Миллион километров до любви

Том вышел из комнаты, когда только-только начало светать. Он осторожно выпутался из объятий брюнета, который за это время ещё и положил свою голову ему на грудь, что-то промычав при этом. Накрыл его одеялом, которое немного сползло. Занавесил шторы, чтобы солнечный свет не смог разбудить Билла, подвинул стакан с водой и таблетки на край тумбочки, взял из шкафа чистую одежду и, ещё раз взглянув на спящего юношу, вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Трюмпер принял душ, привёл себя в порядок и обработал царапины, которые нанёс ему Билл сегодняшней ночью. Парень до конца не мог поверить в то, что в его квартире, в его постели, сейчас спит человек, в которого он тайно влюблён уже столько времени. Он должен сделать всё, чтобы Биллу понравилось здесь, и загладить перед ним свою вину. Том ведь должен был отвезти Каулитца к нему домой, а не к себе. Трюмпер уже знал, что гнева Билла ему не избежать, поэтому приготовил на завтрак всё то, что так любит юноша, чтобы хотя бы немного загладить свою вину: аппетитные горячие блинчики и вафли с клубничным джемом, свежая клубника, обезжиренный творог, апельсиновый сок, кофе со сливками и его любимый молочный шоколад. Каулитц проснулся с головной болью в девять утра, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы дотянуться до стакана с водой и спасительных таблеток. Он быстро осушил стакан и снова лёг на кровать, прикрывая свои веки. У юноши ужасно раскалывалась голова, и ломило всё тело. Из кухни доносились чудесные запахи блинчиков и свежесваренного кофе, которые так и манили его. Полежав ещё пять минут, Билл приложил неимоверные усилия, чтобы подняться и снова открыть глаза. С недоверием обведя комнату, он обнаружил, что находится в не своей спальне и вообще не дома. Отбросив от себя одеяло и увидев, что одет совершенно в чужую футболку, не свойственную его стилю одежды, им начала овладевать паника. Он совершенно не понимал, где сейчас находится и как вообще сюда попал. Из вчерашнего вечера он мало что помнил, да и эти воспоминания не были приятными. Билл помнил только то, что он был в клубе и пил мартини. Много мартини. Юноша хотел напиться, а вот почему, он не помнил. Как он мог вообще такое допустить и потерять бдительность? Почему он захотел напиться в клубе, а не дома? Ведь дома намного безопаснее. А теперь он находится чёрт знает где, и что его ждёт дальше? Может, его вообще похитили, и будут требовать выкуп, а когда получат деньги, расчленят тело или сбросят в океан. А если его похитители какие-то психи или наркоманы? «Отсюда нужно немедленно выбираться», — шёпотом произнёс Билл, и ещё раз обведя комнату взглядом и найдя свою одежду, быстро переоделся и кинулся к окну. Присвистнув, брюнет посмотрел вниз и понял, что это совсем не вариант. Слишком высоко было, да и в любом случае он бы не воспользовался этим шансом. Это его герои на экране сильные и смелые, прыгающие в пропасть и выпрыгивающие из машин, а он сам не такой сильный и храбрый. Он и нанял себе охранника из-за страха, что кто-то сможет причинить ему вред. Каулитц сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и обо всём подумать. Осмотрелся ещё раз, взял вазу, которая стояла на столе и направился в сторону двери. Он хотел использовать её, как оружие в случае встречи с похитителями, но успел сделать только пару шагов. Дверь в комнату приоткрылась, и брюнет увидел молодого человека с дредами на голове, связанными на затылке тугим узлом. — Проснулся уже? — с тёплой улыбкой на губах произнёс это парень, но она тут же исчезла, когда в руках брюнета он увидел вазу. — Может, сначала позавтракаешь, а потом будешь меня убивать? — Кто ты такой? — глаза Билла сузились в узкую опасную полоску, прожигая незнакомца взглядом. На самом деле он боялся. — Меня зовут Том. Я таксист. Я тебя вчера в клуб подвозил, помнишь? — Трюмпер сделал пару шагов вперёд. — Если ты подвозил меня в клуб, то как я оказался здесь? — Билл всё так же прожигал парня взглядом и вцепился в вазу ещё сильнее. — Ты напился, тебя хотели ограбить, и я привёз тебя к себе, — спокойно пытался объяснить всё таксист. — Почему не ко мне домой? — юноша недоверчиво смотрел на него. Он не верил этому парню. — Извини, я подумал, что так будет лучше, — виновато ответил Том. — Где моя сумка? Мне нужно домой, — артист хотел поскорее отсюда уйти и всё забыть. — Она в прихожей, — Том сделал ещё шаг вперёд. — Билл, останься. Позавтракаешь. Если хочешь, можешь принять душ. — С чего такая доброта? — вскинул бровь брюнет. — Просто хочу, чтобы ты позавтракал, — Трюмпер очень хотел, чтобы юноша остался. Брюнет хотел что-то сказать, но Том не дал ему этого сделать. — Ванная в конце коридора, налево. Чистое полотенце на вешалке, там же и халат. Кухня прямо, — он улыбнулся и вышел из комнаты. — И что всё это значит? — Каулитц стоял посередине комнаты и ничего не понимал. Он по-прежнему не верил этому парню, но всё же, поставив вазу на место, решил принять душ. Если его в таком виде кто-нибудь увидит, а ещё и сфотографирует, это будет настоящей катастрофой. Том был на кухне, когда дверь в ванную комнату захлопнулась. Он был рад, что Каулитц его послушал. Теперь ещё оставалось накормить брюнета завтраком, но как ему казалось, с этим проблем тоже не возникнет. Билл принял прохладный душ и почувствовал, как головная боль отступает, но всё ещё ощущал слабость. Привёл себя в порядок, снова надел свою одежду и вышел в коридор. В квартире витал запах вкусного завтрака и, сдавшись, юноша направился в сторону кухни. — Молодец, что остался, — с улыбкой произнёс Трюмпер, допивая свой кофе и взглядом приглашая брюнета за стол. Юноша снова принял приглашение и сел. Он даже не подумал о том, что еда может быть отравлена. Он просто наслаждался завтраком, который был очень вкусным. — Приятного аппетита, Билл, — произнёс Том, смотря на Каулитца. — Откуда ты знаешь, что это всё я люблю на завтрак? — артист сделал глоток кофе и серьёзно посмотрел на Тома. —  И только не говори, что ты не знал и это просто совпадение. Всё равно не поверю. — Я и не собирался, — пожал плечами Трюмпер. — Знаю, потому что ты сам не раз говорил об этом в интервью. — Так значит ты один из моих многочисленных фанатов? — усмехнулся Каулитц, скрестив руки на груди. — А я-то думал, с чего такая доброта? Теперь мне всё понятно. Но благодарности от меня можешь всё равно не ждать, — и презрительно посмотрел на него. — Мне пора, — взяв из прозрачной вазочки кусочек шоколада, он встал. Уже в коридоре, Билл пытался включить свой мобильный телефон, но всё было бесполезно. — Томас, ты можешь вызвать мне такси? — спросил Каулитц, когда парень появился в коридоре. — У меня села батарейка, — и в подтверждении своих слов показал свой телефон. — Я могу тебя отвезти, если ты, конечно, не против, — предложил Трюмпер, боясь, что тот откажет. — Тогда пошли быстрее, — немного подумав, произнёс Билл. Это всё же было лучше, чем ждать такси. К тому же его наглый похититель тоже работал таксистом. Всю дорогу парни молчали и не смотрели в сторону друг друга. Биллу хотелось поскорее добраться до дома. Слабость всё ещё ощущалась, но уже было намного лучше. Нога больше не болела, хотелось ещё немного поспать и ещё хотелось шоколада. Каулитц не мог без этого лакомства и дня прожить. Он любил именно нежный молочный шоколад. Именно эта сладость делала его счастливым и поднимала настроение. Шоколад всегда можно было найти в его холодильнике, а так же шоколадное мороженое, шоколадный торт, шоколадное печенье. Все сладости, политые шоколадом. Это было его слабостью и его страстью. Об этом знали все: его фанаты, обслуживающий персонал, журналисты. Все. Том подвёз Билла до дома и, немного помедлив, протянул ему свою визитку. — Вот возьми. Если понадобится такси, можешь звонить мне, — волнуясь, произнёс это парень. Билл хмыкнул, но всё-таки взял визитку. Затем придвинулся к Трюмперу ближе и схватил его за горло. — Если об этом кому-нибудь растрепишь, я тебя в порошок сотру. Понял? — прошипел брюнет, глядя ему в глаза. — И не собирался, — хватая ртом воздух и кашляя, прохрипел Том, когда Билл его отпустил. — Прощай, — Каулитц вышел из машины, громко хлопая дверцей. Том же смотрел ему вслед и ладонью растирал свою шею. Он до сих пор не мог отдышаться и поверить в то, что случилось.