***
Хёчжон листает фотки в галерее Чжихён, пока та накручивает пряди на плойку. Они ещё ученицы средней школы и пока не знают никаких серьёзных проблем, кроме сломанного ногтя и неудач на кастингах в трейни большой тройки. Хё останавливается на фото подруги с каким-то мальчиком лет десяти-двенадцати. - Какой милый! Это кто? С тётушкиного класса? – Чжихён поворачивается в сторону своей онни, подняв в удивлении брови, а после щурится, глядя на фото. - Ты что. Это же Чангюн, сын моей тёти. - Да ладно? Такой большой уже! Быстро же дети растут. - Дети-то растут, а Чангюн-а не особо. Девушки недолго смеются, а после наспех одеваются в выходное, заметив, что опаздывают на свидание.***
- Это ужасно. Чжихён только молча кивает на это и продолжает смотреть на опускающийся гроб тёти на гроб её мужа. Хёчжон сжимает плечо подруги и обводит взглядом собравшихся. Безутешная госпожа Кан, дрожит у края, сильно сжимая полу куртки племянника, мальчика с абсолютно безэмоциональным бледным лицом. Самолёты в Кореи падают редко, но метко. Чате Им не повезло - действительно неудачный отпуск. Когда Хё выходит из туалета, то замечает в коридоре удаляющуюся спину Чангюна. Она следит за ним до самого угла соседского забора: Гюну тринадцать, ему так плохо, что уже его самого бесит, но слёзы всё катятся по его щекам, попадая в нос и губы, а он только и может, что обхватить руками голову и качаться на корточках у стены. Хёчжон следует внутреннему порыву и обнимает крепко за плечи подростка.***
Гюн переезжает к семье тёти. Тише воды, ниже травы, послушный и кроткий – совсем не такой, каким был до авикатастрофы. Чжихён с отцом еле уговаривают госпожу Кан от записи племянника к психологу. Хёчжон сама предлагает таскать мальчишку вместе с ними, к радости, облегчению и удивлению Чжихён. Чангюн не сопротивляется, а после охотно ходит и на студенческие вечеринки, и в клубы, и даже по магазинам. Первый звоночек, Чжи замечает немного поздно. Хотя, ей кажется, что ещё можно что-то сделать. Она намекает тонсену, что он для её подруги как младший брат и не больше. Но то ли Гюн не замечает специально, то ли настолько ослеп и оглох от своей первой влюблённости. А когда Чжихён вместе с Хёчжон начинают вместе снимать квартиру, то, вопреки логике, Гюн стал ещё чаще с ними зависать. Самое главное, что Хё не замечала ничего и только лишний раз поддерживала совместное времяпрепровождение. Чжи растерялась, не зная, что делать, ощущая себя единственным адекватным человеком. Она не имела смелости заявить открытым текстом ни подруге, ни тонсену о складывающейся ситуации и всё так и продолжалось.***
Хёчжон стучит гелевым ногтём по стенке высокого бокала с пина коладой. Она прекрасно понимает, что Минхёк делает это нарочно, чтобы позлить Гюна. Если бы он не заметил реакции младшего, то их разовый трах не перерос в отношения с пометкой «любовники». Хё чувствует чужую руку на правом плече, как она скользит, опускаясь на талию, а позже и на бедро. Дыхание Ли вызывает мурашки, но ей хочется стряхнуть его в данный момент, если бы было можно. Она сама себе противна. Но после признания Гюна, данное поведение кажется девушке наиболее верным. Он должен в ней разочароваться, возненавидеть, так будет легче забыть. - О, твой малыш так весь вскипел. Сейчас пар пойдёт. – ей кажется, она ощущает эту ухмылку на красивом лице парня. - Пойдём отсюда. - Так быстро? - Не нравится, ищи куда ещё пристроить сегодня свой хер. - Какие мы грубые, нуна. У нас же с тобой светлые и искренние чувства, как я могу променять тебя на какую-то местную блядь! Хёчжон думает, что кто бы говорил. У Хёка слишком злые шутки. Он как энергетический вампир – питается чужими эмоциями, а бесить людей – его призвание. Кажется в их компанию его привёл Хёну, бывший одногруппник Чжихён. Где такую суку нарыл простофиля Сон? Да где угодно, хотя тут ещё вопрос кто к кому прицепился. В любом случае, на каком бы квартирнике или любом другом событии сбора знакомых и не очень людей не был Минхёк, всегда находились с лёгкостью его жертвы – и для выбешивания, и для секса без обязательств, даже если вторая сторона была не в курсе своей одноразовости. Ли пробирается парой пальцев под подол короткого платья Ким, сбоку у шва, теснее прижимая к себе девушку и порой бросая взгляды в сторону Чангюна. Хёчжон смотрит куда угодно кроме стены, возле которой ещё недавно стоял Гюн, поэтому не замечает, как младший уходит.***
На прошлой неделе Чангюн собрался и решил открыто высказать Хёчжон своё мнение об её отношениях с Минхёком. Он много кричал, жестикулирая, не скупясь на выражения, старался описать, что такой человек как Ли не достоин её, что она же совсем другая, что неужели она не видит, что ею пользуются, спрашивал, почему она с «этим уёбком». Хё же смотрела на Има как если бы в первый раз его видела. Только сейчас она постепенно начала понимать причины, по которым Чжихён бывала против того, чтобы брать так часто Гюна с ними. Младший порывисто целует Хё, обхватив обеими руками её лицо. Отстранившись, парень заливается румянцем, шепчет о своих чувствах, задавая сотни почему, изгибая брови домиком, просит бросить Хёка. - Мы не встречаемся, Гюни. Нас ничего не связывает кроме постели. – Ким осторожно опускает за запястья руки младшего. – Никаких чувств ни я, ни тем более он не испытываем. Я совсем не такая хорошая, как ты думал, Гюни. Прости. Она постоянно думает о далеко не первом признании ей в чувствах, о прошлом, пытаясь найти тот момент, когда позволила себе лишнего, ту минуту, когда привязанность милого мальчика перешла грань. Иногда ей кажется, что всё началось ещё тогда на похоронах, что не стоило…Но ведь она хотела просто поддержать ребёнка в горе. Чжихён говорит как заевшая пластинка, что никто не виноват, что нельзя было ничего поделать. Наглые ладони Минхёка на бёдрах под юбкой, его всегда липкие от выпивки губы на её шее обретают форму решения проблемы как-то глупо под градусом, когда уже очень жарко в помещении, пот стекает по спине и немного тошнит уже от собственных духов, не то что запаха сигарет от всего прижавшегося Ли.***
Хё всегда считала себя глупой. В отличие от своих подруг, жизнь её не пошла по стандарту «детский сад-школа-универ-работа-семья-пенсия». Она завалила экзамены и стала работать официанткой, позже консультантом в косметической сети магазинов. Полы тоже мыла. У неё были хорошая фигура и кошачий прищур ещё со старшей школы, что помогало быть в центре внимания. Денег на подарки себе не было, но зато были многочисленные поклонники, готовые одаривать её за обладание этим телом. А потом она работала хостес, пока один настырный клиент её не достал в конец, что пришлось не только увольняться, но и переезжать. Новый громила-бойфренд быстро отбил желание сталкера продолжать слежку. И вот она снова официантка. А Гюн всё продолжал эти годы считать её святой. Она была слишком мила, не замечая, что некоторые её жесты и поступки воспринимались двузначно. Оба слишком заблуждались насчёт друг друга. В пьяном плаче они с Чжи, каждая наперебой клеймит саму себя хреновой подругой. Они засыпают в обнимку, уставшие от своих самокопаний, чтобы начать следующий рабочий день как всегда.***
Хё замирает как вкопанная, коротко вскрикнув, будто ворона каркнула. Она ничего не делает, только прижимает пальцы к лицу, царапая длинными ногтями нос, губу и немного щёки. В её мыслях лишь короткое слово «нет». Когда Минхёк влетает в зал из прихожей, то ограничивается нецензурно выдавленным выражением, кидаясь к столу, чтобы встать на него и подпалить шнурок тянущийся от шеи Гюна к крюку, за который крепится люстра. Хёчжон считает себя ещё более отвратительной, потому что когда Хёк щупал пульс младшего, делал ему искусственное дыхание и прерывался только на то, чтобы наорать на неё, чтобы та не стояла столбом и позвонила в скорую, она лишь только опустилась на пол и заплакала. Да, она терпела издевательства одноклассниц, грубое обращение клиентов, упрёки родителей и пережила горечь их разводного процесса. Но она опустила руки и стала слабой. Совсем слабой. Уже не первый год, но сейчас Ким ощутила насколько она жалкая.***
Минхёк затягивается глубоко и пускает дым носом. Он смотрит на Чангюна и качает головой. Ему абсолютно непонятно «тупое геройство» младшего, выраженное желанием отговорить залетевшею непонятно от кого Хёчжон от аборта и жениться на ней. Чуть пролив пиво на толстовку, старший отпускает матерную брань. Гюн пишет очередной текст песни для продажи. Последнее время у него появилась своя клиентура, помимо кучки фанатов с баттлов и дела его постепенно обретают стабильность. В следующем году его ждёт диплом, ну а пока он может себе в полной мере позволить заняться любимым и доходным делом. Закусив кончик большого пальца, парень уставился поверх блокнота на смартфоне. После той попытки суицида Има, Ли прекратил всякое общение с Ким, объявив её «ебанутой» и неожиданно поладил с Гюном.***
Хёчжон стоит на причале, вдыхая морской воздух полной грудью. Она сменила номер и держит связь только с Чжихён, строго взяв с неё обещание держать в тайне место её переезда и контакты. Маленькая девочка держится за её ногу, потому что не так давно научилась ходить и собственные слушаются её пока не идеально. Во время последнего созвона Чжи рассказала, что выходит замуж через полгода и что Хё само собой приглашена, а малышка Наён будет нести подол невесты. Но Хёчжон пока не готова возвращаться. Пусан слишком расслабил её, позволив забыться. Взяв дочку за крошечную ручку, девушка пошла к дому. Решение оставить и растить дочь одной пришло так же истерично спонтанно после очередной порции подарков и упрашиваний Чангюна. Да, она могла согласиться на брак с ним, но это было бы слишком для её совести. Так намного лучше. Когда она обратилась к Минхёку впервые спустя столько времени за помощью с багажом, то парень лишь обыденно ухмыльнулся в аэропорту на прощанье, сказав «да у тебя появился хребет».