Resolution

Говорят, у тебя проблемы, парень Только лишь потому, что тебе нравится разрушать Все то, что радует этих идиотов Ну, так что плохого в небольшом дестрое? — Franz Ferdinand

После полночного возбуждения гости клуба решительно настроились на выпить и потанцевать. Санджи собрал пустые стаканы и обслужил ровный поток клиентов, выслушивая фонтанирующих эмоциями женщин и мужчин, нетвердо опирающихся на стойку. У Санджи начинала побаливать спина, потому что ему приходилось вытаскивать бутылки то из холодильника под стойкой, то с верхних полок. Он повращал плечами, подвигал шеей из стороны в сторону. Это самая сложная часть в долгих сменах, особенно в самом их конце. К сожалению, именно сейчас наступал тот момент, когда клиенты превращались в свиней. Настолько пьяных, что путали между собой свои заказы, а потом обвиняли в этом его. Или нетерпеливо грубили, если их напитки не готовили моментально. Кое-кто был уже никакой, и ему явно не стоило пить дальше, но он намеревался продолжать любой ценой. Буйный столик пошел на новый виток громкости, когда парни вернулись после танцев и с жаром приступили к игре в алко-бол*. Санджи краем глаза приглядывал за ними, пока наплыв клиентов на бар не вынудил его сфокусироваться на непосредственной работе. Он закончил делать мудреный заказ для четверки с помутневшими глазами (на самом деле, две пары, которые, судя по всему, только что покинули эйфорическую стадию опьянения и теперь перешли в фазу бессмысленных споров), и только у него образовалась пара секунд, чтобы протереть стойку, как в поле зрения появилось знакомое лицо. — Мне еще Асахи, — голова-трава, одной рукой облокотился на стойку, купюра уже зажата в пальцах. — Секунду, — Санджи кинул тряпку в раковину под стойкой, залез в соседствующий с ней холодильник и вытащил еще одну бутылку. Налил пиво в стакан — на этот раз без шапки пены из мести, он испытывал к голове-траве чуть больше милосердия из-за его полночного одиночества — потом повернулся и поставил стакан на стойку, забирая деньги. — Спасибо, — парень поднял стакан ко рту и сделал глоток. На секунду Санджи поймал себя на том, что разглядывает, как на чужом длинном загорелом горле двигается кадык. — Эй, бармен! — громкий голос раздался рядом. Санджи покосился и увидел, что один из придурков с того буйного столика подпирает стойку. Когда парень увидел, что привлек внимание Санджи, он ухмыльнулся и указал на дозаторы алкоголя в глубине бара. — Еще один сет текила-шотов для меня и ребят. И поживее. — Один момент, — Санджи выстроил стаканы в ряд на стойке, вместе с маленьким блюдцем с солью и четвертинками лайма. Как только он стал наливать текилу, клиент повернулся помахать своим друзьям, которые крикнули ему что-то обидное. — Да, да, я жду заказ, бездельники! — крикнул он им в ответ. — Потерпите, блядь, немного! — он махнул рукой в сторону Санджи, показывая, что имеет в виду. — Как только блондинчик сдвинется с первой передачи, мы вернемся к игре! Санджи прищурился, но не стал отвлекаться. Парень повернулся обратно, проверить его успехи, при этом он нетвердо пошатнулся, неуверенно попробовал схватиться за барную стойку, промахнулся и в итоге завалился на ближайший к нему устойчивый объект… В качестве которого выступил Зеленые Волосы. — Ой, хе-хе… — буйный парень выпрямился, посмеиваясь. — Блин, я не вижу, куда можно ноги ставить. Бармен, ты свет бы здесь зажег. Санджи метнул взгляд на мохоголового. Он сильно пошатнулся под весом свалившегося на него парня, пролив на себя большую часть пива. Твою мать. Зеленые Волосы аккуратно поставил свой теперь уже почти пустой стакан на стойку. Потом повернул голову и изучил стоявшего рядом парня спокойным взглядом. Потребовалось несколько секунд, чтобы темные глаза отметились в сознании пьяного тусовщика. Парень перестал смеяться, хотя на его лице осталась, как приклеенная, беспечная усмешка. — О, ого… А я тебя не заметил, — он скользнул глазами по зеленым волосам, и его ухмылка стала шире, — Подумал, что ты часть местного дизайна. Санджи на мгновение прикрыл глаза. Когда он их открыл, голова-трава все еще спокойно разглядывал другого парня. Спустя пару секунд тишины он сказал: — Я предвидел, что кто-то с твоим ограниченным интеллектом может совершить подобную ошибку. — Что ты, блядь, сказал? — бухой парень за секунду перешел от веселья к ярости. Голова-трава не отрывал от него взгляда. — Сейчас уже поздно, и ты пьяный, поэтому я разжую тебе подробно. Ты можешь извиниться, потом уйти и продолжить страдать херней со своими тупыми дружками. Или ты можешь повести себя, как мудак, потом уйти и продолжить страдать херней со своими тупыми дружками. Мне плевать на любой вариант, лишь бы ты ушел. — Да кем ты, блядь, себя возомнил? — бухой парень агрессивно шагнул к нему, встав прямо впритык, и перевел взгляд с зеленых волос на три сережки. — Блин, не удивительно, что ты весь вечер сидишь один за столом, фрик с зелеными волосами. Если не хочешь тусоваться, то иди куда-то еще, — он поднял руку и пихнул мохоголового в грудь, вторую руку сжав в кулак. Санджи приготовился крайне эффективно вмешаться со словами «Эй, прекращайте», но его опередили: Зеленые Волосы рванул вперед так быстро, что его движение не получилось отследить. На самом деле, Санджи даже не увидел, как он двигался. Вот пьяный тусовщик пихает голову-траву в грудь — и вот его уже сложили пополам и ткнули лицом в стойку бара, мохоголовый держит его в каком-то армейском захвате, отчего дебошир воет. — Эй, притормози… — Санджи пришел в себя. — Нам не нужны тут неприятности, остынь, пока никто не пострадал… — Никаких неприятностей, — голова-трава ответил ровным спокойным голосом, — и он не пострадает, — парень, которого он прижимал к стойке, издал еще один стон, и голова-трава дернул уголком рта. — Не сильно. Раздался скрежет отодвигаемых кресел и громкие голоса. Приятели напившегося парня заметили затруднительное положение своего друга и вскочили на ноги. Твою мать. Вот вам и поработал без неприятностей. Санджи ткнул пальцем в собравшуюся толпу. — Эй, на твоем месте… я бы его отпустил, прежде чем его приятели вмешаются. И я вызываю охрану. Голова-трава взглядом оценил направлявшихся к нему парней и зубасто ухмыльнулся Санджи. — Да хоть конницу вызывай, завитушка, — без особых усилий он скинул скулящего парня с барной стойки да так и оставил сидеть на полу. А потом повернулся к новоприбывшим. Завитушка? На несколько секунд у Санджи в голове случилось короткое замыкание, парализовавшее работу мысли. Этот кретин с мохом на голове только что назвал его «завитушкой»? В реальность его выдернул треск кресла поблизости. На парня с зелеными волосами накинулись двое из компании дебоширов, с одним он уже справился, а второго толкнул на кресло. Санджи моргнул, потянулся к телефону на стене и набрал 99. После гудка на другом конце раздался чей-то голос: — Охрана. — Э-э, это Санджи, верхний этаж второй бар. У нас тут…инцидент. — Инцидент? — голос звучал равнодушно. — Семеро парней передрались, — пояснил Санджи. — Мы сейчас пришлем группу, — трубку бросили, и Санджи положил телефон на место. Покончив с этим, он подошел к выходу из-за барной стойки и на секунду остановился, неуверенно наблюдая за происходящим. Санджи закусил губу: сказав «гости передрались», он в целом верно обрисовал ситуацию, за исключением того факта, что, строго говоря, наиболее активные действия предпринимал голова-трава. Его окружило по меньшей мере полдюжины парней, взбешенных и под завязку заправленных алкоголем, и они страстно желали устроить потасовку, но он держал их поодаль. И делал это без особых усилий. Они кидались на него и пытались схватить, а он отбрасывал их, словно они двигались в замедленной съемке. Сменив тактику, трое из этих каратистов накинулись на мохоголового, двое других прижали его руки, а третий замахнулся кулаком, который в итоге достал до головы парня. Санджи увидел, что его качнуло от удара, и он использовал эту инерцию, чтобы сбросить с себя тех двоих, кто удерживал ему руки, после чего ответил нападавшему мощным ударом левой, отчего тот отлетел назад и снес стол. Санджи моргнул. Несмотря на то, что драка в баре происходила на фоне большого количества стеклянной посуды и разгромленной мебели, а также истошного визга и ругани, зрелище вроде как увлекало. Впечатляющая эффективность мохоголового в качестве бойца обладала своего рода красотой, которой можно было бы почти восхититься. Если присутствовать в роли незаинтересованного наблюдателя. Удар в голову, которым все-таки достали мохоголового, ничуть его не замедлил, но, очевидно, поцарапал: тонкая струйка крови стала сочиться над левым глазом. Он моргнул и остановился вытереть рукой эту кровь. Стоило ему притормозить, козел, из-за которого началась вся драка, решил воспользоваться моментом, чтобы снова вернуться в игру. Он схватил с ближайшего столика бутылку саке и прицелился к мохоголовому со спины, вскинул руку с бутылкой, готовясь ударить парня по затылку. Эй, это запрещенный прием! Санджи выскочил из-за бара раньше, чем говнюк успел опустить бутылку, и двинул ему с ноги, пнув по ребрам, отчего парня отшвырнуло на стол, в толпу зевак. Они пронзительно закричали и разбежались в стороны, предоставив этому козлу возможность пропахать пол, в то время как бутылка саке упала и разбилась. Голова-трава резко обернулся на шум и увидел, что Санджи присоединился к потасовке. На мгновение он нахмурился, но тут же отвлекся, когда на него снова накинулись, и сосредоточился на своей ситуации. На ситуации, в которую втянулся и Санджи. Один из пьяных кинулся на Санджи, и тот легко уклонился от бестолкового удара, а потом повалил хулигана на пол еще одним ударом с ноги. В ушах бухала кровь; музыка, вопли, крики толпы, боль в спине и раздражение от всей ночи куда-то ушли, их затопила волна адреналина. Он заблокировал атаку еще одного и скинул его на пол, и тут вдруг внезапно образовалось затишье, а он и мохоголовый остались вдвоем, стоя рядом друг с другом, на полу стонали несколько недавних противников, и тусовщики, наблюдающие с опаской, стояли широким кругом. Сквозь них продирались шестеро дюжих охранников. Ах да. Санджи и забыл, что звонил. Один из охранников взял на себя командование: указал на жертв на полу, и парочку пришедших в себя дебоширов, которые, опираясь на мебель, поднялись сами. — Возьмите этих буйных и на выход их, — он перевел взгляд на парня с зелеными волосами, который разглядывал охранников так, словно они стояли следующими в его списке. — А ты тоже иди-ка отсюда, приятель. Сам по-хорошему пойдешь или моим ребятам тебя выволочь? Голова-трава фыркнул, криво усмехнувшись. — Я в состоянии выйти сам, спасибо, — он небрежно вытер струйку крови, стекавшую по лицу, и прошел мимо поджидающей его охраны. Главный охранник повернулся к Санджи: — И ты тоже. Санджи нахмурился. — Я? Я здесь работаю, придурок! Охранник сощурился: — Я тебя тут никогда раньше не видел. — Я временный бармен, — объяснил Санджи. — Серьезно? — охранник вскинул бровь. — Тогда почему же ты только что дрался с посетителями? — Потому что ситуация потребовала кого-то с навыками управления толпой, а ваше отсутствие, ребята, бросалось в глаза, — язвительно ответил Санджи. Охранник нахмурился: — Ладно, умник. В твоих интересах, чтобы менеджеры посчитали так же, когда будешь им все объяснять. А пока что возвращайся-ка за бар, где твое место, звони администратору, чтобы убрали тут весь этот бардак, — с этими словами он резко развернулся и, возглавив своих быкоподобных коллег вместе с разнородным хором стенающих бывших вояк, пошел прочь от бара к лестницам. Санджи молча сосчитал до десяти и вернулся за бар. Там он взял телефон и позвонил уборщикам, положил трубку, схватил стакан с водой и выпил залпом, а потом поставил опустевший стакан обратно, и руки у него тряслись. По венам все еще бежал адреналин, в горячке колотился пульс, а ноги словно отказывались держать его вертикально. Он оперся обеими руками на стойку и уставился на то место, где все случилось. Где он дрался, всего каких-то пару минут назад. Он не мог до конца поверить в то, что произошло. Даже глядя на перевернутые кресла, разбитые стаканы; гости клуба начали возвращаться за столики, но все еще бросали на него опасливые взгляды. Мышцы гудели. Рубашка на спине промокла от пота. Санджи поднял свой стакан, снова налил воду и осушил его опять. Шум клуба вернулся в норму, музыка, разговоры и смех образовали такую какофонию, что внезапно стали резать слух и вызвали страстное желание оказаться сейчас где-нибудь в другом месте. Два уборщика с метлами и пакетами для мусора появились посреди толпы, обменялись с Санджи небрежными кивками и начали ставить на место мебель, и сметать разбитые стаканы. Через пять минут уже ничто не напоминало об инциденте. Гости рассеялись, облюбовав те два столика и кресла, которые поставили обратно. Уборщики ушли, и теперь у бара в ожидании коктейлей выстроилось трое клиентов. Санджи вернулся в рабочий режим и постепенно шум стих, оставив после себя слабость, от которой отяжелели руки. Он принимал заказы, обслуживал клиентов в ровном потоке. Кто-то из них интересовался насчет драки, желая знать вкусные детали произошедшего. Санджи отвечал скупо, не собираясь подкармливать их любопытство. И он не хотел думать о том, что случилось. Одна сцена снова и снова проигрывалась у него перед глазами: пьяный парень заносит бутылку, зажатую в кулаке, готовясь опустить ее на зеленый затылок. И как Санджи рванул, не раздумывая. Инстинктивная реакция, отшвырнуть пинком так, чтобы дебошир отлетел. Как и говорил Зефф, у Санджи плохо с самоконтролем. Несколько хулиганов стали размахивать кулаками, и он влез без долгих размышлений. Но если бы я не влез, тот парень с бутылкой мог бы причинить серьезный вред голове-траве. Громкий звук заставил Санджи вздрогнуть. Он моргнул, а потом понял, что это телефон на стене. Он поднял трубку: — Слушаю? — Санджи? — раздался голос Моники. И даже по тому, как она произнесла его имя, Санджи мог сказать, что она взбешена. — Да. Это Санджи, — глупый ответ, но красноречие Санджи временно его покинуло. — Я хочу поговорить с тобой, Санджи. В моем кабинете. Сейчас подойдут на подмену в бар. — М-м, конечно. Я сейчас поднимусь. — Пять минут, — звонок оборвался, когда она положила трубку. Санджи медленно вернул телефон на место. Блядь. Он поторопился и оказался в ее кабинете за три минуты. Это не помогло. Моника сидела за своим столом, хмурясь в монитор компьютера; когда он зашел, она подняла на него глаза и нахмурилась еще сильнее. — Пожалуйста, закрой дверь, Санджи. Он закрыл и подошел к ее столу. Она не предложила ему сесть. Вместо этого она откинулась в своем кресле, указательным пальцем беспокойно постукивая по ручке, зажатой в руке. — Я знаю, что в твоем баре произошли беспорядки. Мой бар? С каких пор это мой бар? Санджи не изменился в лице. — Случилась драка. Между несколькими гостями. Я вызвал охрану, они пришли и разобрались. Моника кивнула, поджала губы. — Я слышала, ты тоже участвовал. Санджи на секунду задумался, прежде чем ответить. — В какой-то момент мне пришлось вмешаться, потому что создавалось впечатление, что кого-то могли ранить. — Действительно, — она рассматривала его с каменным выражением лица. — А когда я просматривала запись с камер наблюдения, мне так не показалось. Зато создавалось впечатление, что ты решил поучаствовать в драке и пошвырять гостей на столы, — последние слова она произнесла таким тоном, словно видела в Санджи почти маньяка-убийцу. — Послушай, у одного из тех парней была бутылка, и он собирался… — Во время инструктажа объясняла я тебе или нет, что если надо решить какие-либо трудности с гостями, то ты должен вызывать охрану? — Ну да, но… — Наши собственные охранники хорошо натренированы решать такого рода инциденты, не прибегая к излишнему давлению. Это означает, что подобные случаи разрешаются с минимальным дискомфортом для наших клиентов и без ущерба для имущества. Прежде всего, без инцидентов, переходящих в стычки между гостями и персоналом! Санджи сжал зубы и уставился в стол Моники. Ладно, я уяснил. Не бить клиентов, это выглядит нехорошо. Даже когда они калечат друг друга. — Это может плохо сказаться на «Жадине», Санджи. Если один из тех гостей, которых ты избил, решит выдвинуть обвинение в нападении, подать в суд на клуб… Это может нанести большой вред. Боюсь, у меня нет иного выхода, кроме как попросить тебя уйти, немедленно. Санджи ее слова услышал, но еще несколько секунд его мозг отказывался воспринимать их. Когда он, наконец, осознал, то задохнулся. — Ч-что? — Ты уволен, — пояснила она, решительно. — Это не удобно, но придется поставить на бар кого-то из имеющихся сотрудников. Ты можешь сдать свой пропуск охране, когда будешь выходить. — Подожди, — Санджи мысленно повторил ее объявление, — Я … уволен? Вот так просто? — Боюсь, что да. Я не могу потерпеть такое легкомысленное поведение в команде «Жадины». Я свяжусь с твоим агентством и расскажу, что сегодня здесь случилось. — С агентством? — Санджи почувствовал, что груз произошедшего на его плечах стал еще тяжелее. — Да. Понятно, — Твою мать. Это означает, что в будущем я ни черта от них не получу. — Есть какая-то вероятность того, что ты не станешь упоминать, почему мне пришлось уйти раньше срока? Моника посмотрела на него так, словно он предложил ей отсосать. — У меня нет привычки утаивать правду. И, честно говоря, я считаю своим долгом поставить в известность агентство о твоем поведении. Ты должен понимать, что такие поступки просто непрофессиональны. — А было бы более профессионально дать вашим гостям поубивать друг друга? — весело спросил Санджи. — Не думаю, что имеет смысл продолжать этот разговор, — Моника встала из-за стола. — Я покажу тебе выход. — Все нормально, я сам его найду, — Санджи круто повернулся и вышел из комнаты прежде, чем второй раз за вечер потерял над собой контроль. *алкобол — разновидность игр с алкоголем: надо кидать мелкие предметы (например, вишневые косточки) в выстроенные в ряд рюмки с алкоголем. Кто попадет — тот выпивает рюмку. Kampai!