Дом разбитых зеркал

Они шли вдвоём. Она любила его и готова была простить ему всё. Он не пил и не курил, но шел шатаясь по жизни. Она теперь жила только его глазами. Он не знал, что делать, поэтому любил её чисто и искренне, как лебедь. Их сердца теперь бились в её груди. Жизнь была прекрасна, но что-то пошло не так. Ведь всё, что он мог ей дать – это лишь его дом разбитых зеркал. Но обо всём по порядку… Всё началось холодной и яркой зимой, которая может быть только в его душе. Он был трезвый и грустный внутри, но пьяный и весёлый снаружи. Она была в чёрном платье. В его глазах медленно плыли люди, их глаза, новогодние огни и сотни плеч. Но он заметил лишь её маленькие ручки. Внутри, где-то очень близко к лёгким, словно расцвела сакура. Он взял её за руку, нежно обнял и прошептал её имя, которое до сих пор слышит монохромными ночами. Николь. Теперь на его руках красовалась «Ника», которую он вырезал ножом. Такие шрамы быстро проходят на руках, но надолго остаются на душе. В её сердце ещё долго играла мелодия их первого танца. Он не мог запомнить её слов, глаз или ещё чего-то, но запах её волос стал единственным, который теперь был ему приятен. Никто в тот момент и не мог подумать, что судьба уже связала их жизни чёрной ниткой. Жаль, что нить оказалась слабой. «Всего несколько минут. Ещё немного»: повторял он. Шёл третий час его одиноко холода. С момента их первой встречи прошло каких-то две недели, тянувшиеся словно два года. Он ждал её, сидя на остановке. Под крышу то и дело падали снежинки и забегали прохожие, которые смотрели на него, как на старого знакомого, пропавшего куда-то. Лицо Николь появилось всего на секунду перед тем, как исчезнуть, но для него эта секунда была словно сигнал. Сигнал бежать. Просто бежать. Не оглядываясь назад. Не думая об очередном провале. Но её лицо вновь появилось и заставило его буйную голову ненадолго отбросить эти мысли. Это десятое января стало для него больше, чем просто днём их первого свидания. Для него этот день стал точкой отсчёта счастливых дней. Уроборос. Жизнь – цикл случайных событий. Опять две недели ожиданий. Опять холод. Опять свидание. Но на этот раз их вместе связал не его старенький шёлковый шарф, а кусочек металла, закрученный в кольцо и звук её согласия, который мурлыканьем кота переливался в его голове. Они стали видеться всё реже и реже. А боли в его душе становилось всё больше и больше. Эта боль стала выливаться наружу, причиняя боль Нике. Его спасали лишь редкие моменты, проведённые вместе, но после них всегда было только хуже. Несколько раз он пытался порвать их нить, но лишь надрывал её, медленно разрушая фундамент дома. Теперь он не мог спокойно смотреть в зеркала, осколки которых торчали из рук. Вместе он и Николь стали строить их мир, их дом. Но никак не могли определиться с планировкой… Прошло несколько месяцев и наступило лето, которое все так постоянно ждут. Все радовались и искали приключений, которые вдохнули бы в них жизнь. Из него же она уходила всё быстрее и быстрее. Он сидел на скамье посреди парка, ища в толпе её платье. Она явно спешила, сама не зная зачем. Всё было запутанно. Через пару дней она уже летела куда-то далеко-далеко, а он остался сидеть на горячей скамье, под палящим солнцем ненавистного лета. Он всё слабее держал нить в руках и просто сожалел, что они растянули её так далеко. Его твёрдое решение порвать нить переросло в действие. Глаза моментально забились алкогольным туманом. В его ушах звенели чьи-то голоса и имена, которые, казалось бы, помогали ему зашивать шрамы на сердце, но это был лишь кетгут, оставляющий рубцы в форме всё тех же надписей. Её душа, подобно реке, шла по течению и от разрыва нити прошла лишь легкая рябь. Её руки взял Моисей и вывел её из этого дома. Дома печали и скорби. Дома боли. Дома разбитых зеркал. Николь оглядывалась на него. Из окон хозяин всё ещё, не показывая лица, сбрасывал ключ, который сгорал, не успевая долететь до её рук. Дома он начинал обрывать обои и сжигать их, но на утро они снова появлялись. Тогда он стал поливать их краской, которая пахла смесью водки и сигарет, но она придавала обоям лишь яркости и била свинцовым кастетом воспоминаний по его больной душе. Он готов был даже сжечь дом, но уничтожить остатки её запаха он не мог. Одинокий хозяин их совместного дома не знает, что делать с ним. Он не готов кого-то впустить в него, но и один здесь оставаться просто не может. Ему нужен мягкий снег, холодный лёд и тёплый воздух их зимы. Он не видит себя в зеркалах. Он видит лишь то, что не успел ей отдать. Он винит себя за всё плохое в этом мире. Он впервые прав. Он пьян. Он режет вены. Он стоит на крыше. Он падает, разбивая последнее зеркало об мягкий бетон… Любовь – зеркало. Отражение в нём – то, что мы заслужили. Если вы видите в зеркале лишь трещины – ищите проблемы не в зеркале, а в себе. V.T