В замкнутом круге

1. Настроение Курта, и без того не особо радужное с утра, испортилось окончательно, стоило только въехать на территорию Академии и убедиться в том, что парковка забита под завязку. Покрутившись между рядами, Курт с мстительной радостью пристроился в хвост какой-то особо пафосной машине, преградив ей выезд. Мальчишество и бравада, но настроение немного подняло. Хотя за столько лет можно было бы привыкнуть к возвышенным речам начальницы, с одухотворенным лицом вещающей о долге перед страной и примере, к которому должны стремиться молодые юноши и девушки, избравшие такую нелегкую судьбу. Все это Курт пропускал мимо ушей, включая лесть, и с тоской прощался с потерянным днем. Ибо Лиза свою речь всегда заканчивала неизменным и будничным: «Завтра поедешь в Академию». Поначалу Валландер, еще на что-то надеясь, спорил и сопротивлялся, но тот самый знакомый начальницы, который, собственно, и «выписывал» Курта для «коротенькой лекции» был ей явно дороже, нежели подчиненные. Потом Валландер предложил ей направить вместо него кого-нибудь другого, но в ответ ему по нос сунули в газету, на первой полосе которой «сияла» нахмуренным бровями его собственная физиономия. «Пример, Курт, студентам нужен пример. Чтобы тот, о ком они читают в газетах, рассказал им все, как есть. Они должны знать, на что идут. И что герои есть не только в книгах». На что Курт только вздохнул и пошел исполнять поручение. Нет, он был не против пообщаться с молодежью, но если бы это не шло в ущерб нераскрытым пока делам… А сейчас это было особенно не вовремя. Двойное убийство, шумиха вокруг имени подозреваемого и давление сверху… Курт мечтал расплеваться с этим побыстрее, но время утекало сквозь пальцы. Валландер выбрался из салона, захлопнул дверь, включил сигнализацию и неторопливо направился в сторону корпуса, на ходу вспоминая расположение аудиторий и кабинетов на административном этаже. Краем глаза ухватил какое-то движение сбоку, а в следующую секунду его обогнал какой-то парень и все, что успел заметить Курт – это его длиннющие ноги и смешные кудряшки-колечки, почему-то показавшиеся до ужаса милыми и трогательными. Курт невольно улыбнулся и пошел быстрее, чувствуя, как настроение начинает улучшаться. Может, этот день будет не так уж и плох… * Все решил случайно подслушанный на крыльце разговор. Магнус вышел немного «проветрить голову» перед тяжелейшим предметом, но все мысли из этой самой головы улетучились, стоило только услышать пару реплик скучающих курсантов. - Слышал, сейчас у выпускников Валландер лекцию читать будет? - Слыыышал… Только, говорят, это скорее, мастер-класс. - Повезло ребятам. - Может, и нам повезет. - Его только к выпускникам приглашают. - Ну, значит, осталось только до выпуска дотянуть… Последовавший за этим смех Магнус уже не слышал. Как в тумане спустившись с крыльца, он почти бегом кинулся к соседнему, «лекционному» корпусу. Обогнал идущего по дорожке незнакомого мужчину, влетел в вестибюль и кинулся к расписанию. Второй этаж, двадцать шестая аудитория. Она большая, двухуровневая и если повезет, то до того, как начнут собираться курсанты, он сможет схорониться на самом верху. А когда народа наберется достаточно, чтобы затеряться, спустится вниз. Валландер, Курт Валландер, кто бы мог подумать, что он бывает здесь и даже иногда читает лекции. Магнус захлебывался от восторга и предвкушения, ничуть не заботясь о том, что ему влетит за прогул. Конспекты он потом спишет, да и договориться с преподавателем о дополнительном уроке всегда сможет, а вот еще одного шанса увидеть и послушать Курта Валландера у него, Магнуса, может и не быть. …Иногда он сам себе напоминал фанатку. Но сердце колотилось чаще и сильнее, стоило только увидеть фамилию Валландера в статье или просто где-то услышать в разговоре. О, Мартинссон не обольщался насчет характера Курта и отношения к окружающим, но знакомство с инспектором ему вряд ли светило, поэтому по этому поводу Магнус и не переживал особо. Он просто хотел быть похожим на Курта. С такой же лихостью раскрывать преступления, а потом с усталой тоской и легким снисхождением смотреть на журналистов, пытающихся выпытать подробности. Магнус и сам не знал, когда это произошло и как вообще случилось, что с малых лет мечтавший о карьере врача, он вдруг оказался в Полицейской Академии, но о выборе своем Мартинссон пока не жалел и жалеть не собирался. Магнус тряхнул головой, скривился, пытаясь призвать к порядку рассыпавшиеся от резкого движения волосы, и рискнул высунуться из своего укрытия. Однако долго же он пребывал в своих мыслях, если аудитория почти заполнилась. Магнус мысленно пожелал себе удачи, встал и, закинув рюкзачок на плечо, с самым независимым видом спустился по лестнице на первый уровень и расположился за одной из задних, пока не занятых парт. Отвернулся к окну, чтобы не светить физиономией перед не своим курсом лишний раз и просидел там до самого звонка, волнуясь и то и дело облизывая пересыхающие губы. А потом как-то все перестало иметь для него значение. Потому что дверь снова открылась, и аудиторию вошел ОН. Курт Валландер собственной персоной и еще какой-то мужчина, в котором Магнус лишь пару минут спустя опознал декана факультета. Тот представил Курта притихшим курсантам, сказал короткую, но эмоциональную речь о том, что теория всегда расходится с практикой и у них есть отличный шанс самим в этом убедиться. После чего пожелал всем удачи и ушел. Магнус невольно перевел дух и выпрямился: если бы декан его узнал… Не видать ему этой лекции, как своих ушей. * Курт не особо любил разговаривать. Или он сам привык так о себе думать. Но всю его молчаливость как ветром сдувало, стоило только увидеть в глазах слушателей искренний интерес. И откуда что только бралось? Тонкий юмор, интересные выражения, даже какие-то литературные обороты… Рассказывая об особо сложных или интересных случаях, он зажигался сам, и это было единственным «плюсом» во всем этом. Но сегодня почему-то все воспринималось немного по-другому. Может, потому, что тучи за окном разогнало и наконец появилось солнце, а, может, потому, что, глядя в горящие глаза парня с задней парты, Курту хотелось казаться лучше, чем он есть. Он заметил его не сразу. Все-таки далековато устроился, да и народа было много, но взгляд, словно магнитом притянуло сияние запутавшихся в его волосах солнечных лучей. По крайней мере, Курту показалось именно так. Он даже на мгновение забыл, о чем говорил, но быстро взял себя в руки. К счастью, этой заминки никто не заметил. И, в первую очередь, обладатель «стружки» на голове и самых завораживающих глаз, которые Курт когда-либо видел, а видел он в своей жизни не мало. И обожание, и восхищение, и даже странную жадность. Вот только здесь и сейчас Курт видел еще и любопытство, и работу мысли. Парень его рассказы слушал не как интересную детективную историю, он явно запоминал, делал для себя какие-то выводы, и это импонировало Курту-полицейскому. Из парня выйдет толк. Однако когда с «официальной» частью было покончено, и Курт разрешил задавать вопросы, поведение кудрявого курсанта почти поставило его в тупик. Тот ерзал на сидении, явно горя нетерпением, замирал, слушая очередного спрашивающего, и либо кивал, либо недовольно морщился, если вопрос ему не нравился. Но время шло, а парень все также не решался подать голос, хотя по глазам было видно, что вопросов у него ой как много… Но голоса его Курт так не услышал. * Магнус вылетел из аудитории первым. Как только прозвенел звонок, он сгреб свой рюкзак и выскочил в коридор, как пробка из бутылки шампанского. Слишком много мыслей в голове. И с эмоциями перебор. Всю лекцию ему казалось, что Валландер смотрит на него, но такого быть просто не могло, так что недовольный взгляд, которым полицейский неожиданно наградил его перед концом лекции, оказался сродни… удару. Тем более обидному, что поводов для этого Мартинссон не давал. Он же ничего не сделал! Просидел себе тихо на задней парте и даже вопросов задавать не стал, чтобы потом ему самому вопросов не задавали. Но ошибиться он не мог, и поэтому непонятное это неудовольствие Валландера было болезненным. И все удовольствие от потрясающей лекции словно пеплом покрылось. Магнус поджал губы, опустил голову и, пиная опавшую листву, пошел по дорожке к корпусу, в котором должно было быть следующее занятие. Нет, он не жалел ни о чем, вот только… дергало что-то внутри. - Молодой человек, это не вы оставили? Магнус развернулся на каблуках. Этот голос, который до сих пор звучал в ушах, невозможно было не узнать. Курт… Валландер… Он стоял за спиной, смотрел странно и протягивал ему ручку. Дорогущую ручку, подарок отца. Магнус невольно вспыхнул, стоило только представить себе, что думает о нем теперь Валландер. Растеряха. Слишком рассеян для хорошего полицейского. - Спасибо, - он сдержано кивнул, забирая у Курта пропажу и почему-то боясь поднять на него глаза. - Не за что. Это хорошая вещь, было бы обидно ее потерять, - Курт смотрел на склоненную макушку и… улыбался внутри. Невольная злость за нерешительность испарилась, стоило только разобраться в ее причинах. Да и как можно злиться на это кудрявое чудо? – Подарок? Магнус вскинул на него удивленный взгляд и тут же спрятал глаза за ресницами. - Да, - помялся немного, пытаясь удержаться от глупого вопроса, но все-таки задал его. – Как вы узнали, что это мое? Видели, как я ее потерял? Курт усмехнулся: - Ну, я же полицейский, было бы странно, если бы я не смог найти хозяина. – На самом деле все было просто. Он заметил ручку, когда невольно засмотрелся на пальцы мальчишки. Длинные, чуть нервные. Пальцы художника или музыканта. А когда увидел валяющейся на полу у двери аудитории, то решил, что это шанс и терять его глупо. - И вы мне, конечно, не расскажете, - Магнус вскинул голову, глаза заглянули в глаза, но на этот раз опустил ресницы Курт. Но лишь на мгновение. - Нет, к этому вы должны прийти сами. Магнус кивнул, принимая этот ответ. Собственно, другого он и не ждал. Жаль только, что тем для разговора больше нет, а вопросы, которые он хотел задать на занятии, вылетели из головы, как только он переступил порог аудитории. - Спасибо за ручку и за потраченное время. Вы очень интересно рассказывали, - он улыбнулся, поправил рюкзачок и невольно вжал голову в плечи, когда за спиной загремело: - Магнус Мартинссон, ты пропустил мое занятие! И я хочу знать, что оказалось важнее моего урока! Курт только вскинул бровь, глядя на мужчину, стоявшего в конце дорожки, уперев руки в бока. Явно бывший вояка и солдафон до мозга костей. Магнус Мартинссон? - Да, сэр! Сейчас, сэр! – Магнус кинул на Валландера неожиданно теплый и смеющийся взгляд, а потом развернулся на каблуках и потрусил в сторону грозного учителя. Курт проводил его внимательным взглядом, пряча улыбку в уголках губ. Магнус Мартинссон, значит. Кажется, теперь он знает, что потребует у Лизы в следующий раз в обмен на очередную лекцию. 2. Магнус безбожно опоздал. Так не вовремя начавшийся снегопад, авария на перекрестке, из-за которой весь транспорт встал намертво почти на пятнадцать минут. Не так уж и много, но именно эти пятнадцать минут стали для него решающими, и поезд уехал без него. Магнус только и успел увидеть, как исчезают за поворотом огни последнего вагона. - Черт! – он с досады пнул наметенный вокруг столба сугроб. – Ну черт же! – А следующий поезд только завтра и то ближе к полудню. И Рождество опять встречать в одиночестве съемной квартиры. И за что ему такое наказание? Губы задрожали от почти детской обиды. Ну и что, что ему не десять лет, и он теперь курсант Полицейской Академии и будущий полицейский? Как будто полицейские не люди и в чудеса не верят. Еще как верят… Он вот точно верит. Хотя он и не полицейский еще… Магнус еще пару минут смотрел вдаль, словно надеясь на то, что поезд за ним вернется, а потом поднял воротник повыше, чтобы колкие снежинки не задувало и, засунув руки в карманы поглубже, побрел к выходу. Мама расстроится, отец опять ворчать будет на непутевого сына… Нет, он, конечно, приедет завтра, вот только сочельник – сегодня. Хотя сам виноват. Вышел бы пораньше, может, и успел бы пробку проскочить. А так… Магнус шмыгнул носом, подумал о том, что только еще заболеть не хватало для полного счастья, и спрятался от снегопада за стенкой остановки, надеясь на то, что хотя бы с автобусом повезет, и ждать его долго не придется. * Дворники почти не справлялись, и запас ругательств у Курта закончился еще десять минут назад. Поминая всех родственников того идиота, который решил, что устроить «разбор полетов» их Управлению лучше всего накануне Рождества, Валландер не ехал, а тащился, боясь заблудиться. Все-таки столицу он знал не так хорошо, как родной городок. Да и снежные заносы, с которыми не справлялась даже техника, меняли внешний вид улиц до неузнаваемости. Кажется, он здесь уже проезжал. Черт, неужели заблудился? Курт вдавил педель тормоза в пол и, подслеповато щурясь, попытался разглядеть название улицы на табличке, но все, что увидел – это снег сплошной стеной. Пойдя по второму кругу ругательств, он накинул капюшон на голову и вышел из машины. Рыхлый снег под ногами тут же просел, ветер забрался, кажется, под кожу, и Курт поежился, пряча лицо и нос в пушистом воротнике. Огляделся почти беспомощно и, заметив одинокую фигуру на заметенной остановке, побрел к ней, преодолевая сопротивление бурана. - Не подска… - начал, было, Курт и закашлялся, когда снег залепил рот. – Черт! – смахнул с глаз выступившие слезы и попытался снова, на сей раз повернувшись к ветру боком. – Не подскажите, как… добраться до… Магнус?! Магнус Мартинссон?! – Показалось? Курт шагнул вперед и… улыбнулся глупо. Не показалось. Эти глаза он вспоминал слишком часто, чтобы теперь их не узнать. Правда, стоило только взгляду зацепиться за заиндевевшие слипшиеся ресницы и посиневшие от холода губы, как радость растворилась, сменившись беспокойством и почему-то легкой злостью. Глупый мальчишка! Слишком легко одет, рукавички тонкие, а вязаная шапка явно мала для того, чтобы вместить в себя всю копну его волос. - Ты что здесь делаешь? – почти угрожающе спросил Курт, стараясь встать так, чтобы на парня меньше дуло. - Автобус… жду… - еле слышно произнес тот, едва шевеля губами. – Опоздал… на поезд… - Вот олух, - выругался Курт и, забыв о том, что, в общем-то, хотел домой, потащил Магнуса за собой. Все равно его там никто не ждет. А Линда поздравит по телефону. Открыв дверь машины, он почти зашвырнул замерзшего парня в салон, обошел автомобиль и, кляня на чем свет стоит непогоду, забрался в автомобиль сам. Включил печку на полную мощность и бесцеремонно содрал с головы покорного Магнуса пропитавшуюся влажным снегом шапочку, а с рук – рукавицы. Сжал ледяные пальцы в ладонях и принялся греть их дыханием, легко массируя и отстраненно удивляясь тому, какие они тонкие и аккуратные. Из парня вышел бы отличный музыкант. Или хирург. Магнус пару раз недоуменно сморгнул, явно не веря в происходящее, а потом на щеки плеснуло румянцем: - Не надо! – В глазах застыли испуг, замешательство и еще какое-то чувство, прочитать которое Валландер не смог. Но от него почему-то обдало вдруг жаром. - Надо! – почти грубо отрезал он, вдруг испугавшись, что этот странный парень вырвет у него руки и уйдет, хлопнув дверью. – Ты закоченел весь, посмотри, у тебя губы синие и дрожишь, как заяц. Сколько ты простоял? Магнус только пожал плечами, пряча за ресницами растерянный взгляд. Ему все еще казалось, что это только сон, но руки Курта были чуть шершавыми, большими, а дыхание – слишком горячим. Это не могло быть сном, ведь правда же? - Не знаю… - он пожал плечами и шмыгнул носом. Он действительно не знал, сколько времени проторчал на остановке. Пять минут, а, может, и все пятьдесят. Холод вдруг набросился как-то сразу, и захотелось спать. И он, наверное, так бы и замерз до смерти на этой остановке, если бы не Курт. Черт, Валландер… И почему их так сталкивает судьба, что в глазах Курта он все время выглядит хорошо если просто идиотом. – Я опоздал на поезд из-за пробок и хотел вернуться домой, но автобусов все не было. Курт только скривился. Теперь он понял, куда его занесло. Вокзал. - Маршрут изменили до завтрашнего утра из-за снегопада. Временную остановку сделали с другой стороны. Я слышал, как об этом объявляли по радио. Такси не мог вызвать? – Он все еще держал его руки. Только хватку ослабил, и теперь она была почти нежной. Магнус снова пожал плечами и отвернулся. Не говорить же Курту, что с собой у него совсем немного денег из-за того, что он не успел снять стипендию в банкомате. Он и так в глазах полицейского выглядит не лучшим образом. А после такого… признания… - Спасибо, - он вытянул снова обретшие чувствительность пальцы из ладоней Курта и покосился на небрежно отброшенную хозяином машины шапочку. Нахохлился, и Валландер невольно рассмеялся, глядя на начавшие подсыхать кудряшки. Какое же он все-таки милое чудо. - Не дуйся. Я сам был молодым и гордым. Если поработаешь штурманом-навигатором, я отвезу тебя домой. Магнус вскинулся, не веря своим ушам: - А разве вам самому домой не надо?! - Тебе. - Что? – Магнул похлопал слипшимися в острые стрелки ресницами. - Не вам, а тебе. Ты почти мой коллега, а между коллегами я официоза не люблю. Так что зови меня просто по имени. - О… Хорошо… Ладно, - Магнус с трудом поборол желание побиться головой обо что-нибудь. О стекло, например. Он точно спит. Замерз и уснул на той остановке. - Вот и отлично, - Курт повернулся лицом к дороге и взялся за руль. – Поехали? Мартинссон только обреченно кивнул, называя адрес и обозначая дорогу. А когда машина тронулась с места, принялся лихорадочно соображать на предмет, о чем можно поговорить с Куртом и не выглядеть при этом идиотом и как, черт бы его побрал, вести с ним себя после того, как Валландер довезет его до дома. Но после пары минут сосредоточенного молчания Магнус понял, что тому не до бесед и все его внимание отдано сложной дороге, и немного расслабился. Правда, чем меньше оставалось до дома, тем сильнее билось сердце. Какой там холод, от волнения ему было жарко так, что он даже расстегнул воротник и ослабил шарф, за что тут же заработал недовольный взгляд Курта и притих, гадая, привлекло ли внимание того его движение или он в принципе ничего не выпускает из вида. Магнус вздохнул и, скупо откорректировав направление движения Валландера, отвернулся к окну, почти с тоской отмечая, что уже начался его район, а он так ничего и не придумал. Сегодня сочельник. Встречать его в одиночестве отчаянно не хотелось, но разве имеет он право отрывать Валландера от семьи в такой вечер? Тот даже успеет вернуться домой, если немного утихнет ветер. Магнус поежился и спрятал нос в воротник, а пальцы рук засунул подмышки. И он снова начал дрожать. Хуже не придумаешь… - Почему ты так легко одет? – Здесь, в спальном районе, ехать было уже проще. Сугробов было хоть и больше, но дома защищали от ветра. И Курт позволил себе немного расслабиться. Явно не ожидавший вопросов, Магнус сдвинул брови, а потом кинул на Валландера настороженный взгляд. - Я нормально одет. Просто обычно не стою на остановках. До Академии добираюсь пешком, а магазин рядом. Курт только головой покачал. Магазин, дом, Академия и все? Даже у него в возрасте Магнуса развлечений было гораздо больше. Но только попробуй завести об этом разговор и увидишь, как он выпустит свои иголки. - Это твой дом? – Курт покрутился по площадке и припарковался у подъезда, надеясь, что хорошо рассмотрел табличку с номером. Магнус выглянул в окно и потянулся к варежкам, с отчаянием понимая, что утекают последние секунды. А что он теряет? Уважение, которого и так нет? У него ничего нет. Так что и терять нечего. - Зайдете… ой… Зайдешь? У меня есть чай и кофе. – Он повернулся к дверце и напряженно замер, почему-то боясь смотреть Курту в глаза. Сейчас Валландер скажет, что ему, в общем-то, домой надо и… - Зайду. – Курт покосился на часы на приборной панели. – Надеюсь, у тебя есть что-нибудь посущественней кофе. – Да, это было нагло. Но Курт решил, что за спасение от холода он имеет право на эту маленькую наглость. Магнус шумно сглотнул, выдохнул и вдруг зачастил, словно боясь, что Валландер передумает. - Я могу что-нибудь приготовить. Правда, получается у меня не очень, но есть можно и... И в морозилке есть лазанья. - Отлично, - Курт, не в силах сопротивляться, коснулся упругого колечка на его макушке. – Тогда пошли. * …Магнус засуетился сразу с порога. Бардак он не любил, но собирался в дорогу второпях и теперь лихорадочно пытался навести порядок, успев только скинуть ботинки. - Не суетись, - Курт, закончив осмотр небольшой, но на самом деле чистой и уютной квартирки, перехватил Магнуса где-то между журнальным столиком и большим шкафом-горкой. – Чудо… в перьях, - вздохнул, как с маленького снял пуховик, стянул шарф с шеи и утащил все это сушиться, оставив хозяина квартиры с пылающими щеками и ставшими огромными глазами. Его слабые возражения, Курт «не услышал» и, велев переодеться в теплое и сухое, сам отправился на кухню и чинно устроился в уголке кухонного дивана, ворча на «детей неразумных, которые на ночь глядя в летней курточке едут в путешествие, да еще и без денег в кармане». Что из этого всего бубнежа услышал Магнус, было не ясно, но порог комнаты он переступил уже с сиявшими от негодования глазами. - Я не ребенок! - Ну да, конечно, - Курт только насмешливо бровь вскинул, и Магнус опустил глаза, упрямо повторив: - Я не ребенок. Валландер закусил губу, чтобы не рассмеяться. И как может парень почти под два метра ростом быть таким... милым? Особенно, когда дуется. Или все дело в кудряшках, которые пружинками торчат вокруг головы? Как лучики у солнышка на детском рисунке. Линда в детстве рисовала такие солнышки. А когда ей говорили, что у солнца лучи прямые, то обижалась. Ведь мама каждое утро закручивает волосы в локоны… - Не ребенок, - почему-то очень тихо отозвался Курт, ловя себя на том, что втайне любуется парнем. И все-таки, какие у него глаза… - И этот «не ребенок» обещал напоить меня кофе. И даже приготовить лазанью. - Ой… - Спавший, было, румянец, мгновенно вернулся на щеки Магнуса. – Да, конечно, я сейчас… - И он заметался по кухне смущенным вихрем. * …Они пили кофе с конфетами, которые остались после последнего приезда матери и которые Магнус обнаружил на верхней полке шкафа. Хотя это Курт пил кофе, а Магнус, смущаясь и краснея, рассказывал о своей учебе и о том, что ему нравится и чего он не понимает. К концу первой чашки ему удалось справиться со своей неловкостью, и разговор пошел легче. Ну а к тому моменту, как лазанья немного оттаяла и Мартинссон, засунув ее в духовку, вспомнил о бутылке легкого вина, оставшегося после неудачного свидания, смущение ушло окончательно, и Курт больше не казался кем-то «из газеты». Тему возвращения домой Магнус больше не поднимал, а Валландер, увлеченный сиянием его глаз, об этом даже и не вспомнил. Воодушевленный неожиданным, таким… важным для него общением, Магнус расслабился и даже извлек откуда-то коробку со старыми рождественскими украшениями, оставшимися еще от прежних жильцов. А через пятнадцать минут квартира преобразилась. Горящие свечи словно согрели ее, подарив ощущение уюта родительского дома и волшебства. Ожидания того самого рождественского чуда, которого так не хватало. А уж когда из кухни поплыл восхитительный запах готовой лазаньи… Магнус решил, что он свое рождественское чудо уже получил. Потому что Курт, выпив вина, точно не сядет за руль. Потому что время перестало для них существовать. Потому что, оказывается, Курт может тепло ворчать и этот ворчание согревает не хуже ласкового слова. А еще… он совершенно не умеет есть лазанью. Магнус смеялся, глядя на то, как сражается Валландер с ножом и вилкой, а потом просто подобрал ноги и уютно устроился в уголке, мягко и чуть пьяно улыбаясь. Ему было просто хорошо. Так, как давно не было. И он старался запомнить каждую минуту этого вечера. Они разговаривали обо всем и ни о чем. О работе, о политике, ценах на бензин и погоде. Неожиданно даже для самого себя, Курт рассказал о жене и Линде, об отце и собственных ошибках. Магнус умел молчать. Умел слушать и, оказалось, именно это нужно было Курту, чтобы выпустить на волю все, что так долго отравляло его. Он смотрел в мягко сияющие глаза Магнуса и чувствовал, как меняется что-то в нем. Он словно становился моложе, легче. Угрюмые морщинки на лбу разглаживались и хотелось улыбаться в ответ на улыбку Мартинссона. Сонного, такого уютного Магнуса. Он уснул прямо там, в кресле, убаюканный этим уютом и разморенный вином и этой улыбкой. И уже не чувствовал, как Магнус пытался его разбудить, не слышал, как тот ругался, смеясь. Только вцепился в подушку, которую Мартинссон сунул ему под голову и пробурчал что-то в извечной своей манере. А Магнус… Он еще долго стоял у окна, глядя на падающие снежинки и ярко сияющие на очистившемся от туч небе звезды. Ветер стих, и крепчающий мороз начал разрисовывать стекла затейливой вязью. Сначала Магнус еще пытался угадать будущий рисунок узоров, но бросил, посмеиваясь про себя и представляя, как бы прошелся Курт по поводу его способностей детектива. Завтра, когда он, Магнус, проснется, Валландера, скорее всего, уже не будет в квартире. Он уедет рано, оставив после себя на кухне чашку из-под кофе и шелестящий фантик от конфеты на блюдце. Наверное, можно было бы настроить себя на ранний подъем или даже завести будильник, но… Чудо должно оставаться чудом, а утро развеет его, как дым. Нужно уметь отпускать. Даже самых нужных. Самых вымечтанных. И Магнус уже отпустил. Вот только… Он ведь может сам выбрать место своей будущей стажировки, правда? 3. «Это просто царапина», - говорил Магнус, слабо улыбаясь. «Это просто царапина», - подтверждали врачи. «Это просто царапина», - убеждал сам себя Курт. Но вздрагивал от ужаса каждый раз, вспоминая залитое кровью лицо Магнуса. Она текла из этой самой «царапины», а он, Курт, только и мог, что беспомощно смотреть на то, как красная дорожка делит лицо Мартинссона на две половины. Словно жизнь самого Курта на «до» и «после». Тогда, в первые секунды он действительно был беспомощен. Слишком нереальным это казалось. Слишком… страшным. В его мире Магнус не мог сидеть на асфальте. Не мог, криво улыбаясь от боли, смотреть на него почти с испугом и говорить, что «все хорошо». В конце концов, в его мире Магнус не мог быть ранен. Но был. И это… лишало воли. Это заставляло руки дрожать, а сердце – колотиться в горле. Но именно тогда, в эти минуты, Курт принял решение, отступаться от которого не собирался. Магнус больше не подставится под шальную пулю. Магнус больше никогда не будет участвовать в задержании. Точка. И сейчас, глядя на то, как дрожат от обиды губы Магнуса, как леденеет взгляд его глаз, Курт напоминал себе об этом решении. Чтобы в очередной раз сказать «нет, ты останешься в офисе». - Но Курт! – Мартинссон стиснул папки, сильнее прижимая их к груди. Высокий, тонкий – он не сильно изменился с того самого дня, когда появился на пороге Истадского отделения полиции. Только черты лица заострились, да блеск в глазах стал холодным. Но Курту все еще хотелось запустить пальцы в его волосы, примять кудри, почувствовать, как пружинят они под ладонью. – Я не для того столько времени в Академии просиживал, чтобы заниматься здесь этой… ерундой! Магнус был по-настоящему зол. И по-настоящему обижен. Столько времени и все напрасно. После того несчастного случая, когда его задела шальная пуля, Валландера словно подменили. Он цеплялся к каждой мелочи, проверяя пределы его прочности и терпения. В отделе уже ставки делали – кто сдастся первым: он или Курт. Вот только Мартинссон сдаваться не собирался. Пусть он самый молодой в отделе и самый неопытный, но он не дурак. Ну а та пуля… Со всяким бывает. Так сказала Лиза, а ей Магнус верил. Вот только упрямый, как сто ослов Курт рычал на любую инициативу, не касающуюся бумажной работы. - Это не ерунда!! – огрызнулся Курт, как делал всегда, когда его ловили на чем-то не особенно… правильном. – Это не менее важно, чем другая работа в отделе. - Отлично… - Магнус грохнул папки на край стола Курта и подался вперед, заглядывая в глаза начальника. – Так ты за этим меня забрал в отделение? Чтобы я тут бумажки перекладывал, и пыль со столов смахивал? «Убью Лизу!» - промелькнуло в голове Курта прежде, чем на волю вырвалось: - Откуда ты это знаешь? - Ну я же полицейский, - Магнус улыбнулся точно также, как когда-то улыбался сам Валландер. – Было бы странно, если бы я этого не знал. – На самом деле все было просто. Когда пришло время распределения направлений на стажировку, он попытался, было, заикнуться об Истадском отделении, но получил в ответ небрежное «Тебя Истад и так уже забронировал. Вчера пришла официальная бумага». Магнус умел быть навязчивым, когда ему это было нужно. И в тот раз свои способности он проявил в полную силу, и несчастный лейтенант решил, что будет проще показать надоедливому стажеру эту самую бумагу, нежели объяснить, почему этого делать нельзя. А Магнус только довольно улыбнулся, чувствуя, как сильнее бьется сердце от простого «Исполнитель: Курт Валландер». Вот только с тех пор прошел почти год, а настоящей работы он и в глаза не видел. И с каждым днем становилось все хуже. Курт словно выживал его из отдела. - Это уже не имеет значения, - Валландер отодвинул разлетевшиеся по его столу папки. – Я допущу тебя до дела только когда решу, что ты к этому готов. - Лжешь!! – выпалил Магнус и сник. Это бесполезно. Курт никогда не будет ему доверять. И все это… всего лишь его отговорки. Или он с самого начала его присмотрел именно для такой вот работы? Ну а что, остальные выдохнули с облегчением, скинув на него ненавистную «бюрократию». Да и сделать что-нибудь не так на такой работе сложно и не так катастрофично в итоге. – Если я тебе здесь больше не нужен… так мог прямо сказать, а не мотать мне нервы и выставлять на посмешище перед всем отделом. – Не поднимая глаз, Магнус кое-как собрал свои папки, снова прижал их к груди и молча вышел из кабинета, тихо и аккуратно прикрыв за собой дверь. * Лиза вызвала его через час. Вопреки обыкновению, молча сунула Курту в руки лист бумаги и выставила за дверь также молча. Валландер, которому хватило одного взгляда на неровные летящие строчки, чтобы желание прибить несносного парня, накрыло с головой, вышел в зал и остановился резко, словно споткнувшись. Стол Магнуса был абсолютно пуст. Ни хозяина, ни его вещей. Словно и не было никогда. - Мартинссон ушел в самоволку? – неуклюже пошутил он, когда тишина, воцарившаяся при его появлении, стала совсем невыносимой. Кто-то сделал вид, что улыбнулся на его шутку, кто-то – что работает. Но ответа Курт так и не дождался. Смяв заявление Магнуса о переводе в комок, он зашвырнул его в корзину и, сорвав с вешалки куртку, вышел, надеясь, что еще не опоздал. Глупый мальчишка… Его переведут и там, куда он попадет, его быстро приберут к рукам. Молодой, умный, исполнительный – мечта для любого отдела. И беречь его там будет некому. А он такой… Курт невольно улыбнулся, вспомнив первый день Магнуса в отделе. Неуклюжий, смущающийся, краснеющий и все время извиняющийся – он очаровал всех, кто был рядом своей милой улыбкой и трогательными кудрями, к которым так и тянулась рука. Магнуса хотелось защищать от всего и всех. В том числе – от него самого и его юношеской порывистости. Нельзя было… Нельзя было его брать с собой тогда на выезд. Но Лиза решила, что парня пора привлекать к оперативной работе, а задержание не обещало проблем. Их и не было. Преступник сопротивления не оказывал, взяли его быстро и тихо. Но кто ж знал, что тот перед тем, как сдаться, устроил в доме ловушку. И Магнус в нее попался, не заметив растяжку на входе. Тогда ему повезло, он отделался только шрамом на лбу, а вот Курт… Он словно оставил там свое сердце. И покой. Навсегда. Он отлично понимал, что ведет себя странно, срываясь на Мартинссоне по делу и без, но порывистость мальчишки злила. К тому же недовольство его работой было отличным поводом не допускать Магнуса до по-настоящему опасных дел. Курт понимал, что так нельзя, что своей странной заботой обижает парня и мешает ему расти в профессиональном плане, но поделать с собой ничего не мог. Страх за жизнь Магнуса перевешивала все остальное. А теперь вот… Нельзя отпускать его. Нельзя. Нель-зя. * Магнус поежился и захлопнул форточку. Надо было бы заняться вещами, но все валилось из рук. Да и рано, наверное, еще. Лиза его заявление пока не подписала, да и ехать неизвестно куда… Нет, рано. Где-то в глубине души Магнус надеялся, что Лиза пошлет его с его переводом куда подальше, но рассудок холодно отмечал, что дальше так продолжаться не может. У всего есть предел. И его надеждам – тоже. Пусть он никогда не станет Курту другом, не говоря уж о чем-то другом, но бумажная работа, которой тот его заваливает, скоро превратит его в тупого робота, способного только сводить отчеты и аналитику. От цифр уже болят глаза… Чертов Валландер. Магнус только криво усмехнулся, вспомнив, как ждал этого. Как мечтал работать с Куртом. И вот его мечта сбылась и что? Курт срывает на нем свое плохое настроение, то не замечает, то цепляется к каждому слову. И… не доверяет, считая неуклюжим мальчишкой. А ведь он уже не тот «зеленый» курсант, каким был когда-то. Магнус шмыгнул носом, отвернувшись от окна, и застыл, когда в дверь позвонили. Соседка? Так она вроде уехала с мужем на неделю к дочери. А больше к нему никто не приходил. Может, почтальон. Хотя письма ему получать не от кого. Разве что счета… Но за дверью был не почтальон. Первой реакций Магнуса было захлопнуть дверь перед носом Курта, но тот, угадав его желание, успел подставить ногу. - Я всего лишь хочу поговорить. - Если ты о переводе, то пришел зря. – Магнус упрямо сдвинул брови, но оставил свои попытки закрыть дверь. Отпустив ручку, он прошел в комнату, понимая, что выставить упрямого Валландера не удастся. Не раньше, чем тот скажет, зачем пришел. - Уговаривать тебя остаться не собираюсь, - Курт пожал плечами, остановившись на пороге комнаты. – Так что об этом можешь не волноваться. Просто зашел сказать, что там, куда тебя переведут, ситуация вряд ли изменится. – Безразличный голос. Недовольное слабостью подчиненного лицо. Валландер умел играть, когда это было нужно. Вот только смотреть на поникшие кудряшки Магнуса оказалось неожиданно больно. Ну почему опять?! Почему все, что он способен дать тем, кто ему дорог - только боль? - Может быть, - Магнус стиснул кулаки и отвернулся, чтобы не показывать, как задели его слова Валландера. В самое сердце ударили. – Может, я и не способен на большее. Но это будут мои проблемы. Курт выругался про себя. Вырос Магнус. Повзрослел. А он и не заметил. Еще полгода назад Мартинссон бросился бы спорить, оправдываться. А сейчас в его голосе только тоска. - Я только одно хочу понять. Зачем, Курт? Зачем? Почему так? Я не дурак. Я… могу. Я ведь действительно могу. Но ты не дал мне ни единого шанса! – Магнус развернулся к нему, глядя пылающими от обиды и злости глазами. – Ни единой попытки, Курт! За что ты со мной так?! – Рвалось изнутри все, что накипело. Вымученное. Наболевшее. – Надо мной весь отдел смеется! Полицейский, которому почти за год ни одного дела не поручили! Я такой никчемный и неспособный?! Отвечай! …У него были горячие губы. Очень горячие. После обидных слов, которые они произносили. После острых зубок, которые их прикусывали в попытке удержать на грани. Горячие губы, горькие и неподатливые. Но Курту было все равно. Он целовал их сильно, но осторожно, даже не пытаясь сломить сопротивление. Целовал, чувствуя, как начинает кружиться голова, а кровь превращается в шипучие пузырьки шампанского. И стало как-то все равно, что все это… наверное, неправильно. Что он, скорее всего, просто сошел с ума. Вот только что-то внутри знало, что именно так, именно сейчас наконец все так, как и должно быть. И стали вдруг понятны собственные смутные, но такие волнующие желания, которые возникали при одном только взгляде на Магнуса. Он не знал, какого цвета глаза у Лизы, но мог бы рассказать, как меняется цвет радужки глаз Магнуса в зависимости от его настроения и освещения. Он знал, каким шампунем Мартинссон пользуется и какой парфюм предпочитает исключительно по понедельникам. - Сойдет за ответ? – севшим голосом спросил Курт, когда смог оторваться от горячих губ Магнуса. И когда только успел так сильно прижать его к себе? Магнус облизнулся, растеряно сморгнув. Сердце колотилось в груди, силясь вырваться. Оглушенный этим внезапным поцелуем, Магнус только стиснул куртку Валландера и вдруг уткнулся лицом в его плечо, пряча краснеющие щеки. Никаких мыслей не осталось. Одни эмоции да и те такие противоречивые, что… - Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось, - шепнул Курт в его волосы, наконец исполняя свои мечту и погружая пальцы в его гриву. – Не могу, понимаешь? И не отпущу никуда. И никогда. - Эгоист, - проворчал Магнус, кусая губы и краснея еще сильнее от одного только воспоминания о том, как целовал их Курт. Не нужны ему объяснения. И признания – не нужны. Он запрещал себе думать о Валландаре как-то иначе, кроме как о начальнике, но иногда, когда сил бороться с самим собой не было, он давал себе волю и мечтал. Мечтал о том, как бы это могло бы быть. Мечтал и слишком хорошо понимал, что этого не будет никогда. Может, именно поэтому сейчас все кажется сном? Сладким, странным сном. А, значит, можно дать себе волю. - Эгоист, - выдохнул Курт, улыбаясь. – И намерен им оставаться. – Он взял Магнуса за подбородок, поднял его голову и снова тронул губами губы. – Я хочу, чтобы ты жил. Я хочу сберечь тебя для себя. – Странно, и почему в голове даже не возникает мысли о том, что Магнус может быть против? Что мужчины вообще и он, Курт Валландер - в частности, Мартинссона вообще в этом плане интересуют. - Курт, я хочу работать. – Глаза Магнуса упрямо сверкнули. – По-настоящему работать. - Я подумаю над твоим предложением. - Курт! - Может быть, угоны. – От поцелуя стало тяжелым дыхание. - Курт… - Может, кражи или грабежи. – Следующий поцелуй пришелся в кончик остренького носа. -Валландер! - Хорошо… Но только со мной. – Кудряшки примялись под его губами. - Курт… - Но не раньше, чем ты сдашь годовой отчет. - Курт Валландер!! Теплый смех раскатился по комнате, заплясал в углах, разгоняя тоскливую тень. И, словно в ответ небо прояснилось, а в окно заглянуло солнце. Его лучи запутались в мягких пружинках волос Магнуса, засияли, заискрились. И Курт замер так же, как тогда, когда увидел Мартинссона в первый раз. Замер, а потом просто притянул его к себе, обнимая. И круг замкнулся.