Сон

*** Темнота. Я ничего не вижу. Тишина. Я ничего не слышу. Но, вдруг, пусть и на секунду Я вижу свет. Я слышу музыку. Идя на огонёк голубоватый, Что разгорается внезапно предо мной, Я чувствую тепло, и, пускай чуть грубоватый, Но всё же голос, он такой родной. Прислушавшись к нему, я узнаю, Что это голос моего кохая, Но позвольте, я сейчас остановлюсь. Но вот зачем, пока не знаю. И, замерев, я тяжело вздыхаю, На что я слышу язвительный смешок. О, сейчас я понимаю, Меня должно повергнуть это в шок. *** POV Бела. Внезапно комнату, в которой я находился, озарил чуть бледноватый , похожий на тёмно-синий туман, свет. Я почти ничего не видел, всё перед глазами плыло. В этой темноте я различал несколько силуэтов. Странно. Присмотревшись внимательнее, я увидел нечто. Оказалось, что этим «силуэтом» оказался Лягушонок. Он не обратил на меня никакого внимания. Просто сидел на стуле, стоящем перед роялем. Для меня это было странно. Никогда бы не подумал, что Фран интересуется музыкальными инструментами, а уж тем более – играет на одном их них. Наверное, я слишком плохо его знаю. Хотя, не думаю, что мне было бы интересным узнать о нём. Мы просто коллеги, если можно так обозвать наши отношения. Это не столь важно в данный момент. Воздух наполнился мягким светом свечей, которые горели туманным пламенем, создавая некую романтическую обстановку, а также нежным ароматом цветов. Но вот ароматом каких именно цветов — я так и не смог понять. Я закрыл глаза, наполняя лёгкие кислородом. На душе было спокойно. Вся моя ненависть, жажда крови и всё негативное куда-то испарились. Голова кружилась, и, как по заказу, сзади меня появилось мягкое кресло, в котором я тут же расположился. Оно оторвалось от пола, и теперь я парил на нём, как на ковре-самолёте. Это совсем меня не удивило, ведь Фран иллюзионист, ему и не такое под силу. Это кресло отнесло меня поближе к Лягушонку, и теперь я как следует смог разглядеть его. Он был одет в белую рубашку с рюшками на манжетах, заправленную в кожаные чёрные брюки. На ногах были надеты длинные кожаные сапоги в тон штанам. Волосы были собраны в небольшой хвост. На его руках были надеты чёрные перчатки, но, вскоре, он их снял, положив на крышку рояля. Я следил за каждым его движением, облокотившись на подлокотник кресла, вальяжно развалившись в нём. Сейчас он глубоко вздохнул, набрав в лёгкие воздуха, опустил кисти на клавиши рояля. Его длинные пальцы медленно двигались по клавишам, позволяя наполниться помещению звуками. Они были мягкими, еле слышными. Но то, что я увидел дальше, нет, точнее услышал, поразило меня до глубины души. Я, наконец, услышал голос Лягушонка. Он пел. Чуть хриплый, сиплый голос произносил слова, чётко доносящиеся до моих ушей. Он пел с закрытыми глазами, чуть приоткрывая рот для того, чтобы дать волю словам, произносящимся им. Его нежно-розовые, слегка пересохшие губы меняли форму в зависимости от слогов. Я был заворожён им. Это было так прекрасно. Я был и смущён, удивлён, и в недоумении одновременно. Никогда не видел его таким. Больше всего меня удивил текст той песни, которую он пел. A hodo wo unde dai jono kore ga hibiku Shino kora fuka ibori wo iwata tsu Пропев эти слова, он остановился и вздохнул. Но игру не остановил. Затем, продолжил. A riga ka unde gai ji ire un do yuu Mii rini atta e nare tatta nashi basho Uri nai taru na sareta kaeru no go shi wo Kauri na wo su deni chikara haha iru Дальше его голос стал чуть тише, мягче. Nii matta ra no kawari de suka Minna san wa mi wo mitte ma suka Kono a ra soi ni maku ga orita ra dzen bu nakata koto inaru Sore wa tsumori mi ga koko ni itta koto mo ki eru de koto des ga. Moko sareta shika mune aru fue kurai taio Itsumademo u basho ni de iru unda no wo Tsuna wo ni un demo toki itte nante age wa zenbu Iga kochi ga iri da kiri itte age wa sen. То, что произошло потом, удивило меня. Оказалось, это не обман зрения. Я на самом деле видел несколько силуэтов. Как только припев был закончен, из тени показался ещё один Фран, который был одет абсолютно также, как и тот, что сидел за роялем, но держал в руках флейту. Вместе с этим «двойником» в комнате появилось ещё больше свечей. Они стали кружить в воздухе, двигаясь в такт мелодии. Можно было представить, что они – люди, находящиеся на балу , кружащиеся в вальсе. Настолько это было красиво. Флейта продолжала аккомпанировать роялю, пока Фран пел. Dao un shii koka mada itte geun da nou rashi to haho noro un de Tsu ite iko koru wo no kosu to sashi suna biri wa doku zetsu ga eru Флейта умолкла, а «двойник», что играл на ней, испарился в воздухе, став туманом. Nama iki da ko wo hai ge wo nandemo i ze su Mii inde sonde zai wo bou e te teku da sai Uu jini kono a naza i ni mabu ga ari te wo Hoho ni ire rou mina i ga oshii desu. Кажется, его песня подошла к концу. Я испытывал противоречивые чувства. Звуки клавиш потихоньку начали смолкать. Вскоре, мелодия исчезла совсем, как и человек, который искусно её исполнил. Я резко принял другое положение в кресле, начав оглядываться по помещению. Я закрыл глаза, пытаясь обдумать то, что сейчас увидел. Как только я снова открыл их, передо мной стоял Фран. Он склонился передо мной, протянув мне руку, как будто приглашая на танец. Я сидел молча, не зная, как ответить на этот жест с его стороны. -Ну же, семпай…— Прошептал Лягушонок, наклоняясь ближе, подавая мне руку. Его лицо было искажено болью, грустью, печалью. Я понимал, что ему сейчас плохо, но вот только отчего? Это было понятно, одной песни хватило. Его что-то тревожит. Но что, я был не в силах спросить. Не потому, что мне было неинтересно, а потому, что я не мог сказать ни слова… *** Открыв глаза, я понимаю, Что это был всего лишь сон. Свои колени обнимаю, И вижу,— рядом сидит он. Я, взглянув в глаза его, увидел радость. Как будто ждёт чего-то от меня. Ах, как телу хорошо, но сердцу – гадость. Ты смотришь на меня заманчиво, маня. Затем, прильнув ко мне, меня ты обнимаешь. Не знаю, как ответить на столь внезапный жест. Завидев это, продолжаешь. Пока тебе не надоест. Я издаю нелепый стон, А за окном уже рассвет. Быть может, это просто сон. А может, -нет…