги горячий парень рассматривает, являются ли они «голубыми» романами, или руководством сексуальной ориентации, или это что-то совсем другое. Он ищет информацию или просто хочет почитать про любовь? Он печальный или счастливый? Это призыв к действию или размышлению о действиях в прошлом? Может быть, он даже выбрал не то, что нужно. Он должен знать. Он не может не знать. Луи подкрадывается к горячему парню, вспоминая навыки из уроков драмы в шестом классе, делая вид, что ищет место для еще одной из своих книг, в то же время оглядываясь назад через плечо каждые несколько футов, в надежде увидеть название книги в руках горячего парня яснее. К сожалению, отсюда ему не видно, но это дает Луи широкую возможность изучить рассматриваемые руки: они большие, длинные пальцы изящны, они сжимают книги так плотно, что на костяшках пальцев появляется окантовка белых и фиолетовых вен. Луи ставит вторую книгу в случайном месте на полке — он найдет ее позже и поставит в правильное место, но сейчас он на задании. Луи так медленно двигается вперед и придумывает сценарий, где этот привлекательный незнакомец оборачивается и находит причину, чтобы поцеловать его, что не понимает, насколько близко он подобрался; не понимает, пока не наступает ему на ногу. Он отступает назад и задевает руку парня, что тот роняет книги на пол. — Ох, дерьмо! — неожиданно громко произносит горячий парень, поднимая свои книги, хватая Луи за плечи в попытке удержать его в вертикальном положении. Он прижимает Луи к себе до тех пор, пока они не оказываются лицом к лицу, разделяя одно дыхание на двоих, словно они бежали несколько километров, чтобы добраться до этого места. — Извини, — выдыхает Луи, откашливаясь, стараясь не отвлекаться на зеленые, зеленые, зеленые глаза. Увы, у него ничего не выходит. — Извини, — повторяет он. — Нет, это ты извини меня, — искренне говорит парень. Его голос вблизи становится еще глубже, что, кажется, научно невозможно. Или, может быть, глубже — не совсем верное слово: шатающийся, возможно. Более скалистым. Щебнистый, но ровный. Они все еще стоят лицом к лицу и очень, очень близко. Настолько близко, что можно рассмотреть кусочки золота в крапинку в глазах горячего парня. Луи задается вопросом, что горячий парень видит в его глазах. (Надеется, что-то стоящее). — За что ты извиняешься? — Хм, — произносит горячий парень. Он выпускает один бицепсов Луи, почесывая рукой затылок, улыбаясь с сожалением. — Ни за что, я думаю, — отвечает он, нахально улыбаясь. Кокетливо, точнее. — Это не моя вина, да? — Да как ты можешь думать такое обо мне, — отвечает Луи с поддельным оскорблением, но, увы, улыбка все портит. Он и незнакомец улыбаются друг другу немного больше времени, чем планировалось, прежде чем Луи вспоминает, что на работе, и что не нормально пялиться на клиента так открыто. Ладно. Это некрасиво. — Прости, — говорит он снова, чуть отступая назад. (Не слишком далеко; руки горячего парня все еще пытаются удержать его на месте, даже если это кажется не сознательным решением). Луи наклоняется и подбирает книги, которые парень бросил на пол, переворачивая их титульным лицом вверх. — Я позволю тебе вернуться к… — читает он заголовок вслух одна из них, — это коллекция фотографий Роберта Мэпплторпа, другая- — Ох, — шепчет Луи, глядя на обложку. — Я люблю эту книгу. Черное, белое и розовое покрытие Бархатного гнева кажется ему таким знакомым и странным: копия Луи в разы отличается, его обложка порвана, липкие заметки ссылками и примечаниями к вещам написаны на каждой странице, когда он изучал ее для курсовой. Странно видеть ее, не разобранной на куски; Луи так занят, будучи ошеломленным экземпляром, что у него занимает пару минут, чтобы покончить с этим и понять, парень, стоящий рядом с ним, — вроде как собирается убежать. Но, когда Луи поднимает взгляд и встречается глазами с красавчиком, тот передумывает. Он выглядит испуганным, но остается на месте. — Да? — спрашивает он неуверенно. — Да, — подтверждает слабо Луи, вручая ему две книги. Это подавляющее. Судьба. Судьба. Что-то большое. — Да. Это одна из моих любимых книг. Вчера рекомендовал ее одному моему знакомому. — Ох, — отвечает парень. — Мне ее тоже рекомендовали. Великие умы, все такое, — добавляет он, наклоняясь, поднимая книгу, которую Луи пытался положить на полку. — Тебе, наверное, нужно возвращаться к, ну- Луи смотрит вниз на книгу, которую случайно уронил, как щеки тут же становятся предательски ярко-красными. — Нет, — говорит он, забирая обратно новую копию тонкостей однополого секса. — Нет, нет, — запинаясь, говорит он снова, видя, как улыбка красавчика растет. — Нет. Я работаю здесь, я просто расставляю книги на место, — поясняет он. Его лицо горит? Луи чувствует, как оно горит. — Нет, — говорит он еще раз. — Мне кажется, девушки не оправдываются так, как ты, — ярко улыбаясь, отвечает красавчик, отчего Луи хмыкает и бьет его руководством по сексу по плечу. Потом понимает, что он просто взял и ударил клиента. — Боже мой, — тут же говорит он, но горячий парень, все еще широко улыбается, так что, наверное, все нормально. — Нет, — пробует еще раз. — Мне не нужно это. — О, — отвечает парень, продолжая все так же развязно улыбаться. — Ох. — Нет, — повторяет Луи, чувствуя себя нелепо. — Боже, хорошо. Нет, мне не нужно это, потому что, эм. Я уже знаю, как это делается. Мне не нужно руководство. Я хорош в этом. Я умею. Я, — «заткнись!» — кричит ему его мозг, так как улыбка парня становится еще шире. Достаточно! — Нет. Луи никогда не был таким нервным. И, к счастью, это случается на глазах у супер горячего парня, а не у того, с кем бы он хотел встречаться. Это было бы стыдно. Господи. — Я просто, — говорит он, указывая на книги, — просто положу ее на место, — добавляет он, читая название, тут же смотря на полку, понимая в долю секунды, что ему нужно подняться на самый верх. Отлично. Он обычно в подобных вещах пользуется стремянкой, но горячий парень все еще смотрит, и Луи просто не может заставить себя подняться на ярко окрашенной стремянке Ника. Было много смущения в жизни Луи до этого момента, но в этот раз даже торт не сможет компенсировать этот позор. Сохраняя достоинство, Луи встает на носочки и протягивает руку так высоко, как может. Однако он все еще не может достать до верхней полки, и он уже готов сдаться и спрятаться в туалете остальную часть вечности, когда чувствует, как теплая широкая грудь прижимается к его лопаткам. — Нужна помощь? — шепчет горячий парень Луи на ухо, и, не дождавшись ответа, он подсовывает книгу с пальцами Луи на место. Он не отступает, когда это делает, отчего Луи медленно поворачивается, становясь еще ближе, чем он был даже после того, как они столкнулись. У горячего парня есть четыре веснушки на правой стороне челюсти. Луи хочет укусить их. — Спасибо, — шепчет Луи, неосознанно прижимаясь ближе к парню, обдавая горячим дыхание щеку. Его рука ложится на горячий живот незнакомца, его кожа чувствуется через теплый хлопок жилета. Руки парня держатся за полку по обе стороны от головы Луи, его бицепсы согнуты рядом с лицом Луи. Он тоже хочет укусить их. — Ты… — шепчет горячий парень, тут же замолкая. Они стоят настолько близко, что Луи может чувствовать их дыхание, возможно, парень хочет сказать «всегда пожалуйста» или «ты идиот», Луи плевать. Он облокачивается на незнакомца всем телом, слушая, как рассказывает о влиянии общества на маргинальные идентификации, он… он никогда не чувствовал до этого такой слабости в коленях. Его взгляд мутнеет, отчего он начинает медленно моргать, чувствуя, как воздух, находящийся в легких, лопается, словно пузырьки. Будет странно, если он попросит совершенно незнакомого человека трахнуть его на полу рабочего места всего лишь через восемь минут после знакомства? Ему все равно на приличия, этикет и все остальное, он просто хочет протянуть руку и прикоснуться. — Луи, ты-, — раздается голос Лиама очень, очень близко. — Ох, эм. Требуется минута, долгая минута, в которую горячий парень продолжает пялиться на Луи, а Луи — на него, но в итоге- — Дерьмо, дерьмо, — говорит красавчик, отстраняясь назад. — Прости. Луи резко прислоняется к полке, так как горячий парень тащит его центр тяжести с собой, бормоча: — Нет, это ты меня прости. Зейн и Лиам стоят в конце коридора, смотря на все это, как будто Рождество столкнулось с Днем рождения, соединились в один большой праздник здесь, в сентябре, наблюдая за происходящим с плохо скрытым злорадством. Брови Зейна поднялись настолько высоко, что буквально исчезают под челкой. Губы Лиама подергиваются так, словно он вот-вот впадёт в истерику. Луи ненавидит их обоих с силой тысячи огненных солнц. — Мы думали, что должны проверить вас, — говорит Лиам невинно. Луи собирается кинуть в него чем-нибудь. Может быть, это будут все тонкости однополого секса. — Мы услышали ваш приятный визг. — Но не знали, что вы так заняты, — добавляет Зейн, даже не потрудившись скрыть широкую улыбку. — Так как с вами все порядке, можете вернуться к… тому, чем мы там занимались. Это должно быть частью, где Луи возвращается к делу, но он лишь стоит с открытым ртом. — Я забираю Зи на обед, Томмо! — говорит Лиам, оборачивая руку вокруг плеч Зейна, оттягивая его прочь, при этом продолжая коварно ухмыляться, обещая беспощадное поддразнивание позже. — Скоро вернемся. Луи до сих пор не может придумать вид защиты: если бы он застукал их в таком же положении, он бы поступил так же, а не ждал бы, пока их объект влюбленности уйдет. Перед тем как Луи успевает что-то сказать, они разворачиваются и уходят. Тишина в магазине означает, что Луи с горячим парнем остались одни. Ладно. Хорошо. Горячий парень отходит от Луи настолько, сколько позволяет узкий проход между полками. Его грудь поднимается и опускается так, словно он не может дышать, и Луи точно знает, что он чувствует. Но это не будет неловко. Луи не позволит этому быть неловким. — Я могу рассчитать тебя после того, как ты совершишь покупки? — предлагает он слабо. Горячий парень приподнимает бровь, и Луи в голове проговаривает это предложение снова, а после понимает, что у него нет ни единого шанса, чтобы эта встреча закончилось без его глупостей. — Боже, — говорит он вслух, почесывая затылок. Это что, экзистенциальный кризис? — Это худший момент моей жизни. Я так счастлив, что могу разделить его с тобой, случайный незнакомец. Парень изучает его долгим взглядом, затем улыбается, и это, боже, самая захватывающая улыбка из всех улыбок в мире. Невероятно. — Меня зовут Гарри, — говорит он, и некоторая маленькая часть Луи, которая все еще может чувствовать и надеяться, приободряется. Возможно, сегодняшний день не такой уж и плохой! Возможно все это не зря. — И не волнуйся. Я нервничал, придя сюда. Но ты помог мне. — Чем, позором? — Ты не вел себя, слово я заразный. Ох. О, Боже. Белые костяшки парня, сцепленные на корешке книги имеют немного больше смысла сейчас. — Ты нормальный, Гарри, — шепчет нежно ему Луи. — Нормальный. Гарри сглатывает, кивая. — Спасибо. Гарри следует за Луи молча к кассе и укладывает две книги на прилавок, доставая из кармана бумажник. Луи открывает кассу и отсчитывает сдачу. Их взгляды пересекаются. Такое чувство, что прошло полтора века с тех пор, как Гарри вошел в магазин, и перевернул мир Луи с ног на голову звоном колокольчика над дверью. — Как ты узнал о нас? — спрашивает Луи, смущенно смотря на то, как старая машина медленно печатает чек Гарри. — Моя новая соседка по квартире тут работает, — отвечает неуверенно Гарри. — Ли-Энн. — Ты живешь с Ли? — спрашивает Луи. — Со вчерашнего дня, — ухмыляется Гарри. — Это для меня так все ново, но в то же время хорошо. — Ли-Энн удивительна, — нежно отвечает Луи. Машинка заканчивает печатать чек, и Луи засовывает его в пакет с книгами Гарри. — Было приятно познакомиться, Гарри. Гарри улыбается, немного краснея. — Приятно познакомиться… — Луи. Улыбка парня растет. — Приятно познакомиться, Луи. Гарри выходит и исчезает за углом, и Луи надеется, что у него будет второй шанс, чтобы исправить первое впечатление о себе.___
Аноним спросил: Привееет Льюис! Два дня жизни в универе прошли просто замечательно!!! Мои соседи по квартире замечательные, город потрясающий, все потрясающе! Потратил утро с пользой. Я нашел одну из книг, которую ты мне рекомендовал! Очень хочу прочитать ее. И...... Я думаю, что встретил кого-то? Парня, такого же, как я. Может, и нет, но очень похоже. Стараюсь не зацикливаться на этом, но скрестим пальцы.х г!!! все это кажется таким невероятным, это она! твоя новая жизнь! расскажи мне о своих соседях по квартире, действительно ли они дикие типы? Ты так и продолжаешь носить свою камеру с собой? я знаю, ты любишь фотографировать важные моменты и все такое. какую книгу ты купил? Тебе он нравится? <i>и это так смешно, то, как ты говоришь о потенциальном новом парне, потому что я думаю, что тоже встретил кое-кого. может, нам обоим повезет в любви в этом году, а? скрести пальцы за нас обоих, малыш. расскажи мне о нем! как говорят обычно дети на этот счет — он мечтательный? Теги: #анон, #Г Аноним спросил: Прииивет снова. Собираюсь пойти на ужин с соседями. Они не совсем дикие, возможно, в небольших дозах. Одна из них изучает дизайн одежды, вторая — английский язык, а еще один рыжий — лучший музыкант в мире, боже, я никогда ничего подобного не слышал. мы все очень дружны. Я дам тебе знать о книге, когда дочитаю, пока я сконцентрирован на адаптации здесь. и тот парень…мечтательный, ему это так подходит.х Я тоже сегодня вечером иду отдыхать, выпей за меня, и я выпью за тебя. контролируй своих соседей! очень жду твоего мнения насчет книги! и мне кажется, я должен дать тебе совет, что-то типа старшего брата, ведь у тебя почти есть парень. будь осторожен, ладно? и не вздумай меняться, чтобы соответствовать тому, как хочет этот парень. и, самое главное, не забывай обо мне, когда у тебя закрутится твой сказочный роман, хорошо? Теги: #анон, #Г Аноним сказал: Привеет. Я никогда не забуду о тебе, Льюис. Никогда не беспокойся об этом.х хорошо. Тоже самое могу и сказать насчет тебя, Г Теги: #анон, #Г___
Если есть одна вещь, в которой Гарри всегда хорош, — это отстраненность. Он всегда проявляет страсть к музыке и фотографиям, искусству, друзьям, но с девушками, с которыми он стал встречаться еще до универа, он всегда легко оставался в стороне. Дружелюбный, но отдаленный. Это упрощает разрыв в отношениях, так как он знает, что между ними никогда не будет чего-то большего, если он отстранен от всего этого. Прошло шесть дней с тех самых пор, как Гарри встретил мальчика по имени Луи в книжном магазине, и вся его отстраненность вылетела из окна. Между ними произошло такое короткое взаимодействие, что он даже ничего не успел понять. Несколько минут между книжными полками, и все. Но Гарри продолжает перематывать в голове этот момент снова и снова, словно камень, потирая его об острые углы, пока тот не станет гладким. Яркие глаза и более яркая улыбка следует за Гарри в сон ночью, а теплый смех — это первый звук, о котором он думает утром. Гарри понятия не имеет, что он делает. Он не ожидал, что наткнется на кого-то, как Луи, в его первый настоящий день свободы. Он представлял, что ему придется пройти этап парочкой неловких свиданий с разношерстными людьми, может быть, ему пришлось бы провести ночь с парнями, имена которых он так и не дослужится выучить; он никогда не представлял, что он буквально наткнется на того, кто перевернет весь его мир с ног на голову с помощью одного простого спотыкания о собственные ноги. Гарри не уверен, хочет ли он быть с Луи, должно ли между ними существовать что-то большее, честно, но одно он точно знает: он хочет находится рядом с Луи все время. У них есть ежемесячный календарь, который висит на холодильнике в квартире. Они обычно используют его для того, чтобы записывать расписание пар и графика работы, а также для того, чтобы знать, когда можно устроить совместный ужин («если тебя сегодня не будет дома, или ты ночуешь вне дома, или тебя убили, напиши адрес, где примерно можно будет найти твое тело», — твердит яркая надпись. Гарри, кажется единственным, кто вообще понимает ход ее мыслей). Джейд обозначает дни, когда у нее семинары, или время уроков с Эдом игры на гитаре, которые она оплачивает ему едой и пивом, Гарри отмечает выходные, в которые он планирует вернуться в Холмс Чапел, чтобы сделать новые фотографии, а Ли-Энн пишет ее график работы в книжном магазинчике Гримшоу, вместе с тем, с кем она работает. И тот факт, что сегодня она работает с Луи, не имеет никакого отношения к причине, почему Гарри решает пойти с ней. Действительно. В последний раз, когда Гарри видел Луи, он казался ему веселым, милым, умным и самокритичным. Гарри смутно вспоминает других, находившихся в магазине двух парней, так как его вниманием Луи завладевает настолько, что он не помнит подробностей о них. Он помнит каждое его слово, каждый взмах кисти, поправляющий пальцами челку, тихую атмосферу магазина, звон колокольчика. Когда Гарри заходит за Ли-Энн сегодня к Гримшоу, все немного отличается от той спокойной обстановки, что он помнит. Луи стоит на столешнице, маниакально смеясь, бросая книги в мягкой обложке в двух других людей, прячущихся между книжными полками. От одного из беглецов доносится громкий хохот, а от другого — смесь ругательств и имени Луи. Колокольчик над дверью возвещает о приходе Ли-Энн и Гарри, и шум прекращается на минуту. — Ли-Энн! — приветствует ее Луи, бросая очередную книгу в белую макушку, тем самым ожидая, что она присоединится к их веселью. Затем он смотрит мимо нее, и его глаза расширяются. — Гарри? — Эмм, — отвечает Гарри, смущенно улыбаясь. — Привет, Луи. — Томмо! — раздается голос из-за полки. — Ты уже успокоился, я могу выйти? Почему ты остановился? — Привет, Найл! — приветствует его Ли-Энн, замечая, как хозяин голоса выглядывает из-за угла, чтобы убедиться, что это не ловушка, прежде чем выйти полностью. Он кажется Гарри смутно знакомым, вернее, его бодрый смех. — Привет, Ли-Энн, — говорит Найл, — и друг Ли-Энн. — Гарри, — затем до него доходит. — Ты друг Эда, правильно? Улыбка Найла становится шире. — Да. — Круто, — говорит Гарри. — Он и Ли-Энн — мои соседи по квартире. — Ой, — неожиданно говорит Найл, указывая на Гарри пальцем, как будто что-то щелкнуло в его голове. — Ты всегда ходишь голым, не так ли? Эд говорит о тебе все время, дружище. У тебя нудистская репутация. — Эм- — Кто голый? — спрашивает другой человек, скрывающийся в книжных полках. Он ухмыляется, когда выходит и видит Гарри, и Гарри смутно вспоминает, что уже видел эту улыбку, когда он стоял прижатый грудью к Луи где-то слева от места, где он сейчас стоит. — Ах, можно было догадаться. Если ты пришел к Луи, у тебя есть две минуты. — Заткнись, Зейн, — автоматически говорит Луи. Его рука, до этого державшая книгу в руке, медленно опускается, как и плечи, словно ничего и не было. Поправив футболку, он смущенно смотрит на Гарри. Гарри, чье лицо чувствует тепло от внимания Луи, сглатывает, так же смущенно поднимая глаза. Они смотрят друг на друга в течение долгого времени, пока Ли-Энн не щипает его, и тот не говорит: — О! Гарри. Я нашел еще кое-что, что тебе может понравиться. Он спрыгивает с прилавка и исчезает из поля зрения, мелькая изгибом спины между рядами полок. Гарри делает пару шагов ближе, и Луи снова появляется, его волосы спутались, а щеки порозовели. — Вот, — говорит он, показывая книгу; Гарри аккуратно берет ее, скользя пальцами по названию, обложка «Голого гражданского служащего» потрескана и потерта, как будто она хорошо любима владельцем. Луи прочищает горло. — Это моя копия, поэтому она в таком состоянии. Но, я думаю, тебе понравится. Это еще одна книга из предложенного списка Льюиса, значит, он ее точно прочитает. — Спасибо, — говорит Гарри, и на этот раз, когда он и Луи улыбаются друг другу, они не отворачиваются и сменяют тему. Гарри думает, что он слышит поддельные рвотные позывы Ли-Энн позади них, но ему плевать. ___ Аноним спросил: Господи, Льюис, я даже не знаю, как описать его! Он намного лучше, чем я себе представлял, и это еще лучше, потому что он настоящий. Иногда, когда мы вместе, я задумываюсь о том, что «это не может быть так просто, кто-то все равно облажается» и я не знаю, буду этим человеком я или он.х Не стоит думать об этом, малыш! все хорошо, не задумывайся о последствиях или сценариях. Почему ты думаешь, что все испортишь? ты идеален, и ты знаешь это. Тэги: #анон, #Г Аноним спросил: я не знаю, Л. Ты единственный постоянный контакт в моей жизни, который фактически все знает обо мне. Что, если он узнает что-то обо мне, и это заставит его передумать?.х если я знаю все о тебе, тогда я могу с уверенностью сказать, что в тебе нет ничего такого, что может спугнуть любого порядочного парня. если он сбежит, это его ошибка, не твоя. Г, детка, я говорю это от всего сердца. Ты одна из лучших частей моего дня. нет ничего, что делает меня таким счастливым, как твои сообщения. я уважаю и понимаю то, что ты хочешь держать свою онлайн жизнь отдельно от реальной жизни, но я считаю, будет прикольно, если мы когда-нибудь встретимся лично. если он не влюбится в тебя, это его ошибка, значит, что-то не так с ним. Тэги: #анон, #Г Аноним спросил: хорошо. ты прав. мне просто страшно от того, что все происходит так быстро.х я всегда прав :) и я определенно понимаю, что ты имеешь в виду. мы в одной лодке, да? Тэги: #сейчас, #Г ___ Университетские занятия официально начались, и это значит, что все в магазине Гримшоу приходит к какому-то распорядку, который во время лета нереален. Регулярный график смен в магазине учитывает все курсы и внеклассные работы, таким образом, во вторник в начале октября Луи листает учебники, пытаясь сосредоточиться на словах перед ним, но вместо этого проверяет время на своем телефоне каждые три-пять минут. Солнце игриво ласкает витрину, когда колокольчик над дверью звенит, оповещая о том, что кто-то вошел в магазин. — Добро пожаловать к Гримшоу, — звонко приветствует Луи покупателя, вертя ручку в руках, перечитывая предложение в восьмой раз. — Привет, Луи. Голова Луи вмиг поднимается так быстро, что начинает болеть шея. — Гарри! Гарри ерзает, нервно покусывая губы. Свет снаружи создает над его головой нимб. — У меня есть несколько заданий, которые сегодня надо закончить, но к Эду пришли друзья, так что… Я могу… — Конечно, — сразу же соглашается Луи, чувствуя сухость во рту. — Тут негде сидеть, так что выбирай место, где тебе будет комфортно. Гарри осматривается по сторонам, выбирая место в конце полки, находящиеся близко к прилавку. Осторожно достав книги, ноутбук, тетради и ручки, он аккуратно раскладывает их вокруг себя в нужном для себя порядке. Первые пятнадцать минут проходят в молчании, оба делают вид, что по-прежнему делают свои курсовые работы. После этого они прекращают даже пытаться притворяться, остальную часть смены Луи проводят, болтая обо всем, что приходит на ум. ___ Аноним спросил: Привееет Льюис. Как твой день? Я провел его с тем парнем снова, боже, мне так тяжело было дышать, мы… мы сидели в одной комнате. Опять же, может быть, это происходит, когда я общаюсь с парнями, потому что, черт возьми, я опять испытываю это, когда отправляю тебе сообщение. ;).х мой день прошел хорошо! спокойно, но хорошо. также я провел его с моим мальчиком возможно, потеря дыхания заразна, потому что это то, что происходит со мной, когда я получаю сообщения от тебя. Тэги: #анон, #Г ___ Камера знакомым весом отдает Гарри в руки, когда он приседает, чтобы получить совершенный угол в водовороте пятнышек пыли, видимых в линии сечения луча конца осеннего солнечного света. Поблекшее золото отражается на позолоченной книге, ловя свет уходящего дня. Сегодня в магазине, как ни странно, есть парочка клиентов, так что Гарри позволяет Луи выполнять свою работу вместо того, чтобы приставать к нему как обычно. Он слышит теплый голос Луи в уютном воздухе магазина, столь же знакомый ему, как звук колокольчика над дверью. Гарри тихо проходит мимо человека, просматривающего раздел фэнтези, и заглядывает за угол: Луи тихо что-то объясняет маме и ее дочери, маленькой девочке, вероятно, не более пяти или шести лет. Она прижимает книгу к груди, отчего ее мама пытается уговорить девочку отдать книгу Луи, чтобы тот мог отсканировать ее. — Это Вельветовый кролик, не так ли? — спрашивает ее Луи выразительным и мягким голосом. Когда девочка кивает, он улыбается. — Мои сестры любят эту книгу. Я читаю ее им каждый раз, когда приезжаю домой. — Правда? — спрашивает девочка, отчего Луи снова улыбается, серьезно кивая. — Да, это очень важная часть моих визитов. Я уверен, что ты будешь любить его тоже, но сначала ты должна позволить мне просканировать ее, после чего ты сможешь забрать ее домой. Маленькая девочка задумывается, затем кивает и осторожно вручает свою книгу Луи. Он сканирует ее и сразу же возвращает книгу ей, нежно улыбаясь ей в ответ. Гарри делает снимок, сохраняя это выражение навсегда. __ Аноним спросил: я не хочу рассказывать ему о том, что было со мной дома. Что, если он не захочет это слышать?.х если он того стоит и если он действительно заботится о тебе, он захочет узнать. у меня обратная проблема, я не могу заставить моего мальчика открыться мне. я хочу, чтобы он поделился всем со мной, и я уверен, что твой парень думает так же. Теги: #анон, #Г Аноним спросил: у меня заканчиваются оправдания, чтобы увидеть его.х тогда перестань оправдываться, Г. Теги: #анон, #Г, #сделай это детка ___ — Нет. Абсолютно нет. Смех Гарри громким эхом разносится по ЛГБТ-разделу, где он просматривает новые поступления, параллельно помогая Луи расставлять книги по полкам. — Почему нет? — Почему нет? — переспрашивает Луи. — Потому что человек-паук — реальный супергерой. Железный человек просто умный парень со слишком большим количеством денег на счету. Гарри снова смеется, и Луи усмехается про себя, тайно пытаясь проверить телефон под прилавком на наличие новых сообщений от Г каждые несколько минут. Он получает их все больше и больше в последнее время, теперь они болтают в течение дня, хотя несколько недель назад они переписывались только, возможно, раз в день. Это долгожданное изменение, потому что теперь Г сообщает ему о потенциальных событиях в своей личной жизни. Которые, ну, в общем, медленным шагом продвигаются вверх. — Но Железный человек является супергероем, — отмечает Гарри, когда Луи не отвечает. Его голос перемещается, когда он уходит вглубь стеллажей, и Луи просто представляет себе, как его кожаные ботинки шаркают ногами по полу, а пальцы дотрагиваются до корешков книг. — Нравится тебе это или нет, но он супергерой. Все знают это. — Ну, — отвечает Луи, не слыша звон колокольчика над дверью, громко крича в ответ: — Тогда все ошибаются! — Ты так кричишь теперь на всех клиентов, да? Это что, твой новый метод? — спрашивает новый голос, отчего Луи паникует и роняет телефон, слыша, как металл громко ударяется об деревянный пол магазина. Ник Гримшоу улыбается с порога, принося с собой вихрь свежего воздуха. — Приветули. — Боже, Ник, — говорит Луи, кладя руку на его сердце, чувствуя, как оно быстро бьется. — Я думал, это твой отец, который после этого точно бы меня уволил. — Какая разница? Ты по-прежнему злоупотребляешь доходом, — отвечает Ник, поднимая брови. — Если это поможет, — говорит Гарри, появляясь между полок с кучкой книг, добро улыбаясь, — я могу вернуть все, как только получу. Луи наблюдает за тем, как Ник мгновенно распрямляется, инстинктивно выставляя бедро вперёд. — Здравствуй. Я вижу, Луи снова прячет от меня своих милых друзей. Я Ник Гримшоу. Гарри нахально подмигивает Луи, фокусируя свой взгляд на Нике. — Ник Гримшоу, как магазин Гримшоу? — Одно и то же, милый, — отвечает лениво Ник. Луи фыркает. — Перестаньте флиртовать. Ник, ты не настолько важен. Гарри, ты будешь покупать эти книги или мне стоит добавить их в твой список пожеланий? — Добавь в список, пожалуйста, — отвечает Гарри, ярко улыбаясь, отдавая свои новые находки. Луи закатывает глаза, но так же улыбается, забирая книги от Гарри, доставая лист бумаги, уже наполовину заполненный книгами, которые Гарри планирует приобрести, как только найдет работу. — Когда закончишь, скажи мне, я приду и положу их. — Прости, Томмо, — говорит Ник, когда Гарри снова растворяется между полками. — Я не знал, что он уже занят тобой. — В смысле? Он не мой парень, — утверждает Луи, записывая последнее название книги в список Гарри. — Хазза! Можешь убирать книги на место. — Конечно, — отвечает Ник, не веря Луи ни на минуту. — Он не… — пытается снова Луи. — Мы- — Лу, — перебивает их Гарри, отчего Луи слегка подпрыгивает. — Могу я взять твою куртку? Мне холодно. — Конечно, малыш, — соглашается сразу Луи. Гарри улыбается, потирая костяшками пальцев плечо Луи, тем самым говоря спасибо, следом накидывая на плечи джинсовую куртку, которая ему достаточно велика, как ни странно, учитывая рост парня. Когда он снова исчезает, Луи оборачивается, натыкаясь на Ника, наблюдающего за ним с высшей степенью удивления. — Что ты там говорил? — Он не, — бормочет Луи, — Мы не… это не… это не то, что кажется. — Хорошо, — легко соглашается Ник. — Но тебе бы хотелось, не так ли? Луи все не находит ответа на этот вопрос, когда Гарри запрыгает на прилавок несколько минут спустя, болтая с Ником о всякой чепухе, игриво подмигивая Томлинсону. ___ Аноним спросил: привет! я новичок в твоем блоге, но я заметил, что ты общаешься со своим Г почти постоянно. вы знакомы друг с другом в реальной жизни? это твой парень? Добро пожаловать в дурдом :) нет, я не знаю Г в реальной жизни. очень жаль, конечно, мы не всегда получаем то, что хотим. Г использует tumblr как пространство, отделяющее его от реальной жизни. и это нормально. и нет, он не мой парень. Тэги: #анон Аноним спросил: ты хочешь парня? не знаю, на самом деле. я ни с кем не встречаюсь уже долгое время, просто действительно не встретил никого, с кем захотелось бы быть в течение длительного времени. ладно, это не до конца правда. есть кое-кто… он великолепный, забавный и сладкий, но он не открывается для меня. он не обязан рассказывать мне свои секреты, но я вижу из того, как он говорит и ведет себя, что ему есть что сказать, но он недостаточно доверяет мне. у меня более глубокая эмоциональная связь с моим анонимом Г, чем с ним. Тэги: #анон, #снова, #возможно использование Г в качестве примера — не лучшая идея, #мы никогда не встречались и даже не знаем имен друг друга #но мы зависимы друг от друга Аноним спросил: Привееет, Льюис. Возможно, твой реальный мальчик не может открыться, поскольку он боится, что ты будешь осуждать его за то, что он не уверен в себе, или, может, он думает, что ты не сможешь принять то, что он пережил. Не потому что ты такой! Но, возможно, он просто не знает этого. Ты похож на того, кто совершил каминг-аут очень просто, даже если это не так, возможно, это пугает его. Ситуация твоего мальчика похожа на мою. Я пытаюсь работать через свои страхи, чтобы разговаривать со своим мальчиком без чувства, что я открываюсь ему полностью. так ты говоришь, что я сначала должен открыться ему, чтобы доказать, я понимаю, что жизнь иногда дерьмо? ладно, даже если эмоциональная интимность не сработает в реальной жизни, мы всегда будем друг у друга. Теги: #анон, #Г ___ Уже поздно, и Гарри пьян. Автомобили, проезжающие по улице, бликами просачиваются через щели в шторах Гарри. Его зрение затуманено, как и мысли. Чуть более трех месяцев назад, Гарри наткнулся на книжный магазин по рекомендации подруги и вывернул свою жизнь наизнанку мальчику с голубыми-голубыми глазами и ярким смехом. Возможно, его жизнь решила: того, что он пережил до университета, с него достаточно и, чтобы вознаградить его за упорство, она позволила ему встретиться с Луи Томлинсоном. Он увлечение, Гарри знает это, но чувствует большее. Оно словно бабочки, которые появляются в животе, когда он думает о футболистах и красивых актерах, или о вечеринке и Дэвиде, который сорвал его первый поцелуй. Это не мимолетно или забавно, это что-то огненное и яростное, что требует его внимания, связывая его вены в узлы. Так легко познакомиться с Луи, и самое сложное — прощаться с ним. Может быть, это больше, чем влечение. Может быть, это слово витает в его голове, порхая шестью маленькими буквами, которыми он с легкостью разбрасывается вокруг, когда дело доходит до его друзей и его друзей из книжного магазина или людей с потока. Но не с Луи; если он скажет слово «люблю» Луи, оно не будет звучать так прямо, как их платонические отношения. Может быть, потому что это не любовь, пока нет. Не сейчас. Но. Но это странно, потому что он все дни проводит с Луи и говорит все свои сокровенные мысли незнакомцу в интернете. Он каждый день отдает часть себя Луи, и в то же время разделяет себя с Льюисом, балансирующим посередине. Как бы он ни старался отдать свое сердце целиком одному человеку, оно все равно разделяется на две половинки — если одни отношения сгорят в пламени, у него будут другие, к которым он может в любой момент возвратиться. Есть не только Луи, в которого так влюблен Гарри. Есть кто-то еще, тот, кто поражает его сердце намного быстрее. Мальчик, который разговаривает с ним в самые трудные ночи его жизни, в кризисы, в моменты, когда, кажется, жизнь останавливается. Сама идея того, что Гарри может быть с Льюисом, посылает толпы мурашек по всему телу. Он никогда не видел фотографию Льюиса, возможно, даже не узнает его, если пройдет мимо него на улице, но это не значит, что они не близки. Он ближе, чем кто-либо еще в жизни Гарри. Ближе, чем Гарри и Луи. Но это неправильно. Луи не знает, что Гарри, возвращаясь домой, проводит ночи, разговаривая с Льюисом, рассказывая ему об увлечениях в реальной жизни. Ни Луи, ни Льюис не получают полного внимания Гарри, и это кажется нечестным для каждого, кто вовлечен в это. Он знает, что должен дождаться утра и обдумать все это на трезвую голову, но эмоции переполняют Гарри, и, если он не отпустит их, они просто взорвутся внутри. Гарри тянется к телефону, постукивая пальцами по экрану, отправляя сообщение. Потом еще, потом еще, потом еще пять. Он не успевает заблокировать телефон, когда тот выпадает из его рук, и отдавается во власть алкоголя и мыслей, затягивающих его в беспокойный сон. __ Луи просыпает субботнее утро, но вечер он упускать не собирается. У него нет никаких планов до смены в книжном магазине, которая начнется через час, поэтому он позволяет себе понежиться в постели еще несколько минут. Он вытягивает ноги, его мышцы напрягаются. Раздается стук в дверь — и Зейн тут же просовывает голову в образовавшуюся щель. — Доброе утро, солнышко. — День, засранец, — отвечает Луи, зевая, отчего Зейн ухмыляется. — Могу я одолжить твой ноут? Мой умер. Луи кивает и машет рукой неопределенно в сторону своего стола, где его ноутбук похоронен в груде книг и бумаг. Зейн берет его и садится на кровать рядом с Луи, открывая новую вкладку, переходя к электронной почте. Закрыв глаза, Луи кладет голову Зейну на плечо, растворяясь в звуке клавиш, убаюкивающих его. — Вот, — говорит Зейн спустя несколько минут. — Все сделано. Кстати, проверь свой tumblr, похоже, у тебя много сообщений. — Хмм? — спрашивает Луи, потирая глаза. — Ох, там нет ничего важного. — Ах, да, забыл, что ты у нас интернет-звезда, — дразнит его Зейн, отодвигая ноутбук в сторону. — Я и Найл собираемся пойти позавтракать, пойдешь с нами? — Да, — отвечает Луи, нажимая на вкладку tumblr на панели. — Дай мне минуту. Зейн выходит из комнаты, и Луи тут же открывает входящие сообщения. Есть несколько сообщений от блога фотографа на самом верху, но Луи пропускает их, замечая несколько сообщений, идущих одной непрерывной цепочкой, долгими, длинными абзацами со странными интервалами и прописными буквами. Луи хмурится и открывает первое, тут же широко распахивая глаза, когда читает. Аноним спросил: ПривеЕт льюисс это г хотел пого оворить с тбой о чм-то и не мгу ждать д завтра прости ладно. я хотел с сказать тебе думаю я влюбился!!! в малч ика я всегда говорю о нм, тот из мгзина. я говорил тебе о мазагне? я хочу таам купить книги о ктрых ты говорил (мне не хватит мста так что это сообщие 1) Аноним спросил: я ооченьь пььяный прсти елси это имеет знаечние. я встретил эт ого мальчика в магзине он такой краисвый и прккрансывй и я думаю я влюблен в негно. от его улыбки мое средеу перевочаивается он такой умнный и он гей!!! он т, а к ас казал. и каждый раз когда я вижду его я думаюб что это дюовь!!! но (2) Аноним спросил: я не могу сказать ему ол Хомлс чАпле и об этом что было тамк. не нзеаю почему или чегно я боюсь, но всеглда коглда он смотрит на меня орне знает тчо мне есть чито рассказавть и я бобьюс. нок щзнаешь что? я мгу горвит с тобйо!!! птому что (3) Аноним спросил: мао чик из книжног магазнинав особенный и иты тоже. вы оба особеныйе и важные для меня вы нукджны мне оба. аоптому что ты н увдшь меня, но тызнаешь все вжаное обо снме. и я вижу его и его дрбуту и его больше средце и вИЖУу каокйо он красивый, но он не знает меня как тыв. я японял ачто эт значт, думаю. я думаю, эт значит я вллбен в (4) Нет никого пятого сообщения Луи выдыхает, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди. Охренеть. Охренеть. Он не знает, что в итоге выберет Г, но он догадывается, и, черт побери, ему страшно. Но он не узнает, потому что нет пятого сообщения. Луи прокручивает ленту вниз, чтобы увидеть, может быть, Тамблер отправил их в неправильном порядке, или что-то в этом роде, но там ничего нет. Затем он прокручивает обратно, и останавливается. Потому что есть пятое сообщение. Он просто пропустил его, потому что оно не анонимно. Луи резко захлопывает ноутбук и отшвыривает его прочь. Он не должен. Он не должен его читать. Г хотел анонимности, и Луи должен уважать его желания. Полтора года сообщений уходят в никуда, когда Г решает напиться, забывая щёлкнуть по опции, отправляя сообщение под реальным именем. Он не должен смотреть на блог Г. Но. Но он должен узнать, что написал ему Г. Он открывает свой ноутбук и внимательно вчитывается в название блога Г. И во второй раз менее чем за минуту, Луи чувствует, что его сердце снова предательски замирает, когда осознание правды обрушивается на него подобно лавине. Harrystylesphotography спросил: ты тоже, Льюис. Я люблю его, и я люблю тебя. Но я не могу быть с тобой и не могу быть с ним. Я люблю вас обоих. Как я могу выбрать? Г — Гарри. Гарри — Г. Луи щелкает по harrystylesphotography и встречает оптимизированую, простую страницу блога, со ссылками к событиям, которые, он помнит, Гарри упоминал в их разговоре. Так же тут есть различные ссылки, как можно связаться с Гарри для дальнейшего сотрудничества. Луи прокручивает вниз, натыкаясь на последнее фото, которое выложил Гарри: это фото улыбающегося Луи, изображенного на фоне книжного магазина, с копией Бархатного Кролика в руках. ___ Гарри просыпается в поту, будто он должен сожалеть о чем-то, но он не помнит, о чем. Он слышит Эда и Джейд, которые смеются и у них, кажется, нет похмелья. Гарри стонет и переворачивается, зарываясь лицом в подушку, которая пахнет дымом и пивом от волос из бара, который он посетил вчера ночью. Его кожа липкая, хотя в комнате холодно, его телефон упирается ему в грудь, так как он бросил это после того- Дерьмо. Блять. Охренеть. После того, как он отправил Льюису сообщения на tumblr. Гарри широко раскрывает глаза, он берет телефон, но тот разряжен. Гарри тянется к ноутбуку. Он сразу же открывает Tumblr, благодаря каждое божество за то, что он установил расширение и может просматривать все сообщения, которые он отправлял и которые отправляли ему. Он открывает исходящие и замирает. Четыре сообщения анонимно, говорящие о том, как он любит Луи. Одно сообщение отправлено с его аккаунта фотографа. Блять. Ладно. Ладно. Льюис знает его имя. И то, что он в Манчестере. И из Холмс Чапела. И что он влюблен в Луи. Ладно. Все хорошо. Гарри быстро открывает свою ленту, замечая, что его уведомления взрываются. Он открывает страницу активности и понимает, что фотография Луи засоряет его уведомления, количество заметок на публикации внезапно выросло с прошлого вечера до утра. Он думает, из-за чего это, пролистывая дальше, дальше, пока- saintlewis реблогнул ваш пост. Нет. С чего бы ему делать это? Он постоянно ребложит картинки, и для кого-то так это может казаться безвредным блогом, но пульс Гарри замирает. Он просто дает Гарри знать, что нашел его блог? Он бы не сделал это таким жестоким способом. Гарри снова кликает на блог Льюиса, ожидая увидеть что-то другое, будто он должен был измениться со вчерашнего дня. Но все то же самое, как и должно быть, кроме его последних двух постов: один — это фотография Луи с блога Гарри, и второй — публикация с тегами. x Теги: #г, #я в магазине до 5, #придешь ко мне? У Льюиса в блоге фотография Луи. Две жизни Гарри смешиваются, и он не понимает как. Его разум отказывается соединять точки, так просто не может быть. Совпадения — одна вещь. Но это что-то совершенно иное. Гарри нужно пойти в книжный магазин. Гарри надевает ближайшую пару джинсов, рубашку и ботинки. Он ударяется локтем в дверь, когда выбегает из комнаты, игнорируя приветствия Эда и Джейд, пробегая мимо них, чтобы посмотреть на календарь, висящий на холодильнике. Ли не работает сегодня, получается, она не написала и кто работает сегодня. Он поворачивается, не слушая вопросы Джейд и Эда, и бежит к двери комнаты Ли-Энн. — Ли, — говорит он, забегая в комнату. Она лежит под одеялами, волосы растрепаны. — Эээй, — стонет она, — что ты хочешь? — Луи сегодня работает? Она смотрит на него непонимающе. — Что? — Луи сегодня работает в магазине? Ли-Энн садится, ее пижама задирается, девушка потирает сонные глаза. — Я не знаю. А что такое? — Мне просто нужно знать, — умоляет Гарри, — прости, я позже все объясню тебе. — У меня в телефоне расписание, — говорит девушка, показывая рукой на стол. Гарри берет ее телефон, вводит пароль и открывает календарь. Луи, — читает он, — работает 12-5 я в магазине до 5 — Черт побери, — тяжело дышит Гарри. — Это он. — Кто он? — Ли спрашивает. Он не отвечает, выбегает из двери, на секунду возвращается, чтобы оставить телефон. — Гарри! Живот Гарри скручивает от алкоголя и отсутствия завтрака, он спускается по лестнице, выходит из здания и направляет к Гримшоу, который в нескольких улицах отсюда. Его ботинки не предназначены для бега, но у него нет выхода. Волосы лезут в глаза, в них все еще тяжесть вчерашнего продукта. Это одновременно быстро и мучительно долго, пока вывеска «Гримшоу» появляется в поле зрения. Гарри врывается в дверь, и колокольчик почти не слышно из-за него. Луи стоит за прилавком и, когда он поднимает взгляд на Гарри, тот видит как дыхание Луи останавливается. — Ты пришел, — говорит Луи, он звучит ошеломленно. — Я пришел, — соглашается Гарри, все еще тяжело дыша, но в этот раз по другой причине. Гарри медленно подходит, а Луи все еще стоит. Мысли в голове Гарри внезапно становятся тяжелыми, чтобы соединить в слова. — Ты сэйнтльюис. Луи кивает. — А ты Г. Боже. — Да, — Гарри медленно соглашается, — это я. Луи стоит в тишине, и Гарри понимает: это все началось с того, что Гарри хотел помощи, но хотел оставаться неизвестным, и Луи дает ему этот шанс до сих пор. У него есть право делать то, что он считает нужным. Гарри вдыхает, делая очередной шаг. — Это так странно, — бормочет он, проводя пальцем по прилавку. — Вы для меня два разных человека, мне сложно собрать вас вместе. Луи ухмыляется. — Да уж. А ты повидал скрытые глубины, Стайлс. Только не говори никому. — Ты знал, что это был я? — спрашивает Гарри. — Все время ты знал? — Нет, — отвечает Луи. — Только этим утром. А ты? — Около десяти минут назад, — признается Гарри, и ухмылка Луи исчезает. — Боже. Это так странно, да? Я не один так считаю? — Не один ты, — соглашается Луи. — Я все еще думаю о слове «совпадение», но оно мне кажется не совсем подходящим. Больше как- — Как судьба. — Судьба, да. Гарри глубоко вздыхает, сжимая пальцы. — Ты на самом деле имел это в виду? Луи поднимает взгляд вверх. — Имел в виду что? — Все, — Гарри слегка усмехается. — Что я особенный. Что ты заботишься обо мне. Что ты знаешь все обо мне и все еще хочешь быть со мной рядом. — Конечно, — отвечает Луи. — Я имел в виду все, что говорил. Я не знал, что говорил все это тебе, но однажды я бы сказал тебе это и в лицо, — он поднимает руку, едва касаясь Гарри. — Это безумно, — Гарри снова смеется. Это не должно быть так просто. Он не должен получать все, что хотел. — Я рвал на себе волосы, потому что не знал, как сказать тебе некоторые вещи, но ты их, оказывается, уже знаешь. Я вчера напился до беспамятства, пытаясь примириться с тем, как я- Луи все еще спокойно стоит. Еще спокойнее, чем раньше. Будто он знает. Будто он понимает, что Гарри собирается сказать. — В твоих сообщениях, — говорит Луи медленно, — ты написал, что любишь меня. Это легкий ответ. — Да. — Ты именно это имел в виду? Еще легче. — Да. Луи улыбается, и это как солнечный свет в воде океана. Он подходит ближе и притягивает Гарри к себе. Гарри впивается ему в губы, это похоже на прибытие домой. Прошлой ночью он был влюблен в мальчика из книжного магазина и мальчика с блогом и не знал, как выбрать. Сегодня он влюблен в мальчика из книжного магазина и мальчика с блогом, и это один и тот же мальчик, и Гарри — счастливейший человек на планете. ___ Один год спустя. Колокольчик над входной дверью звенит, и Луи говорит: — Добро пожаловать к Гримшоу. — Все еще «добро пожаловать» после всего этого, — усмехается голос, и Луи роняет инвентарь, который он держал, и разворачивается. — Тебе всегда здесь рады, — говорит Луи, забирая у Гарри сумку. — Особенно когда ты приносишь вкусности. — Это все, в чем я хорош? — дуется Гарри, прислоняясь к прилавку и прижимаясь своими губами к губам Луи. — Привет. — Привет, — отвечает Луи, снова целуя его. — А теперь сладости. — Жадина, — ухмыляется Гарри. — Я сегодня попробовал новое с карамелью, скажешь, нравится ли тебе. — Ммм, — соглашается Луи, его рот уже полон карамельных сладостей. Он показывает Гарри «палец вверх», чтобы одобрить угощение, и Гарри лишь заливисто смеется. — Хорошо. Это был долгий и дикий год с того момента, как Гарри впервые переступил порог этого магазина. Найл получил работу в местной студии звукозаписи, как талантливый парень, и уже продюсирует Эда и его первый альбом. Зейн и Лиам помолвлены и планируют пожениться через несколько месяцев, после того, как Зейн наконец-таки переедет в арт-галерею в Лондоне. Ли-Энн все еще работает у Гримшоу, туда приняли на работу еще и ее девушку, Джесси, на замену Зейну. Луи помог Джейд получить частичную работу с ее подругой Перри в секс-шопе возле универа. И это ей идеально подходит. Гарри закончил свой первый курс фотографии и получил работу в пекарне рядом с Гримшоу, где он выпекает по утрам и фотографирует новые изделия, чтобы разместить их на сайте. Его фото-бизнес растет, теперь он специализируется на портретах ЛГБТ-пар, и ему помогает один из самых больших ЛГБТ-френдли блогов в Манчестере. Блог saintlewis все еще открыт и работает, и теперь его публично ведет Луи Томлинсон, менеджер книжного магазина «Гримшоу», известный его ЛГБТ-секцией. Дважды в неделю он проводит в магазине беседы по ЛГБТ-книгам, и помогает ему в этом милый кудрявый мальчик из соседней пекарни. Луи больше не беспокоится, что блог повлияет на его работу. Отец Ника платит ему как эксперту по ЛГБТ-ресурсам, и блог этому помогает. Это был долгий год, но одна вещь так и не изменилась: улыбка Гарри все еще немного неуверенная, когда он держит Луи за руку на улице, и он обнимает Луи за плечи, когда рука Луи лежит в кармане джинсов Гарри, и никто не обращает внимания на это. Вещи изменились, но Гарри все еще дрожит, когда Луи шепчет ему на ухо, как сильно он его любит. Луи откусывает карамельную сладость и улыбается в камеру Гарри, благодаря свои звезды за то, что в Tumblr можно задавать вопросы.