Шоу должно продолжаться

Посетителей сегодня совсем не было и весь хлеб, который испекли в пекарне еще утром, начал черстветь. Вряд ли его уже кто-то купит и теперь он годится разве что на корм свиньям. Мама снова будет недовольна, а отец расстроится. В последнее время дела идут совсем плохо. Папа хотел расширить пекарню и пристроить небольшое кафе на несколько столиков, но кризис подобрался быстрее, чем мы успели закончить с ремонтом. Хуже жить стали все. Смены в шахтах увеличились, а зарплаты сократились. Теперь мало кто мог позволить себе свежий хлеб из пекарни, поэтому наш доход резко сократился. Я еще раз тоскливо взглянула на часы, минутная стрелка которых шла очень медленно, а затем перевела взгляд за окно. На улице шел проливной дождь, из-за которого нельзя было разглядеть дороги. Да тут и дураку ясно, что если к нам в солнечный день мало кто заходит, то в такую погоду точно никто нос из дома не высунет. А этот звук падающих капель так усыпляет, что мне совсем не хочется стоять тут и ждать чуда, но если закроюсь раньше времени, то потом весь оставшийся вечер буду слушать упреки матери по поводу того, что я упускаю покупателей, которых итак нет. Говорят, что мы с мамой сильно похожи, как внешне, так и характером. Я единственная в семье пошла в мать. Мои старшие братья и сестра, светловолосые и голубоглазые, как и их отец, так что я всегда выделялась на их фоне, что в детстве жутко меня смущало, но потом я просто перестала заострять на этом внимание. Как раз в тот момент, когда я уже начала дремать на рабочем месте, в комнату вошел Пит и вальяжно облокотился о стойку. Он все еще был в рабочем фартуке, а его руки были перепачканы в муке, сразу видно, что работал в пекарне. Пит один из моих старших братьев. Разница у нас с ним всего в один год, поэтому он никогда не задирался так, как это делали Брендан и Лукас, поэтому у нас с ним всегда были теплые и доверительные отношения. Он был мне настоящим братом. Моей защитой и опорой. Если все девчонки бежали рассказывать свои секреты подружкам, то я всегда бежала к Питу. Просто я знала, что он никогда не посмеется надо мной, никогда не предаст и всегда придумает, чем помочь. Нельзя было сказать, что у нас была дружная семья, и мы росли в любви и заботе. Мать нас часто била и в большинстве случаев перепадало именно Питу, потому что он каждый раз старался взять на себя и мою вину, чтобы уберечь от палки. Братья тоже не проявляли к нам особой любви и больше издевались. Честно говоря, я уже и не помню, когда слышала от них последний раз доброе слово. Лишь отец относился к нам по-человечески. Нас с Питом и малышку Прим он любил больше всего. Впрочем, Прим любили все, эту девочку просто невозможно было не любить. — Там интересуются, как у нас обстоят дела с посетителями, — спросил парень, вытирая руки о фартук, и усмехнулся от собственных слов. — Толпами валят! Видишь, я обслуживать не успеваю, так что не мешай работать, — саркастически заметила я, обводя рукой пустое помещение. — Так я и думал, ну что же, не буду мешать. Ты бы поторопилась, а то работать до закрытия десять минут, — хмыкнул он, отталкиваясь от стойки. — Стой, — я взяла его за руку, задерживая на месте, и убрала указательным пальцем крем с его щеки, тут же облизывая, — Ммм, шоколадный. Вы готовите это к завтрашнему дню рождения? Завтра у дочки мэра день рождения и её отец заказал на праздник шоколадный торт, который так любит Мадж. Это был единственный заказ за последний месяц, поэтому его выполняли с особой тщательностью, а Пит с его талантом к рисованию украшал уже готовый торт. Порой бывало, он так увлекался работой, что мог просидеть в пекарне до рассвета, украшая лакомства. Видя очередной шедевр на прилавке, я каждый раз восторгалась талантом своего брата. Ему нужно было писать картины, а не украшать торты, но наша мать никогда бы не позволила переводить бумагу на подобную ерунду. — Боюсь, что остатки крема тебе не достанутся, Прим уже минут двадцать ходит вокруг чашки и ждет, когда я закончу, — улыбнулся парень и скрылся за дверью. Я вздохнула и посмотрела на часы, да, за эти десять минут Прим все вылижет и мне ничего не достанется. Зато сегодня на ужин нас ждет пирог, который был выставлен на продажу еще вчера утром, но поскольку его так никто не купил и уже точно не купит, то его можно съесть. Все думают, что семья пекарей хорошо живет, у нас всегда на столе свежий хлеб прямо из печки, разнообразное печенье и другие сладости, но это не так, ну или, по крайней мере, не с такой жадной матерью, как наша. Мы едим только тот хлеб, который никто не купил и зачастую он оказывается настолько черствым, что его невозможно есть, но за семнадцать лет я успела смириться с этим. Часы наконец-то пробили семь, и я с огромным удовольствием повесила табличку «Закрыто». На кухне еще во всю кипела работа. Пит украшал глазурью торт, а Прим была у него на подхвате, надеясь, что ей перепадет что-то сладкое во время готовки. Мама, которая до этого пристально наблюдала за работой Пита, заметив, что я пришла, тут же ринулась ко мне с расспросами. Конечно же, её интересовало, сколько покупателей сегодня было, но я лишь качала головой. А что мне было говорить? За последнюю неделю продажи резко упали, дохода почти не было, если так пойдет и дальше, то мы будем еле-еле сводить концы с концами. Ужин прошел в тишине. Каждый молча ел зачерствевший пирог и заедал овощами. Нам пришлось резко уменьшить свой рацион и перейти на овощи, чтобы уменьшить расходы, которые итак уже превышали доходы. В конце концов, молчание нарушил отец. — Сейчас у нас не лучшие времена, вы и сами это видите, но мы должны стараться держаться на плаву как можно дольше. Есть какие-нибудь предложения? — спросил папа и посмотрел на нас. Прим нерешительно подала голос. — Я думаю, нам нужно сократить ассортимент до минимума. Только то, что берут сейчас люди, а остальное делать на заказ. Это поможет избежать ненужных расходов, — предложила она. В лучшие времена наша пекарня славилась большим выбором выпечки, но сейчас все поддержали Прим. Это было разумно в сложившейся ситуации, но не решало проблему полностью. Денег по-прежнему будет не хватать. — Еще мы могли бы обменивать хлеб на продукты у торговцев с Черного рынка, — предложила я, за что получила сердитый взгляд матери. Она не разрешала нам даже смотреть в сторону Черного рынка, так что мы с Питом ходили туда в тайне. Но сейчас это не казалось таким уж диким. Во время кризиса все оказываются в одинаковом положении. Больше добавить было нечего, поэтому в комнате снова повисла тишина. В полном молчании мы смотрели и новости Панема. Программа была обязательна к просмотру и хочешь — не хочешь, но смотреть приходиться. Честно говоря, программа была совершенно бесполезной. Минут пятнадцать уделялось тому, чтобы рассказать, как прекрасно живут дистрикты, хотя на деле все обстояло иначе. Все остальное время было посвященно Капитолию и его роскоши. Наверное, итак всем понятно, почему мы так не любим новости. Абсолютно бессмысленная программа. Как я и говорила, сначала они пятнадцать минут распинались о прекрасной жизни в Дистриктах. Даже смешно становится. Неужели они думают, что это может успокоить? Наглое вранье только вызывает возмущение и подливает масло в огонь. После общих новостей последовало объявление. На экране появился Цезарь Фликерман. Обычно он не мелькает в новостях, только в особенных случаях и сейчас, видимо, тот самый случай. — Добрый день, жители Панема. Вы, наверное, устали сидеть перед телевизором? Тогда эта новость как раз для вас. Я здесь для того, чтобы объявить о новом реалити-шоу, — я лишь закатила глаза. Капитолийцы жить не могут без подобных шоу, им обязательно нужно время от времени чем-то развлекать, но как это относится к остальным жителям Панема? Непонятно, — Из каждого Дистрикта, путем жеребьевки, будут выбраны парень и девушка в возрасте от шестнадцати до двадцати трех лет. Счастливчики отправятся в Капитолий, где смогут побороться за денежный приз. Спешите подать заявки. Имена везунчиков будут объявлены через две недели, — и все. Больше никакой информации. Им главное было сказать про деньги, ведь они знают реальную обстановку в дистриктах. Это должно привлечь людей, но только не меня. Мне от этой новости было ни холодно, ни жарко. Какое-то сомнительное шоу, шансы попасть туда, учитывая количество желающих, почти, что нулевые, так что не стоит даже дергаться. Так считала я, но только не моя мама. У неё, наверное, до сих пор в голове одна мысль. — Вы должны подать заявки, — сказала она, смотря на нас с Питом. Больше участвовать было некому. Брендану на прошлой неделе исполнилось двадцать четыре, а Лукасу и того больше, ему уже двадцать шесть. Про Прим не могло идти и речи. — Мам, наши шансы ничтожны. Да и что это за шоу? Эти извращенцы могут придумать все, что угодно! — воскликнула я, но мою маму переубедить просто невозможно. — Это шанс выиграть деньги, которые нам могут помочь, а больше я ничего слышать не желаю, вы завтра же пойдете с Питом в Дом Правосудия и подадите заявку, — строго сказала она, и мы продолжили ужин, понимая, что возражать бессмысленно. После ужина мы с Питом поднялись в нашу с Прим комнату. Дом наш хоть и казался большим, но жилых комнат было только три. Поэтому мы с Прим спали в одной комнате, а мальчики в соседней. Пит часто засиживался у нас, за что его часто дразнили старшие братья, но мы давно уже научились не обращать на них внимание. —Что ты думаешь насчет всего этого? — спросила я, когда мы с братом уселись на подоконник. На улице все еще стеной шел дождь и ветер гнул ветки деревьев к земле, но это не так уж и страшно, когда ты дома. Пит свистнул с кухни кулек печенья, и мы разделили его на троих. Хоть оно и было вчерашним и немного зачерствело, но лучшего лакомства для нас было не найти. — Не знаю, что это за шоу, но от того, что мы подадим заявки, хуже не станет. Все равно шансы минимальны, ты сама об этом говорила, — ответил Пит и пожал плечами. — Да, но я все равно не доверяю капитолийцам. Придумали какое-то шоу, никакой информации не дали. Откуда ты знаешь, что задумали эти сумасшедшие? Может нас заставят убивать друг друга, — я, в отличие от Пита, относилась ко всему этому более серьезно. И мне совсем не хотелось принимать участие в этой игре, пусть и за крупную сумму. — Китнисс, тебе разве совсем не хочется посмотреть на Капитолий? Будь у меня такая возможность, я непременно бы ей воспользовалась, — сказала Прим и мечтательно вздохнула, жуя свое печенье. — Мне вполне хватает того, что показывают по телевизору, — презрительно фыркнула я и закатила глаза. — В любом случае, с нашей мамой лучше не спорить. Сходим завтра и подадим заявку. Большего от нас и не требуется, — ответил Пит, щелкнув меня по носу. Я ненавидела, когда он так делал. Обращался со мной как с маленькой девочкой, хотя был всего на год старше. Парень об этом прекрасно знал, но ему нравилось время от времени злить меня. Он говорил, что я смешно сержусь, что, конечно, меня еще больше злило. Долго засиживаться в нашей комнате Пит не стал и через час вернулся к парням. Мы с Прим тоже устали, поэтому легли спать пораньше. Завтра сложный день. Хотя когда дни бывали легкими? На следующее утро мама освободила нас с Питом от работы. Велела привести себя в порядок, надеть лучшую одежду и идти в Дом правосудия. Я особо заморачиваться насчет внешнего вида не стала. Прим уложила мои волосы в косу, но уговорить на платье так и не смогла. Я же не дура, чтобы в такую погоду щеголять открытыми ногами. Поэтому надела обычные черные штаны и блузку, которую все-таки выбрала сестра. Погода так и не нормализовалась. Все еще моросил дождь, было холодно и сыро. И это первая неделя лета! Но, даже не смотря на плохую погоду, у Дома правосудия образовалась очередь из желающих подать заявки. Собственно говоря, этого и требовалось ожидать. Поучаствовать в этом шоу желали многие. Кто-то хотел выбраться из Дистрикта-12, кто-то хотел увидеть Капитолий, кто-то желал славы, но большинство, конечно, хотели покончить с нищетой. Мы с братом встали в очередь. От другого парня узнали, что люди начали приходить сюда с шести, а то и с пяти утра. Запускают внутрь по десять человек, дают заполнить анкету, фотографируют и уже потом анкеты отправляют в Капитолий. — Слышишь, Китнисс? Нас будут фотографировать, тебе стоило нарядиться, — хмыкнул Пит, за что получил в живот. Несильно, конечно, но ощутимо. — Я более чем нарядилась, а платье я в жизни не надену! — так за разговорами незаметно пролетело наше время. Нас с Питом и еще восьмерых человек отвели в комнату, где дали заполнить анкету. Эти капитолийцы такие любопытные. Им нужно было знать все: мой рост, вес, возраст, мои умения, наличие вредных привычек, членов семьи и так далее. Меня немного напрягало то, что вся эта информация попадет в Капитолий, но делать было нечего. Все поля должны быть заполнены, иначе мою анкету не примут, а если мою анкету не примут, мне не поздоровиться от матери. Так что, скрипя зубами, я заполнила и отдала листок. Даже попробовала улыбнуться на фотографии. Не знаю, получилось у меня или нет. И со спокойной душой вернулась домой. Я выполнила все, что от меня требовалось, а остальное уже не в моих силах. Каждый день в новостях добавляли все новую и новую информацию о шоу. Убивать никого не придется, хоть это радует. «Счастливчики» просто будут жить в Капитолии, участвовать в разных интервью, конкурсах и тому подобное. Честно, я не особо вслушивалась, да и они сами не спешат пока раскрывать всех карт. Но что самое главное, так же, каждую неделю, семьям участников будут перечислять денежную компенсацию. Эта новость буквально вдохновила маму, она уже так и представляла, сколько мы сможем выиграть на этом денег. Я не спешила её расстраивать и возвращать в реальность. К тому же она начала лучше к нам относиться. Пусть это и ненадолго и после объявления имен она будет винить нас в том, что мы не попали в шоу, но сейчас можно насладиться моментом. В день объявления имен мама была сама не своя. Радовалась этому дню как празднику и даже разрешила на ужин испечь печенье. Она была уверена, что скоро все расходы окупятся, и мы заживем богато. Нам с Питом оставалось только смеяться в стороне. Интересно, мама хоть понимает, насколько малы наши шансы? Видимо нет. За ужином все только и ждали объявления результатов, но, как назло, сначала показали новости из дистриктов. Потом короткую сводку новостей из Капитолия и вот, наконец, на экране появился Цезарь Фликерман. — Здравствуйте, жители Панема! Сегодня мы узнаем имена счастливчиков, которые завтра же отправятся в Капитолий. Я думаю, вам всем не терпеться узнать, кто же они? Ну, хорошо, не буду вас больше томить! Итак, Дистрикт-1… — Цезарь называл имена парня и девушки из каждого дистрикта. На экране появлялось их фото, и ведущий называл следующую пару имен. Это, казалось, тянулось вечность, прежде чем очередь дошла до Дистрикта-12. — Китнисс Мелларк и Пит Мелларк, — следом пошли комментарии вроде «Как же интересно получилось!», мама тихо ахнула, Брендан подавился чаем, а мы с Питом беспомощно смотрели друг на друга, пытаясь понять, снится нам это или нет.