Помощь не без подставы

Кастиэль тихо вздыхает, сидя на мягком диване в верхней одежде. Через какое-то время подпирает одной рукой щеку, облокотившись на журнальный столик, и снова вздыхает. На этот раз тяжелей. Бальтазар давно привык к тому, что его брат постоянно снуёт в своём бежевом плаще повсюду. Где бы он ни находился. Была бы его воля, он бы и мылся в этом чёртовом плаще. Однажды Бальтазар не выдержал. Спросил у Каса прямо и абсолютно серьёзно, почему тот никогда не расстаётся с предметом верхней одежды, на что получил неоднозначный ответ брюнета: «я должен быть готов, когда меня позовёт Дин». Но ни тогда, ни тем более сейчас, в два часа ночи, Винчестер не торопился звать ангела. А Кас просто убивался со скуки, уставившись в одну точку и кряхтя целыми днями напролёт, как старая бабка на вокзале, продающая пирожки, которые никто не хочет брать. Бальтазару это надоело. Сколько ему ещё раз, спрашивается, нужно достать наушники, слушать лирические песни на повторе (другие современные песни казались куда хуже), чтобы только как-то перекрыть оханья своего нерешительного братца? Давно пора было взять «быка» за рога, «кота» за яйца… И, пожалуй, здесь можно привести очень много красноречивых фразеологизмов, касающихся Дина, если бы дело не было настолько щепетильным. И если бы Кас не выглядел таким безжизненным всякий раз, когда он смотрел на него. В голове мужчины назрела совсем безумная мысль. Он поможет своему брату во что бы то ни стало. Но это ведь не значит, что ему самому нельзя немного развлечься, проучив старшего Винчестера? В конце концов, он, как свидетель всех страданий Новака, этого заслужил! — Опять думаешь о Дине? — между тем спросил Бальтазар, решив начинать действовать. — Это так очевидно? — ангел вынырнул из собственных размышлений, грустно повернувшись к брату. Очередной еле слышный стон не смог скрыться от внимания тёмно-русого. Нет, блин, не очевидно. Типа Бальтазар не мог понять, кто является причиной тоски и вечных вздохов Каса, которые скоро эхом будут отзываться в голове. Наскучило. Как же ему это наскучило. — Касси, давай договоримся, что следующий стон, что сорвётся с твоих губ, будет стоном наслаждения? — насмешливо предложил мужчина. Кастиэля аж передёрнуло. — Насла… наслаждения? — неуверенно переспросил Новак. — Самого большого наслаждения за всё время твоего существования на земле и на небесах, — Бальтазар подошёл максимально близко, от чего собеседник почувствовал явную неловкость. — Это нарушение личного пространства, — поучительно выдал Кас, отодвинувшись подальше. — Кто сказал тебе такую глупость? — слегка нахмурился брат. — Дин, — ответил брюнет, вспомнив как всё было. Как он подошёл к Винчестеру слишком близко, как взгляд охотника мимолётно упал на его губы, а в следующую секунду он напомнил о нарушенной дистанции, а ангел, извинившись, отошёл на несколько шагов назад. Что ж, прекрасно. Теперь глаза Бальтазара горели хищным пламенем, ведь он знал, что необходимо делать. — Кас, а что раздражает Дина ещё? Из того, что ты делаешь обычно, — интересовался тот. — Ну… — задумался парень. — Он не любит, когда я неожиданно появляюсь и подолгу смотрю на него, прежде чем начать говорить. Бальтазар расплылся в ехидной усмешке. Словно хищник, что вот-вот готов напасть на свою жертву. — А теперь послушай меня, брат, — начал ангел, положив ему руку на плечо. — Если хочешь заполучить Винчестера, то тебе придётся сделать всё то, что твой ненаглядный терпеть не может. Ты должен придти к нему, не предупредив об этом, подойти вплотную, выжидающе глянуть ему в глаза и сказать одну единственную фразу. Зато какую! — И какую же? — произнёс Кастиэль дрожащим от волнения голосом. — Слушай и запоминай интонацию, с которой я произношу это, — Новак послушно кивнул, а Бальтазар лишь ухмыльнулся, пытаясь не заржать. — Дин, оттрахай меня… как дешёвую шлюшку с панели… Наступило молчание. Кас переваривал то, что только что услышал, но так ничего и не понял. — Это же безобидная фраза, правда? — решил всё-таки узнать он. Подозрительный взгляд брата, улыбка, которую тот отчаянно пытался скрыть, но это не особо удавалось… всё это наводило на мысль, что что-то тут не так. — Это пропуск в сердце Винчестера, — убедил его Бальтазар. — А теперь давай потренируемся на мне. Представь, что я Дин, и ты пришёл ко мне, чтобы сказать это. — Ну, я даже не знаю, — мялся Кастиэль. — А это точно сработает? — О, поверь мне, — довольно лепетал мужчина. — Природа возьмёт своё, и вы с Дином улетите на крыльях любви. В крайнем случае скажешь, что давно мечтал, чтобы он был у тебя первым. — Но крылья есть только у меня, — не согласился ангел, на что Бальтазар только закатил глаза. Порой серьёзность и наивность Новака просто убивали его. — Этих крыльев хватит на двоих. Давай уже репетировать. На это ушло чуть больше, чем полчаса. Сначала Кас говорил всю фразу слишком неуверенно, но потом он начал злиться, поняв, что брат откровенно смеётся с него, и с каждым разом у него получалось всё лучше и лучше. Бальтазар давно так не смеялся. Хорошо, что Новак не знал истинную причину его смеха, а думал, что это происходит из-за его зажатого голоса. Ох, весёлый вечерок предстоит Винчестеру… ___ Дин бродил по номеру в очередном грязном мотеле с телефоном в руках. На часах было почти четыре утра, а он никак не мог уснуть из-за навязчивых размышлений о Сэмми. Звонить или нет? Он не мог переступить через свою гордость после их последней ссоры. Не мог позволить себе сделать первый шаг. Как же он ненавидел себя за свою гордость, которая чаще всего мешала ему поступать так, как хотелось. Почему некоторые черты характера нельзя просто взять и выкинуть? И плевать уже, что будет после этого. Это совсем не важно. Шум крыльев послышался где-то за спиной. Винчестер даже не успел опомниться, как обернулся и увидел лицо Кастиэля в нескольких сантиметрах от его. Взгляд зелёных глаз несколько секунд задержался на губах напротив, после чего его будто ошпарили кипятком, приведя в сознание. — Ты снова забыл об этом, — тихо проговорил Дин, ожидая, что Кас, как и всегда, извинится, отойдя от него на приличное расстояние, и они просто сделают вид, что ничего не было. Но ничего такого не произошло. — Да, я забыл, — подтвердил брюнет. — Но в этот раз забыл намеренно. — Что? — изумился Винчестер, нахмурившись. По его лицу можно было определить, что он полностью сбит с толку. — Что слышал, — ответил ангел томным голоском. — Дин, я хочу, чтобы ты оттрахал меня… как дешёвую шлюшку с панели… Тишина. Дин молча смотрел на него, не в силах вымолвить ни единого слова. Он сошёл с ума или просто больной на голову? Кастиэль огорчённо подумал, что фраза Бальтазара не произвела на него никакого впечатления. О, как же он заблуждался на самом деле. — Чувак, ты в своём уме? — на всякий случай спросил охотник. — Прошу, Дин, — молил Новак. — Я давно мечтал, чтобы ты был у меня первым… Шатен продолжал стоять в ступоре, понимая, что сейчас Кас нарушил все три правила: припёрся посреди ночи, хотя его не звали, изучающе смотрел на него, будто впервые видит, нарушает личное пространство, как никогда прежде, а ещё… Ещё он смотрит на него с такой надеждой, такой животной страстью, что инстинкт трахнуть берёт своё. Дин не хочет думать о последствиях, когда впечатывает его в стену, хватает за галстук, притягивая лицо ангела ближе, и жадно впивается в его губы. Таким страстным и желанным поцелуем, которым не награждал никого прежде. Он давно ждал этой возможности — прикоснуться своими губами к его, попробовать их на вкус, но не мог признаться в этих чувствах даже самому себе. Потому что стыдно. И так быть не должно. Кас относится к нему как к другу, брату, а он просыпается со стояком, прокручивая в голове ночной сон, в котором трахал его. Дин не хочет думать о том, что Кастиэль может пожалеть об этом, когда бросает его на кровать, нависая над ним. Он быстро раздевает его, окрылённый тем, что всё это происходит на самом деле. Это не очередной сон, это — реальность. Такая манящая и долгожданная. Охотник целует его губы, ключицы, спускается к обнажённой груди и животу, но особое внимание уделяет шее. Шатен властно целует Каса в изгиб шеи, слегка покусывая её, пока тот задыхается от новых приятных ощущений и обхватывает ногами его бёдра. Дин чувствует, что его дыхание учащается с каждым новым поцелуем, сердце заметно бьётся чаще, а в штанах давно стало невыносимо тесно. Слышать тяжёлые вздохи Новака во сне — чудно, а в жизни оказывается просто невероятно очешуенно. И Винчестеру хочется стараться ради того, чтобы они никогда не прекращались. Он хочет слышать эти стоны каждую минуту, секунду. Чувствовать эти руки, плавно скользящие по его телу… Грёбанный извращенец. ___ А издалека наблюдающий за ними Бальтазар ржал, как коняга, вслушиваясь в стоны братца. «Ну, и чем же я не ангел?, — думал про себя он. — Касу помог с его любовью, и теперь тот же Кас не будет больше ныть и доставать своими охами и ахами! По крайней мере, меня».