Треугольник в овал

Самым сложным препятствием для меня всегда были лестницы. Ирония в том, что в замке, где я живу, они очень высокие и опасные — с острыми каменными ребрами, без удобных поручней, да еще и перемещаются постоянно. Я смеюсь над собой, потому что порой такая ерунда кажется даже значимее, чем война. Война. Моя битва проходила на нижнем ярусе — с минимальной опасностью прямого попадания и максимальной видимостью врага. Зато свои слились в единое море подбородков, и только яркие вспышки заклятий, опрокидывающие магов на землю, давали мне возможность рассмотреть их лица. Зачем? Я и так отлично узнаю любого по форме его подбородка. Круги, овалы, прямоугольники, трапеции - все они разложены в моей памяти по полочкам, и каждый имеет свое имя, историю и оценку. Я поднимаю ногу как можно выше, опираюсь на следующий выступ и, встав на колено, подтягиваю вторую ногу. Первая ступень покорена, но она самая легкая, потому что сил еще много. А впереди ждут два пролета, неприступных, словно отвесные вершины скал. Мимо, не обращая внимая на старого профессора, проносится опаздывающий на урок ученик. Молнией проскальзывает вверх и убегает в сторону кабинета трансфигурации. Острый подбородок поднят, взгляд устремлен вперед — его обладатель ничего не видит на своем пути. Острый? Нет. Самый идеальный треугольник принадлежал моему бывшему ученику и коллеге. Я видел тысячи треугольных подбородков, но такого правильного и гармоничного — никогда. Идеальность подбородка уравновешивала его отвратительный характер, и в этом была какая-то мистика. Резкие и в то же время неожиданно плавные движения, любовь к черному и тайное любование красным. Идеально острый подборок, который никак не сочетался с самым невзрачным из видимых мною когда-нибудь. На седьмой ступеньке приходится остановиться — дыхание перехватывает. Я опираюсь о колени и отдыхаю, стараясь не смотреть вниз и не вслушиваться в противный скрип перемещающихся лестниц. Невзрачный? Наверное, я поспешил с определением. Постарался уложить память об этом человеке в папку с грифом «Невзрачные, неинтересные», а на самом деле он был настолько же правильным, насколько его подбородок казался некрасивым. Спокойный, грамотный и приятный; с безвольным округлым подбородком, разделенным неровным шрамом и заросшим подобием щетины. Они с идеально острым треугольником совсем не сочетались. Но, встречаясь, создавали нескладный паззл, который, несмотря на несуразность, завораживал и не отпускал. Эти двое не подходили друг другу, как и их подбородки. Одиночки, они пытались симбиозом заглушить неправильность своего существования. Темный снаружи и темный внутри — кто из них кто, до сих пор непонятно. Но я разделял их по подбородкам: треугольник и овал. Перепрыгиваю на площадку и чуть не падаю из-за отъезжающей лестницы. Мне легче удерживать равновесие, потому что центр тяжести ближе к земле. И я улыбаюсь своей победе — очередной и очень важной. Иногда гораздо более важной, чем та, что одержали в войне. Как я узнал про отношения коллег? Просто никто не обращает внимания на тех, кто ниже пояса. Люди редко смотрят под ноги, особенно если заняты таким приятным делом. Идеальный подбородок Снейпа перекрывал недостаток Люпина. Все треугольники доминируют. Всегда. И этот не стал исключением. Я долго наслаждался танцем их геометрии, попытка совместить фигуры завораживала. До сих пор сгораю от стыда, вспоминая свое бегство от не заметивших меня любовников. Мой кабинет пустует, но скоро сюда ворвутся ученики и вдребезги разнесут уютную тишину. Я поправляю стопку книг. Мне стыдно, что на верхней видны отпечатки подошв моих ботинок. «История магии» не первый год служит мне постаментом. Я вскарабкиваюсь за трибуну и листаю учебные планы… Они же тоже писали планы. Пергаменты Северуса были заляпаны зельями, у Ремуса заворачивались уголки. Мне становится страшно и некомфортно. Загоняю непрошеные образы на задворки памяти, втискиваю каждый в свой подраздел. Треугольники и овалы. У этих — особенных — все равно одна категория. Они ушли, как многие другие, променяв свою неповторимость на черные прямоугольники могильных плит. Им так не идет эта форма, так не идет… Скоро начнется урок, а я рисую на полях конспекта неидеальный паззл подсмотренного когда-то поцелуя. Что еще я могу увидеть? Для меня люди — череда подбородков. Круги, овалы, прямоугольники, трапеции… и некрасивая, но на всю жизнь запомнившаяся комбинация фигур.