Вопросы веры

Во сне Фенрис часто бормотал что-то на языке Империи. Хоук не понимал ни слова, но звучание чужой речи ему нравилось, о чем он, конечно же, никогда не говорил эльфу; реакция последнего была непредсказуема. Хоук уже привык, что Фенрис колючий, словно еж. Иногда он мог рассказывать о Тевинтере и годах, проведенных там, спокойно, тихим голосом, с отрешенным видом. А иногда любое упоминание об Империи и уж тем более о магах приводило его в ярость. Хоук берег его чувства как мог. Но все же, когда играешь с огнем, сложно не обжечься. - От этого чертова мага одни неприятности, Хоук, – выговаривал Фенрис сквозь зубы, облокотившись о барную стойку. «Висельник» был еще закрыт для посетителей, так что свидетелей очередной перепалки между эльфом и Андерсом почти что не было. - Мрачный эльф снова принялся за свое, - беззлобно прокомментировал Варрик, поднимаясь к себе. Ночь выдалась непростая, и ему уже порядком надоело выступать третейским судьей в этом извечном споре. - Сегодня он набросился на Хоука, а завтра что? Пойдет резать глотки храмовникам? – от злости Фенрис ударил кулаком по столешнице. Варрик только покачал головой. - Не делай из мухи слона, - наконец подал голос Хоук, который только закончил накладывать мазь на обожженную руку. Андерс пытался ударить его каким-то заклинанием, но к счастью промахнулся. Волна жара лишь слегка задела его левую руку. - Это не шутки, Хоук, - еще больше разозлился эльф, - он неуправляем, неужели ты сам этого не видишь? - Тише, Фенрис, у тебя сейчас искры из глаз посыплются, - Хоук попытался сам перевязать руку, но кусок льняной ткани выскользнул у него из рук, - вот черт, - прошипел он. - Сиди, я помогу, - спохватился Фенрис. Он оторвал от безнадежно испорченной рубашки Хоука еще одну длинную полоску и стал аккуратно перевязывать рану. Хоук невольно зашипел, когда ткань коснулась обожженного места; он ненавидел ожоги, они всегда так долго заживают. Гаррет Хоук не был магом в отличие от отца и сестры. И пока Бетани училась контролировать свою силу и не метать огненные шары куда попало, Гаррет и Карвер учились быстро от них уворачиваться. И все же иногда силы юной магички слушались плохо. Стоило ей выйти из себя, разозлиться, как магия начинала жить своей жизнью. Как правило, она быстро брала себя в руки. Но не бывает правил без исключений. В память Хоука навсегда врезался эпизод, как он стоит в охваченном огнем сарае, а Бетани мечется снаружи, зовет на помощь срывающимся голосом. Хоук, который тогда был еще совсем мальчишкой, пытался выбраться самостоятельно; он упал на колени и пополз туда, где, как ему казалось, был выход. Но пламя охватило приоткрытую дверь, дым застилал глаза, проникал в легкие, не давал вдохнуть. Хоук помнил, как заходился кашлем и не мог остановиться, помнил, как пламя дышало ему в лицо, как обжигающая боль пронзила руку. Он выбрался чудом. Чудом удалось свести шрамы от ожогов. Но ни тогда, ни впоследствии, он ни разу не думал о том, чтобы сдать Бетани храмовникам. Он любил сестру и всегда верил в нее. Но во что должен верить Фенрис? - Хоук, ты в порядке? - спросил эльф, уже более спокойным голосом. - В порядке, - кивнул он, отгоняя неприятные воспоминания, - просто задумался. Спасибо за помощь. - Пойдем, тебе надо поспать, - коротко ответил эльф. Они вышли из «Висельника» в Нижний Город. День торопился вступить в свои права, и лучи жаркого летнего солнца ярко освещали запыленные улицы. Хоук сощурился, прикрыл глаза ладонью, давая им привыкнуть к ослепляющему дневному свету. Лето в этом году выдалось жарким, и диктовало свою моду и простолюдинам, и аристократам. Люди в Нижнем Городе ходили в широких рубахах без рукава и не менее широких штанах. На девушках были разлетающиеся юбки и сарафаны, поношенные, застиранные, но непременно украшенные какой-нибудь кокетливой фиалкой, и даже в волосах нищенки, что всегда просит милостыню неподалеку от «Висельника», красовался алый цветок. Фенрис, затянутый в тугие кожаные доспехи с металлическими пластинами, обливался потом, но разоблачаться не собирался. Хоук, оставшийся без рубашки, позаимствовал у Варрика какой-то безразмерный холщовый жилет, который при желании мог обернуть вокруг себя дважды. - Как-то у Данариуса был большой прием в летнем доме, - вдруг начал Фенрис, когда они с Хоуком уже шли по улицам Верхнего Города, - он устроил грандиозный обед, а мне приказал подавать вино, - эльф криво усмехнулся, - он вообще любил мною пугать гостей. - Фенрис, ты не должен… - попытался прервать его Хоук. - Я не закончил. Тогда стояла жара, похлеще этой. И все эти аристократы просто умирали в своих расшитых шелках и коже. Они сидели все красные, взмыленные как свиньи, пот по ним тек рекой. Данариуса это невероятно развлекало, - эльф ненадолго замолчал, ударил ногой по небольшому камешку, что валялся на дороге, - и тут, посмотри вокруг. Каменный ад. А они все равно затягивают себя в корсеты и пудрятся, так, что краска отваливается кусками. В городе цепей никто не свободен. - Никто не свободен, - эхом повторил Хоук, - перестань все время вспоминать Данариуса, - умоляюще пробормотал он. - Ты не понимаешь Хоук. Эти воспоминания – все, что у меня есть. Нравится мне это или нет. Гаррет не знал, что на это ответить. Слова никак не хотели слетать с языка, и он просто промолчал. Повисшее молчание было гнетущим, тяжелым. Невысказанное словно висело в воздухе. - Мы пришли. - Зайдешь? - Лиандра не будет против? - Она сегодня весь день у Гамлена. Фенрис кивнул, пожал плечами. Хоук расценил это как знак согласия. Он знал, что эльф неуютно чувствует себя в доме семейства Амелл, но не знал почему. Эльф как будто сторонился особняка, сторонился Лиандры, старался лишний раз не заговаривать ни с ней, ни с прислугой. Хоуку иногда хотелось закричать в лицо Фенрису: «Мы не держим рабов! Моя мать не презирает тебя! Это просто мой дом!» Но Фенрис и так все знал. И все же отказывался верить. - Ты есть будешь? – спросил Хоук, пытаясь быть гостеприимным. Ему самому очень хотелось спать, но пренебрегать желаниями Фенриса он все же не хотел. - Нет, я же вижу, что ты с ног валишься, - ухмыльнулся эльф. И за эту полуулыбку, за эту тень заботы, Хоук был готов отдать полмира. - Если что, скажи Бодану, он распорядится. - Хорошо, - кивнул эльф. Они поднялись в спальню, и Хоук рухнул на постель, не раздеваясь. Фенрис лег рядом, все же стянув с себя доспех и перчатки. Он запустил руку в темные волосы Гаррета, и тот свернулся калачиком у него под боком. Хоук чувствовал себя разбитым. Обожженная рука болела, и он бы обратился к Андерсу, если бы Андерс не убежал в панике, пробормотав «мне очень жаль». Кроме того, ему ужасно хотелось спать, но мысли, засевшие в голове, придерживались иного мнения. Успокаивал только Фенрис, мирно лежавший рядом. Он перебирал пальцами непослушные черные пряди, и Хоук, сраженный усталостью, все-таки смог ненадолго забыться. Он отключился на пару часов, тяжелый, крепкий сон без сновидений вдруг затянул его в свои объятия, а затем также внезапно вытолкнул назад в реальность. Хоук открыл глаза и тут же резко выпрямился. В комнате стояла невыносимая духота, казалось, даже дышать было сложно. Хоук встал и открыл окно, его импровизированная рубашка пропиталась потом, и он решил переодеться. Он натянул чистую тунику и тут же почувствовал себя лучше. Рука все еще напоминала о себе, но теперь это была слабая ноющая боль, с которой вполне можно было смириться. Фенриса в комнате не оказалось, но Хоук не слишком этому удивился. Он решил, что эльфа все-таки одолел голод, и он спустился в столовую. Но, похоже, все обстояло иначе. Как только Хоук открыл дверь, до его слуха донеслись до боли знакомые голоса. Разговор явно шел на повышенных тонах, и новоявленный глава семейства поспешил спуститься вниз, пока спорщики не принялись разносить дом. - Ты совсем сдурел, маг! Ты себя уже не контролируешь. И чтобы ты знал, Хоук тебе все спускает, но только тронь его еще раз! - прорычал Фенрис. Когда он злился, он, и правда, становился похожим на волчонка, скалящего зубы. Вот только чертовски опасного волчонка, способного вырвать обидчику сердце и при этом глазом не моргнуть. - Я пришел к Хоуку, а не к тебе, и не собираюсь продолжать разговор. Эльф с комплексом раба, что может быть лучше, - зло бросил Андерс. Затем последовал глухой удар. Сдавленный вскрик. Хоук бросился в гостиную и увидел, как Фенрис, занеся кулак для удара, вжимает мага в письменный стол. С губ Андерса слетело проклятье, а затем по комнате пронеслась ударная волна, и эльфа отбросило на середину комнаты. Он стал подниматься, тяжело дыша. Его щеку украсила длинная кровоточащая царапина, а взгляд не сулил магу ничего хорошего. - Так, хватит, вы, оба! – закричал Хоук, загородив собой Андерса, - Какого черта здесь происходит? Фенрис встал, провел пальцами по царапине, поморщился и бросил на мага презрительный взгляд. Хоук не хотел думать о том, что было бы, не появись он сейчас. - Я пришел извиниться, - сказал Андерс, который уже успел подняться, поправляя свою мантию целителя. - А я сказал ему, чтобы он шел отсюда, - парировал Фенрис. - Мне, наверное, и правда, лучше уйти, - пробормотал маг. - Я потом зайду, посмотришь мою руку, ладно? – растерянно ответил Хоук, который никак не был готов к очередной стычке между магом и эльфом. Андерс в ответ молча кивнул и бросил на Гаррета такой всепонимающий взгляд, что ему стало не по себе. Фенрис проводил мага глазами, а затем опустил взгляд в пол. Покорная поза никак не вязалась с недавней сценой. - Создатель, что вы здесь устроили? - Хоук подошел к эльфу вплотную и, взяв его за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. - Прости, - пробормотал эльф, - я не могу допустить, чтобы магия навредила еще и тебе, - он потянулся к губам Гаррета, но тот отпрянул и убрал руку от лица эльфа. - Я верю Андерсу, пойми, наконец. Он – не Данариус, - устало сказал Хоук. Он больше не мог повторять одно и то же. - Маги все одинаковые, Хоук! Дай им каплю власти, и они тут же попытаются переступить черту! - Пока черту переступаешь ты. То, что маги не хотят сидеть на цепи, еще не означает, что они будут бросаться на всех подряд, как дикие псы. Фенрис только покачал головой. - Когда ты поймешь, что ошибался все это время, будет уже слишком поздно! – выпалил Фенрис и направился прямиком к выходу. Но Хоук схватил его за руку, заставил остановиться. Эльф дернулся, как от удара, а затем его клейма вспыхнули, и он одним движением впечатал Гаррета в стену. - Хоук, - зарычал эльф, впиваясь в его губы. На этот раз Хоук не сопротивлялся. Он позволил эльфу целовать себя, глубоко, грубо. Фенрис укусил его за губу, от чего тот невольно дернулся, но не отстранился. - Мы не маги, Фенрис, - пробормотал Хоук, ненадолго разорвав поцелуй. Не ты, не я. - Не знаю, что бы я делал, окажись ты магом, - прошептал в ответ Фенрис. Повинуясь порыву, он стянул с Хоука бордовую тунику, Хоук в ответ помог эльфу избавиться от нижней рубашки, которую тот, по всей видимости, позаимствовал у него, чтобы встретить Андерса. - Тебе идет белый, - улыбнулся Гаррет, поменявшись местами с эльфом. Теперь Фенрис оказался прижат к стене сильным телом любовника. Хоук навис над ним, двумя руками опираясь о стену. Ему хотелось немного подразнить эльфа, который уже и без того был на взводе. Его клейма то загорались, то вновь гасли, когда губы Хоука касались его губ, когда Хоук легким поцелуем стер капельку соленого пота с виска Фенриса, когда рука Хоука скользнула за пояс его кожаных штанов. - Лиандра может вернуться, - на выдохе выпалил Фенрис, когда ладонь Хоука накрыла его плоть. - Стоит рискнуть, - ухмыльнулся Гаррет. Он наслаждался реакцией Фенриса на свои действия, наслаждался его растрескавшимися губами, умелыми поцелуями. Он, наконец, убрал ладонь, и, опустившись перед эльфом на колени, стянул с него ненужные штаны, и прошелся языком по члену эльфа. - Н-не надо, - эльф сдавленно охнул, когда его плоть оказалась во рту у Хоука. Он запустил ладонь в его черные волосы, прикрыл глаза, полностью поддаваясь любовнику. Когда Фенрис уже был на грани, Хоук отстранился, легко чмокнул его в губы, а затем коснулся их пальцами и чуть надавил. Эльфа не нужно было дальше направлять, он облизал пальцы Хоука, глядя тому в глаза, сам развернулся лицом к стене, и чуть прогнулся в пояснице. Гаррет старался быть аккуратным, хотя в таком состоянии он уже плохо себя контролировал, а покорность Фенриса просто сводила его с ума. Ему хотелось взять эльфа как можно скорее, его возбуждение уже настойчиво требовало внимания, но все же он позволил любовнику вначале привыкнуть к пальцам, и только затем вошел. Фенрис вздрогнул, сильнее изогнулся в пояснице. Они давно не спали вместе, и проникновение оказалось чуть более болезненным, чем ожидал эльф. Почувствовав, как напрягся партнер, Хоук поцеловал его шею, а затем, проведя рукой по плоскому животу эльфа, стараясь не задевать пальцами клейма, спустился ниже, обхватывая его плоть. Фенрис снова задрожал, когда Хоук начал двигаться, вначале медленно, но постепенно наращивая темп. Эльф поддался этому рваному ритму, чувствуя, как накатывает волна тяжелого наслаждения, болезненного, и в тоже время острого, как сам Хоук. От податливости эльфа у Хоука сносило крышу, он уже не думал ни о чем, кроме того, чтобы продолжать двигаться в его узком теле, ловя сдавленные стоны. Наконец, Хоук почувствовал, что вот-вот кончит, и, прижавшись к Фенрису, бурно излился в его тело. А затем, быстрыми движениями руки, помог кончить и эльфу. Тот стоял, опираясь о стену, пытаясь привести в порядок дыхание. Пот струился по его спине и груди, а белые пряди липли к вискам. Хоук отступил на пару шагов, давая Фенрису отдышаться. - Хоук, какого черта, - эльф развернулся к Гаррету, поднял с пола рубашку, чуть поморщившись, от резкого движения. - Я не удержался, извини, - сказал Хоук, в голосе которого не было и капли раскаяния, - я скажу Бодану, чтобы распорядился насчет ванны. - И, видимо, уборки, - криво усмехнулся эльф. Пока прислуга приводила в порядок комнату, а Фенрис наслаждался горячей водой, Хоук быстро обтерся полотенцем и, натянув чистые вещи, вышел из особняка. Он знал, что эльф разозлится на него, но откладывать визит к Андерсу было нельзя. После бурного акта рука снова дала о себе знать, а импровизированная повязка безнадежно промокла от пота. Хоук знал короткую дорогу к лечебнице бывшего Серого Стража, а потому под беспощадным полуденным солнцем довольно быстро добрался до нужного места. Андерс занимался каким-то рыжим мальчишкой; Хоук не стал ему мешать. Он наблюдал за магом стоя в дверях лечебницы. Тот дал мальчишке какой-то бурый настой, и он, сильно морщась, его выпил. Затем поблагодарил Андерса и убежал, бросив на Хоука любопытный взгляд. - Мог бы так не торопиться, - глядя на взмыленного друга улыбнулся Андерс. - Я хотел еще раз извиниться за Фенриса. И сказать, что твои извинения я принял еще ночью, - добродушно сказал Гаррет, усевшись на койку для пациентов. - Хоук, рано или поздно тебе придется решить, на чьей ты стороне, - заметил Андерс, разматывая повязку, - нельзя быть хорошим для всех. - Андерс, я не маг. Но знаю, что такое прятать отступника, сжиматься под взглядами храмовников, дрожать от страха каждый раз, когда стучат в дверь, - Хоук еле слышно выругался, когда целитель закончил снимать пропитанную потом ткань. Ожог выглядел неважно, - я не поддерживаю тех, кто пытается заковать магов в цепи. - Твой остроухий друг далеко не так лоялен, - пожал плечами Андерс, протерев рану чистой тряпкой, смоченной каким-то раствором. - Фенрис многое пережил. Он имеет полное право ненавидеть магов, - Хоук поморщился, когда Андерс стал накладывать на рану какую-то мазь с резким запахом. - Конформизм не доведет тебя до добра, - покачал головой Андерс, - магам нужна свобода, - он осторожно перевязал руку Хоука, - скоро заживет, главное не трогай лишний раз. - Спасибо, вроде даже не болит, - улыбнулся Гаррет. - Это все мазь, - ответил Андерс. - Послушай, я знаю, что не обязательно владеть магией, чтобы нести боль. Я могу перерезать глотку обидчику своим кинжалом, Фенрис вырвет ему сердце, а стрела Варрика угодит бедняге между глаз. Это в нашей природе, тяга к превосходству, к власти, к силе. Вот только Фенриса на цепь посадил маг, лириум ему под кожу вживил все тот же маг, издевался над ним – он же. И как думаешь, что он видит, когда Справедливость берет над тобой верх? Целителя-альтруиста или опасного одержимого? – Хоук встал, поправил на себе рубашку, готовясь уйти из лечебницы. - Это частности, Хоук, - начал заводиться Андерс. - А жизнь только из них и состоит, - пожал плечами Гаррет. - Ты не простой смертный, тебе не удастся остаться в стороне, когда этот пузырь лопнет, - зло бросил целитель. Он поджал губы, отчего стал походить на обиженного ребенка, и Хоук решил, что разговор окончен. Он молча кивнул Андерсу и вышел из лечебницы. Он не собирался никому объяснять свои мотивы, даже себе самому. Когда придет время, он сделает свой выбор, и ответит за последствия. Но сейчас он просто торопился к Фенрису. День, как обычно, предстоял непростой.