Семья Хартфилиев и Нацу ехали в машине Джуда к церкви. Хоть туда от силы ехать нужно было минут десять, для Люси это были самые долгие десять минут в жизни. Каждый стук её сердца ускорялся при каждом знакомом с детства повороте. Краем глаза девушка заметила проехавшую мимо них машину Жерара и Эльзы — похоже, их тоже постигла такая же судьба, что и её семью. Мать Эльзы всё же бывшая военная, и долго уговаривать ей несвойственно: показал кулак и всё, все соглашаются.
Люси всегда помнила, что мать Эльзы, Ирен, всегда была бой-бабой, даже после окончания службы она всё такая же собранная и воспитанная. Поэтому и Эльза выросла такой же, как и мать, но всё же грозный характер мамы ей передался только наполовину. Раньше Люси, ещё в детстве, жуть как боялась Ирен, однажды под её грозным взглядом даже описалась, тогда ей было всего 8 лет, но стыд она испытала немалый.
Что можно сказать об отце Эльзы… То тут сложнее, он умер ещё до рождения дочки, был лётчиком-испытателем и однажды на новом самолёте разбился насмерть из-за отказа двигателя. Ирен никогда не рассказывала, как звали отца её дочери, но была одна единственная фотография — свадебная. Эльза даже сделала втихаря копию, чтобы поставить у себя дома эту фотку. В некотором роде Хартфилии было жалко подругу, так как когда она приходила к ней в гости, то очень любила общаться с её отцом. Люси не возражала, конечно, да и Джуду было приятно общаться с Эльзой, но некая жалость всё же присутствовала.
— Всё, приехали, — воскликнула Лейла, хлопнув в ладоши. Люси только сейчас заметила, что они уже стояли на парковке возле церкви их города. Она была большой и сделанной в современном стиле, лишь надпись «Церковь» говорила о том, что это было то самое место. Нет, Люси даже не сомневалась в этом, ведь всю жизнь она приходила сюда с родителями. Когда она была помладше, совсем ещё ребёнком, то с другими детьми она участвовала мероприятиях. Делали украшения, аппликации, вышивали, готовили вкусности, а также пели. Наверное, поэтому Люси отлично умеет делать роботу по дому, не считая готовку. Она, конечно, может приготовить самые лёгкие блюда, но тяжёлые 100% получатся ужасными, даже если она придерживается всех инструкций.
— Ничего себе, сколько людей! — Нацу явно был поражён.
— К нам приезжают также люди из других городов, — ответила Лейла. — Пойдем, я тебя представлю всем, — все вышли из машины, и Лейла, взяв Нацу за руку, потащила его ко входу церкви.
— Что-то я начинаю волноваться за твоего парня, — с переживанием посмотрел на свою дочь Джуд.
— Папа, ты даже не представляешь, как я волнуюсь, — Люси постаралась вдохнуть, но в горле словно комок застрял, не позволяя девушке даже заглотнуть неприятные ощущения.
— Ну что же, не желаешь как в старые добрые времена взять отца за руку? — Люси аж улыбнулась.
— Нет, не против, пошли, — девушка обхватила своей рукой отцовскую, и они пошли в церковь. Людей было немало, и очень многих она знала из школы, в том числе и соседей, вообще тут были все из её города, но немало незнакомых лиц она тоже заметила. Лейла куда-то потащила Нацу, и Люси просто потеряла их из виду, но зато увидела свою подругу Эльзу с миссис Ирен. Жерара и Мари рядом не было, наверное, тоже куда-то пошли. Джуд увидел, что его дочь заприметила свою подругу вдали, поэтому направил шаг к ним.
— Эльза и Ирен, вы, как обычно, очаровательны! — проявил вежливость Джуд.
— О, здравствуйте, — одновременно улыбнулись красноволосые. Если Эльза была одета наподобие Люси, то Ирен всегда предпочитала строгую одежду и даже сейчас не собирается менять свои принципы.
— Вижу, живот у тебя порядком вырос, наверное, спину ужасно ломит? — а Ирен, как всегда, сама прямота.
— Да, иногда… — сдержанно ответила Люси, ей, как и в детстве, сложно расслабиться возле матери её подруги.
— Не могу поверить, что и у тебя скоро появится ребёнок, эх, как сейчас помню ту маленькую испуганную девочку, которая часто приходила к нам гулять, — Ирен аж засветилась, её редко можно увидеть такой. — А кстати, кто будет? Как назовёте? Уже решили, кто будет крёстным?
— Мальчик… Джим… Нет ещё… — быстро и монотонно ответила Люси, напрягая плечи.
— «Мама, это что такое? Она какая-то страшная, одни голос и манера речи чего стоят!»
— «Вот именно это и заставляет меня при каждом её обращении ко мне напрягаться!» — Люси аж в дрожь бросило.
— «Кстати, а где Нацу?»
— Эм… — Люси начала высматривать в толпе своего парня, у него внешность довольно заметная, но она его не видела. — Папа, а куда могла пойти мама? — где была её мать, там и должен был быть Нацу.
— СПАСИТЕ КТО-НИБУДЬ! — у Люси аж в глазах помутнело, Джуд это заметил и схватил дочь за талию, чтобы она не упала.
— Это разве не голос Нацу был? — подтвердила догадку Эльза.
— «Так, мама! Спокойно! Не забывай, то, что чувствуешь ты — чувствую я!» — услышала предупреждение сына блондинка.
Люси сделала несколько вздохов, но потом снова раздался крик: «Помогите». Это заставило девушку побежать в поисках любимого. Джуд, Эльза и Ирен решили пойти с ней, чтобы проследить за будущей матерью. Крики были всё чётче и чётче, пока блондинка не вышла во внутренний сад, где был Нацу в окружении трёх толстых страшных баб с охрененно огромными сисяндрами, которые всячески лапали и трясли своими сиськами перед её парнем. Бедный Нацу уже плакал, рубашка, которую одолжил Джуд, была расстёгнутая и показывала его атлетический торс, волосы были взлохмачены сильнее, чем обычно, короче, он весь был помятый. У Люси нижняя губа поцеловалась с полом, в голове бушевал ураган, лицо покраснело от злости, а руки сжались в кулак.
— Снова они! Кто их впустил? — злобно сказала Ирен.
— Кто это? — произнесла Люси загробным голосом.
— Это банда сиськотрясов, они появились здесь пару дней назад и пристают ко всем симпатичным парням, — ответил на вопрос дочери Джуд, слегка напрягаясь.
— Понятно, — Люси улыбнулась самой милой улыбкой, на которую только была способна, и направилась к этим сиськотрясам, Нацу, который был в полном шоке от того, что с ним произошло, увидел свою подходящую девушку. Сначала он хотел крикнуть и кинуться к ней, но почему-то седьмое чувство подсказало ему: «Не, чувак, не нужно…».
— Позвольте спросить, почему вы трясёте своими жиром перед моим парнем? — она всё так же мило улыбалась.
— Чего? — одновременно воскликнули бабы, посмотрев на Люси. Они были намного выше её, с намазюканными мордами, что аж противно было смотреть на них.
— Даю вам 10 секунд, чтобы вы умыли свои сисяндры, набитые жиром, из церкви, иначе я выдавлю весь жир, что есть в этих сиськах, и будете вы толстыми бабами без сисек.
— Ты думаешь, что мы послушаемся? — начала трясти своими грудями перед Люси одна из баб, как бы показывая превосходство. И вправду, у Люси хоть грудь и стала больше, но живот убирал привлекательность её форм на 40%, да и поправилась она нехило так, но, по сравнению с этими сиськотрясами, она была худая. — Да за кого ты нас принимаешь? Корова, точно, с таким животом явно стыдно ходить и показываться на люди.
— «Они что, нарываются?» — у Люси аж глаз задёргался, они что, слепые или полные дуры? В это время в церкви вокруг них образовалась немалая арена зрителей. Мужчины боялись что-то предпринимать, ведь сами не хотели оказаться на месте Нацу, а женщины прятались за спинами мужчин, но ничего не упускали.
— Нацу, иди сюда… — загробным голосом позвала своего парня Люси, от этого Драгнил задрожал, как осенний лист, но, как только парень начал подниматься, одна из сиськотрясов посадила его на колени, да так, что у него чуть коленки не сломались от резкого приземления. — Значит, по-хорошему не хотите? — Люси начала разминать кулаки, — Эльза, не прочь размять руки?
— Я не против, давно уже не разминалась, как следует, — красноволосая подошла к Люси, к ним присоединилась и Ирен. — Мама, ты тоже?
— Я хоть уже и не молода, но вы не списывайте меня со счетов, — старшая Скарлет начала разминать руки, всё-таки бывшая военная, и в кровушке ещё остался боевой дух. — Эх, как давно я никого не мудохала, аж ностальгия прёт, — Ирен явно была счастливая до небес.
— Да ну, как они победят этих страшилищ? Даже отец Франсуа не смог с ними справиться, — начали обговаривать всё, что сейчас происходит, зрители, но ровно через 2 минуты…
— А-А-А-А, СПАСИТЕ! БЕЖИМ, ДЕВКИ, ОНИ СУМАСШЕДШИЕ, — выбежали из церкви банда сиськотрясов, у них аж пятки сверкали.
— ДА ВЫ СЕРЬЁЗНО? — у все зрителей нижняя губа поцеловалась с полом.
— Нацу, дорогой, с тобой всё в порядке? — Люси обеспокоенно посмотрела на своего парня. — Как ты вообще оказался в такой ситуации? И где мама?
— Мисс Лейла сказала подождать её здесь, пока она ищет какого-то отца Франсуа, а пока я тут стоял, ко мне подошли ЭТИ и начали меня лапать и раздевать, — У Нацу аж слёзы потекли с глаз, он порядком испугался. — Было так страшно!!!
— Всё хорошо, я не позволю этим плохим тётям к тебе больше приблизиться, — Люси достала носовой платок и поднесла его к носу Нацу. — Высморкайся, — парень послушно высморкался, возникло чувство, будто мамочка утешает сыночка. — Молодец, хороший мальчик, — мило улыбнулась Люси, и вправду, мужчины, словно дети малые.
— Не оставляй меня одного, я стал ценить тебя ещё больше, ведь у меня такая красивая и добрая девушка, а ещё очень сильная, — Нацу обнял её за живот. — Сыночек, ты только что чуть папки не лишился, — и начал целовать живот Люси.
— «Ну одним хреном меньше, чего такую истерику устраивать?» — цыкнул недовольно Джим.
— «Мама, пусть проваливает, это моё место. Пошел вон!» — и смачно ударил Нацу ногой, Люси от такого резкого удара ойкнула.
— Хе-хе, сыночек такой бойкий, — нездорово улыбнулся Нацу, держась за подбородок.
— А вот и мы! Ой, а что тут произошло? Чего такая толпа? — а вот и мама Люси вернулась, возле неё был мужчина, высокий, с чёрными короткими волосами и серыми глазами, у него была небольшая бородка, и одет он был в модные джинсы и фиолетовую накидку с длинными рукавами, которая была очень свободная.
— Отец Франсуа? Эти сиськотрясы опять тут были! — возмутились люди.
— Опять? Да что же это такое? — возмутился мужчина, на вид ему было где-то 30, но тут он обратил внимание на Хартфилию. — О Люси, давно не виделись, нечасто ты к нам заглядываешь.
— Эм, ну да, — почесала затылок блондинка. — Нацу, да вставай уже, стыдно становится.
— Хорошо, — розоволосый послушно встал, но всё так же продолжил стоять возле своей девушки.
— А это, наверное, твой парень? Очень приятно познакомиться, мне миссис Лейла многое рассказывала о тебе, я слышал, ты повар без ресторана, — Нацу тут же почувствовал сарказм в словах священника, но потом он успокоил себя, ведь как такое может быть. — Ты, наверное, всё время сидишь на шее Люси? — а нет, точно не показалось.
— Я не сижу на её шее, я зарабатываю нормальные деньги, — Нацу попытался сдержать свой пыл, от того трясущегося мальчика больше и следа не осталось.
— Да, да конечно, оправдывайся, — последнее слово он произнёс тихо, но Нацу его всё равно услышал.
— Франс, а ну перестань дразнить моего парня, ты же священник, так себя вести неприлично, — Люси начала отчитывать мужчину.
— Прости, Люси, — тут же извинился Франсуа.
В течение часа люди собирались в церкви, болтали, а потом все зашли в большое красивое помещение с деревянными диванами в ряд. В помещении уже было несколько священников старше Франсуа, но не старики. Нацу с удивлением наблюдал за всей красотой вокруг, некоторые женщины и мужчины были в странных фиолетовых платьях и сидели отдельно на стульях, на сцене.
— Люси, а кто это там сидит? — спросил у своей девушки Нацу.
— Это хор, они обычно подпевают высокие ноты и тому подобное, — ответила Люси, она до сих пор боялась за Нацу и его состояние, но на её удивление парень уже и забыл о том случае.
— Понятно… Стоп, мы что, петь будем? Я не знаю ни одной песни! — розоволосый неловко почесал затылок.
— Просто делай вид, что поёшь, тебе необязательно петь, — подбодрила своего парня Люси.
— «Мама, роди меня обратно… Ах, точно, я же ещё не родился…»
— Но я так не могу, я пообещал твоей матери, что буду петь, — у Люси задёргался глаз.
— Нацу, тебе не нужно петь, это необязательно, — Хартфилия попыталась объяснить ему, что это не так важно, но он всё так же стоял на своём. Поэтому Люси сдалась и купила ему брошюру с текстами песен; только зря потратила деньги, но зато Нацу был доволен как кот.
Люси потащила Нацу к местам, что заняла для них Лейла. Джуд, Ирен и семья Фернандес уже были на местах и только ждали, когда Нацу и Люси сядут рядом. Через пару минут на сцене появился самый старший священник, ему было где-то 50, и он был афроамериканцем. Он начал говорить всякий бред, который Люси даже не слушала, она в течение 18 лет это выслушивала, она знает на память, что священники говорят в начале, хотя Нацу это явно больше заинтересовало, и он неотрывно смотрел на отца Ганса.
Мари же явно не нравилась вся эта болтовня, поэтому она попросила у своего отца телефон и наушники, Жерар спокойно дал ей и то и другое, но сказал вести себя незаметно и тихо. И наконец-то настала та часть, спустя полчаса, которую ждал Нацу. Включили музыку, и хор начал петь в микрофоны, все зрители тоже не отставали и пели. Люси держалась из последних сил, глядя на то, как её парень сначала искал песню, потом начинал искать, на какой строке все поют, но как только Нацу находил, песни уже заканчивались. Прошло две, пять, десять песен, а Нацу так ни разу и не спел. Люси решила пожалеть её парня и сказала:
— Нацу, следующая песня будет «Oh happy day!», раз так хочешь попробовать, то открывай быстрее, — Нацу быстро начал листать брошюру и нашёл нужные слова, он как ребёнок радовался, честное слово. В это время Франсуа начал играть на синтезаторе, и все поднялись со своих мест и начали хлопать.
(Можете включить по желанию песню: Oh happy day!)
Oh happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
When Jesus washed (When Jesus washed)
When Jesus washed (When Jesus washed)
When Jesus washed (When Jesus washed)
Washed my sins away
(Oh happy day) Oh happy day
(Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
When Jesus washed (When Jesus washed)
When Jesus washed (When Jesus washed)
When my Jesus washed (When Jesus washed)
Washed my sins away
He taught me how (Oh He taught me how!)
To watch (To watch! To watch!)
Fight and pray (To fight and pray)
Fight and pray!
(And He taught me how to live rejoicing!)
And live rejoicing (Yes, He did, oh yeah!)
Every (every)… Everyday
(Oh yeah) Everyday!
Oh happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
When Jesus washed (When Jesus washed)
When my Jesus washed (When Jesus washed)
When Jesus washed (When Jesus washed)
My sins away
(Oh happy day)
I'm talking about the Happy day (Oh happy day)
He taught me how
To watch (To watch!)
Fight and pray (Sing! Sing! Come on and sing!)
Fight and pray!
(And to live…yeah yeah) And live rejoicing
(Come on everybody!)
Every (sing like me, yeah)…
Everyday! Everyday!
Oh happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
I´m talking about the Happy day (Oh happy day)
Come on and talking about the Happy day (Oh happy day)
Oh happy day (Oh happy day)
Talking about the Happy day (Oh happy day)
Come on I'm talking about the Happy day (Oh happy day)
Oh, yeah! Sing! Sing! Sing! (Oh happy day) (yeah, yeah)
Oh happy day!
Все отрывались по полной, Нацу тоже — наконец-то ему удалось хоть одну песню спеть. Конечно, в ноты он не попадал, но старался, а это уже похвала. Наконец-то, когда всё закончилось, Люси почувствовала, что голодна, Лейла сказала, что дома маринуются куриные крылышки. Но Люси было всё равно, она просто хотела есть и всё, а ещё она жуть как устала, этот день был слишком насыщенный для её нервов. Когда вся семья уже уселась в машину, Нацу неожиданно спросил.
— Люси, а почему этот Франсуа так неодобрительно ко мне отнёсся? — Люси даже не знала, как ответить на этот вопрос, хотя это было до безумия просто.
— Ну, это потому, что мы с ним встречались ещё в школе, мне тогда было 17, он постоянно за мной бегал и одаривал подарками. Я же сдалась, и мы начали встречаться, но, как и со всеми, долгие отношения у нас не сложились. Я его бросила, а он до сих пор в меня влюблён и желает вернуть.
— Понятно… — это всё, что смог произнести Нацу.
