Том, сын демона

Джен
G
Завершён
40
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
40 Нравится 13 Отзывы 3 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      День выдался тяжёлым. Так думал Сиель Фантомхайв. Всё началось с того, что спозаранку из тумана, вьющегося клочками овечьей шерсти на дороге к поместью, вышла бледная светловолосая молодая женщина в стареньком тёмно-зелёном платьице, ведя за ручку маленького мальчика. Открыл ей Себастьян и сразу же об этом пожалел, потому что грустная женщина при виде него просияла и кинулась к озадаченному дворецкому на шею, крича: — Мистер Михаэлис, какое чудо! Я наконец-то нашла вас!       Женщина заливалась слезами, а мистер Михаэлис хотел было её утешить, но та, внезапно смахнув слёзы и обернувшись, сказала мальчику: — Гляди, Томми, это твой папа.       Себастьян уже было хотел возразить, но мальчик, лишь мгновение удивлённо моргавший красно-карими глазами, вдруг просиял и радостно кинулся к нему с криком: «Папа!», повиснув на ноге неожиданно обзаведшегося потомством демона.       На шум из своих комнат выползли слуги. Они и прибежали будить юного господина вместо Себастьяна, с присущей дворецкому семьи Фантомхайв учтивостью потчующего свою новую «семью» на кухне чаем. Да уж, это утро явно не было добрым. Вместо обычного утреннего чая с лёгким завтраком графу Сиелю Фантомхайву пришлось угоститься сбивчивым рассказом трёх нерасторопных слуг. Понять его было весьма затруднительно, но в цивилизованном (не то, что у них!) виде сие повествование звучит примерно так: первое задание королевы, которое выполняли юный граф и его дворецкий, требовало допроса свидетелей, а одна свидетельница, трактирная служанка, по личным причинам никак не хотела говорить. Вот тогда-то Себастьян и удалился в ночь со своим неизменным «кто как не дворецкий семьи Фантомхайв справится с этим», а с утра вернулся со столь необходимой информацией. И цена всего этого сейчас восторженным взглядом осматривала шикарное поместье. По словам женщины, в положенный срок родившей столь похожего на отца мальчика, она не требует ни жениться на ней, ни чего-либо ещё — она лишь хотела ещё раз увидеть прекраснейшего мужчину в своей жизни и показать ему их ребёнка.       Кое-как одевшись без помощи Себастьяна, Сиель понял, что просто так выпроводить дамочку не получится. Маленький Томми и впрямь был точной копией своего демонического отца: тонкие, точёные черты лица, красно-карие глаза, чёрные как смоль волосы и бледная кожа. Хотя в отличие от отца он и обладал наивным и восторженным детским взглядом. Последующий день дворецкому пришлось посвятить общению с «плодами своих изысканий», как ехидно выразился Сиель, удалясь в свой кабинет. Себастьян был настолько в восторге, что даже лично сбегал поймал телегу, которая довезла мать и сына до Лондона. На этом все неудобства, казалось бы, закончились, счастливая мать обещала приехать не раньше, чем через месяц или больше. Можно было вздохнуть спокойно.       По крайней мере, так казалось. Через три дня, на этот раз по свободной от тумана дороге мальчик вернулся, на этот раз ведомый за руку уже другой женщиной. Точнее, ещё совсем девочкой: маленькой, худенькой, задорно веснушчатой и огненно-рыжей. Она выглядела подавленной и печальной, хотя без труда можно было понять, что такое выражение было ей несвойственно и непривычно. Увидев Себастьяна, она кинулась к нему, словно утопающий к спасательному кругу и тот уже по привычке раскрыл объятия. Мальчик стоял рядом, неожиданно тихий и печальный и шмыгал носом. — Кто вы, мисс? — озадаченно спросил Себастьян.       Девушка подняла на него уже порядком зарёванное лицо. — Молли, она… — девушка вновь разразилась слезами.       Взяв себя в руки, она продолжила: — Я — Анна, мы с Молли работаем вместе в таверне…работали. Вчера вечером какой-то моряк начал буянить, крушить всё, руками так страшно размахивать…а она, бедняжечка, под руку-то и подвернулась, — девушка вновь разревелась, но продолжила говорить. — Упала и лежит, и не встаёт. Подбегаем, а она уже… Я тут вспомнила, что она на днях ездила отца Томми повидать, я сразу вас узнала, Томми — вылитый вы! Я не могу этого мальчика к себе взять, в свою комнатушку, уж простите… Можете ли вы присмотреть за ним? — Да, разумеется, — только и ответил Себастьян и, проводив гостей на кухню и поручив их заботам слуг, отправился доложить господину о случившемся.       К концу рассказа Сиель был просто вне себя. Детей он не терпел: маленькие, везде лезущие, вечно раздражающие, прямо как Элизабет. Нельзя оставлять в особняке это маленькое недоразумение! Так он и сказал Себастьяну. А тот лишь усмехнулся, заметив: — Как можно, господин, вы ведь сами ещё совсем ребёнок: такой же маленький, везде лезущий и вечно раздражающий. Не зря же говорят: дети — цветы жизни, милорд, но не все цветы милы, безобидны и красивы. Впрочем, я бы тоже предпочёл, чтобы мо…- в следующий момент дверь рухнула под тяжестью всех четырёх слуг поместья Фантомхайв (не считая Танаки, конечно же). — Господин, вы так жестоки! — голосил Финни. — Юный господин, маленький Том ещё совсем ребёнок, куда же он пойдёт, если вы выставите его из поместья? — заливаясь слезами вторила Мейлин. — «Это совершенно бесчеловечно» — говорит Эмили, — не отставал Снейк. — «Мы возьмём заботу о нём на себя, научим его всему и он станет самым лучшим слугой в поместье Фантомхайв!» — говорит Бронте. — Парень прав, господин, — поддержал Снейка Бард. — Мы из него достойную смену вырастим, папаша аж от гордости лопнет! — при этом он посмотрел на Себастьяна так, будто гордым отцом здесь был именно повар, а никак не дворецкий.       Справедливой расправе над вконец обнаглевшими слугами помешал дикий вопль снизу. Все, позабыв о спорах, сломя голову кинулись туда. Вопило красное нечто, от которого вошедший в режим дворецкого Танака загораживал перепуганную Анну и любопытно высовывающегося из-за её юбки Тома. Сиель почувствовал себя так, будто съел целое ведёрко лимонов. «Дьявол, неужели именно сейчас должен был появиться этот жнец-извращенец?!» Тем временем носящее гордое имя жнеца нечто продолжало выть и стенать: — О как же, как же так могло случиться?! Мой милый Себастьянчик! О, почему ты смотришь на всех, но лишь меня лишаешь благосклонности своей? О, жестокий змий! — Вы по какому вопросу? — как можно сдержанней спросил спустившийся по лестнице — все остальные предпочитали от греха подальше толпиться наверху — и подошедший поближе Себастьян. — Как?! — возмущённо обернулось к нему нечто. — Ты, жестокий, отвергаешь меня, прекраснейшую актрису, предпочитая мне блёклое смертное создание! Как это грубо!       В то время как жнец задохнулся от возмущения, тем самым подарив слушателям несколько секунд блаженной тишины, раздался другой, нежный и звонкий голосок: — Ой, какая красивая тётя! Такая красная, прямо как в сказке!       Не успела Анна пикнуть, как малыш выбежал из-за её спины прямо к красному жнецу. Тот растерянно смотрел на ребёнка. — Папа, зачем ты обидел эту тётю? Она же теперь грустит! Вот, — он протянул зажатый в ручке пирожок, — съешьте это и не грустите, а то грустная вы на сцене играть не сможете. — На сцене? — оторопело переспросил жнец. — Ну да, вы же сказали, что актриса…       С новым воем Грелль кинулся на мальчика и заключил его в крепкие объятия, приподняв над землёй. — Ой, — бесстрашно удивился мальчик, — тётя, вы, оказывается, такая сильная. — Родненький ты мой! — взвыл Грелль (на вершине лестницы зажмурились). — Ты и правда считаешь меня красивой женщиной? Тебе нравится мой яркий красный цвет? — Ну конечно нравится! Вы очень красивая, тётя! — радостно отозвался мальчик. — Ах, Себастьянчик! — уже спокойно продолжил Грелль. — Этот ребёнок прекрасен, как ты и самый настоящий маленький джентльмен, тебе стоило бы поучиться у него галантному обращению с леди! Ах, бедный сиротка! Если ты хочешь, Себастьянчик, я могу заменить этому крошке мать.       Судя по тому, как полезли на лоб брови Себастьяна, отцовский инстинкт в нём всё-таки появился. Как можно спокойней и дружелюбней улыбаясь, он подошёл и забрал ребёнка у смертоносного дворецкого. Очевидно, его не прельщала перспектива того, что…кхм… «матерью» его ребёнка станет смерть с косой. Идиллия могла бы не быть нарушена, но тогда жнецы не были бы жнецами. Внезапно через парадную дверь в холл вошёл ещё один человек — в строгом костюме и очках. — Диспетчер Грелль Сатклифф, по какому праву вы отлыниваете от работы? Да ещё и имеете наглость прохлаждаться в столь дурной компании демона! На вашем месте я бы не стал доверять такому как он невинных детей: столь чистая душа — самый лакомый для них кусочек. — Но ведь это мой ребёнок, — произнёс, натянув свою ничего хорошего не предвещающую ласковую улыбку, Себастьян. — Абсурд, — надменно ответил вошедший, поправив очки садовым секатором. — Демоны — существа, состоящие из тёмной материи. Они суть грех, тьма и искус. От такого мерзостного существа как они не может произойти что-то настолько светлое и чистое, как человеческий ребёнок. — Так значит, этот ребёнок не мой? — переспросил Себастьян. — А кто вам сказал, что ваш? — в свою очередь переспросил Т. Спирс, с подозрением зыркнув на Себастьяна из-под очков. — Его мать, — спокойно ответил демон. — Но она уже мертва. Её убили вчера в трактире.       Жнец погрузился в записи. — Да, — наконец ответил он. — Молли Фригби. Как я и думал, сына от демона у неё не было. — Что ж, раз так…- промолвил Себастьян, спуская малыша на землю. — Мне нет причин держать у себя это создание, к радости моего господина. — А вас, диспетчер Сатклифф, я попрошу пройти со мной и написать объяснительную по поводу отсутствия на рабочем месте, — не мешкая, произнёс Т. Спирс и, ухватив Грелля за длинные патлы, потащил его к выходу. — Стойте, подождите меня! — крикнул вдруг Том и помчался следом за ними. — Не оставляй его, Уилл, он будет нашим с тобой ребёнком! — принялся снова громче прежнего голосить Грелль. Они уже были за дверьми. Ребёнок выбежал за ними в сад. ***       Маленький Томми не знал, что ему делать. Многих слов, которые произносили взрослые, он не знал, многого из сказанного не понимал, но понял одно: папа его не любит, да и вообще никакой этот красивый мужчина не папа. Мама ошиблась. Она всегда говорила, что ошибки — это хорошо, потому что на них учатся. Но вчера она лежала так тихо на полу, а он плакал и пытался её поднять. А сегодня тот дядя, которого мама приняла за его папу, сказал, что это она так умерла. Мама говорила, что, когда хороший человек умирает, его душа взлетает высоко-высоко и ей там очень хорошо. Маме сейчас хорошо и ей нет дела до её ошибок, а вот Томми дело есть. Он попытался побежать через весь сад за дядей в чёрном и красной тётей, надеясь, что они возьмут его с собой, но они, наверное, были какими-то сказочными эльфами и поэтому исчезли. Он остался посреди сада совсем один. Вокруг росли красивые пышные цветы и летали стрекозы, но ему вдруг стало так грустно, что он сел среди этой красоты на корточки и горько-горько заплакал. Мама умерла, и он больше никогда её не увидит, папа оказался вовсе и не папа. Нет у него больше ни мамы, ни папы. Один он теперь, совсем один. И от этого большого и страшного одиночества он заревел ещё сильнее. — Почему ты плачешь, малыш? — раздался мелодичный, словно у феи из сказки, голос. Его обладательница и выглядела как фея: милая юная леди с собранными в два хвоста золотыми кудрями и изумрудными глазами, в лёгком и воздушном нежно-розовом платьице и под кружевным зонтиком. Девочка наклонилась к мальчику, поднявшему на её голос зарёванную мордашку. — У меня нет никакой мамы, — душераздирающе всхлипнул мальчик. — Папа работает тут дворецким, а потом оказалось, что это и не папа вовсе. У меня и папы теперь нет. Никого у меня нет! — и от осознания этого малыш разрыдался пуще прежнего. — О, бедный малыш, — произнесла взволнованно стройная темноволосая девушка, стоявшая до этого за спиной леди. — Можно, госпожа? — спросила она, протянув руки к всхлипывающему малышу. — Конечно, Паула, — кивнула леди.       От того, что его обняли и пожалели, малыш только сильнее расплакался, но в груди стало гораздо теплее — теперь мальчик не чувствовал себя таким уж одиноким. Когда он успокоился, красивая маленькая леди погладила его по голове, а темноволосая Паула спросила: — Можно мы возьмём его с собой, миледи? Я позабочусь о нём. — Да, — с улыбкой ответила добрая девочка. — Я не смогу стать для тебя ни мамой, ни уж тем более папой, но я могу быть твоей старшей сестрой, хочешь? Я буду о тебе заботиться, читать тебе сказки на ночь и всему учить. А когда ты подрастёшь, будешь служить настоящим рыцарям — семье моей госпожи. Хочешь? — Конечно, хочу! — закричал Томми и так радостно замахал руками, что чудом не задел улыбнувшуюся Паулу. — Тогда решено! — воодушевлённо заключила девочка. — Сейчас мы пойдём к моему жениху — хозяину этого поместья — и скажем, что я тебя забираю. ***       Сиель вздохнул спокойно. Наконец-то Элизабет уехала и этого ребёнка забрала с собой. — Надеюсь, больше внебрачных детей у тебя нет? — насмешливо спросил он, исподлобья взглянув на дворецкого.       Себастьян лишь улыбнулся: — Вы слышали, что сказал тот жнец. У меня не может быть детей. — Да, только вот женщины, которых ты допрашивал, об этом не знают. А сейчас мне следует вернуться к работе.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.