Встречи

Вам знакомо то чувство, когда какого-то человека из вашей жизни вы бы хотели запереть в комнате, наполненной пчёлами? Да? Нет? А Чуе оно очень хорошо знакомо. Накахара уже давно грезит мечтами задушить одного человека. Причём задушить играючи, так, чтобы смеяться и слышать стоны боли; видеть, как на глазах измученный умирает, мечась в агонии. Объектом ненависти являлся не кто иной, как Осаму Дазай. Демон, самоубийца, сумасшедший в разных смыслах, но очень умный и продуманный, бывший босс, предатель, старый друг… Накахару воротило от того, что Осаму беззаботно покинул мафию прямо на задании, не попрощавшись, так сказать (хотя, как же ещё можно покинуть Мафию, ведь заявившего об этом публично ждет только одна дорога — смерть, как наказание за предательство?). Так может сделать только никчёмный трус, но Дазай им не являлся. Он был скорее игроком. Страстным игроком, коварным игроком, со своими тараканами, не терпевшим поражений, и не известно, что творится в голове у этого суицидника. А ведь они были великим Двойным Чёрным, командой, способной поставить города на колени и держать мир в страхе. Всесильные члены Портовой Мафии, дополняющие друг друга в одно целое, могли бы добиться всего, но это «всё» разрушилось в одночасье, когда редкостный, по мнению Чуи, придурок Дазай исчез с загадочной улыбкой и непонятными мыслями в голове; и крепкая дружба, партнерство превратились в страстную ненависть, которая как наркотик губила желанием. Желанием мстить. Но, пусть и Накахара не ныл, как девчонка, после ухода Осаму, ведь появилась только неприязнь к нему, иногда он, за бокалом дорогого вина, стоящего примерно несколько жизней Дазая, раскинувшись на таком же не дешёвом кресле, вспоминал о прекрасном партнерстве минувших лет. Ведь их великолепное совместное прошлое останется в прошлом, а в будущем — только желание отомстить. При виде Осаму нить терпения снова рвётся, и Накахара с ещё большей ненавистью, теряя контроль, клянётся Дазаю что: «ещё слово — ты пепел» и медленно, но верно, признаётся себе в том, что пистолет заряжен не зря, а кинжал за пазухой скоро пригодится. Обещает себе: сейчас точно сможет убить этого предателя, но секунда — снова пас. Всегда появляются обстоятельства, не дающие покончить с головной болью, давящей на виски. Вроде хочется врезать, но эту злость как сняло рукой. Может, это пьянит вино? Или вино ни при чём? Ведь чувства рождаются с новой силой, ещё более разрушительно, продолжая игру, которая длится годами. Но иногда приходится отбрасывать эту чёртову ненависть наперевес с гордостью и покорно мириться с некоторыми обстоятельствами жизни, и однажды Чуе пришлось это сделать. У Дазая день был наполнен странными встречами с самого утра. Сначала Осаму, мирно прогуливаясь по городу и ища новые, самые изощрённые способы суицида, разглядел яркий рыжий в толпе людей, спешащих или же медленно идущих куда-то. А потом этот до боли знакомый силуэт миниатюрного аккуратно парня, для незнакомого с первого взгляда показавшегося бы девушкой, быстро промчался мимо, придерживая плащ и шляпу, явно от кого-то убегая. Но это была не последняя встреча, этот рыжик умудрился ещё и… — А-а-ай, — приглушённо зашипел Чуя, вцепившись белоснежными зубами в свою губу и пуская новую струйку крови на и без того пылающую, настрадавшуюся кожу, — аккуратнее, прошу. А то из-за тебя лет на тридцать раньше умереть придётся. Осаму фыркнул, обрабатывая раны, полученные Накахарой. — Тридцать лет… Что, так поздно умирать собрался? Парень в шляпке огляделся. Бинты, покрытые кровью, противный запах спирта, стопка бумаг на столе, комната в светлых тонах. И не подумаешь, что здесь живёт заядлый самоубийца, если бы не маленькая красная книжка на столе, которую Осаму таскал с собой почти всегда и неоднократно в прошлом по невнимательности оставлял в кабинете Накахары. — Не ты ли, полуживой, рухнул ко мне в объятия? — торжественно проговорил Дазай. Чуя скосил взгляд на пол. — Ты просто под ноги попался, — сконфужено ответил он. — Ага, как же… — наконец разделавшись с бинтами, детектив смог вздохнуть спокойно. И надо же было этому мелкому мафиози свалиться ему на голову? — Милый Накахара, неужели ты подрос? — Правда? — удивлённо спросил Чуя. Он, видимо, уже начал забывать про все подколы бывшего босса, так давно они не виделись. — Как я в пятнадцать, — хихикнул Осаму. — Ах, ты… — рыжий вскочил, начиная придумывать наилучший способ убийства, но тут же сел на место, проглатывая снова вернувшуюся боль. — Кстати, а где твоя излюбленная шляпа? Неужто ты сменил стиль? — Проговорил Дазай, сдерживая улыбку. Накахара судорожно начал искать глазами забытую в спешке шляпу, уже готовый растерзать детектива в клочья. Чуя было хотел спросить, где Осаму хранит кухонные или канцелярские ножи, так как свой кинжал он безвозвратно потерял пару часов назад на месте боя мафиози и его врагов, но его взгляд скользнул по урне в коридоре, и шляпа вмиг была найдена. — Сволочь, — Накахара встал, скривившись, но наплевав на пулю, недавно попавшую почти в ногу, и отпихнул Дазая, предварительно заехав ему кулаком по лицу. Чуя хотел отправиться выполнять операцию по спасению своей драгоценной шляпы, уже тысячной по счету испорченных бывшим напарником, но Осаму остановил его. — Сидеть, а лучше лежать здесь. Тебя чуть не убили, к слову. Она безнадежна порвана. А ведь я думал, ты с ней аккуратно будешь обращаться, ай-ай, — Дазай толкнул рыжеволосого на старенький диван, какой позволяло нынешнее состояние Осаму. В комнате было тихо, и лишь маленькие лучики проникали сквозь задернутые Дазаем шторы. Тишина не была тяжёлой, скорее приятной. Она напоминала прошлые минувшие годы. Те безусловно неплохие вечера и экстремальные дни, ночи. Риски и потери, боль и страдание, улыбки и смех. Накахаре очень захотелось выпить бокал любимого вина и перекрыть им желание прикончить Осаму вместе с желанием повторить то, что прошло, вспомнить о великолепном Двойном Чёрном. Но он боялся, что осушит гораздо больше бутылки, поэтому просто уставился в потолок, прекрасно понимая, что старый друг, ныне уже с кавычками, зная то, как на Чую мог повлиять даже один бокал, точно что-нибудь придумал бы. — Ты ведь всё так же пашешь на Мафию не покладая рук? — детектив оглядел губы Накахары, пытаясь завязать хоть какой-то разговор, вспоминая, как последний упал в его руки весь в крови недалеко от моста, с которого Осаму вновь хотел совершить полёт. Чуя поймал внимательный взгляд и, чуть смутившись, отвернулся. — Ты ведь так же пытаешься покончить с жизнью, несмотря на свой возраст? — ответил он вопросом на вопрос, поправляя рыжие пряди. Дазай рассмеялся. — Зачем? Правда, зачем? Неужели ты получаешь удовольствие, играя на границе жизни и смерти? Хотя стой, я знаю. Не отвечай: я не хочу слушать красочное описание твоего хобби, — задал совершено не интересующие его вопросы Накахара и сам же убедил не отвечать. Он прекрасно знал: «просто так, это — удовольствие». Глупое и ужасно опасное удовольствие. Не то чтобы Чуя волновался за детектива (ему вообще было всё равно), он просто хотел, чтобы тот умер от его рук, а не от своих собственных. На лице Осаму всплыла улыбка демона, предвещающая что-то коварное. Дазай резко склонился над Чуей и спросил: — Признайся, ты проиграл, ты скучал. Иначе не нашёл бы меня в огромном городе. Накахара удивленно распахнул глаза. Осаму прижал руки Чуи, зная, что может схлопотать нелёгкую пощёчину, и с нескрываемым желанием и расслабленно закрытыми глазами коснулся губ рыжеволосого, постепенно углубляя поцелуй. Когда до не на шутку взбешённого Накахары все-таки дошло, что происходит, а Осаму стало не хватать воздуха, то эспер смог оттолкнуть последнего с мыслями о том, куда он будет зарывать труп. — Тебе же понравилось? — удовлетворенно ухмыльнулся детектив, не столько спрашивая, сколько стараясь побудить Чую на смущение. — Если бы не твои способности, я уже давно разорвал бы тебя в клочья, — Чуя повалил Дазая на диван (это был странный, но один из немногих способов заткнуть его, совмещая полезное с приятным), стремительно сокращая расстояние и дыша ему в самые губы, — Я проиграл. Но лишь только сегодня, слышишь, только сейчас. — Было бы безопаснее засунуть мне в рот кляп. Останешься? — и плевать, что Дазай почти сразу перехватывает инициативу, это будет незабываемая ночка. Дазай всегда понимал, на сколько сильно опасен и прекрасен человек перед ним. Чую всегда манила улыбка Осаму. Они были смертельным оружием друг для друга, но слишком хорошо знали друг друга, чтобы убить. Чтобы терпеть время разлук. Чтобы не находиться рядом.