Ангелы.

Здесь нет ничего. То есть - почти ничего. Разве что, время от времени сюда является Мазарин, чтобы удостовериться, что он еще здесь. Все еще... Азазель закрывает глаза. Мысли его путаются, чувства - тоже. И, к тому же он не уверен, что они его не обманывают. Вполне возможно, Мазарин ему только сниться. Ведь он слишком долго лежит здесь один, скованный по рукам и ногам. А еще, кроме Мазарина, у него есть луна. Каждую ночь он ищет ее... И иногда находит. Тонкую и белую, похожую на серп. И тогда, Азазель вспоминает, что раньше он особенно любил ночи Новолуния. Так что возможно, это тоже сон? Как и Мазарин? Падший ангел усмехается про себя. За тысячу лет он привык к ним обоим, но вот Вилма... Она тут явно лишняя. Он не хочет думать о Вилме - та никогда не вызывала у него никаких чувств, а если так... Если так, то Вилма ничего для него не значит. Ничего! Где то далеко, на удобной кровати, рядом с мужем, просыпается Вилма. Она смотрит на узкий серп луны и плачет. Каждое новолуние она видит во сне его, Азазеля... И она не понимает - почему? Она твердо уверена, что он никогда и ничего для нее не значил... Никогда и ничего! Ничего?