Долг

Их команда – одна из самых сплоченных среди охотников, бродящих по Запретным Землям. Мегатрон. Предводитель – боец не из последних, огромным двуручником выкашивающий нечисть, словно траву. Старскрим. Воздушный маг-боевик, предпочитающий полеты и молнии, которые никогда не промахиваются мимо цели. Саундвейв. Скрытный теневик, способный выбраться из, кажется, самого ада и принести при этом множество полезных сведений. Брейкдаун. Целитель-алхимик, с равной легкостью орудующий боевым молотом и манипулирующий целительными заклинаниями и зельями. И не так давно присоединившийся к ним рыжий маг, Нокаут. Черный Целитель, некромант высшего ранга, способный не только убивать, но и лечить – и одновременно огневик не из слабых, невероятное, жуткое сочетание. Повелитель нежити, что само по себе вызывает у других команд неслабое удивление, а кое-где и возмущение: как так, труповод, мертвитель, нежитье отродье – и в команде охотников? Седой предводитель весело скалился и предлагал возмущенным сойтись как-нибудь с рыжим Нокаутом в рукопашной. Тот и без магии весьма неплохо дрался. Вот только почему некромант так откровенно ненавидел оставаться один, все время норовя влезть под теплый бок алхимика, согреться об него, почему все время прятался под теплыми плащами, почему во время ночевок у костра по дороге в очередное мертвячье логово едва ли не забирался в огонь, пытаясь согреться? Его никто не спрашивает: у остальных тоже хватает странностей. Старскрим, к примеру, ненавидит, когда его сковывают, и неважно: чужие ли руки, стены темниц и пещер, кандалы, отбирающие магию. Боится и ненавидит. А Мегатрон ненавидит, когда Старскрим боится чего-то. А Саундвейв – молчит и прячется за своей маской, не показывая лица и не подавая голоса. Что же поделать? У всех свои странности. Впрочем, у Нокаута есть причина бояться холода, и однажды она его настигает. Охотники прижимаются друг к другу, спасаясь от ударившего резко холода, достают из походных мешков теплые плащи, ругаются вполголоса. И раньше на Запретных землях погода менялась резко, но чтобы так, от испепеляющей жары до лютого мороза – ни разу еще. К тому же на морозе не бывает тумана. Здесь – есть. Рыжий замирает, пристально вглядывается в глубину прозрачной белой завеси. - За тобой должок, некромант, - шелестит ветер, тихо смеется сотнями голосов. – Мы пришли, чтобы забрать то, что принадлежит нам! Нокаут непонимающе, растерянно как-то оглядывается на сокомандников, задерживает взгляд на Брейкдауне – и прикусывает губу, делая шаг вперед. - Забирайте. - А ну остановились все, живо! – рычит Мегатрон, набросивший уже на себя теплый плащ, шагает вперед, отбрасывая легкого некроманта к себе за спину, прямо в руки Брейкдауна. – Кто ты и что тебе от него нужно? Туман отступает, ветер замолкает, растерянный и сбитый с толку. - Кровь повелителя, повелителя, повелителя, - шелестит далеко-далеко, и рыжий с безумной надеждой поднимает голову, вглядывается в седой затылок. – Кровь владыки, кровь повелителя, кровь имеющего силу… - Я задолжал снежным демонам, - разбивает чары голосов некромант. – Они спасли мне жизнь… и сказали, что когда-нибудь придут за жизнью… за чужой или моей, им нет разницы, лишь бы душа была похожа на мою! Но… почему сейчас, почему так скоро?.. - Ты должен нам, некромант-мертвитель, Черный Целитель, не пытайся увильнуть от долга! Отдай нам жизнь, свою, чужую, отдай то, что должен отдать! – воет ветер, но за спину Мегатрона он проникнуть не в силах. – Пусти нас, тот, в ком течет кровь повелителя, пусти, пусти! - А если я скажу нет? – скалится Мегатрон. Оглядывается через плечо: команда готова к бою. Пляшут молнии на пальцах мага воздушного, свились тугие темные плети за плечами у теневика, готов выхватить молот или взрывчатку алхимик. Только некромант драться не может – впрочем, сейчас от него толку не было бы: должник с кредиторами не сражается. Седоволосый неторопливо вытаскивает двуручник, преграждает дорогу снежным демонам. Туман отступает, посрамленный, и не может пробраться за спину тому, кого назвал кровью от крови повелителя. Ветер молчит, не находя нужных слов, не осмеливаясь возразить. То, что скрывается в тумане, то, чему не мешают снежные демоны – осмеливается. А заметить успевает только некромант, у которого давным-давно уже чутье на подобные вещи, то самое чутье, которого недостает остальным: возможность почуять чужую смерть. - В сторону! – Нокаут вырывается из хватки алхимика, с неожиданной силой отбрасывает Брейкдауна на остальных, бросаясь все-таки вперед – и принимая на себя первый удар нежити, который мог бы смести их всех – потому что, занятые снежными демонами, о том, что опасаться здесь следует не только и не столько их, они подзабыли. Некромант выигрывает несколько секунд, которых достаточно для того, чтобы на атакующих обрушились не только молнии Скрима и тени Саундвейва, но и взбешенные снежные демоны, не потерпевшие того, что кто-то покусился на Мегатрона, на кровь от крови их повелителя. Впрочем, это вряд ли победа, иначе не лежал бы рыжий Нокаут сейчас на снегу, тщетно зажимая разодранный живот и пытаясь не орать в голос от боли. По сравнению с этим выдранный только что какой-то резвой тварью глаз кажется такой, право, мелочью… Как жаль, что Черные Целители не могут помочь сами себе – разве что после смерти, превратившись в высшего лича. Вот только Нокаут личем быть не хотел, даже высшим. Брейкдаун подхватывает непутевого мага, в голос матеря его на пяти языках, два из которых – мертвые, прыгает в наспех раскрытый Старскримом портал, вспоминая, как именно накладывается временный стазис, и чувствует, что седых волос в его русой шевелюре прибавилось раза в два, а то и в три. Впрочем, надежда на то, что рыжий паршивец выживет, все еще остается.