Flame

Вечер сегодня прохладный – будь Уриэ человеком, он бы, наверно, даже замерз в этом своем вычурном пиджаке, который надел ради школьного бала. Хотел впечатлить Ритсуку своей юношеской статью и чувством вкуса - кому в Аду это скажи, не поверят. Уриэ, самый опасный среди демонов-пауков, который ел по дюжине девственниц на завтрак, бегает по фестивалю в этих нелепых тряпках, стремясь завладеть вниманием одной маленькой глупой девочки. Ни дать ни взять чокнулся. Уриэ втягивает носом холодный ночной воздух, стоя у открытого настежь окна. Фестиваль кончается, звереныш-дампир и девочка-экзорцистка скоро потянут Ритсуку домой, и демону нужно успеть уловить момент. Ох, Рем. Неужели думал, что можешь утаить что-то настолько важное от лучшего друга? Семья Тачибана не причем, гримуар в Вене, а ты здесь пыль по академии гоняешь вместо того, чтобы самому рвануть за тем, что должен достать своему отцу. «Твоя ложь и ты сам просто смешны»,- вот что думает Уриэ, краем глаза смотря в спину уходящего Арлонда. А ведь ты должен знать, Рем, что редкий паук довольствуется только одной паутиной. Другие предпочитают плести несколько вместе с сигнальными нитями, чтобы чувствовать даже малейшую вибрацию и приближение своей жертвы. Уриэ оплел всю школу нитями доверху. Ты так и не заметил, Рем? Или, может, как всегда посчитал это чем-то, недостойным твоего внимания? Твои самоуверенность и медлительность тебя погубят, глупый Арлонд. «Возможно, даже раньше, чем ты думаешь»,- мельком думает дьявол, растягивая бледные губы в улыбке: «Одна из нитей дернулась, Рем. Я знаю, где гримуар». Ритсука просит у девочки-экзорцистки минутку, чтобы выпить чего-нибудь перед уходом, и пробирается к фуршетному столу сквозь толпу веселящихся школьников. У нее печальное лицо – Рем оставил ее после танца с каменным выражением и пропал, когда глупенькая влюбленная малышка уже почти поверила, что она ему небезразлична. Рем, Рем, ты такой идиот. То, чего ты хочешь, само плывет тебе в руки, а ты сбегаешь в свой кабинет, чтобы опять предаться бессмысленным размышлениям. Не бывать тебе достойным наследником. Уриэ подкрадывается к девушке бесшумно, окликая ее невыносимо сладким голосом, и протягивает ей искрящийся бокал шампанского. Оно настоящее, не то, что здесь подсовывают школьникам под видом «напитков». - Уриэ-с-сан,- отвечает девчонка с волнением, недоверчиво поглядывая на хрупкий бокал в тонких пальцах демона, и нервно жует губы. Какая умница, знает, кто перед ней стоит. - Хочешь, чтобы я его попробовал, моя бабочка? Я совсем не против,- по-бесовски лукаво произносит вице-президент и подносит хрусталь к губам, оставляя на нем след от своего дыхания.- Только вот тогда тебе придется разделить со мной непрямой поцелуй. Ты же не против? Срабатывает моментально – Ритсука краснеет до самых ушей, бросая на демона возмущенный взгляд, и неловко тянется к бокалу с шампанским. Уриэ думает, что эти японцы такие смешные – выдумали какой-то «непрямой поцелуй» и вкладывают в него такой смысл, как будто он имеет какое-то значение. Согами, для которого и глубокий французский поцелуй уже перестал быть достойным аперитивом, это кажется глупым. Но Ритсука же такая хорошенькая невинная бабочка, она никогда не целовалась и уж тем более ни с кем не спала. Его маленький смущенный мотылек. - Спасибо,- со смущением бормочет девушка, делая глоток, и тут же чуть кашляет, поднимая на Уриэ огромные перепуганные глаза.- Это что, алкоголь?! Сейчас начнет вопить, что несовершеннолетним нельзя, да еще и в школе, да чтобы сам вице-президент так правила нарушал, и вообще!.. Длинный палец в белой перчатке нежно касается девичьих губ, принуждая Тачибану замолкнуть за секунду до начала тирады. Пальцы скользят по ее подбородку, заставляя подрагивать от холодной кожи элегантных перчаток, но исчезают прежде, чем Ритсука успевает действительно напугаться. Нет-нет, бабочка, никакого насилия. Так же неинтересно. Раздается тонкий звон бокалов – Уриэ с лукавой улыбкой касается бокала девушки невесть откуда взявшимся своим и затем поднимает его, добавляя торжества в голосе: - За удавшийся фестиваль, моя бабочка! Ритсука скользит взглядом по пузырькам шампанского, затем по тонкой руке вице-президента, кажется, вспоминает что-то печальное и произносит с легкой грустью, поднимая свой бокал вслед за Согами: - За фестиваль, Уриэ-сан. Они прикладываются к бокалам – Тачибана делает крохотный глоточек, демон осушает его наполовину, и на его бледных щеках проступает очаровательный румянец. Уриэ знает, что он дьявольски хорош собой – школьницы пожирают его глазами, как если бы он был целиком из сахара – но для Ритсуки этого мало. Она снова думает о Реме, это видно по ее погрустневшим глазам и опустившимся вниз уголкам губ. Неужели она правда в него влюблена? Да, этот Арлонд тоже хорош собой, но Уриэ ведь краше. А еще обходительнее, мягче, ласковее. Он знает, как обращаться с ранимым девичьим сердечком, а Рему на это наплевать. Он как глыба льда в океане – одинокий, холодный и слишком медлительный. Неужели девочка обманывается мыслями, что такой демон может заботиться о ней? Что-то к ней чувствовать? А ведь Уриэ, стоящий к ней так близко, может сделать для Ритсуки втрое больше. Почему же она не смотрит на него теми влюбленными глазками, как на Рема во время их танца? - Я знаю, где гримуар,- шепчет ей на ушко паук, склонившись над вздрогнувшей девушкой, и забирает из ее рук бокал, оставляя его на фуршетном столе. Ее пробивает на холодный пот – Ритсука тут же оглядывается в поисках брата или подруги, но Уриэ ласково поворачивает ее лицо к своему, придерживая пальцами за подбородок. Маленькая напуганная бабочка. Ты чувствуешь, как жар жжет твои крылья? Ты уже так близко к огню. На лице дьявола расцветает улыбка – не маниакальная, как у сумасшедшего Шики, и не звериная, как у грубого Мейджа. Соблазнительная и вместе с тем мягкая, чтобы успокоить девичье сердечко и дать малышке почувствовать себя в безопасности. - Я не сделаю тебе больно, Ритсука. Но другие навредят твоим близким,- продолжает едва слышно шептать Уриэ, осторожно заправляя мешающую прядь ее волос за ушко,- И ты не сможешь их защитить. Вампиры сильнее, чем ты думаешь. Она дрожит в его руках, как в лихорадке, и кусает губы от страха, скользя потерянным взглядом по его плечам. Уриэ говорит чистую правду, она и сама это знает. Вампиры, демоны, Бог знает кто еще – всем нужен гримуар, заточенный внутри нее, и Линдо, каким бы он ни был сильным, не спасет ее от них всех. Она своими глазами видела, на что способны дьяволы студенческого совета – разве сможет ее Линдо выдержать такую силу, если они будут атаковать все вместе? Не говоря уже о Рем-сане, который, вероятно, самый могущественный из них, и загадочном Роэне с его козырями в рукавах. Если вампиры узнают, где гримуар, ее родным и ей самой наступит конец. Только вот что от нее хочет Уриэ? Она не отдаст ему такую силу, чтобы он собственноручно покорил мир людей. Из испуганного взгляд Ритсуки превращается в упрямый. - О, нет-нет, моя бабочка,- со смехом отвечает демон, предугадав ее вопрос, и снова проводит пальцами по ее губам, смотря, как подрагивают пушистые девичьи ресницы.- Я не собираюсь извлекать из тебя гримуар. Больше того, я даже не знаю, как это делать. - Так чего ты от меня хочешь?- выпаливает Тачибана, сжимая руки в кулаки, и сглатывает, неумело пытаясь казаться храброй. Уриэ смеется, поглаживая ладонь девушки и мягко разжимая ее в своей внезапно сильной руке. Поднеся ее кисть к своему лицу, он прикасается к ней губами и улыбается с разрумянившимися от возбуждения щеками. Бедная напуганная девочка. Ты среди всех единственная, кто ничего не знает и ничего не может сделать своими силами. Воистину, крохотная бабочка, пойманная в сеть неудачными обстоятельствами, которая, сколько ни бейся, без помощи не выберется. Только Уриэ не будет помогать – он вырвет из этих сетей, окутает сверху своей паутиной и утащит к себе. - Я предлагаю тебе свою помощь,- улыбается он приторно, суживая золотистые глаза.- Ведь ты знаешь, что сила гримуара исчезнет в твое семнадцатилетие? Я дам тебе укрытие, пока это не произойдет. И тогда твои друзья будут в безопасности – все будут заняты твоими поисками. Смотрит все так же напугано и недоверчиво. Впрочем, неудивительно, если учесть все, что она видела, но Уриэ до смерти надо убедить ее согласиться. В этот раз он действительно не планирует сделать ничего плохого. Пораскинув мозгами, Согами понял – даже если он как-то извлечет гримуар из тела девчонки, много ли от этого будет толку? За такой силой точно погонится Король Вампиров и нынешний Король Демонов с этими засранцами и Ремом во главе. А он, Уриэ, успеет ли понять, как воспользоваться силой гримуара? А сможет ли он даже с такой мощью противостоять обоим Королям? Демон понятия не имел, насколько силен Нэста, но вот Владыку Арлонда в разгар битвы он видел, и видения о кровавой резне до сих пор не дают ему спать. Вряд ли Нэста будет намного слабее. Так что к черту его, этот гримуар, эту запретную силу, если она не принесет ему ничего хорошего. Он бы и Ритсуку оставил в покое, если бы не его непомерное самолюбие – а именно, желание насолить высокомерному глупцу Рему и присвоить бабочку себе. Этот паршивый Арлонд давно заслуживал хорошего пинка по своей гордыне, чтобы он наконец оторвал голову от своей хрустальной доски с сеги и посмотрел вокруг. Украсть у него из-под носа то, чего он желает, кажется Уриэ невероятно соблазнительным. «Вот так, «лучший друг». Ты так долго пренебрегал мной, что я просто обязан сделать тебе очень больно»,- с садистко-сладкой улыбочкой думает демон, представляя разъяренное лицо Рема. А что до Ритсуки… Она ему нравилась. Действительно нравилась, хотя ничем особо не заслужила такого отношения. Она трепетала в его руках, как мотылек, упорно не поддаваясь демоническим чарам, и отводила от него взгляд. В этом была причина? Или в том, что обольстительный запах гримуара слишком притягивал к себе? Уриэ не знал и не особо хотел ломать голову. Эта женщина понравилась ему. Он ее хотел. К чему какие-то детали? Все, что нужно сделать – бросить ее на кровать и томить тело так долго, пока сладкая бабочка сама не заберется на него сверху, обхватывая его своими мягкими девичьими бедрышками. Уж сколько раз он это проделывал со всеми, кто ему нравился, пока они окончательно не сдавались. - Но разве… разве Рем-сан и Линдо… не смогут меня найти?- неуверенно забормотала девушка, по привычке опуская глаза вниз. Улыбка Уриэ стала шире. Так быстро сдаешься, милая бабочка? Уже устала сопротивляться? - Я заберу тебя на самый край света,- шепчет он ей, мягко поглаживая ее ладонь в своих руках,- В то место, о котором ни одна живая душа не знает. Даже Рем, другие дьяволы и вампиры. Тебе нужно подождать всего сутки, это ведь не так уж и много. Она снова бросает взволнованный взгляд на толпу, где ее уже потеряли и Азуна, и Линдо, и поворачивает бледное лицо к Уриэ, неуверенно смотря в его лучистые светлые глаза. Он даже может видеть, сколько мыслей скользит в ее прехорошенькой головке. Боишься, бабочка? Конечно, боишься. Но ведь лучше бояться за свою жизнь, чем за жизнь своих любимых? Лучше отдать себя на растерзание, чтобы они могли жить.