I'm not a Princess. I'm a Queen.

      У Стайлза мозги заточены под одиночество. Эрике кажется, будто он и сам не понимает, что вся эта чушь про невзаимную любовь с Лидией и желание обладать только ей — только лишь повод для того, чтобы отрицать существование других жизненных перспектив. Рейес терпеть не может наблюдать за тем, как Стайлз старается для Лидии: везде рядом, везде с советом, везде готов помочь. У Эрики зубы сводит, и порой ей хочется разорвать Лидию Мартин в клочья только потому, что она — любовь всей жизни Стайлза. Этого сукина сына — Эрика в изнеможении прикрывает глаза — который мог и себя не заметить с этой Лидией. Стайлз Стилински недооценивает себя. Или нет, простите, он вообще себя в грош не ставит — Стайлз даже для себя никто. Безликий. Никому не нужный. Эрике из-за своей эпилепсии не доводилось курить, однако она ощущала — это как раз то, что могло бы на время укротить шторм негодования в ее груди. Теперь Эрика — оборотень, бета самого Дерека Хейла, и парни, наконец, стали обращать на нее внимание. Но не Стайлз. Он абсолютно точно ненормальный — Рейес лишь раздраженно фыркает на его трескотню за соседним столиком. Нет, она не подслушивает. А вот у Рейес — настоящая невзаимная любовь. Она комьями оседает на сердце, горечью проливается на легкие, заставляя вспоминать, каково это — лишиться притока кислорода. Эрика не понаслышке знает, как это невыносимо — не иметь возможности нормально вдохнуть. Рейес стучит длинными накрашенными черным ногтями по столешнице и задумчиво смотрит в одну точку. Стилински вполголоса обсуждает внезапное преображение Эрики — она с неудовольствием отмечает, что при этом он поглядывает через весь коридор на Лидию, болтающую с Джексоном. — Я смотрю, тут у нас нераздельная любовь? Эрике хочется пришибить Айзека, который решил, что ему можно совать нос в чужие дела, но вместо этого она лучезарно улыбается: — По Стилински может сохнуть только какая-нибудь повернутая девчонка из интернета, больше похожая на пацана. Айзек смотрит на подругу так, чтобы она поняла: он нисколечко не поверил ей. Эрика захлопывает дверцу шкафчика и дефилирует к кабинету истории, не дожидаясь компании Лейхи. Стайлз плюхается за соседнюю парту и смотрит на нее таким взглядом, словно она — нечто удивительное. Эрике льстит это, однако она продолжает игнорировать Стилински, что, разумеется, давит на его свернутое в трубочку самолюбие. — Ты теперь в стае Дерека? — А что, завидно? Стайлз недоуменно склоняет голову набок, а затем презрительно бросает: — Пожалуй, завидного тут мало. Эрика косится на парня с отсутствием всякой любезности и, подавляя спазмы в горле, сухо выдает: — Зато теперь меня заметили. «Ты меня заметил» Стайлз вроде как задумывается. ***       У Эрики нет контроля в принципе. Ей всегда хотелось быть безбашенной светской львицей. Что ж, мечты сбываются, только по-своему — она теперь волчица с неконтролируемым желанием вырвать кому-то кадык. Рейес ощущает себя со стальным ошейником на шее не то что неуютно — ей вообще начинает казаться, что она попала в какой-то БДСМ-клуб во главе с Дереком Хейлом. Когда на лицо падает лунный свет из окна, Эрике чудится, будто кто-то проводит пальцами по ее бледной холодной щеке — а вдруг это Стайлз? Рейес поднимает мутный взор — там никого нет. Она одна на этом складе — или где-то там еще — и Стайлзу тут и подавно делать нечего. Волчица внутри недовольна этим — царапает ребра. Эрике хочется позорно завыть, зарычать, однако она поспорила с Айзеком: кто первый не выдержит — проиграл и отдает свою тридцатку. Это так по-детски, мелькает в голове Рейес, и она опускает голову на грудь. Клыки протыкают губы — эта боль кажется ей ничтожной по сравнению с той, которую преподносит ей на золотом блюде Стайлз Стилински. А утром Эрика как всегда уверена в себе — это превосходство буквально клубится над ней. Вздернутый подбородок, кроваво-алые губы, короткая юбка — новая знаменитость школы Бикон Хиллс. Стайлз наблюдает за ее царственной походкой, и недовольство в его взгляде так и протыкает Рейес ножами. Не в сердце — под ребра, в живот, в ключицы — туда, где боль долго будет давать о себе знать. Никакой легкой смерти. У Стайлза взгляд тяжелеет, едва они пересекаются с Эрикой в пустом школьном коридоре. Он собирается пройти мимо, но Рейес уверено преграждает ему путь. — Неужели ищешь свою принцессу? — О, неужели в этой школе есть еще одна принцесса, кроме тебя? — скалится Стилински, и у него это выходит сексуально — Эрика ощущает почти детское желание подойти к нему ближе и ощутить его дух своим телом. Или этого хотелось волчице — Рейес новичок в этих волчьих делах. — Я не принцесса, — ухмыляется Эрика. — Я — королева. И меня не нужно спасать, как твою Лидию. Я сама со всем разбираюсь. Эрика цокает каблучками по плитке — этот звук отдает набатом в висках Стайлза еще несколько минут. Он понятия не имеет, что с ним происходит. Да и вообще, в принципе, что происходит.

***

      В этом что-то есть. Эрика ковыряет ногтем бетонную стену. В Смерти что-то есть. Рейес так устала. Ее кудри превратились в желтоватую соплю, лицо посерело, а сама она перестала ощущать себя даже человеком, не то что оборотнем. Бойд сидит где-то рядом и молча смотрит в ту маленькую дыру, которую проковыряла Эрика. Она редко думает о создавшемся положении. Эрика понятия не имеет, кто держит их здесь — но эти твари явно знают толк в своем деле. Рейес ощущает близость старухи с косой. Она смотрит на Бойда: тот закрыл глаза и дышал редко и глубоко. Эрика подползает к нему и пытается вспомнить, почему она согласилась на это дерьмо. Ах, да, когда-то она была изгоем общества. Когда-то она была лузером. И все равно бы умерла. Эрике не о чем жалеть.

***

      У Стайлза с женщинами не клеится. Но это не новость — это давно как факт. Стилински двадцать один, и он разочарован в жизни по всем пунктам. Первая любовь всей его жизни — Лидия Мартин — меркнет в дыму сознания. Воспоминания стираются. И сейчас, спустя пару лет, Стайлз даже не мог вспомнить, за что так любил Лидию. Конечно, Мартин — прекрасная девушка, спору нет. Но… Стайлзу чего-то не хватает. Чего-то, что обволакивает сердце и позволяет просыпаться каждое утро. Это что-то встречается ему на улице. Это что-то входит в его жизнь с первым чирком зажигалки и дымом, нагло пущенным в лицо. Это что-то имело до жути знакомые глаза и ухмылку. — Эрика? Стайлз тупо хлопает глазенками, а Эрика только делает затяжку и стряхивает пепел на новые кеды Стилински — ее ухмылка отдает ностальгией. Неужели она… вспоминает его? — Привет из другой жизни, милый. В этой Эрике что-то не так. Кроме каштановых волос, пришедших на место золотистых кудрей. У этой Эрики взгляд равнодушный, без примеси эгоизма. У этой Эрики нет короткой юбки, каблуков и броского макияжа. У этой Эрики только клубящийся в легких дым и потертые джинсы. — Как ты… как… ты же… Рейес смотрит на небо — на серое небо, вес которого вот-вот раздавил бы бедного, сбитого с толку, Стайлза. Эрика подносит сигарету к губам и делает очередную затяжку. Стилински хочется вырвать эту дрянь из ее рук, но вспоминает — он не имеет на это права. — Жизнь — интересная штука, Стайлз. Она помнит его имя. Это — уже что-то. Квартира Эрики находится в приличном районе Швеции, и сама она явно не жалуется. Все обставлено со вкусом. Все-таки кое-что вечно. Стайлзу хочется завалить девушку вопросами — ее темноволосая макушка мелькает в разных углах квартиры чуть ли не со скоростью света. — Как ты оказалась в Швеции? — Приехала учиться. Стайлз хмурится, отставляя чашку чая на журнальный столик. Рейес приподнимает бровь, копируя его действие. — Ты не поняла, Эрика, — Стайлз настроен серьезно. У Эрики восстают из мертвых бабочки в животе — чертов Стайлз Стилински. — Ты умерла. Насмерть! Рейес тянется к парню и, воспользовавшись его замешательством, коснулась его губ своими. Стилински откинулся на спинку дивана, и Эрика тут же перелезла на его колени, заключая его лицо в чашу своих ладоней. У Рейес губы отдает горечью — это от кофе, думает Стайлз. «Это не кофе», — думает Эрика. Когда она отрывается от него, Стилински снова отмечает: губы девушки не накрашены. Нет кричащего оттенка помады. Эрика дает ему время. — Это… что? — Ох, Стайлз, прошло столько лет, а ты все еще поражаешь меня, — Рейес запустила пятерню в волосы парня и притянула к себе, — своей недальновидностью. Стайлз пялится на губы Эрики, находящиеся в считанных миллиметрах, и судорожно сглатывает: — Что ты… — Я чертовски ненавижу тебя, — она заставляет его посмотреть себе в глаза. Стилински приподнимает уголок губ: Эрика такая красивая без всей этой штукатурки. — Ты любишь меня, — Стайлз и сам удивляется твердости своего голоса. А Эрика и не пытается капитулировать: спасибо, три года назад попробовала — не понравилось. — А ты? — пальчики Рейес все еще в волосах Стайлза — отросших и мягких. — Все еще влюблен в свою принцессу? Стилински проводит ладонью по оголенному плечу Эрики — кожа там покрывается мурашками. Глаза Эрики становятся практически черными — Стайлзу это нравится. Безумно. — Не нужна мне принцесса, — Эрика его явно пытается загипнотизировать. — Я нуждаюсь в королеве. Эрика шепчет что-то типа «Подлиза» и снова целует Стилински. Теперь ей это можно. Да и вообще, побывав на пороге смерти, можно все. Бабочки в животе Рейес щекочут ребра — она улыбается от этого знакомого ощущения. У Стайлза зашивается брешь внутри — наконец-то. Эрика Рейес никогда не расскажет, что же случилось, когда ее захватила стая альф. Стайлз Стилински до конца своих дней будет пытаться разгадать эту тайну. И верить, что Эрика об этом даже не догадывается. Над Швецией вставало солнце. И если бы прямо сейчас исчезли все дома, постройки, улицы — все бы увидели счастливую пару, валяющуюся на постели. Волчица и человек. Связанные и испытанные временем. — Когда-то Дерек сказал мне, что счастье нельзя потрогать рукой. Ощутить его присутствие. — Ты считаешь, что это ложь? — Разумеется, — Эрика вытащит ладонь из-под одеяла и положит ее на щеку Стайлза. — Вот, я трогаю счастье. Чувствую его тепло. Его родинки. Его отросшую щетину. Эрика заливается смехом, и Стайлз осознает: а ведь солнце мгновенно засветило ярче. Стилински тянется за поцелуем, перехватывая из рук Рейес пачку сигарет и кидая ее подальше. Возражений ни у кого не возникает…