Последний же враг истребится - смерть

— Ну здравствуй, Орман! — волшебник влетел в свою гостиную, словно за ним гналась толпа дементоров и трёхглавых псов одновременно. Нервно озираясь по сторонам и снимая на ходу грязную мантию, он подскочил к камоду, достал защитные кристаллы и быстро стал их ставить около проёма двери. Лили, сидевшая в кресле, честно выждала пару минут, не отрывая взгляда от окна, в котором открывался вид на чудовищный парк с золотыми статуями, застывших навеки в разных позах бывших волшебниц и волшебников, и, услышав, как защитные чары Ормана сработали, подала голос. — От кого бежали, Орман? — Волшебница встала с кресла, демонстративно ухмыльнулась и, не спеша обойдя кресло с высокой и богато украшенной спинкой, стоящее к Орману задом, подошла к волшебнику. Орман был готов поклясться, что увидел огонь в её глазах, вспыхнувший на миг. — Проклятье Египта, Лилит! Как вы меня напугали! — невольно делая шаг назад, сказал Орман. Он громко выдохнул воздух и стёр рукой выступивший пот со лба. — Да что вы говорите?! А я ведь ещё даже и не пыталась! Не от меня ли такая защита в доме? — Эванс головой указала на кристаллы в проёме двери. — Что вы! Нет конечно! У нас же одно дело. Кристаллы от врагов. Тёмный Лорд, Великая стража, да и ещё много кто с удовольствием распнут меня при случаи. Нельзя дать им такой возможности! — Вот как?! Конечно, нельзя. Но я думаю, бояться вам уже нечего, Орман. До меня дошли слухи, что Великой стражи больше нет. Следовательно, врагом меньше. А знаете, кто мне сообщил? Тёмный лорд. Раз вы к нему пришли и рассказали, значит, не такой и враг он вам! — женщина одарила волшебника взглядом, полным пренебрежения, и стала напоказ рассматривать его гостиную. Лили подошла к комоду, провела пальцем по его золотому узору и обернулась к мужчине, поднимая бровь вверх. — А много кто ещё — это кто? — Лилит, Великая стража ещё не пала, Аманджары не дремлют, да и Тёмный лорд мне не друг. Он же вам рассказал о нашем разговоре? Наверняка приказал выведать информацию и убить меня после того, как книга окажется у него в руках. — Почти. Почти, Орман! — резко поварачиваясь к нему и улыбаясь, ответила волшебница. — В очередной раз поражаюсь вашей логике и хитрости. Вот только убить вас приказали не после того, как книга будет в руках Тёмного Лорда. — Лили взмахнула палочкой и не без удовольствия отметила для себя, как Орман её боится. В глазах хитрого волшебника читался настоящий ужас. — Успокойтесь, Орман! Убить вас действительно приказали, но не сегодня. Хотя? — запрокидывая голову, нараспев сказала Лили. — Тёмный лорд не особо расстроится, если вас вдруг не станет сегодня. — Лилит, вы со мной играете. Зачем? У нас же общая цель! — Вот как?! Вы об этом помните, Орман? — Лили приподняла бровь и вопросительно посмотрела на волшебника. — Тогда, может быть, объясните мне, что происходит? А то меня как-то напрягает, понимаете ли, сидить напротив Тёмного лорда, лгать ему ради наших общих целей и при этом узнавать информацию, которую должны были сообщить мне вы! У нас же общая цель, вы сами мне постоянно напоминает об этом? А впечатление складывается, что действуете вы в обход меня! — Лили опустила голову, демонстративно поправила мантию и улыбнулась. — Ненавижу три ощущения. Знаете какие, Орман? Ощущение предательства, ощущение лжи за моей спиной и ощущения, что я дура. Вы мне дали сегодня их ощутить все три сполна! — Сделав шаг в сторону Ормана, Лили увидела, что тот хотел ей что-то возразить, но она выставила ладонь вперёд, давая понять, что сейчас говорит она и слушать его не готова. Она на мгновение прикрыла глаза. — Обычно эти три ощущения убирает очень быстро авада кедавра. После неё так на душе легко становится, вы даже не представляете! Но в вашем случае, знаю, она не поможет. Как насчёт мумификации? Как думаете, я справлюсь? — наклоняя голову чуть вбок, с неподдельным интересом спросила волшебница. — Ну зачем вы так, Лилит! — разочарованно и с нотой усталости воскликнул Орман. — Вы сейчас драматизируете. Это пустое! Я множество раз говорил и уверял вас, что мы нужны друг другу. Я не смогу взять в руки книгу. А вы не сможете найти её, она около меня, найти её сможем только мы вместе! И делить нам нечего. Мне чёрная книга, вам вечная молодость и власть. При таком раскладе какой смысл мне предавать вас или лгать вам?! Никакого! — Допустим! Около вас. Почему мы её до сих пор не нашли? Плохо ищем, получается! Силы растрачиваем непонятно на что. На стражу, например! Которая жива или не жива? Да, мне не ясно! — Жива, но ненадолго. Конец близок! Я сообщил Тёмному лорду только с целью выиграть время для себя. Я много раз прокололся, вы же знаете это. Он зол, хочет уничтожить меня. А я сейчас не готов дать отпор. Я не чувствую магических сил, вы говорили, что начали давать зелье лорду. — Он вас, как ни крути, уничтожит, и никакое зелье не поможет. Начала! Не понимаю, почему вы не ощущаете сил! — Лили пожала плечами и взмахнула палочкой. Буквально через секунду любимое кресло Ормано поднялось вверх и через мгновение волшебница уже сидела в кресле, аккуратно расправляя мантию. — Нужно больше времени, Лорд очень силен, его магия сопротивляется. Вот я и пытался выиграть время, пока зелье расшатает его магию и она не пойдёт ко мне. Мне нужно лишь время. Без книги и подпитки от неё я теряю свои силы! Я иссякну скоро! — Ну, допустим, верю! Дальше что? Ждать, пока магия Тёмного лорда к вам перейдёт, кстати, благодаря мне. Но где моя выгода? Её нет! Только риски. А вы ставите меня при этом в неловкое положение и заставляете усомниться в своих действиях и решениях. Я жду разъяснений! В противном случае, обещаю, вы испытаете весь мой, скажем так, дискомфорт на себе. — Лили убрала прядь волос за ухо и, поджав губы, зло посмотрела на волшебника. — Лилит, — не двигаясь с места, сказал Орман, заметно нахмурившись. — Пойдёмте! — Куда? — выдохнула Лили, не шелохнувшись. — Посмотреть на мои новые статуи. — улыбнулся Орман. В его взгляде читалось предвкушение, от которого у Лили неприятно засосало где-то в области желудка. Она минуту сидела неподвижно и потом всё же встала. — Пойдёмте! Увидите, и сразу всё станет ясно. — Лили ни слова не сказала и последовала за Орманом. Он открыл дверь и пропустил её в кабинет. Орман быстро подошёл к письменному столу, взял нож в правую руку и резким движением рассек левую. Волшебник заметил, как Лили поморщилась, и, ощутив своё магическое превосходство в знаниях, не смог скрыть улыбки. Он подошёл к шкафу с книгами и дотронулся порезанной рукой до ручки, делая сразу резкий шаг назад. Шкаф начал трястись с такой силой и неимоверно громким звуком, что казалось, стёкла в его дверцах вот-вот разлетятся вдребезги. Дверцы распахнулись, книги с полок стали падать одна за одной на пол, и с последней упавшей книгой вдруг всё затихло и шкаф неожиданно испарился, словно его и не было. Вместо шкафа была дверь. В кабинете стояла тишина. Орман снова взялся за ручку окровавленоой рукой, и раздался характерный щелчок открывающихся замков. Дверь распахнулась. — Пойдёмте! — смело шагая вперёд, сказал Орман, махнув женщине рукой. Лили аккуратно перешагнула книги и молча последовала за ним. Внутри волшебницы начал растекаться страх. Она ощутила, как рука, крепко державшая палочку, стала противно влажной от пота. Сердце предательски колотилось, и этот стук отдавал ей в виски. Лили чувствовала, что за этой дверью её не ждёт ничего хорошего, но, облизнув сухие губы, упорно шла за человеком, которого ненавидела всей душой. Иногда её посещали мысли: а что, если реально взять и мумифицировать Ормана? Подложить его к этой отвратительной Аэрии, залить всё ртутью, и пусть лежат, ждут на пару своего часа пробуждения, если он когда наступит. А если наступит, то когда? Нескоро, однозначно, через века. А что будет через века, не так уж и важно. Лили упорно шла вслед за Орманом по тёмному узкому туннелю. Единственным светом им служил маленький огонёк Люмоса на палочках. Вокруг стоял мерзкий запах плесени. Женщина направила палочку на стену и стала присматриваться, что же её окружает в этом тёмном и вонючем туннеле. — Лилит, под ноги смотрите, не упадите! — не оглядываясь, предупредил Орман. Он словно затылком почувствовал любопытство женщины. — Внизу могут быть кости или ещё что-то, что я мог пропустить. — Кости? — удивлённо спросила Лили. — Позвольте поинтересоваться… — За мои века у меня немало врагов, как вы понимаете, было, есть и будет. Мы идём в темницу. Сюда могу входить только я, ну и тот, — оборачиваясь в женщине, продолжил Орман, — кому я разрешу. И выходить точно так же. Иногда я кого-то оставляю тут лет так на пять, а может быть, и двадцать пять, и вот они выбирались, бродили по коридору и на века оставались здесь. Тела их сгнили, но вот с костями ничего не поделать. — Перед глазами Лили всплыла картинка, как Орман и её здесь оставляет, ходить-бродить по коридорам. — Ужасная участь! — вслух сказала она. — Забавно за этим наблюдать, но вы, как я понимаю, этого никогда не делали. — Нет! Мне это ни к чему. — Никакого удовольствия тогда сейчас у вас и быть не может. Вам надо как-нибудь прочувствовать эту атмосферу. Понаблюдать за безысходностью. — Лили напряжённо вздохнула. — Вот мы и пришли! — Лили подняла глаза и увидела от пола до потолка, размером больше двух метров, железную дверь с засовом. — Здесь никакой магии уже нет, — отворяя засов, довольно проговорил Орман. По его голосу и взгляду Лили чётко поняла, что он гордится этим местом. Открыв дверь, он снова пропустил женщину вперёд. На мгновение Лили замешкалась, опасаясь, что он закроет её здесь, но виду не подала. Перед ней была большая тёмная комната, по периметру который размещались решётки. В центре стоял огромный стол с цепями. — О, сюда я иногда приковываю гостей моей темницы. А наверху, посмотрите, висят крепления для пыток. — Лили направила палочку и увидела разные подвесные цепи с кольцами и шипами. По телу побежали мурашки. — Магловское средневековье, — фыркнула она, взяв себя в руки, — Значит, всё-таки развлекаетесь вы иногда не на шутку! — Ну, редко. Тем более иногда нужно мумифицировать кого-то, всё-таки корни диктуют своё! — Научите? — С радостью. На каком-нибудь моем пленнике и попробуем. Ой, сейчас зажгу факелы. С ними атмосфера чувствуется совсем иначе, это вам не темница Тёмного лорда. Орман не без удовольствия произнёс заклинание, и факелы, висевшие на стенах, вспыхнули. Их пламя осветило комнату, больно ударив светом по глазам волшебников, привыкшим за это время к темноте. Лили прищурилась, но не закрыла глаза. Она стала осматриваться в темнице, и неожиданно её взгляд привлекла самая дальняя клетка. В ней однозначно кто-то был. Лили начала присматриваться к теням, мелькавшим в темнице, но рассмотреть, кто же там, у неё не получилось. Эта камера была единственной без освещения факелов и настолько далеко от остальных камер, что ей ничего не оставалось, как отойти от Ормана и выхода и направиться ближе к клетке, чтобы рассмотреть узников. Лили настороженно сделала первые шаги, прекрасно понимая, что с каждым своим шагом рискует потерять контроль над Орманом, и тогда у неё будет прекрасная возможность не только рассмотреть, кто же в клетке, но и познакомиться ближе. Тревога пронизывала тело волшебницы и делала ноги тяжёлыми, непослушными. В горле появился комок и сдавливал его. Обернувшись, Лили пристально посмотрела на Ормана, сузив глаза. Она смотрела на него так, будто была уверена, что прочтёт в его поведении, что же он задумал. Орман стоял неподвижно, сложив руки на груди, и довольно ухмылялся. В свете огня от факелов его лысина блестела, плечи были гордо расправлены, подбородок поднят. Всем своим видом мужчина излучал гордость и уверенность. Лили поняла, что, как ни крути, но сейчас на его фоне она явно проигрывает. Страх сковывал её, делая её шаги неуверенными, плечи сутылыми, подбородок опущенным, а тело липким от пота. Волшебница ещё раз облизала сухие губы, затем поджала их, и в её голове всплыл образ Алисы. Сейчас она была в таком же положении, как та, если не хуже. Той была уготована страшная, но быстрая смерть, а что ждало её саму, Лили не знала. Она злилась на себя за своё опрометчивое поведение, вспоминала Северуса, который назвал бы её в очередной раз дурой, и думала, сможет ли книга в случае, если Орман оставит её здесь, помочь ей. — Довольно! — неожиданно для себя самой выпалила Лили. Её тон был жёсткий и строгий, словно перед ней стоит провинившийся и жутко раздражающий первокурсник. Женщина гордо подняла голову, расправила плечи и уверенным шагом подошла к Орману. Столь быстрое изменение её поведения смутило Ормана и стерло его уверенность. Лили смогла поменять их положение ролями, пусть лишь на уровне ощущений, но теперь она показывала, на чьей стороне сила. — Мне надоела эта игра! — Она медленно и чётко произнесла каждое своё слово сквозь зубы. В её голосе звучало злость, а глаза блестели от ненависти. Орман заглянул в них, и ему не первый раз за всё время их личного знакомства показался в них огонь. Только в этот раз волшебник не мог понять — он видит отражение от факелов, или действительно у Лилит Сэлвин в глазах пламя. Лили не без удовольствия наблюдала, как Орман начал зажиматься, словно перед ним враг, у которого преимущества. Невольно волшебник шагнул назад и сделал два хлопка в ладоши. Факелы потухли, и свет, словно в темнице взошло солнце, осветил всё вокруг. От мрачной, угнетающей атмосферы не осталось и следа. Лили с трудом поборола желание обернуться и посмотреть на клетку с узниками, удерживая взгляд на мужчине. — Извините! Хотел придать нашему разговору соответствующий антураж. Думал, вы оцените, — немного расстроенно и не скрывая разочарования произнёс Орман. — Оставьте эти свои игры для кого-то ещё, для стражниц, например. А я хочу получить конкретные ответы на свои вопросы незамедлительно! Мне ещё к Тёмному лорлу сегодня на поклон идти и мужу лгать о том, где я сейчас пропадаю! А может быть, и не лгать, — задумчиво произнесла волшебница, намеренно улыбаясь одной стороной губ. — Сказать правду, всем! — У меня здесь пленники. Пойдёмте! — спокойно сказал Орман, осмелившись взять под локоть Лили. Они вместе направились к камере. — Вот как?! Я люблю пленников. А почему их практически не видно и не слышно? — Я наложил чары. Сейчас сниму, услышите и увидите! Эти люди и есть погибель стражи. Так что, если стражницы живы — да Лилит, может, всё-таки их и нет уже в живых, — но если живы, то они обязательно скоро погибнут по своей же глупости ради этих пленников. Они сами придут за ними. — А если не придут? — холодно спросила Лили, поворочивясь к Орману. — Что тогда? — А если не придут, то слухи, что они мертвы, укрепятся, и Священная земля и Иной мир с вратами станут нашими и без книги. Существам и людям нужна власть, им необходимо знать, что они под чьей-то защитой, и мы эту видимость им создадим. — Они подошли к клетке, и Орман что-то прошептал. Лили пыталась разобрать слова заклинания, но тщетно. Темнота в клетке начала испаряться, сразу раздались всхлипывания и мужской строгий голос, призывающий сидеть тихо. Уже не торопя мысленно быстрее уходить тьму и не приглядываясь, Лили поняла, кто там. Её напускная уверенность по-прежнему была, но вот предательское сердце больше не колотилось так быстро и громко, оно неожиданно затихло, взгляд померк. Если бы Орман сейчас посмотрел на женщину, то без труда бы догадался, что она прекрасно знает, кто в его руках. — Знакомьтесь, Лилит! Старший аманджар Асфул, два его сына и чудесная Рейчел, обучаемая самой Маргашей! Бывший домовик семьи Блэк, теперь уже эльф Гарри Поттера — Кикимер. Великая стража придёт за нами. — Младший ребёнок Асфула посмотрел на Лили со слезами и всхлипнул. Его старший брат поднял голову, и с презрением метнув взгляд через решётку в сторону Лили и Ормана, обнял брата, крепко прижав к себе. Асфул даже не повернул головы. А по глазам Рейчел Лили прочла, что девочка прекрасно осознает всё: кто перед ней сейчас и что может произойти потом. В её взгляде читалась вина. Рейчел отрицательно покачала головой, смотря Лили в глаза, давая понять, что не надо их спасать, не нужно рисковать всем. — А если Великая стража не придёт? — продолжая смотреть на Рейчел, спросила Лили. — Придёт! Ну а если нет, все знают, что исчезли главный аманджар, его дети, будущая замена Маргаши. Люди устроят переворот. — Но ведь книги нет! У кого книга, у того и власть! — Так то да, ну это условно. Если будет другая власть, ничего не помешает убить стражниц, забрать книгу и отдать её истинной, назначенной власти. Стражницы будут объявлены предателями и убиты, люди Священной земли и существа Иного мира сами нам помогут. А если стражницы так и не появятся, значит, либо они мертвы, либо скоро умрут. У кого книга, тому нужна подпитка Священной земли и энергией Иного мира. Они не вынесут такую сильную магию вдали от мест зарождения книги. Ох, и долго я готовил этот план! — Долго, говорите? — Очень, Лилит! — А что молчали? — Лили повернулась к Орману. — Всё просто, дорогая миссис Сэлвин, я ждал нужного часа. — В его взгляде Лили заметила блеск, словно одними глазами Орман давал понять именно ей, что игра окончена. — Понятно! Я хочу на воздух! — сказала она, сразу направляясь к выходу. — Да-да! Конечно! — Орман последовал за ней. — Теперь вы убедились, что я Тёмному лорду практически не солгал. Ещё немного, и власть наша! — запирая засов, сказал он и, естественно, не без ноты тщеславия в голосе. — Так-то да. Вы молодец! Мне, признаться честно, сейчас сложно судить, но вроде бы план идеальный, — Лили говорила, медленно растягивая слова, что было крайне несвойственно для Лилит Сэлвин. Но в её голове сейчас крутилось столько мыслей, что одно невзвешенное слово могло вывести её на чистую воду в считаные мгновения. Этого нельзя было никак допустить. — Только, мне кажется, вы не учли один момент. — Орман тут же напрягся. — Какой именно? Вам Иной мир, мне Священная земля. Всё честно! — А Тёмному лорду что? — Лили подняла одну бровь. — Вы его списали, получается. — Не совсем. Видите ли, сперва мы его пустим на Священную землю и в Иной мир. Он возьмёт власть, но править будем мы. Я продумал, он поручит это нам. Больше некому! — волшебница громко рассмеялась. — О да, будем править мы. Вот только иногда отчитываться придётся Тёмному лорду и делать все, что он прикажет. Но править будем мы! Вы себя то слышите?! — неожиданно обрывая смех, закричала Лили. — Мы таким образом расположим его к себе! Он нам доверится. Мы оттянем время, я напитаюсь его силой, и мы сможем уничтожить Лорда, или мальчишка это сделает за нас. А там, быть может, и книга найдётся. Она должна быть где-то рядом. — Хорошо, возможно, вы правы. Но откуда уверенность, что стража не прикончит вас? Или Тёмный лорд этого не сделает? — Тёмному лорду нужна книга. Он подождёт немного, ведь земля уже в его руках будет, есть резон ещё немного подождать. А стража не прикончит, я подготовился. — И как же? — О, Лилит! Придёт время, вы и об этом узнаете! — Надеюсь, вы не рассчитываете на мою помощь и здесь? А ещё не простила вам красотку Аэрию! — Нет, нет! Здесь ваша помощь, моя дорогая, не нужна. — в глазах Ормана снова что-то блеснуло, и вдруг Лили очень чётко осознала, что он догадывается, кто она, и весь этот фарс — не что иное, как его игра с ней. Он даёт понять, что игра стражниц окончена. Её игра окончена. — Отлично, Орман! Просто отлично! Чего-чего, а хитрости вам не занимать! — покачала головой Лили. — Мне надо подумать обо всём этом. Пока что мне нравится ваш план, — твёрдо сказала она и пошла вперёд по коридору с единственным желанием быстрее покинуть отвратительный для неё дом. Как только волшебница оказалась на крыльце, она тут же трансгресировала несколько раз, сама не понимая куда. Её мысли до сих пор крутились вокруг заложников. Она вспоминала взгляд Рейчел, виноватый вид Кикимера и думала, когда же они все смогли проколоться. Она трансгрессировала и трансгрессировала, пока не оказалась около дома Малфоев. — Пора давать очередной отчёт господину, — вслух сказала Лили. — Орман почти уверен, кто я. Это он не смог скрыть. Знает ли Тёмный лорд об этом? — женщина уверенно зашагала вперёд, понимая, что допускает очередную ошибку, не поговорив прежде со всеми. Она рассказала Тёмному лорду о плане Ормана абсолютно всё, за исключением, конечно, их намерений устранения самого Лорда. Лили отметила довольный вид своего повелителя и сама убедилась, что хитрости Орману не занимать, равно как и страха за свою шкуру. Он умолчал о своей догадке, боясь прогневать и Лорда, и Лилит, если ошибся. — Я чувствую запах победы, — прошипел Лорд, закрывая глаза и вдыхая воздух. — Моя победа близка как никогда. Один успех за другим. Осталось немного времени, и с мальчишкой будет покончено, палочка будет моей, так же как и книга с теми землями. Моя сила и власть станут безграничными, и никто не посмеет усомниться в моем величии. — Никто и так не смеет, повелитель! — Ступай, Лилит! — не открывая глаз, приказал Лорд. Волшебница сразу покорно встала и, покланившись, направилась к выходу. Быстрым шагом она проходила вдоль кустов ежевики, на которые часто обращала здесь внимание, с единственным желанием поскорее обсудить всё с Марлин, Регулусом и другими. Ей очень хотелось разделить со всеми ту боль и тревогу, которые были в её душе. Словно когда они все вместе, то всё поравну у них: беды, радости и все эмоции в том числе. Элена сидела в гостиной Слизерина и неосознанно вырисовывала пальцем что-то на тёмном каменном столе. Девушка пыталась думать о чём-то связанном с учёбой, Тёмным лордом, Египтом, но все её мысли против воли своей хозяйки направлялись снова и снова в одно и то же русло. Она не могла переключиться с раздумий о том, как ей жить дальше. Что будет с ней и с Фредом. И можно ли ей хотя бы в мыслях произносить «мы»? Элена была уверена, что он думает о ней, но исключительно в негативном свете, ведь для всех очевидно, чья рука помогла организовать нападение Пожирателей на семью Люпина. Отрицать и надеяться на другое — бессмысленно и глупо. Но что будет дальше? Узнает ли Фред и его семья, что она и её семья, наоборот, помогли. Узнает ли Фред, сколько всего было сделано именно её семьёй для уничтожения Тёмного лорда? Будет ли он иначе думать о ней, сожалея о прошлых мыслях? — Ну почему меня это так волнует?! Это же больно! — вслух произнесла она, складывая руки и опираясь на спинку кресла. Неожиданно ей на плечо легла рука. Элена резко обернулась — сбоку кресла стоял Драко Малфой. Его вид был измученным, собственно, как отметила Элена, ничуть не изменившимся с того момента, как его отец допустил прокол. Наверное, для него сейчас что Хогвартс, что дом — ад, ведь где бы он ни был, он везде берёт с собой себя, и при этом Лорд легко его достанет что там, что тут. От себя и Лорда не убежишь. Драко сел на подлокотник кресла. — Мне сказали, что ты тоже возвращаешься в Хогвартс. Я ждал тебя! Как ты? — Пришлось вернуться, говорят, здесь безопаснее и помощь нужна. — Безопаснее нам нигде не будет, по крайней мере мне. Что бы я ни делал Тёмный лорд не простит мою семью. Он отомстит отцу рано или поздно, найдёт способ. Твоя семья хотя бы пока что в фаворитах, — выдохнул Драко. — Ключевое «пока что», Драко! Одна оплошность, и всё. — Элена развела руками. — Я боюсь этой оплошности и ещё сильнее того, что её допущу я. — Переживаешь из-за Уизли? Брось это! Лорд не простит тебе такие связи. Они предатели крови! — Знаю я! — раздражённо ответила Элена. — Надо поговорить, Элена! Но не тут, наедине, чтобы никто не услышал. — Пошли в тайную комнату! — вскакивая с места, Элена мотнула головой в сторону выхода из гостиной их факультета. — Пошли, — практически прошептал Драко. Они быстро молча шли по запутанным коридорам Хогвартса, постоянно оборачиваясь и проверяя, не идёт ли кто следом за ними. Оба юных волшебника чувствовали напряжение внутри, но не только из-за опасений быть подслушанными, щедрую порцию гнетущих ощущений добавляла царящая в Хогвартсе атмосфера. Около тайной комнаты Элена ещё раз осмотрелась и одобрительно кивнула Драко. Тот незамедлительно прошёл около неё несколько раз, но тайная комната не впустила их. Элена жёстко отодвинула Драко и попыталась открыть сама, но и ей не распахнуло свои двери заветное место. — Всё понятно! — хмыкнула она. — Там отряд Дамблдора сидит или ещё кто. Бесполезно рыпаться! — Да как же… — начало было Драко, но его оборвала Элена, погладив по плечу и отрицательно мотнув головой. — Не надо, и так тошно! Пойдём в комнату родителей, если их нет, там поставим защитные чары и поговорим. — Драко прикрыл глаза, показывая своё согласие. Без оглядки они быстро дошли до директорской спальни, Элена назвала пароль, и они быстро вошли. В спальне никого не было, поэтому Элена не стала рисковать заглядывать и в кабинет проверять, там ли Северус. Она быстро наложила защитные чары на все двери, в то время как Драко что-то колдовал над портретом в спальне. — Подслушает ведь, дрянь неживая, и доложит, — зло пробурчал он, поймав удивлённый взгляд Элены. — Смотрю, сожительство с Тёмным лордом много в чём отразилось на тебе. — Ты даже представить себе не можешь. Давай к делу, мало ли, миссис Сэлвин или Северус войдут. — Давай! — кивнула Элена. — Начинай! — Я не идиот, Сэлвин! — Хм, нисколько не сомневаюсь. — Элена была удивлена и началом диалога и той интонацией, с которой заговорил Драко. Обычно эту фразу произносят с претензией или разочарованием, но Драко сказал её с мягкостью, тоном, словно был идиотом, но всё поправимо. Надежда? Да, в его голосе Элена уловила надежду. Девушка озадаченно нахмурилась и хотела спросить, что он имеет в виду, но Драко продолжил: — Я давно заметил твою двойную игру. Ты помогла мне в организации нападения на семью оборотня, но ты и профессору Люпину помогла. Не знаю как, наверно, Уизли дала знать. И это не единично. — Ну и зачем ты мне это рассказываешь?! Переходи сразу к делу! Что тебе нужно от меня? Ведь тебе что-то нужно, иначе ты бы уже разговаривал не со мной, а делился бы своими фантазиями с Тёмным лорлом или как минимум со своей любимой тётушкой Беллатриссой! — Элена плотно сжала челюсти. Драко пристально смотрел на неё и заметил, как напряглась вена на шее девушки и стала пульсировать. — Это не фантазии, и тебе это известно, Сэлвин! Но я, как и ты, начал вести двойную игру! Не знаю, знаешь ли ты, да знаешь, конечно, когда в Малфой Мэнор егеря доставили Поттера, рыжего и Грейнджер после их поимки в лесу, меня спросили, знаю ли я их. И я сделал вид, что не узнаю. Хотя прекрасно знал, кто стоит передо мной, несмотря на Жалящее заклинание. Грязнокровка, наверное, постаралась. Получается, я целенаправленно солгал. — Драко издал глупый смешок. — Я сам не понял зачем. Но я ещё и банально тянул время во время опознания. Не знаю, заметил ли кто, мать-то заметила, а вот другие? Не знаю! Все боялись вызывать Темного лорда напрасно, и я понимал, что это шанс выиграть время. И обезоружить я сам себя позволил, я мог отразить заклинание! — Драко шумно выдохнул воздух через рот и начал ходить по комнате, переодически запуская руку в волосы. Элена стояла неподвижно и наблюдала. Ей хотелось что-то сказать, но она не знала, что именно, и при этом ей было страшно прервать Драко. — Нет! Нет, Сэлвин! Это не спонтанное решение, правда, я сам понял это не сразу. Когда я подошёл к Поттеру и заглянул ему в лицо, я уже точно знал, что я всем скажу. Понимаешь? Внутри у меня уже было принято твердое решение, и принял я его давно. Я знал, что ты поможешь профессору Люпину как-то, не знал точно как, но был в тебе уверен. И до этого замечал твои двойные действия, но молчал. — Зачем ты мне всё это рассказываешь? — А мне больше некому, — спустя паузу ответил Драко. — Возможно, верным решением было бы бежать, как только отец попал в опалу, но я сглупил! Думал взять инициативу в свои руки и восстановить честь семьи. Стал самым молодым Пожирателем смерти, принял метку, но что бы я ни делал, Тёмный лорд не простит нас. — Бежать ещё не поздно. — Бежать можно, но он найдёт. Это жизнь в страхе, и сейчас жизнь в страхе. Он убьёт отца и меня, возможно, оставит в живых мать, но это не точно. А тётушка этому всему поспособствует! Да и если не убьёт, какая жизнь нас ждёт? Ты можешь себе представить? — Элена мотнула головой. — И я не могу! Лучше умереть, получается. Я не знаю, что за игры ты ведёшь, но я в них участвую. Тёмного лорда надо остановить. — Драко! — Элена подошла к нему и заглянула ему в глаза. — Ты серьёзно! — Да! Я и вернулся в Хогвартс, чтобы как-то помочь хотя бы здесь. В поместье мать разберётся сама! Она тоже, как я заметил, не совсем играет по правилам Лорда, так же как и твоя! — Элена ничего не ответила, лишь утверлительно покачала головой. — Нужно помочь Поттеру выиграть. Я уверен, он ещё вернётся в Хогвартс. — Прикрой меня сегодня. Мне надо уйти. — К Уизли? — Да, — одними губами ответила девушка. — Прикрою! Пойдём обратно в гостиную, сюда могут вернуться Северус и миссис Сэлвин. Перед ними тоже же надо прикрывать? — Да! — прошептала Элена, снимая чары с дверей. Северус сидел в директорском кресле и не мигая смотрел на портрет Дамблдора. Рядом с ним на столе стояла бутылка огневиски и почти пустой стакан. Около кресла валялась мантия, рукава белой сорочки были закатаны к локтям, пуговицы наполовину расстегнуты. Снейпу безумно сильно хотелось многое высказать директору, но Дамблдор в портрете не появлялся. Северус знал, что сейчас покойный директор будет опасаться этого диалога и тянуть время, потому бессмысленно сидеть и ждать, но желание разговора пересилило. Подлив себе ещё огневиски, Северус посмотрел, сколько осталось в бутылке, встал и подошёл к окну. На улице суетились студенты, как и вчера, и позавчера, и месяц назад, словно ничего не меняется, вот только внутри у Снейпа всё перевернуто. Месяц назад он прекрасно знал, как жить, что делать, как вести себя, а сейчас он не знает ничего из этого. Он даже не понимает, как вести себя с Лили. Как её называть? Лили или Лилит? Как обращаться с ней? Как с миссис Поттер или как с Лилит Сэлвин? Смеет ли он к ней прикоснуться? Хотя после истории с Маффи она не позволяла близости, да и сам Северус не стремился к этому. У них всегда всё было спонтанно или при обоюдном желании, а сейчас? Сейчас мир и душа перевернулись на до и после. Книга была права, и Лили не зря говорила, что правдой можно отравиться. Можно! И теперь Северус это знал как никто. От Лили мысли перешли к матери. Он её уже оплакал, а теперь что? Здравствуй мама? Северус сам не заметил, когда успел осушить стакан. Он подошёл к столу, чтобы налить себе ещё, как вдруг один из портретов предупредил: — Директор, в вашей спальне Элена Сэлвин и Драко Малфой. Оставив пустой стакан на столе, он быстро подошёл к двери, ведущей из кабинета в спальню, в тот самый момент, когда Элена ставила защиту. Снейп быстро и решительно снял это заклинание с двери и применил другое, чтобы услышать каждое сказанное слово и, зачем-то затаив дыхание, стал жадно слушать диалог. В отличие от Элены, он не был удивлён признанием Драко, абсолютно. Он давно заметил, что мальчик на распутье, и был уверен в его решении. Сей диалог лишь подтвердил уверенность Снейпа. Единственное, что его действительно удивило, так это опрометчивость Элены. Она не могла быть уверена наверняка, как Северус, в искренности Драко. Она не наблюдала за ним столько времени и уж тем более не могла заметить сходства поведения, ситуации и выбора Драко с самим Снейпом. Но, с другой стороны, Северус предположил, что в случае чего Элена планирует пойти в отказ и свалить всё на Драко, мол, проверяла его. Такой вариант тоже возможен, но когда речь зашла об Уизли, Снейп с тяжёлым вздохом понял, что ей просто нужен рядом друг, и ни он, ни Лили, ни Джонатан не способны его заменить. Ей нужна поддержка такого же человека, как она. А ещё ей нужен Уизли и возможность поговорить. Северус услышал всё и начал расхаживать по кабинету в попытке примирить чувства и логику. Он прекрасно понимал девочку. Она любит, и возможно — её чувство навсегда. Но, с другой стороны, рассказать лишнее Уизли означало подставить под удар их всех. Этого нельзя было допустить, только если сам Уизли не примет их сторону, дав обет молчания. Надавить, и пусть помогает, как и его брат — Перси. Убедившись, что спальня пуста, Северус вошёл внутрь, громко хдопнув дверью, и посмотрел на часы. Лили до сих не было. Столь долгое отсутствие начинало заставлять Северуса нервничать. Он потрогал кольцо на пальце — сидит плотно, значит, всё хорошо. Но что ему делать с Эленой? Он подошёл к шкафу и машинально взял свежую одежду, чтобы быть готовым ко всему, и быстро. Быстро переодеваясь, Северус прокручивал в голове диалог детей, и вдруг слова Драко заставили его замереть с одеждой в руках. «Внутри у меня уже было принято твердое решение, и принял я его давно». Снейп понял, что он ещё в кабинете принял решение помочь дочери, а не остановить её. — Пусть разговаривает с ним и говорит, что считает нужным. Никого это не касается, кроме них. Моя задача — минимизировать последствия этого разговора. Возможно, хоть они будут счастливыми в этой жизни. — Приоткрыв рот, Северус снова посмотрел на часы, после чего плотно сжал челюсти, переоделся и вышел из спальни. Сейчас он был уже рад, что Лили всё ещё не вернулась, она бы не позволила им всем совершить такое безумство.