Миллион километров до любви

Pov Avt Стрелки часов давно перевалили за одиннадцать. Людей на первом этаже около лифта с каждой минуты становилось всё больше. Некоторые только недавно подошли, а некоторые провели здесь всю ночь, и теперь от усталости у них ломили тела и хотелось спать, но они не сдавались. Все они ждали, пока у их кумира проходили очередные съёмки на четырнадцатом этаже небоскрёба. Поклонники, хотя большую часть толпы лучше назвать фанаты, хотели получить автограф своего кумира, а если повезёт, то и сфотографироваться с ним. Правда есть и такие, которые пришли просто посмотреть на этого парня, который вот уже пять лет является самым знаменитым артистом и моделью, и в знак своей любви и уважения подарить цветы. Pov Bill В комнате только я и она, полумрак и камера, которая нас с ней снимает. Мы стоим посередине, смотрим друг другу в глаза, и я должен сейчас произнести фразу, после которой поцелую её. Я должен признаться ей в любви, я должен в эту фразу вложить все свои эмоции, чтобы зритель мне поверил. Мне не сложно сделать это на камеру. Мне не сложно сыграть влюблённого, но это будет всего лишь очередная роль. Роль. Сколько же ролей я примерял на себе за всё это время? Много. Очень много. Уже и не вспомнить все, да я и не пытаюсь. Я так молод, а уже прожил множество ролей на экране. — Самое сильное чувство на земле — это любовь. Оно заставляет нас полностью измениться, стать добрее и чище душой. Я испытал это на себе, потому что безумно влюбился в тебя, милая. Ты стала для меня самой красивой девушкой на земле. Я люблю тебя, и надеюсь на взаимность, — фраза, которую я говорю, стараясь сыграть действительно влюблённого, и у меня это получается. Я это чувствую. Я это знаю. Я могу сыграть всё: от возлюбленного дурака до хладнокровного убийцы. Раньше я и в жизни играл. Нет, я и сейчас могу сыграть, но теперь мне это не приносит удовольствия. Мне всего лишь двадцать три года. Я всего лишь пять лет в индустрии кино и моды, а уже начинаю уставать от этого. Раньше я мечтал стать знаменитым на весь мир, много сниматься, ходить на разного рода мероприятий, иметь много поклонников, выступать на самых знаменитых сценах мира. Теперь всё это у меня есть и я думал, что со всем этим я буду счастлив. Но я ошибся. Вся эта только внешняя мишура и она фальшивая. В погоне за славой я потерял всех своих друзей, потерял близких, потерял любовь. Я стал чёрствым и бесчувственным. Я стал безжалостным. Наивного влюблённого мальчика больше нет. Меня больше нельзя обмануть. Я больше ни во что и никому не верю. В мире нет добра и искренности, особенно в том мире, в котором живу я. Всем правят деньги, и как я мог раньше быть таким наивным? Она подходит ко мне, и я наклоняюсь, чтобы поцеловать её. Я чувствую, как она дрожит и вижу в её глазах застывшие слёзы. Неужели мои слова так на неё подействовали? Но ведь это ложь, игра на камеру. В жизни я никому и никогда не признаюсь больше в любви. Моё сердце разбито и уже давно ничего не чувствует кроме одиночества и боли. В жизни нет любви, а все эти влюблённые парочки рано или поздно, но скорее всего рано, расстанутся. Они будут утверждать, что не сошлись характером, а в глубине души их будет разрывать на части от боли и предательства. Все люди лицемерны. Все люди причиняют боль и получают от этого удовольствие. Да, я тоже человек и теперь я тоже причиняю боль, как причиняли её раньше мне. Мои губы скользят по её пухлым губам и, наверное, я должен был бы чувствовать что-то, но не чувствую ничего. Абсолютно ничего. Мне всё равно. Я знаю, что зрители мне поверят. Снова поверят в эту ложь, но мне всё равно. — Стоп, снято, — голос режиссёра возвращает меня к реальности. — Роза, Билл, вы молодцы. Было очень трогательно. Я выдавливаю из себя улыбку и радуюсь тому, что не нужно больше переснимать эту сцену. — Можете быть свободными, — продолжает мужчина. — В пять часов вечера я жду вас на площадке, здоровыми и отдохнувшими. Устало прикрываю глаза. Я устал. Очень устал. Я измотан и хочу спать. Всю ночь мы снимались, и сегодня снова ночные съёмки. И ведь даже и половина фильма не отснята, но я всё равно рад. Мне удастся отдохнуть эти несколько часов, и надеюсь, поспать.

***

Вхожу в гримёрку и быстро снимаю с себя одежду, надевая халат. Затем устало сажусь в кресло перед зеркалом и делаю несколько глотков воды из пластиковой бутылки. Прикрываю глаза и сижу так до тех пор, пока в гримёрке не появляется мой охранник. — Сэр, — он нерешительно стоит в дверях, думая говорить мне новость или нет. — Чего тебе, Рон? Говори быстрее, я очень устал. — Сер, там внизу ваши поклонники. Они ждут вас и не хотят расходиться. — Так подгони машину к чёрному входу, в чём проблема? — Дело в том, что они ждут вас около лифта. Мы не сможем пройти незамеченными. — Я понял, — кивнул я ему. — Иди. Когда дверь за Роном закрылась, я снова прикрыл глаза. Только этого мне не хватало. Да как они вообще додумались столпиться возле лифта? Сейчас с ними столько времени потеряю и снова не высплюсь. Потом опять буду скрывать синяки под глазами за тонной косметики, и пить литрами кофе. Как же они мне все надоели. Как я от всего этого устал. Очистив лицо от косметики и уложив волосы, я надел свои джинсы, майку, очки, скрывающие моё лицо и, взяв сумку, вышел из гримёрки. Двери лифта открылись, выпуская нас с охранником к толпе безумных фанатов. Поправив очки, я сделал над собой усилие и растянул губы в самую ослепительную улыбку, на которую только способен. — Вытащи меня отсюда как можно скорее, — сквозь зубы процедил я, обращаясь к охраннику, и снова улыбаясь. — Билл! Билл! Билли! Можно ваш автограф? Можно с вами сфотографироваться? Со всех сторон посыпались просьбы, а у меня уже раскалывалась голова. Я расписывался на листочках, даже не обращая внимания на людей. Для меня все были одинаковые. Все. Толпа орущих неадекватных фанатов. Кому-то я даже позволил себя сфотографировать. Я старался улыбаться, а самому так и нетерпелось сесть в автомобиль и спокойно вздохнуть. «Да, где же этот чёртов, Рон? Если он не поспешит, уволю к чёртовой матери! И плевать, что он один воспитывает свою дочь». Кто-то суёт мне букеты, кто-то свои подарки. Ненавижу. Я уже обвешан весь, словно новогодняя ёлка. Рон. Наконец-то, он здесь. Он берёт у меня из рук всю эту кучу добра, которую мне только что подарили, и закрывает меня собой, выводя сквозь эту толпу. Мгновение и я оказываюсь уже в автомобиле, и мы тут же трогаемся с места. На прощание я махаю рукой своим назойливым фанатам и, откинувшись в кресле, расслабленно выдыхаю. — Почему так долго? — Простите, сэр, были кое-какие проблемы с автомобилем, но мы со Скоттом устранили их. — Если ещё раз такое повторится, уволю. Они меня чуть не разорвали на куски, — бросаю беглый взгляд на гору подарков и отыскиваю плитку молочного шоколада. Тянусь к ней и быстро распаковываю. — Может и не так уж и плохи, эти фанаты, — откусываю кусочек от плитки и блаженно прикрываю глаза. Хочется спать, как же хочется спать. Автомобиль останавливается около моего дома, и я с трудом открываю глаза и выхожу из машины, направляясь в сторону дома. — Сэр, — я оборачиваюсь к охраннику, — а с этим что делать? — он показывает на цветы и подарки. Пожимаю плечами, возвращаюсь, беру начатую плитку шоколада и большой букет из красных и белых роз. — Со всем остальным можешь делать всё что угодно, — бросаю безразлично и направляюсь к своему дому. Неужели я смогу немного поспать? Pov Tom Утром подъезжаю на служебном автомобиле к съёмочному павильону. Куча людей на улице и ещё больше в здании. Понимаю, что Билл ещё не выходил. Повезло. Я смогу снова его увидеть, в этот раз нужно не растеряться и подарить ему подарок. Мой выбор пал на шоколад. Знаю, что цветов ему и без меня многие подарят, но вот шоколад… Стою уже больше часа в этой толпе. Устал. Ночка сегодня выдалась веселенькой. Подвозил парочку итальянцев, после которых дико разболелась голова. Потом подвозил старичка, разговорились, пока я его вёз через весь город в аэропорт. Интересным собеседником оказался, даже жаль было с ним прощаться. Потом была девушка, снова семейная пара, а потом я мог поехать домой отдохнуть, но вместо этого приехал сюда. Хотелось посмотреть на человека, который занял все мои мысли. Человека, в которого я влюбился. Глупо. Сам знаю, но ничего не могу с этим поделать. Простой таксист влюбился в знаменитость. Но Билл для меня не просто популярный актёр и модель, кумир миллионов, в его глазах я вижу печаль. Я вижу в них глубину и чистоту. Хотя, я, может, вижу это только потому, что влюблён в него. Никто даже и не догадывается о моей любви, и я только этому рад. Никто не должен знать. Никто, даже Билл. Хотя ему-то точно всё равно. Мы для него просто неадекватная толпа фанатов. Я уверен, что именно так он и считает. Уже не могу здесь находиться. Людей за последние полчаса стало значительно больше и здесь стало слишком душно и шумно. Ещё где-то минут через пятнадцать эта толпа людей начала как-то странно себя вести и через пару секунд я увидел Билла, который вышел из кабинки лифта со своим охранником. Но этот охранник быстро покинул здание, а Билла окружили фанаты. На доли секунды я заметил растерянность в его глазах, но это было всего лишь мгновение. Он улыбался, раздавал автографы, фотографировался с девушками, ему дарили цветы. Много цветов. А я стоял и любовался им, будто меня сковали цепями. Я старался равномерно дышать, но у меня это не получалось. Сердце в груди бешено забилось, и я стал задыхаться. На меня так действует он. Его идеальная красота. В такие моменты я ощущаю себя подростком, а не взрослым мужчиной. Пять лет назад Билл ворвался в мою жизнь. Он даже не спросил у меня на это разрешения. А хочу ли я, чтобы было всё так? Его очень сложно любить. Билл Каулитц очень далёкая звезда, хоть и кажется такой близкой. Вот даже сейчас, стоит только руку протянуть, и прикоснёшься к нему. Он будет улыбаться, вести, как подобает публичному человеку на людях. Но на самом ли деле он рад или это всего лишь маска? Тогда пять лет назад я впервые увидел его по телевизору. Он был на показе какого-то модельера и демонстрировал одежду. Это была любовь с первого взгляда. Потом были журналы, форумы, фильмы, другие показы. Было всё, и только с его участием. У меня в столе хранится большая стопка вырезок из газет и журналов. Я узнал о Билле с самого начала, и тогда у него были счастливые глаза и другая улыбка, а сейчас… сейчас в них грусть и печаль, и это уже давно. Но почему? Что с ним произошло, что он стал таким? Он не раз говорил в своих интервью, что добился всего, чего хотел и даже больше. Неужели он устал от всего этого или понял, что ошибался раньше? В прессе всегда пишут, что у него всё хорошо. Он тоже всегда так говорит. Неужели в такие моменты он лжёт? Если да, то лжёт кому, нам или же себе? Я настолько погрузился в свои мысли, и едва ли, не опоздав, подарил ему шоколадку. Вот он и снова с охранником, а через несколько секунд уходит, садится в затонированный мерседес и уезжает. А мне лишь остаётся смотреть на удаляющийся автомобиль, который через два квартала скрывается из вида. Pov Avt После того, как Билл зашёл в свой дом, разделся, наполнил ванну горячей водой, сейчас лежал и нежился в ней. Это его расслабляло и снимало усталость. Он выпил только один бокал белого сухого вина и съел ещё несколько плиток шоколада. Букет поставил в свою комнату и сразу же заснул. Он проспит до четырёх часов вечера. Его разбудит телефонный звонок охранника, который скажет, что нужно снова ехать на съёмки. Снова. Опять. И так постоянно. Каждый день. Ты не принадлежишь себе. Как он только мог о таком раньше мечтать?