Бастард

Как бы то ни было, а свою часть работы по отношению к дозору я выполнил полностью — и ответную «плату» считал заслуженной. Пусть что хотят делают с полученной информацией, это уже не моё дело. Но занятия с Бйорном начнутся уже после начала семестра и на оставшиеся дни у меня были богатые планы. Сон, который время от времени снился мне, сколько я себя помню, тот самый, где мой отец проводит некий ритуал, не давал мне покоя. Острая нехватка систематического образования в этой сфере не позволяли понять суть и предназначение ритуала, но я детально знал, как и что делать. Поначалу я отметал эти мысли, ведь это явная дурость и пренебрежение всеми мыслимыми правилами безопасности. В магическом мире тот, кто применяет неизвестные заклинания, имеет все шансы не дожить до старости. Только вот эта идея была жутко навязчивой и возвращалась раз за разом. Весь семестр я старательно подавлял в себе это желание, но в итоге сдался. Да, риск был, но если исходить из того, что моя детская память передала всё точно, то всё должно было пройти гладко. Ну не собирался же папаня покончить с собой? А если ритуал будет выполнен неправильно, то максимум что случиться это небольшой взрыв, от которого можно и защититься. Оставалось выбрать место для проведения эксперимента, и Дурмстранг отпадал сразу, слишком уж велик шанс того, что кто-нибудь увидит лишнего. К тому же желательно, чтобы в случае чего на меня ничего не указывало — мало ли что. Тут мне потребовалась помощь Виктора, который, узнав детали, в отличие от меня не колебался ни секунды. Он тот ещё кадр, его скорее пинками отгонять нужно, если он узнает о потенциальном «приключении». Заодно я поделился с ним своими предположениями насчёт собственного происхождения, что довольно неожиданно для меня вызвало у него полный восторг. Зачем мне нужна была помощь Крама? Во-первых, ещё одна палочка под рукой лишней не бывает, а во-вторых, благодаря ему можно было провернуть маленькую хитрость. Любой маг, посещавший или покидающий город, тщательно регистрировался в дозоре, на этом я и собирался сыграть. План был прост — заказать международный портал в Болгарию, типа погостить у друга в последние пару дней перед началом учебы. Использовать его, отметиться у болгарских законников, а вот дальше в дело вступал Виктор. На прошлый день рождения Каркаров подарил ему занятный подарок — многоразовый портключ из города к его дому. Если честно это было незаконно, но преподавателя этот факт, похоже, мало волновал. В общем, оказавшись в Болгарии, мы быстро возвращались назад уже вдвоём, разумеется, не отмечаясь в дозоре, и дальше на метле летели на север, в незаселённые регионы, и быстро проворачиваем эксперимент. Возвращение планировалось тем же порталом, а обратно я бы попал уже перед самым началом учебы, имея твёрдое алиби. Хотя я всё же надеялся, что серьёзных проблем не будет и всё это не пригодиться. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги — так, кажется, русские говорят. Вот и мы с Виктором, вроде и спокойно всё провернули, но одна маленькая мелочь доставила массу неприятных ощущений. Как оказалось, лететь вдвоём на одной метле, в темень и холод, оказалось тем ещё удовольствием. Даже согревающие чары не особо помогали на таком ветре.  — Долго ещё?! — прокричал сзади Крам, с трудом пробиваясь через свист ветра, — у меня уже задница к древку метлы примёрзла!  — Понятия не имею! Ни черта не видно! Попробую спуститься! Приближение к земле ничего особо не изменило, но после недолгого спора я сдался, и мы решили остановиться здесь. Внизу магия стала справляться с холодом, но всё равно минут десять мы приходили в себя и разрабатывали закоченевшие конечности. И только после всего этого можно было приступать к делу. Схема была довольно простой, но с весьма интересной особенностью — она была двойной. Точнее был основной рисунок и его маленькая копия, которая, насколько я понимал, была неким механизмом управления. Подготовка много времени не заняла, благо мне не приходилось извращаться как недавно при работе на дозор. Пора было начинать. Виктор расположился позади меня, прикрывая нас обоих самым мощным из известных щитов — лишняя мера предосторожности не помешает. Я же затянул долгий текст ритуала. Если честно, то мне всё же было немного не по себе, но отступать было уже поздно. Да и глупо по большей части — такой путь проделали.  — … инсуро Шаалис! С последними словами схема озарилась яркой вспышкой света ослепившей наши привыкшие к полумраку глаза. Когда я проморгался и смог увидеть результат ритуала, то почувствовал, как челюсть стремительно направилась куда-то в район коленей. В центре схемы стояло, опустившись на колени эмм… существо. То, что это был не человек, стало понятно сразу — не бывает у людей сильно напоминающих рога наростов на лбу. Зато принадлежность к женскому полу, можно сказать, бросалась в глаза. Невольно я почувствовал сильный дискомфорт внизу живота. — Что желает юный господин? — прозвучавший нежный голос заставил меня судорожно сглотнуть слюну. Чуть погодя до меня дошел странный факт — сами по себе слова были совершенно непонятны, но при этом суть воспринималась без малейших усилий. — Люмос! — прозвучал позади голос Виктора, который видимо первым пришел в себя и преисполнился желанием получше «изучить» нашу необычную ммм… гостью. С трудом взяв себя в руки, я окинул фигуру взглядом и окончательно уверился в нечеловеческом происхождении этого создания. Пепельно-серая кожа, небольшие рожки в пол локтя длиной, иссиня-чёрные провалы глаз без малейшего намёка на наличие зрачков, так что было непонятно куда направлен её взгляд, и похожие на ожившее пламя волосы до талии. Лицо, несмотря на явную «не человечность» было весьма привлекательным. И всё это дополнялось весьма соблазнительными формами, едва прикрытыми какими-то лоскутами то ли кожи, то ли ткани. По-своему оценив наше пристальное внимание, создание поднялось с колен и призывно потянулось, демонстрируя изящные изгибы своего тела. Ага, ещё и тонкий хвост сзади, хорошо хоть без шерсти. Хотя смотрится всё равно дико. Похоже это демон… Или демонесса… Короче других ассоциаций с такой внешностью у меня не возникло, разве что крыльев для полного счастья не хватало. Только вот поведение и внешность наталкивало на мысль о суккубах. Хотя существует ли такая классификация на самом деле, я понятия не имел. — Господин? — в голоске явно послышалось сомнение и озадаченность. Она явно от меня чего-то ожидала. Твою ж… Мы тут вдвоём у черта на куличиках стоим в паре метров от самого настоящего демона. И неважно, какого это существо типа — сожрёт недоумков и не поморщится. Я ведь о таких созданиях знаю в основном из магловских книжек — то есть практически ничего. От осознания происходящего запоздало накатил страх. — Патро! — выкрикнул я формулу отмены и, опустившись на одно колено, полоснул кинжалом по малому кругу призыва. Теперь-то было понятно, что это такое. Какое счастье, что в той книжке хоть что-то об этом упоминалось. Основной круг послушно погас, а наша гостья исчезла. Только бьющееся как сумасшедшее сердце напоминало о произошедшем. И судя по судорожному вздоху позади, мой друг испытывал примерно те же чувства. — Весёлый у тебя был папаня, — хрипловато произнёс Виктор. Это точно. Я скорее внезапного Армагеддона ожидал, чем призыва какой-то демонической шлюхи… Это если я не ошибся в оценках предназначения этого создания, хотя первое мнение сложилось именно такое. Но это всё подождёт, сейчас есть вопросы и поважнее. — Валим, быстро! На мгновение на лице Крама проступила растерянность, но уже спустя секунду он всё понял и засуетился. Призыв сущности такого порядка местные законники просто не смогут проморгать при всём желании. А значит, нам нужно срочно убираться, причем желательно сначала улететь на несколько километров, прежде чем активировать портал. Сборы заняли несколько секунд и летели мы в молчаливом напряжении, в любую секунду ожидания неприятностей. Спокойно вздохнуть получилось только тогда, когда мы оказались в Болгарии. Кажется, пронесло. Чтоб я ещё раз пошел на такие авантюры… *** Первые дни по возвращению в город я изрядно нервничал, постоянно ожидая, что после «маленького эксперимента» с нами захотят поговорить по душам не самые добрые представители человечества. Но то ли финт с незарегистрированным порталом сработал, то ли я переоценил возможности стражей порядка в России — за несколько прошедших дней так ничего и не произошло, и тревога потихоньку затухла. Правда, быстро возникла другая проблема — до меня вдруг дошло, что я крайне вовремя нашел учителя окклюменции. Такие свежие и яркие воспоминания ну никак не пройдут мимо Бйорна и тот меня за такое по головке не погладит. Причем в первую очередь за глупую идею проверять неизвестный ритуал на практике, а уж потом и за факт наплевательского отношения к законам. Но тут вопрос был решаемый — тщательно сформулировав текст, мы с Виктором поклялись друг дружке никому не рассказывать о произошедшем. Конечно, это не панацея в такого рода вопросах — теория гласила, что опытный легилимент быстро обнаружит факт сокрытия и даже сможет вычленить крохи информации и обрывки эмоций. Но в простых случаях типа нашего это должно помочь. Ну, узнает Станг, что я скрыл некие воспоминания — насильно вытягивать из меня он ничего не станет. Вообще, я в своё время довольно плотно заинтересовался подобным вопросом. Помнится, мелькнула у меня мысль, что преступники могут банально стирать друг другу память или давать клятвы и тем самым спокойно избегать ответственности. Но всё оказалось не так просто и наивно — при допросе под вертисариумом ответ на чётко сформулированный вопрос так и прозвучит «я не могу сказать» или «я не помню». Ну, а расплывчатые никто и не задаёт, ведь тогда в ответ получить можно что угодно и это ничего не докажет. То есть сам факт сокрытия всплывёт мгновенно. Конечно, это не значит, что на человека сразу наденут кандалы, иначе подставить кого-либо постороннего станет крайне просто, но вот ОЧЕНЬ пристальное внимание со стороны законников обеспечено. В общем, затруднить работу следователям можно, но не более того. Окончательно успокоившись, я начал втягиваться в учебу, в которой, в отличие от первого семестра, стало гораздо больше практики. А с ней у меня всегда было много проблем. Кроме того впереди ждали первые самостоятельные работы с рунами и некий «ритуал памяти», что несколько интриговало. Но самым запоминающимся на первых неделях стала серия занятий, посвящённых Геллерту Гриндевальду, магу, залившему кровью всю Европу.  — Пусть мы и не гордимся этим, но никто и не думал скрывать тот факт, что Гриндевальд учился именно в Дурмстранге, — вещала на лекции профессор Балаж, — талантливый представитель древнего германского аристократического рода, наверно, его даже можно назвать гением. В своё время ему сулили блестящее будущее, но излишняя спесь и самоуверенность плохие помощники при учебе в нашей академии. Будучи без сомнения сильнейшим из учеников академии того времени, он не утруждал себя налаживанием отношений с окружающими и легко обзаводился врагами. Как результат, он был с позором изгнан на предпоследнем курсе, имея ровно ноль баллов. Пусть это будет для вас хорошим уроком — одно лишь личное могущество и талант не спасёт вас, если не на кого опереться. Лично я не застала эти времена, но хорошо помню рассказы о том, как несколько десятков лучших учеников последних четырёх курсов раз за разом загоняли талантливого одиночку в медицинское крыло. Сливали, как ныне принято говорить. Судя по дальнейшим событиям, Геллерт Гриндевальд не только накрепко усвоил этот урок, но и возжелал отомстить. Его путь к вершинам власти был долог, тернист и довольно скучен в плане изучения. Поиски союзников, набор учеников, бесконечная череда интриг… Но своего он достиг, пусть и потратил на это три десятилетия своей жизни — он смог стать одной из влиятельнейших фигур магической Германии. Да и в других странах у него хватало сторонников — его идеология пришлась по вкусу многим представителям аристократии, особенно из числа молодёжи. Геллерт утверждал, что необходимо прекращать эти позорные прятки от маглов. Более того, маги должны не только выйти на свет, но и возглавить своих неодарённых сородичей. «Ради всеобщего блага», как он любил говорить. В общем, он видел новый мировой порядок, где во главе стола будут стоять маги, но при этом прекрасно понимал, что с каждым годом достигнуть этого будет всё сложнее и сложнее. Только вот политика тщательной поддержки статута о секретности, которой придерживалась международная конфедерация магов, плохо сочеталась с этими идеями. Конфликт консерваторов и сторонников Гриндевальда был неизбежен, но никто и подумать не мог, что он НАСТОЛЬКО выйдет за рамки политики. Пока в мире магов шли вялотекущие споры о необходимости смягчения политики самоизоляции, у маглов разгоралась очередная война. Поначалу никто не придавал особого значения этому факту, в конце концов, простые люди постоянно с кем-то воюют, но с каждым днём масштаб боевых действий всё ширился и всё чаще случайными жертвами оказывались маги. Точнее так думали, на деле выяснилось, что под шумок сторонники Геллерта устраняли оппонентов. А потом всё резко изменилось, в одночасье произошли перевороты в ряде магических государств — Германии, Польше, Венгрии, Австрии и большей части балканских стран. Только тогда до министров и представителей МКМ начало доходить, что магловская война была далеко не случайностью. Таким образом был создан «прогрессивный союз», целью которого было не только подчинить МКМ, но и создать огромную межконтинентальную империю на основе нацистской Германии, верхушка которой была полностью подконтрольна магам. И уже на основе этой империи впоследствии собирались строить единое маго-магловское государство. Дорвавшись до власти, Гриндевальд со своими сторонниками положил начало многолетней бойне в обоих мирах, но стоит заметить, что по возможности они старались не убивать магов. Для их временного, как утверждалось, заточения была создана тюрьма Нурменгард. Кроме того, осознавая, чем может грозить поражение, Геллерт не стремился грубо обрушить статут о секретности, хотя всё равно обливиэйторы впоследствии с ног сбились, пытаясь восстановить статус-кво.  — Принято считать, что конец «восстанию Гриндевальда» положил Альбус Дамблдор, победив того на дуэли. Это событие действительно поставило точку в этой войне, но исход её был предрешен задолго до того дня. Военная мощь «прогрессивного союза» была сломлена именно под этими стенами, — профессор обвела вокруг себя рукой, показывая, какие стены имела в виду, — в ходе северной кампании войска Гриндевальда стремились захватить Дурмстранг и не дать провести эвакуацию оставшихся учеников. Захват такого рода заложников поставил бы на колени многих представителей нейтральных или враждебных семейств, что изрядно подорвало бы единство «консерваторов». Но как вы все в курсе, академия в те дни смогла устоять, и одну из ключевых ролей в этом сыграл Александр Гросс. Именно он, со своим предшественником на посту директора, Константином Брусиловым, вдвоём смогли сдержать самого Гриндевальда, пусть и дорогой ценой. Это стало первым крупным поражением «прогрессивного союза», следом за которым они стали отступать шаг за шагом. Про Альбуса Дамблдора я уже читал, когда вникал в суть гражданской войны в Англии. Это вроде как директор Хогвартса и, насколько я понял, по совместительству серый кардинал, дёргающий за ниточки действующего министра. Но сейчас меня больше интересовал другой вопрос — я вспомнил слова Эльман насчёт огромного количества врагов у бывшего директора.  — Профессор, самого Гриндевальда заточили в Нурменгард, предварительно связав множеством нерушимых обетов и лишив магии, но что стало с его сторонниками? — спросил я в конце лекции.  — Хороший вопрос, студент Брукс. Ближайшие сподвижники разделили участь Гриндевальда, а те, у кого на руках было особо много крови, и вовсе были казнены, но большинство из них отделались довольно легко, как бы странно это не казалось сейчас. Всё дело в том, что если заточить всех в тюрьмы или казнить, то от аристократических родов Германии или Польши почти ничего бы не осталось. Поэтому многие отделались крупными штрафами и пожизненным домашним арестом. М-да, что-то мне подсказывало, что не последнюю роль тут сыграл размер личного состояния. Только вот потомки этих лиц ничего не забудут и не простят. Зачем такую бомбу под самих себя закладывать? И это объясняло, почему убить Гросса могла быть куча желающих — можно сказать, одно из ключевых лиц той войны, больше ненавидят разве что этого самого Дамблдора. Политика… Хотя конечно лишение магии — это жесткое наказание, для многих оно могло оказаться хуже, чем смерть. ***  — Ритуал памяти служит для наглядного изучения истории какого-либо неживого объекта и изначально активно применялся при многих научных изысканиях, — вещал профессор ритуалистики, прохаживаясь между рядов полупустой аудитории, — хотя в последние века он используется довольно редко, поскольку полученная таким методом информация зачастую слишком туманна и расплывчата. И, тем не менее, этот ритуал традиционно является первым практикумом для желающих познать наше искусство. Пока преподаватель распинался я, как и все мои товарищи по несчастью, старательно пытались без ошибок вырезать на деревянной дощечке правильный набор рун и символов. Резчик по дереву из меня оказался, мягко говоря, посредственный, и две деревяшки я уже испортил, но упорно продолжал своё дело. Почему нужно было именно вырезать? Да черт его знает, преподаватель на все расспросы отвечал — «так принято». Время от времени нет-нет, да мелькала мысль, что он просто над нами издевается.  — Все справились? Отлично, — как ни в чем не бывало продолжил профессор, когда это мучение, наконец, закончилось, — теперь положите предмет изучения в центр заготовки и склонитесь над ней так, чтобы руны «Эваз» и« Перт» были прямо напротив ваших глаз. Лучше опереться руками на стол, потому что процесс может затянуться. Готовы? Тогда повторяйте за мной… Предмет для изучения, вполне обычную на вид чашку, мне выдали в начале занятия, а в конце мы должны будем описать то, что увидели. Видимо на основе этого и будет определяться успешность проделанной работы. Поставив чашку в центр дощечки, я старательно произвёл выше озвученные действия и стал повторять слова ритуала след за преподавателем.  — А теперь закройте глаза, — скомандовал профессор. Некоторое время ничего не происходило, лишь сосредоточенное пыхтение моих соучеников нарушало тишину. Ожидание затягивалось, но стоило только на мгновение отвлечься, как пришел целый поток образов. Сохранить спокойствие и сконцентрироваться на увиденном мне удалось только благодаря специфике работы с духами — там подобного хватало. Ощущение были необычными — я видел урывками целые эпизоды, которые хаотично перескакивали с одного на другое. При этом некоторые вещи воспринимались абсолютно четко, а некоторые наоборот, были лишь обозначенным расплывчатым пятном. Вот и профессор что-то пьёт из этой чашки, хотя с уверенность сказать, что это именно он я не могу, поскольку лица не разобрать, но по комплекции вполне подходит. Потом долгое пребывание на полках — непонятно, то ли магазина, то ли чьего-то дома. А под конец мастерская, в которой рука мастера уверенно лепит из глины этот сосуд. Восприятие реально вернулось так же резко, как и пришли образы. Первым ощущением была боль в затёкшей шее. Сколько я так простоял? С трудом осмотревшись, я понял, что в аудитории помимо меня остался только один студент и сам преподаватель, который как раз направлялся в мою сторону. — Как впечатления? — загадочно улыбаясь, спросил он. — Это было… познавательно, — искренне ответил я. — Вижу, вы оценили результат, — кивнул профессор, — опишите увиденное. Мой рассказ не занял много времени, после чего преподаватель зачел мне работу и даже выделил целый балл. — Можете быть свободны, на сегодня занятия закончены. Но я бы порекомендовал вам попрактиковаться с нанесением рун на разные поверхности. Поблагодарив преподавателя за совет, я покинул аудиторию. Ритуал действительно оказался весьма любопытным, и мне тут же захотелось повторить его со своим кинжалом — вдруг чего да узнаю. Только нужно покопаться в учебнике и понять, нужна ли именно древесина, и если да, то какая. Быть может я, наконец, узнаю что-то об этом таинственно дарителе. *** Небольшого роста человек аккуратно заворачивает кинжал в упаковочную бумагу. Разобрать детали лица было невозможно, но глаза, ядовито желтого оттенка, намертво въедаются в память — Думаю, ему это пригодится… — скрипит незнакомый голос. В следующее мгновение я осознал себя сидящим в кресле, а напротив расположился Бйорн, устало утирающий проступивший пот со лба. Виски дико ломит от очередной попытки пресечь ментальное вторжение. По-прежнему, безрезультатно. — Что это было? — спрашивает меня Станг. В голосе его чувствуется толика напряженности, причина которого мне непонятна. Надеюсь, он не устроит мне очередную выволочку за эксперименты? — Я применял ритуал памяти на тот кинжал, что мне подарили. И вот это всё, что удалось узнать. Результат конечно далеко не блестящий, но с другой стороны, человека с такой выделяющейся приметой я наверняка узнаю, если когда-нибудь встречу. Вообще первая мысль была о гоблинах, ведь подобных цвет глаз для них не редкость, только вот зрачок у них вытянутый, как у кошек, а тут обычный, круглый. Не думаю, что людей с подобными глазами много. — Хм… ясно, — задумчиво пробормотал мужчина, — тогда продолжим. Ты явно никак не усвоишь основной принцип, и стоит мне немного надавить, как образ-ширма мгновенно забывается. Значит, будем повторять, пока до тебя не дойдёт. Готов? — Нет! — отчаянно запротестовал я. В голове всё ещё была каша, и мне необходимо было взять себя в руки. А ведь это уже четвёртое занятие… Вынужден признать, что к ментальным техникам я совершенно не предрасположен, но, тем не менее, научиться защищать свой разум и память можно даже не имея таланта. По крайней мере, так утверждает Бйорн, а давать пустые надежды совершенно не в его духе. Так. Собраться, очистить разум от лишних мыслей. Восстановить свой защитный образ — стену собственной комнаты, в которую я смотрел бесчисленные часы во время тренировок контроля и отчетливо помню малейшую неровность, пятнышко или трещину. Вроде готов. — Легилименс, — прозвучало заклинание, как только я показал, что можно продолжать. Ощущение такое, будто в голову начинают медленно, но непреклонно вбивать раскалённый гвоздь. Со слов Станга это от того, что в легилименции он слаб, а вот мастер может проводить поверхностное считывание совершенно незаметно. Моей же задачей является удерживать защитный образ, тогда как мысль так и норовит уйти «в свободное плавание», направляемая волей Бйорна. Некоторое время у меня получается успешно обороняться, но стоило на мгновение потерять концентрацию и перед глазами тут же заскользили события прошлого, те моменты, которые я так хотел бы забыть. Приют, издевательства, оскорбления… Тут же поднявшаяся волна ярости за собственное бессилие в те дни только усугубляет ситуацию, не позволяя очистить разум от лишних мыслей и чувств. — Очень плохо, — вернул меня к реальности голос Станга, — Элион, ты же обычно сдержан и хорошо контролируешь свои эмоции, почему же тут ты сразу выходишь из себя? — Это слишком личное, — раздраженно ответил я. Ну не могу я сохранить спокойствие, вспоминая столь позорные моменты своей жизни. Я так хотел изжить из себя эту слабость и стать сильнее, а тут эти образы. — Когда учили меня, наоборот старались достать что-то особо неприятное, чтобы мотивация была выше. Это стандартная практика, — пояснил мужчина, — хотя может с тобой стоит попробовать наоборот? Спустя несколько минут я был готов к новой попытке.