Не поймите меня правильно...

* * * День, который Румпельштильцхену суждено было запомнить надолго, начался с маленькой, но знаковой неприятности: в чашку с чаем упал таракан. Откуда он взялся в замке – понять было решительно невозможно, но факт оставался фактом: шестиногое создание упорно барахталось в коричневой жидкости, поднимая вокруг себя крохотные волны. Маг задумчиво посмотрел на эти барахтанья, потом взглянул на потолок, желая удостовериться, что ничего экстремального пока не произошло, и оттуда не начнётся никакое паломничество насекомых. Нет, потолок был пуст и чист, данный таракан, похоже, являлся досадной случайностью. Румпельштильцхен особой брезгливостью не отличался; будь здесь потенциальный клиент со слабыми нервами, – маг демонстративно выпил бы чай вместе с шестиногим бонусом, и даже причмокнул бы от удовольствия – «знай наших!» Но никаких клиентов рядом не было, выпендриваться было не перед кем, и потому он просто дошёл до окна и аккуратно вылил чай на расположенную внизу клумбу. На краткое мгновение Румпельштильцхен даже пожалел, что живёт совсем один, и не с кем обсудить это происшествие, но тут же отогнал от себя такую еретическую мысль, и, дабы рассеяться, отправился проводить ревизию своей коллекции. Таракан же, – существо живучее и практически бессмертное, – некоторое время полежал на клумбе, остыл, пришёл в себя, после чего встряхнулся, поднялся на все шесть ног, и бодро убежал по своим делам. Румпельштильцхен проследовал на третий этаж замка, где хранилась его коллекция – единственная, обожаемая и неповторимая, коллекция редкостей и ценностей, в разное время выменянных, вытребованных или полученных в уплату за различные сделки. Здесь он любил проводить свободное время, осматривая свои экспонаты, проверяя их сохранность, переставляя по-новому и наводя чистоту. Она-то и послужила поводом ко второй неприятности. Помня о недавнем визите таракана, Румпельштильцхен решил не допускать снисходительности ко всяким ползающим жильцам, и потому, углядев под потолком паутину, тут же взмахнул рукой, насылая маленький вихрь. Вихрь послушно смёл ловчую сеть незадачливого потомка Арахны, но при этом покачнул один из ценнейших экспонатов коллекции – старинную китайскую вазу эпохи Сунь И Вынь, и та стремглав полетела вниз. Нет, конечно же Румпельштильцхен тут же подхватил её – но, спася сие произведение древнего искусства, он вдруг разглядел на донышке предательски свежую печать: «Made in China». Ваза, отданная одним вполне обеспеченным королём в оплату давнего обещания, оказалась дешёвой современной подделкой. Такого обмана тёмный маг не ожидал. С удовольствием раскокав злосчастную вазу, он тут же принялся сочинять план мести; в порыве озлоблённого вдохновения выдумал роскошную, многоходовую комбинацию, которая должна была бы вконец раздавить и унизить хитрого короля – и только тут вспомнил, что обманщик уже лет пятьдесят как отошёл в мир иной. И что самое обидное ведь – отошёл мирно, на склоне лет, в почёте, достатке, и окружённый многочисленным семейством! – Вот незадача, – прошипел Румпельштильцхен, и пнул осколок вазы. Кусочек фарфора вспыхнул и рассыпался серовато-бурой пылью – от стыда, не иначе. Проводить дальнейшую ревизию резко расхотелось. Маг решил заняться делами и просмотреть прибывшую вчера корреспонденцию – вдруг наклюнется пара выгодных сделок? Он отправился в кабинет и достал письмо от одного бедного рыцаря, который давно и безнадёжно был влюблён в некую девицу, но опасался что её опекунша – старая богатая герцогиня – никогда не согласится на такой брак для племянницы, и не даст за бедняжкой никакого приданого. На прошлой неделе этот рыцарь, белокурый юноша с телосложением Аполлона, лицом Антиноя и сообразительностью кролика, приезжал к Румпельштильцхену и готов был подписать любой контракт, лишь бы его брак с возлюбленной состоялся. Заключение сделки отложили буквально на пару дней, потому что рыцарь не знал, как точнее сформулировать желание, но обещал за эти дни завершить процесс, так что сейчас маг сломал тяжёлую сургучную печать в полной уверенности, что увидит внутри долгожданный контракт с уже готовой подписью. «Уважаемый сэр Румпельштильцхен! Спешу уведомить Вас о разрыве наших деловых сношений. Необходимость заключения контракта полностью отпала, так как высокочтимая герцогиня любезно предложила мне стать её мужем, и отныне я могу именоваться герцогом и полностью распоряжаться всеми деньгами и землями. А потому я не испытываю более потребности в ваших услугах…» Уважаемый сэр Румпельштильцхен и сам не заметил, как его длинные ногти прорвали плотный пергамент. Только после того, как от письма осталась горстка клочков, тёмный маг немного остыл и призадумался. Он, конечно, и сам – ходячая неприятность, но это не значит, что с ним не может случиться что-то нежелательное. Целая цепочка событий… досадных происшествий, одно за другим… к таким знакам судьбы стоит прислушаться! И в этот момент у дверей раздался приятный, хоть и громкий звон колокольчика. Любопытствуя, кто из соседей может заглянуть на огонёк (проще говоря, желая узнать, какого идиота принесла нелёгкая), маг отправился вниз отпирать засовы. Уж куда-куда, а в этот замок просто так никто не заходит; значит, это кто-то по делу. Кажется, мелькнуло в кудрявой голове, у меня появилась возможность восстановить испорченное настроение. От этого он даже усмехнулся, и бодрее побежал по лестнице, звонко щёлкая каблуками в гулкой тишине прохладных сводов. Вот и двери. Одно движение – и тяжёлые створки распахнулись, впуская в полутёмную прихожую яркий дневной свет, блики солнца, аромат свежего воздуха, сияние лета, сверкание небес… Румпельштильцхен зажмурился, отступая. Света, бликов и аромата было что-то уж слишком много! – Приве-ет, – раздался медовый голосок. Румпельштильцхен охнул. Он понял, кто именно заглянул на огонёк, и кого конкретно принесла нелёгкая. После таракана, китайской подделки и сорвавшегося контракта к нему нагрянула принцесса Марианна. – Приветик, дорогуша! – с ослепительной улыбкой сказала она, демонстрируя великолепные зубы и превосходный макияж. – Что угодно госпоже принцессе? – недружелюбно спросил маг, скрещивая руки на груди. – Не с кем поболтать вечерком? Любой здравомыслящий человек, увидев эту позу и услышав этот голос, должен был бы поспешно пробормотать что-то вроде «ну ладно, приятно было повидаться, зайду как-нибудь в следующий раз, мне вообще-то уже пора…» и ретироваться к двери. Но принцесса Марианна была не из таких. Он только весело рассмеялась, всплеснув руками: – Ну какой ты смешной! Конечно, я пришла по этому… как его… ну, короче… а, по делу! Ну точно, по делу. Принцесса Марианна была глупа. Принцесса Марианна была крайне глупа. Сказать по правде, так её следовало бы звать тупой как пробка, – но про особ королевской крови такие высказывания считаются почему-то недопустимыми. Впрочем, принцесса Марианна была глупой настолько, что про неё оказывались допустимыми любые высказывания. Собственно, именно эта глупость и заставила Румпельштильцхена отказаться от мысли тут же указать девушке на выход. Слаб человек, даже если это и бывший человек, а нынешний Тёмный! – ему стало до невозможности любопытно, какое желание способно было привести это существо с мозгом, имеющим не больше двух извилин, к нему – великому и ужасному. Поэтому он, усмехнувшись пострашнее и побольше выпучив похожие на стеклянные шарики глаза, преувеличенно любезно пригласил гостью в зал, где обычно вёл деловые переговоры. Принцесса Марианна, похоже, приняла его любезность за чистую монету, и весело запорхала по коридору, как огромный ярко-розовый мотылёк. Румпельштильцхен, злобно скалясь, пошёл за девушкой. Правду сказать, при всей своей глупости она была очень хороша собой. Стройная фигура, покатые плечи, высокая грудь, роскошные волосы – все стандартные элементы красоты складывались в весьма привлекательное, хоть и не обогащённое духом телесное единство. Огромные голубые глаза не замутняла никакая, даже самая простенькая мысль, отчего лоб принцессы был всегда чист, глаза постоянно сияли, а на устах блистала немеркнущая улыбка. Единственное, в чём она разбиралась – так это в загадочном мире моды и флирта; здесь принцесса Марианна была настоящим специалистом. Всех остальных интеллектуальных способностей наследницы престола хватало лишь на то, чтобы пить коктейли на светских вечеринках и мило щебетать с принцами прочих королевств. Впрочем, эти же самые принцы говорили, что водятся за Марианной ещё некие достоинства, но какие именно – не уточняли; да и Румпельштильцхен не особенно интересовался. Озарив деловой зал сиянием драгоценностей и белоснежных зубов, принцесса Марианна обернулась к хозяину: – А тут у тебя очень даже ничего… гламурненько! – Как?! – не поверил своим ушам Румпельштильцхен. – Ну… миленько, в общем. Правда, если бы вот всю эту ужасную мебель убрать, и поставить тут такой чудесный диванчик, который я видела в одном каталоге, была бы вообще пусечка! Ах, да, и вот эти шторы, ну они же совсем немодные, ты что, надо их сменить, и повесить стильные такие, правда, круто было бы? Слушая этот щебет, перескакивающий с одной темы на другую с лёгкостью охмелевшего от весеннего воздуха зайца, Румпельштильцхен поклялся, что более ни одна женщина во веки вечные не переступит порог его замка. А принцесса Марианна меж тем, похоже, забыла, зачем приехала, и уже рассматривала большущие напольные часы: – Ой, какая прелесть! – всплеснула она руками и потыкала пальцем в стекло. – Они прямо ходят? – Они ещё и бьют, – не удержался от средненького каламбура Румпельштильцхен, и больно шлёпнул её по пальцу. Он ужасно не любил, когда кто-то без спроса трогал его вещи. – Если их хватать, они могут ударить. Но принцесса, кажется, восприняла его шлепок по-своему: – Гадкий какой, ушиб мне пальчик, – она надула губки и неожиданно улыбнулась: – Обидел девочку, теперь ты должен извиниться! – Дико сожалею, моя принцесса, но извинения не входят в предоставляемые мною услуги, – хмыкнул маг. – О! А где тут у тебя прейскурант услуг? Принцесса с искренним интересом огляделась. Такого поворота бедняга Румпельштильцхен не ожидал. Сказать честно, так он попросту отвык от того, что люди его не боятся. Все собеседники, с которыми он сталкивался в последние несколько сотен лет после своего превращения, боялись его силы, опасались его магии; они говорили осторожно, зная, что Румпельштильцхен – существо коварное и непредсказуемое. Принцесса же Марианна, похоже, не испытывала ни малейшего смущения или опасения, находясь в двух шагах от самого могущественного и страшного мага современности. Глаза её по-прежнему были ясны, а улыбка всё такая же весёлая. Нет, подумал Румпельштильцхен, всё-таки две извилины – для неё слишком много. Полторы, максимум. – Не оглядывайтесь, прейскуранта нету, – проворчал он. Но принцесса Марианна уже забыла про свой вопрос; принцесса Марианна увидела на столике у окна длинную тёмную бутылку, и в восторге всплеснула руками: – Шампусик! Будь пусечкой, угости меня шампусиком! Румпельштильцхен зашипел. Нет, он не пытался изобразить из себя раскалённый утюг, на который плеснули водой – он пытался воспроизвести то безобразное слово, которое услышал: – Ш-ш-ш… ш-шамп… чего вы хотите?! – Ну вот, – принцесса Марианна ткнула пальчиком в сторону злополучной бутылки. – Хочу шампусика. Это ведь так мило! – Да с чего вы вообще взяли, что я должен поить вас шампанским?! – взорвался маг. – Ну как почему? – кажется, принцесса была искренне удивлена. – Я ведь приехала заключать сделку, значит, её надо обмыть, чтобы всё прошло удачно. Запредельная логика царствующих особ была Румпельштильцхену явно не по зубам, хоть он эти самые зубы и оскалил, надеясь хотя бы их непривлекательным видом смутить гостью. Но та была в своём репертуаре: – Ой, пуся, знаешь что? Тебе нужен хороший стоматолог, так запускать зубки просто неприлично. Они должны быть белые, а то никто не поверит, что ты успешный маг. И мордочку хорошо бы у косметолога обработать, а то ты весь какой-то… позолоченный. – А больше вы ничего не хотите? – Тёмный постарался вложить в эти слова максимум язвительности. Принцесса Марианна задумалась, но облачко мыслительного процесса недолго затуманивало её голубые пустые глаза: – Конечно, хочу! Ещё я хочу колье с жемчугом, как в журнале! – Нет, нет, погодите, – Румпельштильцхен испытал острое желание пощёлкать пальцами перед лицом принцессы, чтобы вернуть её в реальность. – Вы можете объяснить, зачем вы сейчас ко мне приехали? Что вам здесь нужно? – О, ну да, конечно! Какая я глупая девочка, – принцесса Марианна кокетливо рассмеялась, лукаво взглянув на мага. – Сейчас я всё расскажу. Не дожидаясь приглашения, она грациозно опустилась на широкий обтянутый кожей диван и сделала приглашающий жест, указав на место рядом с собой; Румпельштильцхен сделал вид, что ничего не понял, и остался стоять, заложив руки за спину с видом полнейшей неприступности. – Короче, так, – принцесса сплела пальцы перед декольте, выгодно показывая красивый изгиб кисти и крупные камни перстней. – Мой папулька – ну ты его знаешь, король Роберт – недавно был в гостях на море. Ну ты знаешь, там принц совсем поехал, на рыбе жениться захотел, ну то есть не на рыбе, а её как-то по-другому зовут, но она не сильно отличается, уродка какая-то рыжая, короче, я не помню, как её зовут, но ты наверняка знаешь. Конечно, я с ним ездила, потому что там очень у них классно. И ещё, я же должна была показать этой рыжей уродке, что я красивее! – в простоте душевной принцесса Марианна в слове «красивее» делала ударение на Е. – Я взяла с собой голубое платье, и белое, и ещё у меня были с собой шляпки: тоже белая, белая с цветами, и синяя, совсем новая, я её только два раза надевала, потому что мне её привезли… – Шляпки меня не интересуют, – процедил Румпельштильцхен. Рот принцессы Марианны принял форму идеального круга: – Как это – шляпки не интересуют? Чем же тогда интересоваться? Видя её смущение, маг почувствовал, как к нему возвращается самообладание, и намеренно гадко хихикнул: – Наверное, я вас добью, но меня не интересуют и ваши платья. Так что лучше сразу рассказывайте, что вас сюда привело, и тогда – может быть – я захочу вам помочь. – Ну конечно захочешь, – томно произнесла принцесса, взмахивая ресницами. – Конечно, захочешь, ты ведь такой… отзывчивый, такой… пусечка… Румпельштильцхен отчего-то поёжился. – Ну вот я же тебе и рассказываю, как дело было, – продолжала принцесса Марианна, устраиваясь поудобнее. – В общем, мы с папулькой поехали туда… Румпельштильцхену пришлось выслушать довольно-таки длинный рассказ о том, как было хорошо на море, кто там ухаживал за принцессой Марианной, и какие именно платья надевала она на званые вечера. К финалу он почти забыл, ради чего всё это начато было, и даже пожалел краем души, что не согласился откупорить бутылку: всё-таки под вино слушать эту ахинею было бы немного легче. Но всё рано или поздно заканчивается; подошёл к концу и рассказ болтливой гостьи, в котором она с грехом пополам добралась до главной мысли: там, на море, в её незамысловатой жизни возникла какая-то проблема. Но какая именно – это хозяин дома так и не смог понять, запутанный бесконечными отступлениями на тему «на мне было вот это» и «я как увидела, сразу же решила, что куплю такое же!». – …Ну и вот там мне одна подружка рассказала, что ты помог этой дурочке, ну этой, белобрысой, – принцесса Марианна скривила губки, – она ещё краситься не умеет – а, Золушка, конечно. Вот я и подумала: такой серьёзный, такой… могущественный мужчина, как ты, конечно захочет помочь девушке, ведь правда? Серьёзный мужчина Румпельштильцхен почему-то не очень торопился закричать: да, конечно, я жажду тебе помочь! – но в душе всё-таки сказал себе, что предчувствия его не обманули, и какая-то сделка скорее всего состоится. Подбоченясь, он встал перед диваном, на котором, похожая на пошлейший свадебный букет, сидела принцесса Марианна, и глядела на хозяина сияющим безмятежным взором. – Золушка, говорите, – протянул Румпельштильцхен, делая вид, что вспоминает эту историю – на самом-то деле его цепкая память никогда ничего не забывала. – Да, было когда-то такое. Я многим, – он многозначительно усмехнулся, – помогал. – Ну вот видишь! – захлопала в ладоши принцесса. – Я так и знала! Ты пусёныш! Румпельштильцхен едва успел увернуться от восторженного чмока в позолоченную щёчку. Принцесса Марианна относилась к тому типу женщин, которые уверены, что всякий знак внимания с их стороны должен доводить любого мужчину прямо-таки до пароксизма счастья, а потому считала поцелуи лучшей платой. – Постойте, постойте, ваше высочество, – тёмный маг отступил и вытянул вперёд руку, чтобы увеличить пространство между сияющей принцессой и собой на расстояние не только этой самой руки, но ещё и пальцев с длиннющими ногтями. – Погодите радоваться. Вы же знаете, что я не стану оказывать вам эту услугу просто так, не правда ли? – Ну… да, – улыбнулась Марианна. – Конечно знаю! Она на крючке, подумал маг. Сделка всё-таки будет! – И вы знаете, – вкрадчиво продолжал Румпельштильцхен, присаживаясь на противоположный кончик дивана, – что я требую не простой, а особой платы? Марианна взглянула на него из-под полуопущенных ресниц и вдруг залилась румянцем: – Знаю… – И вы готовы отдать мне самое дорогое, что у вас есть? То, чем вы дорожите больше всего на свете? Голубые глаза принцессы распахнулись: – Но зачем тебе моя сумочка от Chanel?! Бедняга Румпельштильцхен почувствовал себя так, словно его облили водой: – Ка…какая сумочка?.. Принцесса Марианна развела ручками: – Ну сейчас это то, чем я больше всего дорожу! Только тебе она не пойдёт, она подходит только блондинкам… – Дур-ра, – прошипел маг, вскакивая. «Полторы извилины? Как бы не так! Одна, и это мак-си-мум!» В ярости он сделал пару кругов по залу; сам не заметил, как оказался рядом со столиком, как откупорил пресловутую бутылку и как сделал несколько глотков прямо из горлышка. – А мне? – раздался обиженный голосок. – Пусечка, ну ты же обещал! – Что я обещал? – окрысился Румпельштильцхен. – Я обещал помочь, а не угощать вином! – Ну как это нехорошо, – протянула принцесса. – Зажилил для девушки капельку шампусика… «В самом деле, – внезапно устыдился маг, – ну что я, жмот, что ли? Ну налью ей бокал, может, успокоится и наконец заткнётся. Да и с подвыпившей легче будет сделку заключать, меньше визгу и слёз будет…» – О, вот теперь ты хороший мальчик, – нежно улыбнулась принцесса, принимая из его рук бокал. – Я же знала, что ты хороший… Сказав это, наследница престола как-то очень таинственно улыбнулась Румпельштильцхену сквозь золотистое вино, постаравшись, чтобы глаза над краем бокала смотрели максимально томно. «Ничего, скоро ты у меня перестанешь улыбаться, – мстительно подумал тёмный маг, с ухмылкой глядя на девушку. – Сейчас ты услышишь такое, что мигом собьёт с тебя весь твой блеск и лоск…» Он начал вспоминать, как менялись лица у тех, кому он предъявлял особенно жёсткие условия, и с наслаждением предвкушал, как то же самое произойдёт с его сегодняшней взбалмошной гостьей. А эта гостья, поставив пустой бокал на столик, всплеснула руками и переливчато засмеялась: – Ну вот, теперь девушка нетрезвая, теперь тебе легче заключать твой… этот… контракт! Ой, какой ты хитрый, специально меня напоил! Румпельштильцхену захотелось несколько раз стукнуться головой о ближайшую стену, а ещё лучше – стукнуть об неё принцессу Марианну: – Вы же сами этого требовали! – О, ты какой суровый и строгий, я прямо тебя боюсь, – сложила принцесса бантиком свои пухлые розовые губы. – Тебя просто хочется слушаться, такой ты… Настоящий мужчина! Вот именно таким я себе всегда представляла идеального мужчину – строгий, сильный… твёрдый… Мы покривим душой, если будем утверждать, что все эти слова были категорически неприятны Румпельштильцхену. В конце концов, он не слышал их много сотен лет. А, может быть, и вообще никогда не слышал. Но, совладав с собой, он заставил отлететь в сторону это ощущение приятной расслабленности от лести, и собрал волю и злость в кулак: – Шутки в сторону, принцесса. Разговоры закончились. Осталось дело. Взяв Марианну под локоток, он усадил её по одну сторону стола с документами, а сам сел по другую. Резким движением смёл в сторону ворох пергаментов и свитков, хозяйским жестом положил ладони на тёмное дерево: – Итак, что вы хотите от меня? Какое ваше желание, которое я должен исполнить и за которое вы готовы мне отдать то, что я потребую? – Карета, – с готовностью произнесла принцесса. – Что?.. – Новенькая белая с золотом, двенадцатиместная Fairyrari, с бассейном и баром… – с блаженной улыбкой и затуманенными глазами пролепетала принцесса. – Что?! Тёмный маг вскочил: – Я думал, речь идёт о любви, о возможности счастья с любимым, о какой-то роковой ошибке, которую можно исправить только чудом, о жизни дорогого человека! Сюда приходили люди, для которых я был единственной, последней надеждой! И я давал им шанс! Я давал им счастье! А сейчас… ты хочешь, чтобы я растрачивал своё волшебство на какую-то дурацкую карету?! – Между прочим, она не дурацкая, а обалденно красивая, – обиженно произнесла принцесса. – А ты говоришь совсем как мой папулька! Он тоже: «заче-ем тебе восьмая карета, заче-ем…» А я хочу! Я хочу!! Я три ночи из-за неё не спала!!! – в голосе принцессы начали появляться опасные привизги истерики. Внезапно Румпельштильцхен успокоился. «Какое мне, в сущности, дело, что именно ей нужно? – подумал он, глядя на это хорошенькое глупое личико. – Не она первая, и уж тем более не она последняя дура на этом свете. А я-то что так волнуюсь? Мне ведь главное, чтобы была получена плата… моя плата. Но уж с неё я сдеру по полной программе…за глупость… за разочарование… из-за неё я потерял веру в человечество!» – Хорошо-хорошо, – сказал он, ухмыляясь (бриллиантовые слёзы, дрожавшие на длинных ресницах принцессы Марианны, мгновенно высохли). – Карета у вас будет. Вы сможете не только спать, вы сможете наслаждаться ею столько, сколько заблагорассудится, или пока не выйдет новая модель. Но теперь послушайте и о моих условиях. Марианна с готовностью сложила руки перед бюстом (надо сказать, эффектным бюстом!) и очаровательно улыбнулась, склонив головку на бок: – Да-а. – Я обеспечу вам вожделенную карету, – медленно проговорил маг, внимательно глядя в лицо девушке. – Но – знайте – ваш первый ребёнок – должен быть – моим. Он чуть откинулся назад, ожидая реакции. Он был готов ко всему – к слезам, к вскрику, к смертельной бледности, даже к мольбам или обмороку. Но он не был готов к той смеси смущения, кокетства и самодовольства, вдруг появившегося на лице гостьи. – Ну… хорошо. Хорошо. Она сказала «хорошо». Просто «хорошо» – и всё! – Вы правильно поняли меня, принцесса? – у Румпельштильцхена почему-то возникло ощущение, что он бьёт кулаком в глухую стену. – Ваш ребёнок, ваш будущий ребёнок будет моим. Вы поняли это? Вы согласны на такую сделку?! – Ну конечно, – улыбнулась принцесса Марианна. – Это немного… быстро, но в общем я чего-то в этом роде и ждала. «Сумасшедшая. Пол-извилины. Четверть извилины!» – А… это… – снова странная, загадочная улыбка из-под полуопущенных век, – мы прямо сейчас будем заключать наш… контракт? – Да, – выдохнул маг. Второго визита он бы не выдержал. – Прямо сейчас. Здесь же. Немедленно. – О-о, какой ты нетерпеливый… – прошептала принцесса Марианна, вставая и делая шаг навстречу магу. – Надо же… я даже и не думала, что ты такой… – Какой ещё «такой», – дёрнул плечом маг. – Ну, такой… настойчивый, такой… требовательный… это так впечатляет. «Зубы заговаривает, – понял Румпельштильцхен. – Хочет задобрить, чтобы я изменил условия? Ха-ха, ничего не выйдет, подпишем контракт прямо сейчас». – Ну? – развёл он руками, состроив при этом ехидную гримасу. – Приступим? Марианна томно улыбнулась, глядя на мага из-под полуприкрытых ресниц: – Ну погоди… какой же ты нетерпеливый, сумасше-едший… я прямо балдею с твоей силы… Но девочке нужно подготовиться, понимаешь? – Хотите собраться с мыслями? – понимающе усмехнулся Румпельштильцхен. – Ну что же, я не против. Десяти минут хватит? – Конечно, – пропела принцесса, оглядываясь. Звучно печатая шаг, Румпельштильцхен вышел из зала, не забыв прикрыть дверь. Он ожидал услышать за своей спиной рыдания и причитания, но почему-то не уловил ни того, ни другого; скорее уж ему послышался какой-то шорох. «Надеюсь, эта идиотка не вздумает бежать через окно; впрочем, куда ей в её-то платье» – хмыкнул он, прохаживаясь перед дверью, словно часовой. Время тянулось медленно, как бывает всегда, когда ждёшь чего-то; но наконец истекла последняя секунда из оговоренных шестисот, и Румпельштильцхен, распахнув двери, вошёл в зал. В первый момент ему показалось, что принцесса Марианна потеряла сознание и валяется на стуле, неловко свесясь; но уже в следующую секунду он понял, что это не принцесса и не Марианна, а только её розовое платье. Маг недоумённо оглянулся, ища, куда же девалась сама гостья, – и отступил на шаг назад. Принцесса полулежала на давешнем кожаном диване. В смысле – на диване была только принцесса, в чистом виде. То есть практически в том виде, в котором она когда-то появилась на свет. Нет, конечно, что-то на ней ещё оставалось: кружевные подвязки, ажурные чулочки и ещё несколько каких-то соблазнительных деталей, очень мало чего, впрочем, скрывающих. Но Румпельштильцхену, вообще-то совершенно не привыкшему к зрелищам подобного рода, и этого хватило, чтобы испытать желание прикрыть глаза рукой, а то и вообще броситься бежать вон. – Ну же, иди ко мне, пусечка, – пропела Марианна, делая рукой недвусмысленный жест. – Иди скорее заключать наш контракт! – Вы… вы… вы… – Румпельштильцхен просто не знал, что в таком случае принято говорить, и слова вылетали из него совершенно автоматически, он даже не думал, что вообще произносит. – Ты готов? Я уже заждалась тебя… – Немедленно встаньте и оденьтесь! – взорвался наконец маг. – О, ты хочешь делать это одетым? Это пикантно! – Да ничего я не хочу вообще! – Это плохо, – покачала головой принцесса. – Может быть, тебе попить соответствующие лекарства? Захочешь обязательно! – Да я не в том смысле! – взъярился маг. – Что вы вообще делаете?! Почему вы лежите на диване? – А куда мне лечь? – подняла бровки принцесса. – Ты хочешь на столе? Или в ванной? Как ни странно, именно в этот момент Румпельштильцхен вспомнил, что у него есть сердце – потому, что за него захотелось схватиться. – Почему вы вообще решили встретить меня в таком виде?! – Пусёныш, ну ты же сам сказал, что мой первый ребёнок должен быть твоим, и ты сделаешь мне его немедленно! Самым ужасным было то, что, глядя в невинные голубые глаза гостьи, Румпельштильцхен понял: она говорит совершенно искренно… – Вообще-то я имел в виду не так, – пробормотал он. – А как? – встрепенулась принцесса.– Как ты хочешь? Научи меня! Ведь ты такой умный, ты же всё знаешь… С этими словами она подошла к магу, положила нежные розовые ладошки ему на плечи и вопросительно улыбнулась: – Ну что же ты такой напряжённый? Расслабься! Хочешь, я помогу тебе расслабиться? Нежно поглаживая его плечи, принцесса Марианна прижалась к магу всеми своими кружевными подвязками, ажурными чулочками и соблазнительными деталями. В этот момент Румпельштильцхен понял, что кроме сердца, у него есть ещё и гормоны (что очень сильно удивило носителя этих самых гормонов). Близость молодой соблазнительной женщины сделала своё дело; ему уже не хотелось бежать, он даже подумал что-то вроде «а почему бы и нет, чёрт возьми?» Да, конечно, она дремучая дура, к тому же явно с задвигом по этой части, – но когда само плывёт в руки, грех отказываться, не так ли? Он и сам не заметил, как очутился на широком диване, в то время как принцесса Марианна оказалась настолько близко, насколько позволил камзол мага. – Ты позволишь, дорогуша? Некоторое время в зале слышался лёгкий шорох, после чего раздался восторженно-изумлённый возглас принцессы: – О, ты и там тоже позолоченный?! * * * В этот день, который Румпельштильцхену было суждено запомнить надолго, маг понял, какие именно достоинства водятся за принцессой Марианной, и какие увлечённо обсуждали принцы других стран на светских вечеринках. Принцессе удалось умелыми действиями сгладить весь негативный эффект, а также добиться того, чтобы маг не пожалел о случившемся. Проще говоря, Марианна оказалась настоящей профессионалкой! Но она не была бы самой собой, если бы не добавила индивидуальный штришок к произошедшему… Когда Румпельштильцхен отдыхал, прислушиваясь к давно не испытываемым ощущениям, принцесса, уже несколько минут сосредоточенно глядевшая в потолок, вдруг изрекла: – Стразики. Тебе непременно нужны стразики. – Какие такие стразики? – подозрительно покосился на неё маг. – Ну… туда, где ты тоже позолоченный. Будет очень гламурно! Состояние бедняги Румпельштильцхена можно передать только словом «абзац». Ну или «полный абзац». * * * Прошло два месяца, во время которых маг усиленно пил валерьянку, отходя от пережитого стресса. Потихоньку магия и лекарства делали своё дело. Он уже начал спокойно воспринимать розовый цвет и не вздрагивать при звуке колокольчика у дверей, как однажды гонец доставил ему письмо. Румпельштильцхен долго не мог заставить себя прикоснуться к конверту цвета пенок от варенья, разукрашенному сердечками, блёстками и бантиками, а также благоухавшему целым парфюмерным магазином. Когда же наконец он сломал печать, украшенную какими-то блескушками, то из конверта выпорхнул изящный листок: «Привет, пусечка, как ты там? Я обалденно, отдыхаем на пляже! Прости, вынуждена тебя расстроить! Я не беременна, так что ребёнка от тебя в этот раз не будет. Получается, карету ты мне просто подарил? Спасибочки, ты такой щедрый! Чмоки!!!» Никто не смог бы поверить, но это было правдой: впервые в жизни Румпельштильцхен был счастлив, что остался в проигрыше и не получил уплаты за своё волшебство.