Цена любопытства

Белоснежные опарыши заставляли ходить ходуном пол заброшенного провинциального морга. Они отчаянно ползали буквально повсюду — в каждом углу раздавался их пронзительный отвратительный писк. Санитар спрятался на подоконнике и поджал под себя ноги в страхе оказаться съеденным обезумевшими тварями, в которых словно проснулось второе дыхание. В блок настойчиво постучали, и свет, то и дело моргавший в ночной темноте, окончательно погас. Дверная ручка тряслась со страшной силой, а петли отчаянно скрипели под силой неизвестного гостя. Мужчина вспомнил, что в боксе хранились заветные скальпели, и решился на активные действия. Хруст под ногами вызывал ненавистные рвотные позывы, да и тьма не шла на пользу — передвигаться на ощупь в подобной обстановке оказалось подобно мучительной гибели. Мама, мамочка, помоги мне, пожалуйста! Ты здесь? Заветная цель найдена и, едва окровавленные пальцы санитара сжали инструмент, в комнату ворвался один из тех изуродованных трупов, что поступил в морг несколько лет назад после ожесточенной бойни на окраине города. В тот вечер компания подвыпивших байкеров навестила здание с целью забрать друга самостоятельно, но получила отказ. Ответом послужило невиданное месиво — полицейские, прибывшие утром на место преступления, в панике сбежали, когда им навстречу вышла обезглавленная женщина с растерзанным ею ребенком на руках. Ходили слухи, что причиной невиданного помешательства послужил неизвестный ученым вирус, но догадки не получили официального подтверждения. Свет загорелся яркой вспышкой. Из пустых глазниц гостя сочилась сукровица, разложившаяся кожа и мышцы вывернулись наизнанку, предоставив богатую пищу для множества червей, то и дело падавших на пол. Опарыши приветливо ринулись к новой жертве, учуяв желанный аромат гнившего мяса. Скальпель отразил неоновые блики мерцавших ламп и стремительно вонзился в черепную коробку мутанта. Яростные вопли заставили стены трястись в неистовой агонии, и лезвие принялось наносить всё новые и новые увечья на вонючем теле. Хлопковая форма мужчины пропиталась кровью. Удушавший запах норовил сбить с ног, и сил оставалось всё меньше, но судьба улыбнулась несчастному — лезвие проникло прямиком в бившееся сердце. Санитару показалось, что он полосовал нежнейшее масло, а не внутренности мутанта, насколько легко скальпель вновь оказался снаружи. Нападавший закричал, и герой почувствовал, как из его ушных раковин хлынула липкая алая жидкость, а звуки исчезли совсем. Изуродованный донельзя труп преклонил голову и, упав в груду червей, испустил дух. Зачем я пришёл сюда ради любопытства? ОНА запрещала мне это. Никогда в жизни он не бежал настолько быстро. Длинный подвал казался бесконечным, и нужный выход словно канул в лету. Вот и заветный поворот, но за ним героя поджидал другой, не менее интересный сюрприз. — Мама? — тихо спросил он, не поверив своим глазам и не услышав собственного вопроса. Женщина пропала на следующий день после бойни, и до сих пор о её местонахождении ничего не было известно. Неужели я угадал? Она приветливо кивнула, протянув к перепуганному сыну морщинистые руки. Он не понял подвоха и с готовностью припал к старушечьей щеке, но тут его шею обвили скрюченные от судорог пальцы с распухшими суставами. Воздух сгустился, и его с каждой секундой становилось всё меньше, звериный оскал на родном лице сменился улыбкой вперемешку с немым утробным криком. — Здесь не любят чужаков, ты должен стать таким же, как я! Она открыла рот и выпустила на волю стаю откормленных крыс. Грызуны вцепились в оголенные щиколотки мужчины и принялись откусывать плоть, с остервенением набросившись на новую жертву. — Я отдала себя ради нашей вечной жизни, — произнесла женщина и вырвала из седой шевелюры очередной клок спутавшихся волос, — ешь, я сказала, ешь! — костлявые пальцы разжали челюсти сына и насильно заставили его поглотить жуткий деликатес. Это всё за мои грехи. «Пища» встала поперек горла, прилипнув к слизистой, слюна текла по подбородку, заставив несчастного захлебнуться. Крысы растерзали ткань и шаг за шагом обгладывали конечности санитара, довольно резвясь, предвкусив самые лакомые куски, оставленные в качестве изысканного десерта. Внутренности, глазные яблоки — что могло быть желаннее для изголодавшихся тварей? — Ты никогда не слушался меня, — произнесла мать, плюнув на бетонный пол, — теперь тебе придётся почувствовать всю боль, подаренную тобой, — санитар лишь рычал, брызгал слюной, и, не выдержав боли, собственными руками свернул себе шею. Именно тогда она поняла, кого потеряла.