Альфа и омега : испытание Судьбы.

Зертар... Молодой мир, сверкающий в Веере Миров яркой, перламутрово- зелёной жемчужиной. Нежный, зелёный, свежий. Мир почти полностью покрытый лесами. И лишь большие реки, озёра и пара морей, разрезают эту плотную зелень, что бушует под ласковыми лучами двух солнц этого мира - Большого и малого. Или как их называют коренные жители - Солт и Майс. Жрецы же называют Старшим и Младшими братьями Света... Сложилось так, что мир этот населяли альфы и омеги. Как таковых больших городов на Зертаре ещё не было. Зато было множество разных кланов и их поселений, затерянных в Великих лесах. У каждого клана была своя, зачастую довольно обширная территория, и каждый клан чутко охранял свои границы и охотничьи угодья. Так что воинское дело было в почёте, а хорошие охотники стояли на одной из верхних ниш в иерархии племён. Альфы этого мира были сильны, ловки, были прекрасными охотниками и воинами. Омегам же суждено быть прекрасными, но слабыми созданиями, предназначением которых стало заботиться о своём альфе, рожать детей и хранить семейный очаг. И давным-давно была придумана традиция: чтобы из детей выросли настоящие альфы и омеги, а не разбалованные родителями существа, - отправлять их в специальные школы, как только им исполнится два года. Школы стояли в редких, самых крупных поселениях на границах территорий нескольких кланов. Эти поселения считались негласными нейтральными территориями, поэтому привести в школу своего отпрыска мог член любого клана, даже несмотря на вражду или кровную месть. Вот о судьбе двух таких детей и пойдёт рассказ...

***

- Рен, стой! А вдруг воспитатели засекут? - тихо, почти шипя, сказал молоденький альфа, пытаясь образумить друга. - Да и сарг с ними! Надоело за стенами сидеть! Отцепись, Крен! - такой же юный альфа стоял под высокой стеной и дёргал за лианы, пытаясь определись, выдержат они его вес или нет. - Ну ты же знаешь, как наказывают за такое! Уй-ё... упрямец саргов... - альфочке осталось лишь сжать кулаки и наблюдать, как упрямый друг карабкается по стене и как трещат под его весом лианы. - Ну вот. Я же говорил, что смогу! - Рен широко белозубо улыбнулся другу, уже лёжа животом на стене. - Ладно, не скучай тут. Я быстро, - и в следующее мгновение он уже спрыгивал с другой стороны. - Удачи тебе, друг, - прошептал Крен, воровато огляделся вокруг и еле заметной тропкой пошёл назад к учебным корпусам. Рен впервые оказался за стеной. Он не был отъявленным хулиганом, просто любил свободу. Свобода была у него в крови, так как он был сыном вождя своего племени. Характер у него был яркий, немного взрывной, но и ответственности юный альфа никогда не боялся. Умел дружить, и за время учёбы сплотил вокруг себя небольшую дружную команду, в коей был командиром. Кстати, учителя, видя такое, только радовались и хвалили его, каждый раз говоря, что он станет хорошим наследником своего отца и достойным вождём в будущем. Всё бы прекрасно, но за те 13 лет, что он безвылазно провел в школе, Рен уже взвыл от того, что ничего вокруг не меняется. Одни и те же стены, одни и те же люди, одна и та же учёба. Ничего иного. Даже родителей юный альфа видел лишь один раз, и то недолго. Его тогда случайно укусил ядовитый террас, и пока он лежал в лечебке учителям пришлось срочно известить его родителей. Вот они и примчались сразу же. Кстати, именно тогда он увидел и своего сурового сильного отца-альфу, и прекрасного хрупкого папу-омегу. Он прям загляделся на его длинные золотистые волосы и бездонные зелёные глаза, полные тревоги за своё любимое чадо. Ведь в школе-то кругом одни только альфы. Вот так. А ведь так интересно, что там, за стенами школы! Значит надо пойти и посмотреть. Чего проще-то? И пусть потом накажут, пусть посадят в карцер на хлеб и воду, пусть задолбят порицаниями. Главное - он хоть краем глаза увидит мир за стенами школы. И юный альфа, довольно улыбнувшись, не торопясь пошёл вдоль стены, все больше углубляясь в раскинувшийся перед ним небольшой город... - Сарг... ни мана нету... - Рен вздохнул и двинулся дальше, стараясь не пялиться на лоточника, что стоял на перекрёстке и манил к себе запахами свежайших больших и явно мясных пирогов. Но у воспитанников школы денег никогда не было, ни к чему они им были, так что пришлось Рену терпеть. Хоть он и позавтракал перед побегом, хоть и отдал ему Крен свой ломоть хлеба, а все равно есть захотелось по страшному. Но, вспомнив, зачем он сбежал, юный альфа подобрал слюни и быстро пошёл дальше. А вокруг были разные красивые дома, приземистые, выкрашенные белой краской, иногда даже двухэтажные, покрытые красной черепицей и с очень разнообразными украшениями на коньках крыш. Дома, магазины, таверны и ещё много-много всего разного, названия чему юный альфа даже и не знал. Везли свои двухколёсные тележки носильщики, ехали гружёные телеги, иногда мимо важно проезжали на своих чешуйчатых ларнах разодетые альфы-охотники. И народ вокруг поражал - добротно одетые солидные альфы, суровые воины, обвешанные оружием, или просто пары, спешащие по своим делам. При этом омеги всегда держали альфу за руку, а лица их были наполовину закрыты легкими кусочками материи, так, что лишь сверкали красивые глаза. Один раз Рен еле удержался, чтобы не застыть позорным столбом, когда увидел прекрасного омегу, идущего с альфой и лишь мимолётно кинувшего на него взгляд своих ярко-синих глаз. Пара уже прошла, а юный альфа стоял и не мог понять, почему у него так бешено бьётся сердце? Потом он дал себе пощёчину, обозвал себя тупым чахром и пошёл дальше. - Остолоп! Тупица! Встал на дороге, как безмозглый чахр! На чужого омегу засмотрелся! Позор тебе, Рензан Тан! - и потом уже спокойнее: - Вот что значит просидеть в школе 13 лет... так и отупеть недолго. За этими мысленными разборками с самим собой он не заметил, как прошёл целый квартал. Солнце припекало нещадно, и поэтому Рен давно уже взмок и очень захотел пить. Оглядевшись вокруг, к своей радости он увидел небольшой красивый фонтанчик возле одного из домов. Дом был аж трехэтажный(!), белоснежный, а за высоким ажурным металлическим забором, густо увитым пятнистым плющом, вовсю бушевало яркое буйство цветов. Вволю напившись из фонтана и даже опустив в него голову, Рен пофыркал и с наслаждением растянулся прямо на бортике, наслаждаясь тишиной и прохладой, опустив в воду руку и слушая весёлое щебетание птиц. - Ну и? Почему нас не выпускают сюда? Почему мы безвылазно сидим в школе? Нормальный город, нормальные люди вокруг, ничего такого-особого нет. Странно... - но не успел он об этом подумать, как вдруг его нос уловил очень приятный, нет, просто потрясающе приятный аромат! Юный альфа на автомате встал и пошёл туда, куда вело его обоняние, не в силах противиться... Нирияну судьбой было суждено родиться омегой. Омегой из семьи вождя. А значит, как и все омеги, дорога его лежала в особую омежью школу, где он с двух лет и постигал искусство быть настоящим омегой. Уроки чистописания и счёта, уроки танцев, этикета, ведения хозяйства... уроки, уроки, уроки. Хорошо что хоть не наказывают за промахи. Так, учитель пожурит, посмотрит с укором и лишит вкусного на ужин, вот и все наказание. А ведь говорят, что в старших классах будут преподавать и уроки соблазнения альф (при этом щёки у омежки заалели) и поведения для настоящих замужних омег. Ох... как же все это надоело! Как хотелось сбежать (но страшно), посмотреть на мир, ощутить себя не птицей в клетке, а свободным человеком. Вот поэтому и пристрастился юный омега сбегать в полуденный час, когда всем надлежало отдыхать перед вечерней долей уроков, да проводить это недолгое время на плоской крыше одной из пристроек. Рядом рос высокий, раскидистый сентавин, так что в его тени, в самом углу, можно было прекрасно расположиться и не особо страдать от жары. А уж если не забыть прихватить маленькую бутылочку с водой, то и вовсе получался прекрасный и интересный отдых, так как с этой крыши был прекрасный вид на город. Под ногами разбегались сразу три улицы, справа возвышалось здание городского архива, далее зеленел, кажется, небольшой парк, а слева виднелась таверна. Вот и теперь Ян устроился поудобнее на самом краешке крыши, даже ноги свесить решился, и во все глаза наблюдал за жизнью, что шла за стенами школы. Вот проехала повозка, запряжённая парой гнедых лошадей. Красивая, с вензелями на дверце. Вот прошли три альфы, явно наёмники, так и бряцают оружием. Вот прошла красивая пара, высокий статный темноволосый альфа и невысокий изящный омега, одетый со вкусом во все светло-зелёное. А вон прошёл зеленщик, одетый в простую немаркую одежду и несущий в руках два больших тюка с разной свежей зеленью. Ян вздохнул и сделал маленький глоток. - Эх... когда же я найду своего альфу? Как же хочется найти именно Истинного... Лишь бы только отец не сломал мою судьбу... - при этих мыслях омежка загрустил. Он хоть и мечтал об истинном, но прекрасно осознавал, что его жизнь и судьба полностью во власти родителя. В этот миг он снова немного посетовал судьбе за то, что родился омегой. Вдруг внизу раздалось какое-то шуршание. Ян испугался, вскочил и насторожился. - Кто там? - пискнул он, во все глаза смотря сквозь густую листву. - Я... - ответил кто-то и снова зашуршал, - щас... погоди... - Не буду я ждать! Щас как кину камень! - снова пискнул расхрабрившийся Ян, но не сделал ни шагу. Все-таки любопытство - страшная сила. Через пару минут листва немного разошлась и снизу прямо в лицо омеге посмотрел... юный альфа! Не ожидавший такого Ян захлопал от удивления глазами и шлёпнулся на попу. Изящно, правда, шлёпнулся. - Т-ты кто? - чуть заикнувшись, спросил омежка гостя. - Я - Рен. А ты? - и альфа как-то странно поёрзал. Оказалось, что он залез на забор и сейчас немного враскоряку сидел на нём, исхитрившись не наколоть мягкое место о прутья. - Ян... - тихо ответил нежданному гостю омега.- А ты чего здесь делаешь? - К тебе пришёл, - последовал незамедлительный ответ. - Ко мне?! - у Яна аж ротик приоткрылся от удивления. - Как это ко мне? Почему ко мне? Я тебя не знаю! - Ну... теперь знаешь, - белозубо улыбнулся юный альфа и подмигнул омежке. - И я тебя знаю, мой Истинный. И через пять лет обязательно приду за тобой. С этими словами он ожёг Яна непередаваемым взглядом, что-то шепнул и вмиг исчез в листве. А застывший от удивления омежка так и остался стоять на крыше с дико бьющимся сердцем и распустившимся цветком надежды в душе.