Почем нынче волшебники?

— Колдун! Обманщик! А я ему верил! А я его защищал! А я ему свои тайны рассказывал! Гвен печально посмотрела на обломки очередного глиняного кувшина — Артур завел привычку разбивать по одному предмету посуды с каждой своей фразой. Замок нес колоссальные убытки. Но королю, очевидно, было совершенно плевать, что уже вторую неделю от его криков вздрагивают все придворные, а от звуков разбиваемых сосудов просыпается даже почти глухой вельможа, живущий этажом ниже. — Негодяй! Сам весь из себя такой добрый-честный дурачок, а на деле — наглый лжец! Я же ему про своих девушек рассказывал! Гвен укоризненно уставилась на короля — не слишком-то правильно при своей невесте упоминать других женщин. Но Артур ничего не заметил. На пол полетел чайный сервиз. Грохот стоял такой, что монарха едва было слышно: — Я даже рассказал, как Моргана меня на турнире победила и как я кукарекал со Сторожевой башни перед знатными гостями! А этот… у меня слов нет! Весь такой верный, умный, строил из себя непонятно что! — Артур, — вздохнула Гвен. — Это была твоя любимая кружка… — Что? — король опустил глаза и раздраженно топнул, доламывая несчастную кружку, покоившуюся на полу с остатками другой посуды: — Вот видишь! Из-за него я лишился даже этого! Столько лет дружбы — впустую! Он никогда не был мне другом, только притворялся, обманывал, колдовал у меня за спиной… Гвиневра обреченно сложила руки перед собой, слушая жениха и одновременно думая о том, что надо бы кого-то позвать — самой ей здесь ни за что не убраться до ночи… Бесполезно было уговаривать короля подумать, напоминать ему о преданности Мерлина и цитировать самого волшебника, который еще в первый вечер очень убедительно изложил свою историю — любой бы поверил и понял. Но не Артур. С упрямством ребенка блондин твердил, что его жестоко надули и, казалось, получал удовольствие от новых высказываний своей обиды. Слушать его устал уже весь замок. Но королю не запретишь — поэтому ежедневно, на тренировках, на совещаниях, на обедах и ужинах, перед сном и во время принятия ванны — все, кто находился при монархе, вынуждены были безмолвно внимать Пендрагону, жаловавшемуся на несправедливую жизнь. Одни разделяли чувства короля, хоть им и до смерти осточертело выслушивать причитания венценосной особы. Другие (в основном, наблюдавшие за ним и его слугой в течение долгих лет) утверждали, что он должен как следует подумать и изменить свое мнение. Самое странное — Мерлин не сидел в темнице ни одного дня. Сначала его отправили под домашний арест в каморку Гаюса, а на третьей неделе выпустили. И тут Артур вдруг резко замолчал и прекратил (к облегчению придворных) ворчать и негодовать. Теперь Пендрагон хранил тишину. Мерлин тоже не решался с ним заговорить — несколько попыток в первые дни провалились, и он больше не пробовал. Волшебник редко виделся с королем, а если такое и бывало — случайно, в коридорах, с кучей других людей. Наверное, Артуру было тяжело простить мага, спасшего ему жизнь. Опять. Да, очередное покушение Морганы не удалось. И Артур почему-то решил не хлопаться в обморок. И отказался ничего не видеть. Наоборот, он наблюдал, как его спасают, с выпученными глазами, открыв рот и упав на землю. Так что видел король все очень хорошо. От заколдованных кинжалов осталась лишь горстка пепла, но они навсегда сохранились в памяти короля. Хотя народная молва уже придумала летающих змей/плюющихся ядом ворон/бешено размахивающих булавами злобных крошечных гномов. Никто не помнил о кинжалах. Кроме Мерлина и Артура. И последний не собирался о них забывать. Он молчал. Угрюмо, сохраняя хмурый вид и поджимая губы при виде слуги. Но улыбку волей-неволей пришлось натянуть, когда в Камелот пожаловал приезжий король Гармунд. Монарх прибыл из-за моря. В последний раз он бывал в Камелоте еще при Утере, и тогда был заключен важный торговый договор. Его срок истекал в этом году, и обеим сторонам хотелось продлить его — условия сотрудничества были взаимовыгодны. Естественно, грандиозная новость о размолвке правящего представителя династии Пендрагонов с его слугой-магом не могла не дойти до ушей пожилого уже короля-гостя. И приезжий монарх весьма оживленно поднял эту тему за ужином в свою честь. Усиленно притворяющийся веселым Артур, жуя морковку, был ошарашен, когда Гармунд обратился к нему со следующей фразой: — И почем нынче волшебники, Ваше Величество? — Что-о-о? — просипел Артур, с трудом проглотив салат. — О чем вы говорите, сир? — Я слышал о вашем слуге, — как ни в чем ни бывало, деловито объяснил приезжий король, — он оказался магом, ведь так? Спасал вас столько лет, не раскрывая себя, неслыханно! Это такая волнующая история… — Я… не хочу об этом говорить, извините меня, милорд. — Я понимаю, понимаю! — закивал Гармунд. — Вы в шоке, милорд, ещё бы! Быть спасенным каким-то мальчишкой! И не единожды! — Да уж, — пробурчал Артур. — Он ведь вам как друг, нет, как брат! Ваши чувства сложно описать словами. Должно быть, вы восхищаетесь им и ненавидите одновременно. — Я предпочел бы просто не думать о нем, — пробормотал Пендрагон, опуская глаза в тарелку. — Отличное решение! Итак, мой дорогой милорд, сколько вы за него хотите? — Что? — Артур отнял глаза от блюд и недоуменно уставился на своего гостя. Вокруг оживленно болтали рыцари — никто из них не слышал разговора монарших особ. — Я могу вас избавить от этого слуги-волшебника раз и навсегда, — потер руки Гармунд. — Иметь в услужении настолько могущественного мага… Меня будут бояться враги и уважать соседи! Я постараюсь подружиться с ним и платить ему хорошим отношением за верность. — Простите… Я никак не возьму в толк, о чем вы. — Мерлин! Сколько золота вам нужно, чтобы отдать его мне? — Вы что… хотите купить его?! Артур привстал из-за стола, глядя на своего собеседника в немом потрясении. Приезжий король и бровью не повел, доставая из-за пояса мешочек с золотом: — Вот аванс, Ваше Величество. — Уберите ваши деньги! — оглянувшись по сторонам, прошипел король Камелота и плюхнулся обратно на свое место. — Сейчас же! Поверить не могу, что вы предлагаете мне такое, Ваше Величество! Продать вам живого человека! — Но ведь вы не знаете, как избавиться от него, — Гармунд невозмутимо сунул мешочек обратно и пожал плечами. — А я предлагаю вам выход и, к тому же, щедрую плату. Ведь вы освобождаетесь от мага, но лишаетесь слуги. — Слуга из него всегда был неважный. — Значит, мы сочтемся? — Гармунд вновь оживился. — Я могу расплатиться не золотом, я могу рассчитаться товарами. Заморские ткани, фрукты, духи… Только назовите цену, Ваше Величество. — Цены нет, — мрачно отозвался Артур. — Он не продается. — Простите, не расслышал. — Что вы не слышали?! Мерлина нельзя купить или продать! Как вы вообще могли думать о подобном?! — Вы, наверное, плохо представляете себе, что происходит, Ваше Величество, — вкрадчиво ответил приезжий король. — Те королевства, в которых колдовство не запрещено, жаждут заполучить вашего волшебника. Он так силен, что они будут бороться за него, как за настоящее сокровище. И если вы не продадите его мне или кому-либо еще, у вас его попросту украдут. — Что? — Конечно. Силу волшебника можно использовать не только для охраны королевства, но и для захвата новых территорий. Ваш маг станет привлекательной добычей для ваших врагов. И если вы не будете беречь его и защищать… — Защищать этого изменника?! — Он мог бы применить свою магию во зло и помочь вашим недругам, но вместо этого он остался верен вам. Он не требовал награды за свои поступки тогда, не просит ее и сейчас. Вы считаете, сир, что можете легко найти второго такого бескорыстного друга? Артур открыл рот, собираясь возразить (сам еще не придумав, что), но король Гармунд перебил его, вновь потерев руки и повторив: — Вы правы. Вам будет спокойнее без него, а мне — с ним. Так что вы за него хотите? Почем нынче волшебники?

***

Дворцовые слуги были слишком заняты приемом гостя, а бедняжка Гвен не справлялась одна, ведь Артур так и не удосужился нанять себе нового слугу — так что Мерлин, пока все были на пиру, домывал покои короля, попутно выгребая из-под кровати осколки разбитой посуды. Он ползал на коленях, протирая тряпкой пол, и думал о том, какая же большая у Артура комната, и как долго еще придется в ней убираться. Но это было хорошо, с другой стороны. Работа не оставляла времени на дурные мысли. Король не принял его. Отвернулся. Не разговаривает. Слушать даже не хочет. Наверняка не простит до конца жизни. А ведь Мерлин все ему рассказал! Все! Но болван не поверил, не понял и не хочет понять… Понять, что Мерлин ему, прежде всего, друг. Потом только — колдун и слуга. Соратник, советчик, верный союзник, и только потом — повелитель драконов и оруженосец. Пророчество не имело бы силы, не будь они друзьями. Магия Мерлина не служила бы королю, если бы он того не хотел. Надежды на то, что король прозреет, оставалось совсем мало. Третью неделю Пендрагон игнорировал своего слугу, не замечал своего друга, видел только мага и вруна… Сколько это еще продолжится? Закончится ли когда-нибудь? — А я думал, ты сильный волшебник, — раздался у порога знакомый голос. Мерлин дернулся, стукнулся головой о столбик кровати — так, что в глазах вспыхнули искры, — и повернулся. — Артур… Ты же должен быть на пиру, — пробормотал он. Король пересек комнату, отнял у слуги тряпку и поставил покачнувшегося Мерлина на ноги. — Мог бы заколдовать тряпку и не елозить ею сам, только разводы оставил и воду расплескал. Надо полагать, волшебник из тебя получше, чем слуга. Или ты только и умеешь, что кинжалы в пепел превращать? А как же твои рассказы? Приукрасил, соврал? Волшебник уставился на монарха, силясь понять, серьезно тот или шутит, но по выражению лица Артура невозможно было понять решительно ничего. — Нет, я рассказал чистую правду. — Тогда вперед, — король отодвинул стул, уселся на него и закинул ноги на стол. — Колдуй. Мерлин не сводил с него недоверчивого взгляда, и Артуру пришлось повторить свое приглашение. — Не стесняйся, колдуй. Хочу посмотреть на твою магию. Тряпка нырнула в ведро, вынырнула, отжалась и бросилась тереть пол. Мерлин уселся рядом с королем. — Это значит, что ты меня прощаешь? — полюбопытствовал он. — Это значит, Мерлин, — Артур глубоко вздохнул. — Что мне нужно было время. Чтобы понять, что я не хочу, чтобы ты… А, неважно. — Эй! Что понять? — Что друзья дорого стоят, — выдохнул Артур. — Особенно волшебники. Настолько дорого, что их нельзя купить или продать. Мерлин нахмурился, ничего не понимая. Но лед тронулся. Это было начало. Им о многом предстояло поговорить, многое осознать и многое поменять… И эти перемены будут только к лучшему. Артур поймет, что слуга-маг — еще хуже, чем просто слуга, что сила Мерлина порой неуправляема, что склеивать разбитый магией слуги щит — плохая примета, что у Мерлина своеобразное понятие насчет того, как следует веселить короля волшебством… А еще они вдвоем хорошенько побесят Моргану, которая в конце концов решит, что жить без приключений очень скучно, помирится с братом и вернется в замок, потому что быть вдали от этой безумной парочки и пропускать все самое веселое так нелепо и так не в ее духе… А пока король Гармунд, возвращаясь с пира, зашел в маленькую каморку лекаря и улыбнулся старику, закрывая за собой дверь: — Сработало! — Да вы что, сир! Правда? — Гаюс отложил приготовление рецепта и снял очки, обернувшись к гостю. — Я сказал все так, как ты просил. Артур помчался мириться со своим слугой. — Я даже не знаю, как вас благодарить, сир. — Это пустяки, — отмахнулся король. — Я бы сделал для тебя больше, гораздо больше, тебе стоит только сказать, мой добрый друг. Ведь ты единственный лекарь, который поставил моей дочери правильный диагноз. Только благодаря тебе моя Матильда может ходить, бегать и радоваться жизни. Если бы не ты, она осталась бы навсегда прикованной к кровати. — Я всего лишь выполнил свой долг, милорд. — Ты хороший лекарь и хороший человек, Гаюс, — промолвил король Гармунд. — Если этот мальчик, слуга Артура, хотя бы наполовину такой, как ты, я за него спокоен. Старый лекарь тепло улыбнулся. — Он не такой, как я, он лучше. Я не так смел и не так добр… Конечно, он бывает безрассуден, но я никогда не встречал такого, как Мерлин… Судьба Камелота в надежных руках, сир. Вы можете смело подписывать договор. — Кстати, Гаюс, — задумчиво проронил приезжий монарх. — Ты, случайно, не знаешь, где я могу подыскать похожего человека для себя? Ну, знаешь, и друга, и слугу, и сильного волшебника в одном лице? — Боюсь, сир, таких больше нет, — заявил Гаюс, возвращаясь к приготовлению целебного снадобья и пряча довольную улыбку. Никто не узнает о его участии в этом деле. Сегодня, как только Мерлин вернется, его ждет мытье аквариумов и капитальная уборка. И никаких поблажек. Пусть сетует и рассказывает о том, насколько же легче работать на Артура.