Ландини

Сентябрь у нас в Вероне является последним из жарких месяцев в году: дневная температура может достигать 33°C, озеро увлажняет воздух, что доставляет туристам множество неудобств (непереносимость жары бывает у всех, кто не живёт в таких же условиях), а яркое солнце слепит глаза и оставляет на моей коже ожоги. Мне редко нравилась такая погода, поэтому октябрь и ноябрь — мои любимые месяца в году. Можно часами сидеть на лоджии и под звуки ливня читать стопки книг, попивая кофе литрами. Родители же мои, наоборот, терпеть не могут такую унылую, как они говорят, погоду и жить не могут без солнца, от которого я вечно прячусь, ибо один лишний час под палящими лучами солнца — и я вся обгораю. На моей коже загара никогда не было и не будет, это сразу бывают ожоги. Да и вообще, я не признаю этот загар, мне он никогда не нравился. — Вся в меня, — очень частая фраза в моей адрес от мамы, так как я очень похожа на неё: светлые прямые волосы с красной прядью на чёлке и слегка бледноватая кожа, а также черты лица — большие глаза, правильной формы нос, щёки и в меру пухлые бледно-розовые губы. Пятнадцатое сентября* для каждого школьника, кто учится в средней школе первого и второго уровней, является самым ненавистным днём в этом году. Лето проходит так быстро и незаметно, что многие просто не успевают вдоволь отдохнуть. За все мои года обучения в различных школах десятое, четырнадцатое и пятнадцатое сентября всегда были тёплыми и солнечными, но всё же я никогда не любила юбки и сарафаны, которые мне часто предлагала надеть мама. — Рафаэлла, надо в лицей собираться, — послышался из коридора звонкий голос мамы, которая через секунду уже была в моей комнате, что в её мечтах уже горела адским огнём. Странно, по-моему, нужно было давно привыкнуть, что я уже самостоятельная (как-никак 17 лет). Лазуритные глаза мамы всегда светились добротой и искренностью, светлые волосы чуть ниже плеч были уложены и слегка завиты, а светло-зелёное платье идеально сидело на фигуре. — Может, наденешь юбку? — я так и знала, что она это предложит, и скривилась. — Ты же девочка. Как же меня бесит эта фраза. Ну и что, что я девочка? Пора бы задуматься о смене пола, чтобы от меня отстали. Поняв по виду мамы, что сегодня она будет спорить до последнего, и я проиграю, я согласилась и подошла к небольшому шкафу-купе, чтобы выбрать юбку. Спустя 15 минут переодеваний и всего остального я была готова. Из зеркала на меня смотрела голубоглазая девушка с белокурыми волосами, забранными в аккуратный колосок, достигавший поясницы, одетая в чёрно-белую блузку с короткими рукавами и чёрную юбку на ладонь выше колена. — Ты отлично выглядишь, — положила руки мне на плечи мама. — Наконец-то вижу в тебе девушку. — Спасибо, — попыталась улыбнуться я, придавая словам как можно меньше сарказма, и, высвободившись из тёплых объятий матери, накрасила светлые ресницы коричневой тушью, губы — помадой персикового цвета и взяла со стола чёрную лакированную сумку. Вновь окинув себя оценивающим взглядом, чертыхнувшись от вида белого цвета на своей блузке, который я просто терпеть не могла, покинула квартиру и, пройдя по лестнице, вышла из четырёхэтажного оранжевого дома. К счастью, сегодня мама не успела догнать меня и прочитать лекцию о том, что завтрак необходим подрастающему организму и что я поступаю неправильно, пропуская утренний приём пищи. Честно, я однажды попыталась поесть с утра. В итоге я откусила один кусочек канолло фритто и поняла, что больше в меня не поместится. Потом мама заставила меня съесть весь канолло через силу, после чего у меня была рвота с утречка пораньше. С тех пор от завтраков я отказываюсь наотрез, ещё одного такого испытания мой подрастающий организм не выдержит. — Раф! — накинулась на меня, обнимая и улыбаясь во все 28*** зубов, Ури. — Привет. Я так скучала! — мы не виделись неделю. Пожалуй, Делла Коста одна из тех, кто радуется Дню Знаний. Мы дружим с первого класса. Хотя я не понимаю, как мы вообще смогли подружиться? Ури — очень весёлый и общительный человек, который не пропускает ни одной тусовки среди подростков, но при этом умеет всегда поддержать и найти правильные слова. И тут такая я с вагоном комплексов, неуверенности в себе и замкнутости. Я никогда не бывала на вечеринках вместе с Ури, потому что считаю это пустой тратой времени, которое можно потратить на что-то более полезное. Да и делать мне там нечего. У подруги полно знакомых, которые зовут её чуть ли не каждый день на дискотеки, а у меня только она, Мики и Дольче. Однако мы всё равно лучшие подруги. Как говорят, противоположности притягиваются. — Ури, привет, — радовалась я, но в следующую секунду мой голос стал серьёзным. — Ты когда приехала? Почему не позвонила? — Прости-прости-прости, мы только вчера вернулись. Я сразу спать легла, а сегодня первым делом к тебе. На неё нельзя было злиться. Подруга всегда была в нашем квартете лучиком солнца. Улыбнувшись, я потащила за край сумки шатенку в сторону лицея. По дороге делла Коста рассказывала мне о своих впечатлениях от поездки в Рим. Она гуляла по площади Святого Петра, благодаря связям родителей умудрилась попасть безо всяких проблем в Сикстинскую капеллу, посетила Национальный римский музей и библиотеку Ватикана, а также воплотила в жизнь одну из своих мечт — побывала в Колизее. В целом, Рим произвёл на неё приятное впечатление — древний туристический город, где на каждом шагу по несколько достопримечательностей. За всеми этими разговорами мы и не заметили, как подошли к лицею химии-биологии и экономики-права (здание лицея разделено на два сектора, но все ученики между собой общаются), где нам суждено отмучиться отучиться ещё 2 года. Это четырёхэтажное кирпичное здание, облицованное бежевыми кафельными плитками в сочетании с белыми, внутри которого во время учёбы кипит жизнь. Толпа учеников двух двенадцатых** и двух тринадцатых** классов крутилась возле лицея. Найти свой класс не составило особого труда, потому что мы с Ури заметили среди учеников своего одноклассника — Александра, ибо парня с ростом почти два метра трудно не увидеть. Да, в такой толпе будет трудно найти Дольче и Мики. Наверное, мы увидимся позже, потому что я их не вижу (они учатся в классе экономики и права, а мы с Ури — в химико-биологическом классе). — Делла Коста, фигурка зачётная, — послышался насмешливый голос одного парня из 13 А, который по всему лицею слыл петухом, у которого богатые родители и множество фанаток, а его друзья ему всегда поддакивали. — Иди ты! — прикрикнула она ему, показывая средний палец. Хотя, да, я не спорю, фигура у моей подруги очень даже не плохая, всем бы такую. И талия тоненькая, и грудь есть, и пятая точка подкачена, и лицо красивое — миндалевидные глаза лилового цвета (это линзы, если что), чёрные густые ресницы, который даже подкрашивать не надо, высокие скулы, пухленькие губы. В общем, не девушка, а мечта. Чёрт, сказала, как в рекламе. Засмотревшись на это зрелище, я и не заметила, как наступила острым каблуком туфли на ногу какому-то несчастному из 13 класса. — Ай, — послышалось по левую руку от меня. — Ой, прости, — пискнула я и поспешила скрыться с места преступления, мысленно кроя себя благим матом за неуклюжесть, даже не посмотрев на того, чей покой нарушила. — Дорогие ученики. Сегодня пятнадцатое сентября, День Знаний. История нашего лицея начинается с 1989 года… — голос директора заставил почти всех учеников прекратить разговоры. — Они это всё знают, уважаемый Аркан, не мучайте детей, — прервала речь нашего директора директриса второго корпуса школы (права и экономика) Темптель. По-моему, она лучше, чем наш директор, потому что не занудствует и понимает то, чего хотят её ученики. — Ученики, вы и так осведомлены об истории нашего лицея. Расходитесь по кабинетам и получайте расписания и указания от своих классных руководителей. На этом линейка закончилась, фактически не начавшись, но многих это радовало. Кому охота стоять пятнадцатого сентября во дворе школы? Правильно, таких мало. После этого представления, которое каждый раз устраивают директора наших корпусов, потому что просто не могут ладить между собой, наша классная руководительница Омния повела нас в класс. Это невысокая седовласая женщина лет 50 с вьющимися волосами, всегда забранными в аккуратный пучок, и блекло-карими глазами, слегка отливающими серым, одетая как обычно в светло-зелёный деловой костюм, который состоит из юбки в пол и пиджака, под которым была белая блуза. — Добрый день, теперь уже 12 Б, — начала было учительница, как её прервал мужской голос с последней парты: — Здравствуйте, всё ещё Омния Ла-Мария, — эта фраза вызвала кратковременный смех у всего класса. — Остроумно, Кавалли. Надеюсь, твоя учёба в этом году будет соответствовать количеству твоих шуточек. — Не, такие оценки у нас не ставят. — Ты станешь исключением из правил. Все ученики следили за очередной перепалкой учительницы и Мирко, не решаясь вмешиваться и открыто посмеиваясь, некоторые даже снимали на видео. — Всё, посмеялись и хватит, — присаживаясь на свой учительский стул, попутно рассматривая какие-то документы, продолжила Омния. — Рассадка в этом году не меняется, потому что новых учеников нет, сидите так, как привыкли, — класс вздохнул с облегчением. У нас не любят меняться местами и не очень жалуют новеньких. Мы давно сплочённый коллектив, который друг за друга горой (почти), но к новеньким относимся равнодушно. Вот, в позапрошлом году к нам перешёл Гейб Ферро. До сих пор считается в классе изгоем, одиноко сидит на последней парте третьего ряда. Даже как-то жалко его. Я редко кого-то жалею, но к нему даже учителя относятся снисходительно, ибо знают, что выжить в нашем классе — это подвиг. — В этом году ваше расписание будет таким… После записи расписания мы обсудили несколько важных вопросов на ближайший месяц и «спокойно» вышли из школы. — Ури, пошли погуляем? — предложила я подруге, как только мы вышли за ворота лицея. — Только, если полчасика. Мне надо разобрать вещи до приезда родителей, иначе меня больше никуда не возьмут. Согласившись на такой расклад, мы с подругой решили прогуляться вдоль Понте Пьетра. Это римский арочный мост через реку Адидже, который был построен ещё до нашей эры. Название в буквальном переводе с итальянского языка означает «Каменный мост». Соединяя берега реки Адидже, одним концом он буквально упирается в старинную сторожевую башню. Вечером здесь особенно красиво, когда включается небольшая подсветка на мосту, зажигаются окна близлежащих домов, а тихая гладь реки навевает спокойствие и умиротворённость. — Слушай, а чего к тебе Коллеони лезет? Второй год уже, — перевела я тему, потому что рассказы подруги о Риме, в котором мне не бывать ввиду отсутствия денег, поднадоели. — Мигель-то? Пф, сама не знаю. Может, ему в гареме девушек не хватает? — рассмеялась шатенка. — Фу такой быть, Делла Коста, — фыркнула я, в шутку толкая подругу в бок, чтобы та перестала думать о том, о чём не следует. — А что такого, собственно говоря? — приподняла бровь подруга. — Ты вот со своими тараканами в голове так и не нашла себе парня за лето, а время идёт, девочка. Тебе скоро 18. В это время мы уже подошли к концу моста, увидели вблизи сторожевую башню и повернулись назад, чтобы продолжить похождения из стороны в сторону (наверное, прохожие решили, что мы сумасшедшие). — Мне и без парня хорошо, — отмахнулась я, понимая, что темнокожая зрит в корень. — Можешь лгать кому угодно, но только не себе. Думаешь, я не видела в последнем ряду твоего книжного шкафа романы? — усмехнувшись, загадочно подмигнула подруга, чем вызвала у меня удивление. — Уриэлла! — крикнула я, ударяя сумкой по голове подруге (там всё равно ничего тяжёлого нет), на что та лишь громче засмеялась. — Не нужен мне никакой парень, — уже тише добавила я, после чего темнокожая моментально прекратила смеяться. — Да? А тот красавчик, которому ты наступила на ногу, очень долго смотрел тебе вслед, а потом весь диалог директоров думал явно не о том, какой трудный год предстоит тринадцатиклассникам с подготовкой к финальным экзаменам. Тут я опешила, не понимая, когда Делла Коста успела заметить, что я кому-то наступила на ногу. Почему она решила, что он красавчик? Нет, Раф, ты точно тупая. Она же видела его, а ты нет. Такие внутренние диалоги случаются со мной довольно-таки часто, будто у меня раздвоение личности. — И что? — отрешённо спросила я, мысленно продолжая выбирать между мной умной и мной тупой. — Ой, Раф, внимание надо обращать на окружающих людей, — улыбнулась подруга, положив мне одну руку на плечо. — Ты очень красивая и умная девушка. Ты красива не только внешне, но и внутренне. Ты можешь влюбиться, а можешь и влюбить в себя. Если ты так часто будешь закрываться в своей комнате с песнями своих рок-музыкантов, книгами и кофе, то парень у тебя появится не скоро, а тебе он нужен. И это не просто прихоть, ты хочешь, чтобы о тебе заботились, тебя оберегали, тебя любили. И мы обе знаем, что это правда, — закончила свою лекцию Ури. Она права. Права во всём, но признаться в этом я не могу. — Не говори ерунды, — буркнула я, выдавливая из себя улыбку, хоть и понимала, что выглядит она очень фальшиво. — Как хочешь. Можешь бегать от себя, сколько вздумается. Это твоё право, — пожала плечами шатенка и посмотрела на наручные золотые часы, которые ей подарили на День Рождения. — Прости, мне пора бежать. Мы и так с тобой здесь долго гуляем, а меня ждут ещё два чемодана, — обняв, сказала Ури и убежала на автобус. — Ну ладно, иди, — огорчённо произнесла я сама себе под нос, понимая, что это будет очередной вечер, проведённый в гордом одиночестве с наушниками и книгой, потому что мама раньше девяти домой не придёт, а папу раньше утра ждать не стоит. Мама моя, Анжели, работает бухгалтером и целый день разбирает бумаги в какой-то крупной компании. Папа, Малаки, охранник в банке, возвращается домой к утру следующего дня.

***

Вернувшись в пустую квартиру, я поужинала салатом, включила колонки, откуда звучали песни группы Area, и, переодевшись в чёрную майку с логотипом группы «Nanowar», чёрные джинсовые шорты и распустив косу, отчего волосы теперь стали длиннее на сантиметров 5-7, поудобнее устроилась на кровати, читая роман. Конечно, по большей части мою библиотеку составляли книги о мистике/фантастике, антиутопии, но в сердце до сих пор пустота, которую нечем заполнить. Каждой девушке хочется любить и быть любимой, но пока что любви на моём горизонте не было. «А может, оно и к лучшему?» — успокаивала каждый раз себя я, размышляя о том, насколько сложно становится жить, когда в жизни появляется любовь. С одной стороны, она несёт в себе неимоверное количество приятных чувств, а с другой стороны, — боль, обиды, ссоры, которые оставляют тёмный отпечаток как на отношениях, так и на жизни влюблённых. Комната моя с чёрно-бордовыми стенами, оклеенными различными плакатами и символичными рисунками, тёмным линолеумом, чёрным письменным столом, где покоился ноутбук, кроватью наводила Ури, Дольче и Мики на мысли о том, что это логово ведьмы или Сатаны (они больше склонялись к первому). Мои родители были такого же мнения, а мне так никогда не казалось. Почему чёрному цвету приписывают какую-то мистику? Почему красному цвету в сочетании с чёрным придают такое описание, словно это цвета дьявола? Хотя, если присмотреться, они в чём-то правы, но всё же я не ведьма и не сатанистка, а просто ученица 12 Б класса, которая любит тёмные цвета, увлекается мифологией и оккультизмом. Мои размышления прервал пронзительный и до жути противный писк дверного звонка. Посмотрев в глазок, я увидела лишь пустую лестничную клетку. Нерешительно приоткрыв дверь, я увидела на бетонном полу один цветок лилии Ландини. Мой любимый цветок с тёмно-красными, почти чёрными лепестками. С мыслями о том, кто бы это мог быть, поскольку претендентов у меня нет и никогда не было, я подняла лилию и закрыла дверь, возвращаясь в комнату.