Кусочек счастья

Хоть ночь уже сменилась утром и солнечные лучи внаглую вторгались в спальню, Рома не спешил покидать уютную постель, любуясь омегой. Пускай утренняя пробежка в очередной раз игнорирована, альфа просто не желал лишний раз шевелиться, с жадностью рассматривая спящего мужа. Тот спал, укутавшись в одеяло по самые уши, превращаясь в подобие гусеницы. Хотя он и успел за всё это время, что они были вместе, изучить губами каждую родинку на любимом теле, с каждым новым утром ему было мало. Пухлые губы, густые изогнутые ресницы, даже след от подушки всегда казался необычайно милым и притягательным. Улыбнувшись, альфа с необычайной нежностью скользнул взглядом по мягким изгибам любимого тела и снова посмотрел на расслабленное лицо. Рома ощущал, что с каждым таким пробуждением его собственные чувства с геометрической прогрессией заполняют его изнутри, словно переполненный кувшин, не давая возможности нормально дышать. Он уже давно заметил за собой, что старается уловить каждое, даже мимолётное движение Ильи и, если нужно, поспешить на помощь. В основном, конечно, эта пресловутая помощь омеге, ясное дело, не требовалась. Но все же, мало ли. На первых порах Илья на подобное отношение злился, возмущался, иногда даже порывался пару раз треснуть сверхзаботливого мужа. Но прекрасно изучив Рому, он понимал, что все это бесполезно, поэтому в некотором роде смирился и стал терпеливо ждать, пока у того сдуется весь этот энтузиазм, как обычный шарик. Ну как бы Рома ни старался, а он честное слово старался, у него не получалось сбавить обороты. Несмотря на то, что прошел уже достаточный промежуток, тем не менее, просыпаясь по утрам раньше омеги, ему иногда всё же закрадывалось сомнение, что он действительно заслужил это счастье. После неудачной попытки со Стасом, его мир надолго превратился в серую обыденность. Он не впадал в крайности, считая, что такой фейерверк чувств больше никогда не испытает. Альфа понимал, что со временем всё эмоции поблекнут и перестанут так болезненно о себе напоминать. Так, по крайней мере, писалось во всех книжках для одиноких омег, которые он в свое время поназаказывал из интернета. Везде говорилось одно и то же: что всё обязательно случится, стоит только немножко подождать. И он послушно ждал. Пускай это «немножко» и растянулось в безумно долгие пять лет. За этот период альфа уже успел свыкнуться с мыслью, что быть одному в реальности не так уж и плохо, как ожидалось. Обыденные дни наполнялись до предела любимой работой, и Денис начинал все чаще шутить, что с таким образом жизни он совсем одичает. Отмахиваясь от его слов, в глубине души Рома чувствовал, что брат в какой-то степени прав. Ему с каждым разом было всё сложнее ощущать прикосновения других омег, даже одноразовый секс, за которым он отправлялся на другой конец города, не насыщал тело, как раньше. Все превратилось в банальное удовлетворение собственных потребностей, как бы мерзко это ни звучало, без малейшего желания запомнить имя партнёра и после уткнуться носом во влажную макушку и остаться вместе на всю ночь. После каждой такой ночи он чувствовал не только невозможность заполнить существующую пустоту, а и отвращение к самому себе. Отмахнувшись от гнетущих воспоминаний, Рома непроизвольно нахмурился, стараясь избавиться от таких ненужных сейчас мыслей. За эти годы его жизнь кардинально изменилась. Пускай Илья и не был уверен в себе, он с первых дней совместной жизни окружил альфу заботой, таким долгожданным уютом и давно забытым чувством принадлежности. И хотя эти отношения появились лишь благодаря истинной связи, оплетая невидимыми нитями, Рома никогда не жалел, что с готовностью окунулся в незнакомый и даже слегка пугающий вихрь эмоций. Он все еще отчётливо помнил, как в тот момент давно погасшее желание оберегать и лелеять теплой волной разливалось по телу, стоило едва заметить знакомую фигурку в толпе. Тогда ему казалось что в минуты одиночества он сходит с ума от того, как альфьи инстинкты буквально вопили в сознании, требуя вернуть и присвоить неуверенную в себе пару. Ему стоило неимоверных усилий держать все свои эгоистичные порывы под контролем и не пугать настойчивостью не привыкшего к такому проявлению чувств парню. Роме казалось, нет, он скорее был стопроцентно уверен, что любое, даже совершенно невинное прикосновение может всё испортить. Ещё раз не сдержавшись, альфа самодовольно усмехнулся. Зато теперь Илья больше не боялся показаться глупым или настойчивым. Если омеге хотелось внимания вечно занятого мужа, то парень об этом мог заявить где угодно, его совершенно не волновало, где они находятся: будь это диван в гостиной, или же Илья мог бесстыдно соблазнить Рому на той самой кухне, в то время когда альфа пытался приготовить очередной десерт. Илья умудрялся выдергивать его в самый неподходящий для этого момент и буквально с первого поцелуя наполнять безумным желанием, которое как всегда затмевало остатки разума. Сейчас Рома мог с уверенностью сказать, что самое важное в их жизни появилось благодаря вот такому внезапному всплеску гормонов. — Доброе утро, — прошептал альфа, заметив, как дрогнули пушистые ресницы омеги. Слегка прищурившись, Илья сквозь сон слабо улыбнулся. — Привет, — выдохнул он, чувствуя, как теплые ладони касаются его кожи. За прошедшие годы парень привык к тому, что Рома большую часть их отношений переводит в тактильный контакт. Альфа не просто старался быть рядом, он всегда неосознанно касался мужа. Иногда это перетекало в нежные, ничего не значащие поцелуи, которые оставляли свой влажный след на губах, висках, шее. Особенно на шее, именно в том месте, где находилась метка. Иногда Рома вёл себя так, что складывалось впечатление, будто всего этого времени, проведенного вместе, для него было мизерно мало, чтобы окончательно поверить в свое счастье и признаться самому себе в том, что Илья принадлежит исключительно ему. — Люблю тебя, — произнес омега, все ещё щурясь от солнечного света. Улыбнувшись, Рома уже хотел что-то ответить, однако осекся на полуслове, услышав недовольные звуки, доносящиеся из детской кроватки. Чмокнув омегу в кончик носа, он поднялся на ноги одним плавным движением. В одно мгновение оказавшись подле кроватки, альфа подхватил на руки шестимесячного малыша, что так доверчиво тянул к нему свои крохотные ручки. С нежностью прижимая маленького альфу к своей обнаженной груди, он с преувеличенной осторожностью вернулся на кровать. Наблюдая за тем, как маленький Саша тянется к Илье, Рома снова не сдержал счастливой улыбки. Да и не считал это нужным делать. Плюхнувшись следом за карапузом на постель, так, чтобы маленький альфа оказался между ним и мужем, он с трепетом прикоснулся к голенькой ножке, в очередной раз осознавая, что именно сейчас, в данный момент, рядом с самыми любимыми, он действительно чувствует себя до безумия счастливым.