***
Прошло ещё два года, цветастые стены детского сада, дневной сон и беззаботные деньки сменились скучными партами и прописями. Одно оставалось неизменным — дружба двух маленьких девочек. Их мамы тоже начали общаться. Так выяснилось, что жили они буквально в двух шагах друг от друга. Маришина мама нарадоваться не могла, что её дочурка наконец-то нашла себе подругу, а Лесина мать только пожимала плечами, смотря на общение между детьми сквозь пальцы. Леся, как казалось Марине, совсем не волновалась из-за того, что они пошли в первый класс. Девочка уверено вела себя с одноклассниками и завела новых друзей, в разговоры с которыми втягивала и подругу. В противоположность ей, Маришка больше отмалчивалась на переменках, но частенько блистала на уроках — особенно природоведении и рисовании. Олеся была болезненным ребёнком, на что часто жаловалась её мать. Из-за пропуска занятий, хоть и по справке, девочке пришлось уйти с занятий танцами, на которые девочки вместе записались. Она уговаривала и Марину бросить и пойти на что-то другое, но та не захотела.***
— Пожалуйста, мам, пожалуйстапожалуйстапожалуйста, — ныла Олеся, — у Марины концерт. Я должна там быть. Ты же знаешь, какая она паникерша! Мать снисходительно оглядела её и, раздраженно выдохнув, велела собираться. Марина нервничала. Она думала, что на это выступление придёт намного меньше людей. Обычно подруга была рядом, чтобы поддержать её. В "Радуге" все знали, что Мариша редко приезжала на концерты без Леси. Мама успокаивала девочку, как тогда, перед новым садиком, но сейчас она уже большая. Целых десять лет! "Радуга" была следующей в списке выступающих, Марина бледнела на глазах мамы, то и дело поправляющей ей платье. — Мариш! — тонкий девчачий голос пробился сквозь пелену других шумов. Девочка начала крутиться в поисках зовущей, когда на неё налетели с обнимашками. — Ты нормально? Тёть Вик, она нормально? — Леся серьёзно посмотрела на Маринину маму, на что та лишь покачала головой, улыбаясь. — Ну, что ты, все будет хорошо. Мы ведь обе знаем, что ты классно танцуешь. Ну, хочешь, я подержу тебя за руку, если ты так сильно волнуешься? — женщина, услышав такое обращение к своей дочери, поспешила отвернуться, ища Лесину мать.***
Мариша хотела бы, чтобы её родственной душой была Леся. Все сочинения, которые им задавали на эту тему, она, хоть и не называя имени, посвящала подруге. Именно по этой причине Марину сейчас отчитывала их учительница. — Мы довольно часто пишем подобные сочинения, и я не могла не заметить, что ты рассказываешь о своём соулмейте так, будто этот кто-то – девочка, — настороженно произнесла преподавательница. Марина старалась не смотреть на неё, отвечая: — Я думаю, что это так. — Но так не бывает, — вскинулась учительница, — пойми, Марина, судьба никогда не свяжет вместе двух девочек. Это неправильно. "Это неправильно", — раздавалось в мозгу Мариши, когда она выходила из кабинета. — Ну что, снова сочинение на две пятерки? — спросила Леся, отвлекаясь от ковыряния облупившейся краски на подоконнике. — Ага, да, — рассеяно подтвердила ложь Марина. "Это неправильно".***
— Почему вы нашлись так поздно? — Леся всегда спрашивала прямо в лоб. Они устроили шашлыки вчетвером: Маринин отец и его родственная душа, Катя, Марина и Леся, которую она позвала для того, чтобы было поспокойнее. Олеся одна знала, как её подруга относилась к новой жене отца. Мариша, конечно, понимала, что родство душ превыше всего, но все же не могла принять эту Катеньку, которая, кроме всего прочего, была отца раза в два моложе. В ответ на Лесин вопрос, Катя произнесла пафосную речь о том, что если между людьми существует связь, то они найдутся, несмотря ни на что, и не важно, сколько пройдёт времени. Леся хотела уже поинтересоваться, осознает ли Катя, что семью разрушила, но тут Марина, будто прочитав её мысли, положила руку ей на плечо. Леся никогда не видела подругу такой грустной, как в этот вечер в палатке. — Я ненавижу эту связь, — шипела Марина, лёжа на боку в холодной палатке и стирая со щёк соленые дорожки. Леся, сидевшая рядом, запустила одну руку ей в волосы, а другой поглаживала по спине. — Но ведь ты даже не знаешь, кто твоя родственная душа. — Все равно. Это только ломает, Лесь.***
Ни Леся, ни Марина в свои пятнадцать ни с кем не встречались. Правда, по разным причинам. Марина, воспитанная в основном матерью, пугалась мысли об отношениях, о поисках родственной души. Кроме того, парни редко замечали её, потому что она была той ещё скромницей. Олеся же, представляющая собой комнатного размера торнадо, никогда особо по этому поводу не парилась. Общалась она, по большей части, с девушками. На парней, пытающихся за ней ухаживать, попросту не обращала внимания.***
Они стояли в курилке: Леся крутила в длинных пальцах будущего программиста сигарету, а Мариша просто подпирала стену рядом, копаясь в телефоне. Девушки прогуливали здесь информатику, теперь судорожно ожидая перемены, потому что Леся забыла зажигалку. Парень, на год старше их, выпускник, уверенным шагом подошел к бетонной коробке за школой, стаскивая рюкзак. Достав пачку и зажигалку, он хотел было снова водрузить ношу на плечи, но взгляд его наткнулся на чуть подрагивающую от холодного осеннего ветра Марину, которая оставила свою куртку в раздевалке. — Лесич, совсем подругу заморозишь, — усмехнулся парень, передав старшей девушке зажигалку, — ну-ка. Марина, оторвавшись на звук возни от экрана телефона, столкнулась с взглядом тёплых карих глаз, а через секунду ей на плечи легло что-то тёплое. Пиджак. — Так лучше, — улыбнулся он. — Какой заботливый выискался, — протянула Леся, сощурившись, — шёл бы ты, с инициалами сверялся, Лёш, — добавила она, кивнув на его запястье. Марина ни слова не произнесла, но, как только подруга докурила, сняла согревающий пиджак и резко сунула его Леше в руки. "Нет, Марин, спустись с небес на землю. Ты не сможешь нормально ни с кем встречаться из-за этих гребанных связей". И все же, она не могла не обратить внимание, что мерзнуть, изредка поглядывая на то, как тонкие девичьи пальчики перебирают сигарету, было куда приятнее, чем чувствовать резкий запах мужского парфюма, исходящий от согревающего пиджака.***
Возможно, Марина и ловила себя на том, что думала об Олесе слишком много, слишком часто, слишком... Неправильно. Тем не менее, это не мешало рассуждениям о том, какая у Леси мягкая кожа. Какие сияющие глаза. Как хорош запах её новых духов. Марише не с кем было поговорить о том, что она чувствовала. — Ты залипаешь. Снова, — перед лицом её пощелкали пальцами. — Прости, я просто, — девушка запнулась, пытаясь придумать оправдание, — просто устала. — Что-то дома не так? — сопереживание было ещё одним качеством подруги, которое так нравилось Марине. — Мама не отпускает на концерт. — Я у своей даже не спрашивала, — усмехнулась Леся, — так что это просто ночевка у тебя, если она будет вынюхивать.***
Поступление в московские ВУЗы стало делом чести для подруг. Леся подавала документы на технические специальности, Марина, которая переломила свою стеснительность в старших классах, на журналистику. Общую квартиру снять так и не решились, поэтому, с переездом в столицу, виделись гораздо реже. Марина считала, что это хорошо: чем меньше времени она проводила с Лесей, тем больше шансов не влюбляться ещё сильнее. Она приехала к Лесиному общежитию в день её рождения, чтобы лично поздравить и отдать подарок. Найти заплаканную подругу никак не входило в планы Марины. — Боже, Лесь что случилось? Ревущая девушка продемонстрировала запястье. Абсолютно чистое. Леся не получила метки. Мариша осталась на весь день, сходила в магазин и накупила вкусностей. К вечеру подруга уже успокоилась, но одного её "пожалуйста, останься", приправленного тем, что она обняла Марину за талию, хватило, чтобы девушка пошла договариваться с охранником о ночевке.***
Запястье Марины обожгло болью прямо на паре. До её дня рождения оставалась ещё половина месяца, когда появилась первая буква - О. Имя лучшей подруги было первым, что пришло в голову. Может, учительница в школе была не права, может, судьба сведет двух девушек вместе? Она уже мечтала, как показала бы свою метку Лесе, как объяснилась, что уже давно влюблена в подругу, когда буквально за несколько дней до восемнадцатилетия появилась остальная часть инициалов. "О. В. П." Олеся Викторовна Филонова. Плакать хотелось до истерики, но в тот же момент в голове созрел план. "Если не Леся, — подумала Марина, — то никто вообще".***
— Девушка, милая, я вам ещё раз говорю, метку не зататуировать. Парень в салоне попался какой-то не очень понимающий. Но это не так важно. Главное, что у неё должно быть доказательство принадлежности Олесе. Это была какая-то слепая любовь. Марина не могла объяснить, чем думала, когда решилась на свою первую татуировку: Лесины инициалы в обрамлении нескольких звезд. Расположение было тоже не самое удачное: с левой стороны, на ребрах. Никто не знал, что за инициалы на Маринином запястье. Их теперь постоянно скрывали разные браслеты. А сама девушка стала ненавидеть связь ещё больше.***
Марина пропустила тот момент, когда Лесе всё-таки досталась метка. И парень-соулмейт в комплекте. Подруги довольно долгое время только переписывались, прежде чем Олеся предложила встретиться. Это была зима третьего курса. Отмороженные пальцы согревались о чашку кофе, пока Марина ждала подругу и её парня. На душе кошки скребли от осознания этой ситуации. Марина упустила весь рассказ парочки, потому что отмечала изменения в Лесиной внешности. Она перекрасилась из светло-русого в блонд. Стала ярче подводить глаза, что ей, с её насыщенным голубым, не нужно было. Она больше не улыбалась так часто, казалось даже, что уголки её губ опущены всегда. Похудела. Румянец, обычно игравший на её щеках, пропал, она стала почти такой же бледной, какой была Марина. Что-то происходило с Лесей. Что-то было не так.***
Олеся редко когда сердилась на Марину. Но сейчас она сделала то, чего девушка никак не ожидала. Перед самой Лесиной свадьбой свалила в вонючую Германию на три недели в командировку. "Срочное задание, Лесь. Найди кого-нибудь в свидетельницы". Так сильно она злилась, только когда узнала, что Мариша не собиралась показывать ей свою метку. И то, это поутихло, когда её мама сказала, что тоже инициалов не видела. Вспомнив о тёте Вике, Леся поняла, что забыла завезти ей приглашение. Поэтому сейчас она стояла на пороге у своей матери, так как у Марины никого не было. Маме будущий зять не нравился. И даже тот факт, что он её родственная душа не утешал старую женщину. "Ты ведь с ним несчастлива, дочь", — утверждала она. А Леся продолжала настаивать, что это все неправда.***
По возвращении из-за бугра, Марина ожидала чего угодно. Но не того, что ей на колени кинут альбом со свадебными фотками, который нужно будет изучить вдоль и поперёк под хмурым взглядом Лесиного я-теперь-муж соулмейта.***
Он ограничил их общение. Лесе можно было видеться с Мариной максимум два раза в неделю. Он не любил ездить к Лесиным родителям. Поэтому «Марин, ты же завезешь маме?». Он не дал ей пойти работать. Она ведь только успела закончить институт. Он нашёл свою родственную душу. Все. Приплыли.***
Мариша успокаивала подругу, которая пока жила у нее на квартире, как могла. Лесе было всего двадцать четыре, а она успела и замужем побывать, за, якобы, своей родственной душой, и подать на развод. Хорошо хоть на детей не решились. Сейчас Марина отправлялась в бывшее семейное гнездышко, чтобы забрать оставшиеся Лесины вещи. Она никак не ожидала, что столкнется там с несостоявшимся соулмейтом подруги. Они не разговаривали, пока девушка собирала вещи, но когда она уже собиралась выходить, парень прокашлялся за её спиной, привлекая внимание. — Она сильно злится на меня? — Думаю, она понимает, что это не твоя вина. Просто дай ей время, — Марина пожала плечами, оборачиваясь. Был один вопрос, который она желала задать ему уже целый год. И когда, если не сейчас? — Почему ты был так против того, чтобы мы с Лесей общались? Парень в изумлении уставился на неё. Потом выдал самую интересную вещь для Марины за последние несколько лет: — Как я мог дать вам общаться спокойно? Я не понимаю, как вы вообще можете дружить, когда у нее на запястье метка с твоими инициалами. На мгновение Маринино сердце просто в пятки ушло. Думать связно получилось только спустя некоторое время, усмирив шум в ушах. — Как моя? Твоя же, — недоумевала девушка. — Наши инициалы совпадают, — разъяснил собеседник, — Максим Алексеевич Повольцев, — указал он пальцем на себя, а затем перевёл этот палец на застывшую в дверях фигурку. — Марина Андреевна Писарева, — выдала она, поняв, что от нее нужно.***
Леся с ногами забралась на диван, смотря "Проект Подиум". Дверь хлопнула, и в гостиную в ботинках, куртке и шапке вошла Марина. Глаза её горели каким-то особенным задором. — Марин? — Ты – Повольцева, — чуть ли не затаив дыхание, произнесла хозяйка квартиры. — Угу. После развода решила не менять. Так волокиты меньше. Да и звучит лучше, чем Филонова, — насупившись при упоминании несложившегося брака, ответила Олеся. — Не-е, — протянула отчего-то довольная Марина, быстро стягивая куртку, — Олеся Повольцева. Да ещё и Викторовна. Леся не понимала, что подруга пытается объяснить, пока та не начала снимать неизменный аксессуар с запястья. Глаза блондинки расширились от удивления и внезапного осознания. Она ведь почти сразу после получения метки встретила Максима. И не успела даже подумать, что всю её жизнь рядом был человек с абсолютно идентичными инициалами. Марина протянула руку ближе к Лесе, опершись на спинку дивана бедром. Леся вытянула свою навстречу. "О.В.П." "М.А.П." Всего шесть букв на двоих, всего два соприкасающихся кожа к коже запястья. И нет в этом мире ничего более правильного.