Фотобудка

Томас откровенно скучал. Время на часах показывало пять утра. Бессонница. Опять эта гребаная бессонница, когда лежишь в кровати и смотришь в потолок, не имея возможности раствориться во сне, чтобы бесконечная рутина текла быстрей. Но нет. Стрелки на часах идут безумно медленно, будто насмехаясь. Блондин поднялся с кровати, взял пачку вишневых сигарет и подошел к окну, распахивая его настежь. Холодный утренний ветер ворвался в комнату, растрепывая волосы Сангстера, на что тот не обратил никакого внимания, как и на то, что ему стало жутко холодно: он мерз всегда, а тут еще и утренняя Лондонская погода. Томас закурил. Нет, он и правда любил Лондон, любил гулять по его улицам, кутаясь в теплое пальто и серый шарф, любил почти никогда не прекращающиеся дожди. Лондон всегда ассоциировался у него с осенью; он сам себя сравнивал с осенью. Вечно холодные руки, худощавое телосложение, золотистые волосы и глаза, цвета молочного шоколада. Выпуская дым изо рта, и наблюдая за своим любимым городом, он невольно вспомнил Дилана. Блондин влюбился в него еще в старшей школе, тогда они были уже близкими друзьями. Он никогда не признавался О'Брайену, что для него он как зыбучие пески – утягивают, не дают возможности спастись. У брюнета на тот момент была девушка – Бритт. Она с ним и по сей день: Томас знает. Зачем Дилану лишний груз в виде влюбленного друга? Правильно, он не нужен ему. К тому же, как всегда казалось Сангстеру, брюнет отменный натурал и не может полюбить парня. Блондин выкинул окурок на улицу, плотно закрыл окна и поплелся на кухню, чтобы сделать обжигающий и крепкий черный чай.

***

Время девять утра. Томас не обращает на это внимания и продолжает чтение книги. Его отвлекает короткая вибрация телефона, лежащего рядом на столике. Протянув руку, Сангстер берет мобильник и открывает новое сообщение.

Дилан, 09:17

Йоу, дружище! Я сейчас в Лондоне и одному тут безумно скучно, составишь компанию? ;) Блондин вглядывался в сообщение несколько минут. Списывались они достаточно давно, хотя даже этот перерыв Дилану никогда не будет казаться большим, для него Томас всегда будет лучшим другом. Подумав еще несколько секунд, Сангстер отправил ответ.

Томас, 09:21

С удовольствием. Встретимся у «New London Cafe» в 09:45. Томас откинул телефон и принялся размышлять: почему он приглашает его с ним прогуляться? И почему он тут один? Если первое можно было объяснить тем, что Дилан всегда скучает по своим друзьям, то второе оставалось загадкой.

***

Время ровно без пятнадцати десять,Сангстер стоит у кафе. «Педантичный британец», фыркнул бы О'Брайен в мыслях Томаса. Хотя он так и сделал, все ближе приближаясь к другу. Дилан с криком «Йоу, Томми, я скучал!» бросился обниматься, а блондин, немного опешив, обнял в ответ. Они отстранились друг от друга. – Как жизнь? Что вообще нового произошло? – начал тараторить брюнет, не давая вставить и слова Сангстеру. А потом, немного погодя, он сообщил, что Бритт его бросила. Сожаления в голосе, как и в глазах, Томас не заметил. – Ну, вообще, я сам собирался ее бросить. Как говорится, «прошла любовь, завяли помидоры». Эту пословицу мне рассказала однокурсница когда-то, - опередил вопрос Дилан. Немного еще постояв на улице, они все же зашли в кафе. Тут было уютно: все в светлых тонах, на стенах висели картины. Сделав заказ, парни продолжили беседовать. Как оказалось, приехал в Лондон О'Брайен еще неделю назад, но все это время был занят на работе, а теперь еще несколько дней брюнет будет свободен как в море корабли, поэтому, чтобы не скучать в номере, он решил провести время с Томасом. Выходя из кафе, парни решили прогуляться по городу. Почти все время ребята смеялись над шутками Дилана. Приметив какой-то торговый центр Сангстер и О'Брайен пошли туда, чтобы погреться и посмотреть что-нибудь интересное в магазинчиках. По эскалатору добравшись на второй этаж, Дилан осмотрелся по сторонам и, воскликнув «Фотобудка!», схватил Томаса за руку и потащил к небольшой будке красного цвета, чем-то напоминающей телефонные Лондонские. Пихнув в маленькое помещение Сангстера, брюнет заскочил туда и сам, закрыв дверь. – Дил, может не надо?.. – слабо попробовал сопротивляться блондин. – Эй! – возмутился брюнет. – Мы не виделись так долго! У нас должны быть совместные фото. Сказав эту фразу, он проделал какие-то манипуляции над небольшим экранчиком, «фронтальной камерой», и принялся корчить рожицы, толкая при этом блондина. Тот лишь захихикал и тоже начал делать смешное лицо. Раздавались щелчки камеры. Для Томаса было неожиданным то, что О'Брайен внезапно повернулся к нему лицом, взял в руки его лицо и поцеловал. У Сангстера сперло дыхание, он распахнул глаза и схватил своими руками запястья Дилана, что неотрывно смотрел ему в глаза, при этом взгляд светился такой нежностью, любовью, что Томас сдался. Он подвинулся ближе, запуская тонкие пальцы в волосы брюнета, и ответил. Ответил с той нежностью и любовью, что теплилась у него в душе все это время. Прикрыв глаза, он и Дилан сплетали свои языки в причудливой борьбе, кусали губы друг друга и тут же зализывали. Одну руку Сангстер оставил в волосах О'Брайена, а другую переместил на шею, немного царапая ее короткими ногтями. А брюнет в свою очередь переместил свои руки на талию своего Томаса. Они отстранились друг от друга, когда воздуха оставалось катастрофически мало. – И… и что это было? – сбивчиво спросил блондин, приводя дыхание в порядок. Он, с его раскрасневшимися щеками, такими же как и у Дилана, выглядел безумно мило. Улыбнувшись, брюнет обнял Сангстера. – Это было признание, Томми.

***

Теперь Томаса не мучают бессонницы. Сон его спокоен как никогда раньше, под охраной любимого О'Брайена.